Сказка Левша читать текст онлайн, скачать бесплатно

Мобильная версия сайта
Сказка Левша

Читать сказки онлайн / Авторские сказки / Сказки Лескова Н.С.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ


Платов боялся к государю на глаза показаться, потому что Николай
Павлович был ужасно какой замечательный и памятный -- ничего не забывал.
Платов знал, что он непременно его о блохе спросит. И вот он хоть никакого в
свете неприятеля не пугался, а тут струсил: вошел во дворец со шкатулочкою
да потихонечку ее в зале за печкой и поставил. Спрятавши шкатулку, Платов
предстал к государю в кабинет и начал поскорее докладывать, какие у казаков
на тихом Дону междоусобные разговоры. Думал он так: чтобы этим государя
занять, и тогда, если государь сам вспомнит и заговорит про блоху, надо
подать и ответствовать, а если не заговорит, то промолчать; шкатулку
кабинетному камердинеру велеть спрятать, а тульского левшу в крепостной
казамат без сроку посадить, чтобы посидел там до времени, если понадобится.
Но государь Николай Павлович ни о чем не забывал, и чуть Платов насчет
междоусобных разговоров кончил, он его сейчас же и спрашивает:
-- А что же, как мои тульские мастера против аглицкой нимфозории себя
оправдали?
Платов отвечал в том роде, как ему дело казалось.
-- Нимфозория,-- говорит,-- ваше величество, все в том же пространстве,
и я ее назад привез, а тульские мастера ничего удивительнее сделать не
могли.
Государь ответил:
-- Ты -- старик мужественный, а этого, что ты мне докладываешь, быть не
может.
Платов стал его уверять и рассказал, как все дело было, и как досказал
до того, что туляки просили его блоху государю показать, Николай Павлович
его по плечу хлопнул и говорит:
-- Подавай сюда. Я знаю, что мои меня не могут обманывать. Тут
что-нибудь сверх понятия сделано.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ


Вынесли из-за печки шкатулку, сняли с нее суконный покров, открыли
золотую табакерку и бриллиантовый орех,-- а в нем блоха лежит, какая прежде
была и как лежала.
Государь посмотрел и сказал:
-- Что за лихо! -- Но веры своей в русских мастеров не убавил, а велел
позвать свою любимую дочь Александру Николаевну и приказал ей:
-- У тебя на руках персты тонкие -- возьми маленький ключик и заведи
поскорее в этой нимфозории брюшную машинку.
Принцесса стала крутить ключиком, и блоха сейчас усиками зашевелила, но
ногами не трогает. Александра Николаевна весь завод натянула, а нимфозория
все-таки ни дансе не танцует и ни одной верояции, как прежде, не выкидывает.
Платов весь позеленел и закричал:
-- Ах они, шельмы собаческие! Теперь понимаю, зачем они ничего мне там
сказать не хотели. Хорошо еще, что я одного ихнего дурака с собой захватил.
С этими словами выбежал на подъезд, словил левшу за волосы и начал
туда-сюда трепать так, что клочья полетели. А тот, когда его Платов перестал
бить, поправился и говорит:
-- У меня и так все волосья при учебе выдраны, а не знаю теперь, за
какую надобность надо мною такое повторение?
-- Это за то,-- говорит Платов,-- что я на вас надеялся и заручался, а
вы редкостную вещь испортили.
Левша отвечает:
-- Мы много довольны, что ты за нас ручался, а испортить мы ничего не
испортили: возьмите, в самый сильный мелкоскоп смотрите.
Платов назад побежал про мелкоскоп сказывать, а левше только
погрозился:
-- Я тебе,-- говорит,-- такой-сякой-этакой, еще задам.
И велел свистовым, чтобы левше еще крепче локти назад закрутить, а сам
поднимается по ступеням, запыхался и читает молитву: "Благого царя благая
мати, пречистая и чистая", и дальше, как надобно. А царедворцы, которые на
ступенях стоят, все от него отворачиваются, думают: попался Платов и сейчас
его из дворца вон погонят,-- потому они его терпеть не могли за храбрость.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ


Как довел Платов левшины слова государю, тот сейчас с радостию говорит:
-- Я знаю, что мои русские люди меня не обманут.-- И приказал подать
мелкоскоп на подушке.
В ту же минуту мелкоскоп был подан, и государь взял блоху и положил ее
под стекло сначала кверху спинкою, потом бочком, потом пузичком,-- словом
сказать, на все стороны ее повернули, а видеть нечего. Но государь и тут
своей веры не потерял, а только сказал:
-- Привести сейчас ко мне сюда этого оружейника, который внизу
находится.
Платов докладывает:
-- Его бы приодеть надо -- он в чем был взят, и теперь очень в злом
виде.
А государь отвечает:
-- Ничего -- ввести как он есть.
Платов говорит:
-- Вот иди теперь сам, такой-этакой, перед очами государю отвечай.
А левша отвечает:
-- Что ж, такой и пойду, и отвечу.
Идет в чем был: в опорочках, одна штанина в сапоге, другая мотается, а
озямчик старенький, крючочки не застегаются, порастеряны, а шиворот
разорван; но ничего, не конфузится.
"Что же такое? -- думает. -- Если государю угодно меня видеть, я должен
идти; а если при мне тугамента нет, так я тому не причинен и скажу, отчего
так дело было".
Как взошел левша и поклонился, государь ему сейчас и говорит:
-- Что это такое, братец, значит, что мы и так и этак смотрели, и под
мелкоскоп клали, а ничего замечательного не усматриваем?
А левша отвечает:
-- Так ли вы, ваше величество, изволили смотреть?
Вельможи ему кивают: дескать, не так говоришь! а он не понимает, как
надо по-придворному, с лестью или с хитростью, а говорит просто.
Государь говорит:
-- Оставьте над ним мудрить,-- пусть его отвечает, как он умеет.
И сейчас ему пояснил:
-- Мы,-- говорит,-- вот как клали,-- И положил блоху под мелкоскоп.--
Смотри,-- говорит,-- сам -- ничего не видно.
Левша отвечает:
-- Этак, ваше величество, ничего и невозможно видеть, потому что наша
работа против такого размера гораздо секретнее.
Государь вопросил:
-- А как же надо?
-- Надо,-- говорит,-- всего одну ее ножку в подробности под весь
мелкоскоп подвести и отдельно смотреть на всякую пяточку, которой она
ступает.
Помилуй, скажи,-- говорит государь,-- это уже очень сильно мелко!
-- А что же делать,-- отвечает левша,-- если только так нашу работу и
заметить можно: тогда все и удивление окажется.
Положили, как левша сказал, и государь как только глянул в верхнее
стекло, так весь и просиял -- взял левшу, какой он был неубранный и в пыли,
неумытый, обнял его и поцеловал, а потом обернулся ко всем придворным и
сказал:
-- Видите, я лучше всех знал, что мои русские меня не обманут. Глядите,
пожалуйста: ведь они, шельмы, аглицкую блоху на подковы подковали!

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ


Стали все подходить и смотреть: блоха действительно была на все ноги
подкована на настоящие подковы, а левша доложил, что и это еще не все
удивительное.
-- Если бы,-- говорит,-- был лучше мелкоскоп, который в пять миллионов
увеличивает, так вы изволили бы,-- говорит,-- увидать, что на каждой
подковинке мастерово имя выставлено: какой русский мастер ту подковку делал.
-- И твое имя тут есть? -- спросил государь.
-- Никак нет,-- отвечает левша,-- моего одного и нет.
-- Почему же?
-- А потому,-- говорит,-- что я мельче этих подковок работал: я
гвоздики выковывал, которыми подковки забиты,-- там уже никакой мелкоскоп
взять не может.
Государь спросил:
-- Где же ваш мелкоскоп, с которым вы могли произвести это удивление?
А левша ответил:
-- Мы люди бедные и по бедности своей мелкоскопа не имеем, а у нас так
глаз пристрелявши.
Тут и другие придворные, видя, что левши дело выгорело, начали его
целовать, а Платов ему сто рублей дал и говорит:
-- Прости меня, братец, что я тебя за волосья отодрал.
Левша отвечает:
-- Бог простит,-- это нам не впервые такой снег на голову.
А больше и говорить не стал, да и некогда ему было ни с кем
разговаривать, потому что государь приказал сейчас же эту подкованную
нимфозорию уложить и отослать назад в Англию -- вроде подарка, чтобы там
поняли, что нам это не удивительно. И велел государь, чтобы вез блоху особый
курьер, который на все языки учен, а при нем чтобы и левша находился и чтобы
он сам англичанам мог показать работу и каковые у нас в Туле мастера есть.
Платов его перекрестил.
-- Пусть, -- говорит, -- над тобою будет благословение, а на дорогу я
тебе моей собственной кисляркя пришлю. Не пей мало, не пей много, а пей
средственно.
Так и сделал -- прислал.
А граф Кисельвроде велел, чтобы обмыли левшу в Туляковских всенародных
банях, остригли в парикмахерской и одели в парадный кафтан с придворного
певчего, для того, дабы похоже было, будто и на нем какой-нибудь жалованный
чин есть.
Как его таким манером обформировали, напоили на дорогу чаем с
платовскою кисляркою, затянули ременным поясом как можно туже, чтобы кишки
не тряслись, и повезли в Лондон. Отсюда с левшой и пошли заграничные виды.
осказках.ру - oskazkax.ru

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ


Ехали курьер с левшою очень скоро, так что от Петербурга до Лондона
нигде отдыхать не останавливались, а только на каждой станции пояса на один
значок еще уже перетягивали, чтобы кишки с легкими не перепутались; но как
левше после представления государю, по платовскому приказанию, от казны
винная порция вволю полагалась, то он, не евши, этим одним себя поддерживал
и на всю Европу русские песни пел, только припев делал по-иностранному: "Ай
люли -- се тре жули".
Курьер как привез его в Лондон, так появился кому надо и отдал
шкатулку, а левшу в гостинице в номер посадил, но ему тут скоро скучно
стало, да и есть захотелось. Он постучал в дверь и показал услужающему себе
на рот, а тот сейчас его и свел в пищеприемную комнату.
Сел тут левша за стол и сидит, а как чего-нибудь поаглицки спросить --
не умеет. Но потом догадался: опять просто по столу перстом постучит да в
рот себе покажет, -- англичане догадываются и подают, только не всегда того,
что надобно, но он что ему не подходящее не принимает. Подали ему ихнего
приготовления горячий студинг в огне, -- он говорит: "Это я не знаю, чтобы
такое можно есть", и вкушать не стал; они ему переменили и другого кушанья
поставили. Также и водки их пить не стал, потому что она зеленая -- вроде
как будто купоросом заправлена, а выбрал, что всего натуральнее, и ждет
курьера в прохладе за баклажечкой.
А те лица, которым курьер нимфозорию сдал, сию же минуту ее рассмотрели
в самый сильный мелкоскоп и сейчас в публицейские ведомости описание, чтобы
завтра же на всеобщее известие клеветон вышел.
-- А самого этого мастера,-- говорят,-- мы сейчас хотим видеть.
Курьер их препроводил в номер, а оттуда в пищеприемную залу, где наш
левша порядочно уже подрумянился, и говорит: "Вот он!"
Англичане левшу сейчас хлоп-хлоп по плечу и как ровного себе-- за руки.
"Камрад,-- говорят,-- камрад -- хороший мастер,-- разговаривать с тобой со
временем, после будем, а теперь выпьем за твое благополучие".
Спросили много вина, и левше первую чарку, а он с вежливостью первый
пить не стал: думает, -- может быть, отравить с досады хотите.
-- Нет, -- говорит,-- это не порядок: и в Польше нет хозяина больше,--
сами вперед кушайте.
Англичане всех вин перед ним опробовали и тогда ему стали наливать. Он
встал, левой рукой перекрестился и за всех их здоровье выпил.
Они заметили, что он левой рукою крестится, и спрашивают у курьера:
-- Что он -- лютеранец или протестантист?
Курьер отвечает:
-- Нет, он не лютеранец и не протестантист, а русской веры.
-- А зачем же он левой рукой крестится?
Курьер сказал:
-- Он -- левша и все левой рукой делает.
Англичане еще больше стали удивляться -- и начали накачивать вином и
левшу и курьера и так целые три дня обходилися, а потом говорят: "Теперь
довольно". По симфону воды с ерфиксом приняли и, совсем освежевши, начали
расспрашивать левшу: где он и чему учился и до каких пор арифметику знает?
Левша отвечает:
-- Наша наука простая: но Псалтирю да по Полусоннику, а арифметики мы
нимало не знаем.
Англичане переглянулись и говорят:
-- Это удивительно.
А Левша им отвечает:
-- У нас это так повсеместно.
-- А что же это,-- спрашивают,-- за книга в России "Полусонник"?
-- Это,-- говорит,-- книга, к тому относящая, что если в Псалтире
что-нибудь насчет гаданья царь Давид неясно открыл, то в Полусоннике
угадывают дополнение.
Они говорят:
-- Это жалко, лучше бы, если б вы из арифметики по крайности хоть
четыре правила сложения, знали, то, бы вам было гораздо пользительнее, чем
весь Полусонник. Тогда бы вы могли сообразить, что в каждой-машине расчет
силы есть; а то вот хоша вы очень в руках искусны, а не сообразили, что
такая малая машинка, как в нимфозории, на самую аккуратную точность
рассчитана и ее подковок несть не может. Через это теперь нимфозория и не
прыгает и дансе не танцует.
Левша согласился.
-- Об этом,-- говорит, -- спору нет, что мы в науках не зашлись, но
только своему отечеству верно преданные.
А англичане сказывают ему:
-- Оставайтесь у нас, мы вам большую образованность передадим, и из вас
удивительный мастер выйдет.
Но на это левша не согласился.
-- У меня,-- говорит,-- дома родители есть.
Англичане назвались, чтобы его родителям деньги посылать, но левша не
взял.
-- Мы,-- говорит,-- к своей родине привержены, и тятенька мой уже
старичок, а родительница -- старушка и привыкши в свой приход в церковь
ходить, да и мне тут в одиночестве очень скучно будет, потому что я еще в
холостом звании.
-- Вы,-- говорят,-- обвыкнете, наш закон примете, и мы вас женим.
-- Этого,-- ответил левша,-- никогда быть не может.
-- Почему так?
-- Потому,-- отвечает,-- что наша русская вера самая правильная, и как
верили наши правотцы, так же точно должны верить и потомцы.
-- Вы,-- говорят англичане,-- нашей веры не знаете: мы того же закона
христианского и то же самое Евангелие содержим.
-- Евангелие,-- отвечает левша,-- действительно у всех одно, а только
наши книги против ваших толще, и вера у нас полнее.
-- Почему вы так это можете судить?
-- У нас тому,-- отвечает,-- есть все очевидные доказательства.
-- Какие?
-- А такие,-- говорит;-- что у нас есть и боготворные иконы и
гроботочивые главы и мощи, а у вас ничего, и даже, кроме одного воскресенья,
никаких экстренных праздников нет, а по второй причине -- мне с англичанкою,
хоть и повенчавшись в законе, жить конфузно будет.
-- Отчего же так?-- спрашивают.-- Вы не пренебрегайте: наши тоже очень
чисто одеваются и хозяйственные.
А левша говорит:
-- Я их не знаю.
Англичане отвечают:
-- Это не важно суть -- узнать можете: мы вам грандеву сделаем.
Левша застыдился.
-- Зачем,-- говорит,-- напрасно девушек морочить.-- И отнекался.--
Грандеву,-- говорит,-- это дело господское, а нам нейдет, и если об этом
дома, в Туле, узнают, надо мною большую насмешку сделают.
Англичане полюбопытствовали:
-- А если,-- говорят,-- без грандеву, то как же у вас в таких случаях
поступают, чтобы приятный выбор сделать?
Левша им объяснил наше положение.
-- У нас,-- говорит,-- когда человек хочет насчет девушки обстоятельное
намерение обнаружить, посылает разговорную женщину, и как она предлог
сделает, тогда вместе в дом идут вежливо и девушку смотрят не таясь, а при
всей родственности.
Они поняли, но отвечали, что у них разговорных женщин нет и такого
обыкновения не водится, а левша говорит:
-- Это тем и приятнее, потому что таким делом если заняться, то надо с
обстоятельным намерением, а как я сего к чужой нацыи не чувствую, то зачем
девушек морочить?
Он англичанам ив этих своих суждениях понравился, так что они его опять
пошли по плечам и по коленям с приятством ладошками охлопывать, а сами
спрашивают:
-- Мы бы,-- говорят,-- только через одно любопытство знать желали:
какие вы порочные приметы в наших девицах приметили и за что их обегаете?
Тут левша им уже откровенно ответил:
-- Я их не порочу, а только мне то не нравится, что одежда на них
как-то машется, и не разобрать, что такое надето и для какой надобности; тут
одно что-нибудь, а ниже еще другое пришпилено, а на руках какие-то
ногавочки. Совсем точно обезьяна-сапажу -- плисовая тальма.
Англичане засмеялись и говорят:
-- Какое же вам в этом препятствие?
-- Препятствия,-- отвечает левша,-- нет, а только опасаюсь, что стыдно
будет смотреть и дожидаться, как она изо всего из этого разбираться станет.
-- Неужели же,-- говорят,-- ваш фасон лучше?
-- Наш фасон,-- отвечает,-- в Туле простой: всякая в своих кружевцах, и
наши кружева даже и большие дамы носят.
Они его тоже и своим дамам казали, и там ему чай наливали и спрашивали:
-- Для чего вы морщитесь?
Он отвечал, что мы, говорит, очень сладко не приучены.
Тогда ему по-русски вприкуску подали.
Им показывается, что этак будто хуже, а он говорит:
-- На наш вкус этак вкуснее.
Ничем его англичане не могли сбить, чтобы он на их жизнь прельстился, а
только уговорили его на короткое время погостить, и они его в это время по
разным заводам водить будут и все свое искусство покажут.
-- А потом,-- говорят,-- мы его на своем корабле привезем и живого в
Петербург доставим.
На это он согласился.

Страницы: 1 2 3 4
Добавить сказку в Facebook, Вконтакте, Одноклассники, Мой Мир, Твиттер или в Закладки
На сайте oSkazkax.Ru собрана большая коллекция сказок. Она интересна будет как детям так и их родителям. Здесь вы сможете найти подходящую тему, по авторам сказок или по народам, на языке которых написаны эти произведения. Также в скором будущем сказки можно будет смотреть и слушать прямо на нашем портале. Окунитесь в детство, вместе с героями, персонажами народных былин и сказаний. Часто когда детишки ложатся спать просят рассказать на ночь увлекательную историю, желательно новую. Здесь вы найдете их множество и каждый вечер сможете удивлять своего малыша. Чтение на ночь позволит ему лучше засыпать, повышать словарный запас, быть эрудированнее и добрее.