Сказка Шляпа волшебника
Читать сказки онлайн / Авторские сказки / Сказки Туве Янссон
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
в которой описывается, как Ондатр ушел от мира
и пережил нечто неописуемое, как "Приключение"
занесло Муми-семейство на остров хатифнаттов,
где Хемуль чуть не сгорел, и как над
путешественниками разразилась сильная гроза
Наутро следующего дня, когда Ондатр по обыкновению вышел полежать
с книгой в гамаке, веревка оборвалась, и он рухнул на землю.
-- Я этого не прощу! -- сказал Ондатр, выпутываясь из одеяла.
-- Ах, какая досада, -- сказал Муми-папа, поливавший саженцы
табака. -- Надеюсь, вы не ушиблись?
-- Не в том суть, -- мрачно отвечал Ондатр, дергая себя за ус. --
По мне, хоть земля тресни и огонь сойди с небес -- мне дела нет. Это
не из тех событий, которые могут смутить мой душевный покой. Но я
терпеть не могу, когда меня ставят в смешное положение. Это роняет мое
достоинство философа!
-- Но ведь только я один и видел, как вы грохнулись, -- сказал
Муми-папа.
-- Как будто этого мало, -- сказал Ондатр. -- Извольте вспомнить,
чего только не натерпелся я в вашем доме! В прошлом году, например, на
нас падала комета. Это ничего не значит. Зато вы, наверное, помните,
что я уселся тогда на шоколадный торт вашей супруги. Это было
чрезвычайно унизительно для моего достоинства. Ваши гости подкладывают
щетки в мою постель -- очень глупая шутка. Не говоря уже о вашем сыне
Муми-тролле, который...
-- Знаю, знаю, -- с виноватым видом упредил его Муми-папа. -- Да,
конечно, дом у нас неспокойный. Ну и веревки с годами перетираются...
-- Не смеют они этого делать! -- сказал Ондатр. -- Пусть бы я до
смерти убился -- это, разумеется, ничего не значит. Ну а если бы меня
видели ваши молодые люди? Что тогда? Нет уж, лучше брошу все и снова
уйду от мира, буду жить в покое и одиночестве. Это мое твердое решение.
-- О! -- с глубоким уважением произнес Муми-папа. -- Где же вы
намерены поселиться?
-- В гроте, -- ответил Ондатр. -- Там никто не нарушит ход моих
мыслей глупыми шутками. Еду будете присылать мне два раза в день. Но
не раньше десяти часов.
-- Хорошо, -- сказал Муми-папа, склонив голову. -- Поставить вам
там какую-нибудь мебель?
-- Это можно, -- уже чуточку полюбезнее отвечал Ондатр. -- Только
самую простую. Я понимаю, вы желаете мне добра, но так или иначе ваше
семейство вывело меня из терпения.
Он забрал книгу и одеяло и медленно побрел вверх по склону.
Муми-папа повздыхал немножко, а потом снова принялся поливать табак и
вскорости обо всем позабыл.
Ондатр пришел в грот очень довольный. Он расстелил на песке
одеяло, уселся и стал думать. Думал он не переставая не меньше двух
часов подряд. В гроте царили тишина и покой, сквозь расщелину в
потолке заглядывало солнце, мягко озаряя место его уединения. Время от
времени, когда сноп солнечного света уходил от Ондатра, тот тихонько
подвигался следом за ним.
"Тут я останусь навсегда, навсегда, -- думал он. -- Как все это
бессмысленно -- болтаться по разным местам, болтать лишнее, строить
дома, заниматься стряпней и обзаводиться собственностью!"
Умиротворенный, оглядел он свое новое жилище и увидел шляпу
Волшебника, которую спрятали в самом дальнем углу Муми-тролль и
Снусмумрик.
"Корзина для бумаг, -- отметил он про себя. -- Так, стало быть,
она здесь. Ну что ж, на что-нибудь да сгодится".
Он подумал еще немного и решил вздремнуть. Завернулся в одеяло,
положил в шляпу свои вставные зубы, чтобы не обвалять их в песке, и
тихо-мирно заснул.
А в Муми-доме тем временем завтракали, и на завтрак были оладьи
-- золотистые оладьи с малиновым вареньем. Еще была вчерашняя каша, но
на нее никто не польстился, и кашу решили оставить на завтра.
-- Сегодня мне хочется чего-то необыкновенного, -- сказала
Муми-мама. -- Мы избавились от зловредной шляпы -- это событие надо
отпраздновать. Да и надоедает все время сидеть на одном месте.
-- Что верно, то верно! -- сказал Муми-папа. -- Прогуляться нам
не помешало бы. Как вы на это смотрите?
-- Мы уже во всех местах побывали, ни одного нового не найдется!
-- сказал Хемуль.
-- Должно найтись, -- сказал Муми-папа. -- А нет, так мы его
выдумаем. Кончайте есть, малыши, -- еду забираем с собой.
-- А можно доесть то, что уже во рту? -- спросил Снифф.
-- Не валяй дурака, -- сказала Муми-мама. -- Быстренько соберите
все необходимое. Папа хочет немедленно тронуться в путь. Только не
берите ничего лишнего. Да, еще вот что: надо написать записку Ондатру,
чтобы он знал, где мы.
-- Боже мой! -- воскликнул Муми-папа и схватился за голову. --
Совсем забыл! Надо отнести ему в грот что-нибудь из мебели и поесть!
-- В грот?! -- разом вскрикнули Муми-тролль и Снусмумрик.
-- Ну да, у гамака оборвалась веревка, -- пояснил Муми-папа, -- и
Ондатр сказал, что у него нет возмож-
ности больше думать и он хочет от всего отказаться. Дескать, вы
подкладывали щетки в его постель, и все такое прочее. Вот он и
перебрался в грот.
Муми-тролль и Снусмумрик побледнели и обменялись взглядами, в
которых читалась одна и та же ужасная мысль: "Шляпа!"
-- Полагаю, все это не так страшно, -- сказала Муми-мама. -- Мы
прогуляемся к морю и заодно принесем Ондатру поесть.
-- Мы столько раз бывали у моря, -- захныкал Снифф. -- Неужели
нельзя поехать куда-нибудь еще?
-- Тихо, малыши! -- твердо сказал Муми-папа. -- Мама хочет
купаться. Отправляемся сию минуту!
Муми-мама бросилась собирать вещи в дорогу. Она брала с собой
одеяла, кастрюли, бересту на растопку, кофейник, массу еды,
подсолнечное масло, спички и все то, на чем, в чем и чем едят. Она
укладывала зонтик, теплую одежду, порошки от расстройства желудка,
подушки, сетки от комаров, плавки, скатерть и свою сумку. Она страшно
суетилась, припоминала, не забыла ли чего, и наконец сказала:
-- Ну вот, теперь, кажется, все! Ах, как это чудесно -- побывать
у моря!
Муми-папа взял свою трубку и удочку.
-- Ну как, готовы? -- спросил он. -- Ничего не забыли? Выходим!
И они тронулись в путь. Последним шел Снифф, таща за собой шесть
маленьких игрушечных лодочек.
-- Как по-твоему, успел Ондатр натворить дел? -- шепотом спросил
Муми-тролль у Снусмумрика.
-- Будем надеяться, нет! -- шепотом отвечал Снусмумрик. -- Только
у меня все равно душа не на месте.
Тут все остановились, да так внезапно, что папа чуть не угодил
Хемулю удочкой в глаз.
-- Кто это так кричит?.. -- взволнованно воскликнула Муми-мама.
Лес сотрясался от дикого крика. Кто-то во весь опор мчался прямо
в их сторону, подвывая не то от страха, не то от ярости.
-- Прячьтесь! -- крикнул Муми-папа. -- Это какое-то чудовище!
Но не успели они броситься наутек, как показался Ондатр с
вытаращенными глазами и встопорщенными усами. Он отчаянно размахивал
лапами и нес какую-то несусветицу, никто не понимал, что он хочет
сказать. Ясно было одно: то ли он рассердился, то ли испугался, то ли
рассердился оттого, что испугался. Не останавливаясь, промчался он
мимо них по направлению к Муми-долу.
-- Что с ним? -- спросила потрясенная Муми-мама. -- Ведь он
всегда такой степенный, держится с таким достоинством.
-- Так убиваться из-за того, что порвалась веревка у гамака, --
сказал Муми-папа и покачал головой.
-- А по-моему, он рассердился оттого, что мы забыли принести ему
поесть, -- сказал Снифф, -- и теперь его доля достанется нам.
В тревожных догадках пошли они дальше. А Муми-тролль и Снусмумрик
незаметно ушли вперед и кратчайшим путем направились к гроту.
-- Входить через вход нельзя, -- сказал Снусмумрик. -- Вдруг оно
все еще там. Заберемся на скалу и посмотрим через расщелину.
В молчании вскарабкались они на скалу и, как индейцы, подползли к
расщелине. Затем с величайшей осторожностью заглянули в грот. Шляпа
Волшебника стояла на месте -- пустая. В одном углу валялось одеяло, в
другом -- книга. В гроте никого не было.
Но весь песчаный пол грота был испещрен какимито странными
следами, словно в нем кто-то плясал и скакал.
-- Это не следы лап Ондатра! -- сказал Муми-тролль.
-- Сомневаюсь, лапы ли это вообще, -- сказал Снусмумрик. -- Уж
больно странно они выглядят!
Приятели спустились со скалы, боязливо озираясь по сторонам.
Но ничего страшного они не увидели.
Что именно приключилось с Ондатром, осталось навеки покрытым
тайной, потому что сам Ондатр решительно отказывался говорить на эту
тему. [Если хочешь знать, во что превратились вставные зубы Ондатра,
спроси у мамы. Она знает.]
Тем временем остальные уже добрались до берега моря и кучкой
стояли у воды, оживленно болтая и жестикулируя.
-- Они нашли лодку! -- воскликнул Снусмумрик. -- А ну, бежим
смотреть!
Это была сущая правда. Их взору предстала большая, настоящая
парусная лодка, выкрашенная в лиловый и белый, с обшивкой кромка на
кромку, с веслами и рыбным садком!
-- Чья это? -- еще не отдышавшись, спросил Муми-тролль.
-- Ничья! -- торжествующе ответил Муми-папа. -- Ее прибило к
нашему берегу, а по закону, кто первый нашел остатки кораблекрушения,
тому они и принадлежат. Значит, она наша!
-- Ей надо дать имя! -- воскликнула фрекен Снорк. -- Что, если
назвать ее "Дорогуля"? Прелесть какое имя!
-- "Дорогулю" оставь для себя, -- презрительно отозвался Снорк.
-- Предлагаю назвать ее "Орел".
-- Нет, тут непременно нужна латынь! -- воскликнул Хемуль. --
"Muminates Maritima"!
-- Я первый ее увидел! -- вскричал Снифф. -- Мне и выбирать!
Назовем ее "Снифф" -- коротко и ясно. Будет жутко забавно!
-- Что жутко, так это точно, -- издевательски заметил Муми-тролль.
-- Тихо, дети! -- сказал Муми-папа. -- Тихо. Разве не ясно, что
название лодки должна выбрать мама? Ведь это она вытащила нас на
прогулку.
Муми-мама так вся и зарделась.
-- Куда уж мне, -- застенчиво сказала она. -- Вот Снусмумрик --
тот действительно имеет богатое воображение. Уж конечно он придумает
название лучше меня.
-- Право, не знаю, -- сказал польщенный Снусмумрик. -- По правде
говоря, первое, что мне пришло в голову, это "Крадущийся волк" --
исключительно стильно.
-- Нет, -- сказал Муми-тролль, -- пусть мама выберет.
-- Хорошо, мое золотко, -- сказала Муми-мама. -- Только не
говорите потом, что я глупа и старомодна. Мне казалось, имя лодки
должно напоминать нам о том, что она нам даст, ну я и подумала, что ее
следует назвать "Приключение".
-- Здорово! -- сказал Муми-тролль. -- Давайте так и назовем ее и
отпразднуем это! Мамочка, есть у тебя что-нибудь, что могло бы сойти
за шампанское?
Муми-мама обшарила все свои корзины.
-- Какая жалость! -- воскликнула она. -- Похоже, я забыла дома
фруктовый сок!
-- А ведь я спрашивал, не забыла ли ты чего! -- строго сказал
Муми-папа.
Все ужасно расстроились. Плавание под парусами на новой лодке, не
окрещенной по всем правилам, может закончиться плачевно.
И тут Муми-тролля осенило.
-- Давай мне кастрюли, -- сказал он, наполнил кастрюли морской
водой и отправился в грот. Вернувшись, он подал папе кастрюлю и
сказал: -- Ну-ка попробуй!
Муми-папа отпил глоток и просиял от удовольствия.
-- Откуда это у тебя, сынок? -- спросил он.
-- Секрет! -- ответил Муми-тролль.
Они наполнили волшебной водой банку из-под варенья и разбили ее
об нос лодки. Муми-мама гордо продекламировала: "Сим крещу тебя на
вечные времена, и имя тебе "Приключение" (такова формула крещения у
всех муми-троллей), и все закричали "ура!". Затем корзины, одеяла,
зонтики, удочки, подушки, кастрюли и плавки погрузили на борт, и
Муми-семейство с друзьями поплыли по пустынному зеленому морю.
Погода стояла чудесная, хотя и не совсем ясная, потому что солнце
было затянуто легкой золотистой дымкой. С туго натянутым парусом
"Приключение" стрелой неслось к горизонту. Волны звучно плескались в
его борта, в снастях свистел ветер, а вокруг носа плясали русалки.
Снифф связал шнурком свои игрушечные суденышки одно за другим,
так что в кильватере у них плыла целая флотилия. Муми-папа рулил,
Муми-мама дремала. Ведь очень редко случалось, чтобы вокруг нее было
так спокойно. В вышине над ними кружили большие белые птицы.
-- Куда мы держим путь? -- спросил Снорк.
-- Давайте поплывем на какой-нибудь маленький остров! --
попросила фрекен Снорк. -- Я еще никогда не бывала на острове!
-- Ну что ж, теперь ты имеешь такую возможность, -- сказал
Муми-папа. -- Высадимся на первом же острове, который увидим.
Муми-тролль свесился с носа, пытаясь рассмотреть морское дно. Это
было страшно интересно -- глядеть в зеленоватую толщу воды, которую
рассекал нос лодки, распуская в стороны белые усы пены.
-- Я иду под парусами! -- кричал Муми-тролль. -- Мы плывем на
остров! Пи-хо!
Далеко в море, окруженный бурунами и подводными мелями, лежал
необитаемый остров хатифнаттов. Раз в год хатифнатты собирались на
нем, перед тем как вновь отправиться в свои бесконечные странствия
вокруг света. Они стекались сюда со всех концов земли, безмолвные и
серьезные, с маленькими белыми пустыми лицами. Зачем им эти ежегодные
съезды, трудно сказать: хатифнатты не могут ни слышать, ни говорить, а
взгляд их всегда направлен на что угодно, только не к той далекой
цели, к которой они стремятся. Быть может, им просто хочется иметь
место, где можно чувствовать себя как дома, где можно немного
отдохнуть, повидаться со знакомыми? Съезды эти всегда происходят в
июне, и вот случилось так, что Муми-семейство и хатифнатты прибыли на
остров почти одновременно. Пустынный и манящий, возник он из моря в
нарядном венце белоснежного прибоя и зеленых кущ.
-- Земля! -- крикнул Муми-тролль.
Все потянулись через борт посмотреть.
-- Тут есть пляж! -- воскликнула фрекен Снорк.
-- И отличная гавань! -- сказал Муми-папа.
Изящно лавируя между отмелями, он провел лодку к берегу. Ее нос
мягко ткнулся в песок. Муми-тролль спрыгнул с фалинем (так называется
трос, которым лодка крепится к причалу) на сушу, и вскоре берег ожил,
наполнился суетой и бурной деятельностью. Муми-мама сложила из камней
очаг, чтобы подогреть оладьи, натаскала дров, расстелила на песке
скатерть и на каждый угол положила по камню, чтобы ее не унесло
ветром. Затем расставила чашки, закопала банку с маслом в сырой песок
в тени от скалы и под конец украсила стол букетом береговых лилий.
-- Мы ничем не можем тебе помочь? -- спросил Муми-тролль, когда
все приготовления были закончены.
-- Вы должны обследовать остров, -- сказала Муми-мама (уж она-то
знала, чего им больше всего хочется). -- Очень важно знать, куда мы
попали. Вдруг нам грозит какая-нибудь опасность?
-- Верно, -- сказал Муми-тролль, и они втроем -- он, фрекен Снорк
и Снифф -- пошли вдоль южного берега, а Снусмумрик, любивший делать
открытия в одиночку, -- вдоль северного. Хемуль взял лопату, зеленую
коробку для растений, увеличительное стекло и направился прямо в лес в
надежде найти там диковинные, еще никем не открытые растения.
Муми-папа устроился на камне поудить. Солнце незаметно склонялось
к закату, золотистая дымка над морем сгущалась.
В самой середине острова расстилалась ровная зеленая лужайка,
окруженная цветущим кустарником. Это и было тайное место встреч
хатифнаттов, где они собирались раз в год в середине лета. Их явилось
уже сотни три, и ожидалось прибытие еще примерно четырехсот
пятидесяти. Они молча ходили по траве и церемонно раскланивались друг
с другом. Посреди лужайки стоял высокий, выкрашенный в синий цвет
столб, а на нем висел большой барометр. Всякий раз, проходя мимо
барометра, хатифнатты низко кланялись ему (и это выглядело очень
смешно).
А Хемуль тем временем бродил по лесу, собирая редкие цветы,
пестревшие вокруг. Это были совсем не те цветы, что в Муми-доле, о
нет, отнюдь нет! Посмотреть только на эти тяжелые серебристо-белые
соцветия, словно отлитые из стекла, на эти двудольные чудо-цветы
сумеречных тонов, на эти малиново-черные венчики, похожие на корону!
Но Хемуль не видел всей этой красоты; он знай считал лепестки-тычинки
и бормотал про себя: "Это будет номер двести девятнадцать в моем
гербарии".
Так вышел он на поляну хатифнаттов и побрел по ней, рьяно
высматривая в траве редкие растения, и поднял глаза только тогда,
когда стукнулся головой о столб. Тут только он с изумлением огляделся
вокруг. Впервые в жизни он видел столько хатифнаттов зараз. Они кишели
повсюду и смотрели на него своими маленькими блеклыми глазками.
"Интересно, злые они или нет? -- с беспокойством подумал Хемуль. --
Маленькие-то они маленькие, да уж больно их много!"
Хемуль осмотрел столб и висевший на нем большой блестящий
барометр красного дерева. Барометр показывал дождь и ветер. "Странно",
-- подумал Хемуль, щурясь от блеска солнца, и щелкнул по барометру.
Стрелка сильно упала. А хатифнатты угрожающе зашипели и сделали шаг в
сторону Хемуля.
-- Пожалуйста, не беспокойтесь! -- испуганно сказал Хемуль. -- Я
вовсе не собираюсь отнимать у вас барометр!
Но хатифнатты не слышали его и сделали еще шаг в его сторону,
шеренга за шеренгой, шипя и размахивая лапами. Хемуль страшно
перетрусил и огляделся -- как бы убраться восвояси. Враг окружал его
стеной и подступал все ближе. А между деревьями мелькали все новые и
новые хатифнатты, безмолвные, с неподвижными лицами.
-- Пошли прочь! -- крикнул Хемуль. -- Кыш! Кыш!
Но хатифнатты продолжали беззвучно приближаться. Тут уж Хемуль
подобрал свои юбки и давай карабкаться на столб. Столб был скользкий и
грязный, но страх придал Хемулю нехемульскую силу, и вот уж он сидит,
дрожа, на верхушке столба и держится за барометр.
Хатифнатты подступили к столбу вплотную и ждали. Словно белый
ковер, они покрывали собой всю поляну, и Хемуль содрогнулся при мысли,
что будет, свались он на землю.
-- Караул! -- крикнул он слабым голосом. -- Спасите! Помогите!
Лес безмолвствовал.
Тогда Хемуль сунул два пальца в рот и засвистел. Три коротких
свистка, три длинных и опять три коротких: SOS...
Снусмумрик, шедший по северному берегу острова, уловил сигнал
бедствия и поднял голову, прислушиваясь. Определив направление, он
стремглав бросился на помощь. Слабый вначале, свист становился все
явственнее. "Теперь где-то совсем близко", -- подумаал Снусмумрик и
стал осторожно красться вперед. Между деревьями открылся просвет, и он
увидел поляну, хатифнаттов и Хемуля, уцепившегося за верхушку столба.
"Ну и дела", -- пробормотал про себя Снусмумрик и крикнул:
-- Эй! Я здесь! Как тебя угораздило настроить незлобивых
хатифнаттов на столь воинственный лад?
-- Я только щелкнул по их барометру, -- жалобно откликнулся
Хемуль. -- Стрелка упала. Попробуй прогнать этих противных тварей,
милый Мумрик!
-- Сейчас подумаем, -- ответил Снусмумрик.
(Хатифнатты не слышали ни слова из их разговора, ведь ушей-то у
них нет.)
Немного погодя Хемуль крикнул:
-- Думай скорее, Мумрик, я, того и гляди, сползу вниз!
-- Ну так вот, -- сказал Снусмумрик. -- Помнишь, как у нас в саду
завелись полевые мыши? Муми-папа вкопал тогда в землю много столбов и
поставил на них пропеллеры-вертушки. Когда пропеллеры завертелись, их
дрожание передалось земле, у мышей сдали нервы, и они убрались
восвояси!
-- Ты всегда так интересно рассказываешь, -- с горечью отозвался
Хемуль. -- Только, хоть убей, не пойму, какое это имеет отношение к
моему бедственному положению!
-- Самое непосредственное! -- ответил Снусмумрик. -- Неужели не
понимаешь? У хатифнаттов нет ни дара речи, ни слуха, только зрение, да
и то совсем никудышное. Зато у них очень тонкая способность ощущать!
Попробуй потряси столб маленькими толчками! Хатифнатты непременно
почувствуют дрожание земли и испугаются. Будь спокоен, это проберет их
до самых печенок. Они чувствительны, как радиоприемник! Хемуль
попробовал пошатать столб.
-- Я свалюсь! -- боязливо крикнул он.
-- Сильней, сильней! -- крикнул Снусмумрик. -- Маленькими
толчками!
Хемуль затряс столб, и немного погодя у хатифнаттов появилось
неприятное ощущение в ногах. Они еще сильнее зашипели, беспокойно
задвигались и наконец побежали все разом очертя голову.
Поляна опустела в мгновение ока. Хемуль почувствовал такое
облегчение, что, сам того не ведая, разжал руки и мешком плюхнулся на
траву.
-- О, мое сердце! -- запричитал он. -- Оно опять ушло в пятки! С
тех пор как попал я в Муми-семейку, так ничего хорошего и не вижу,
кругом беспорядки да опасности!
-- Нишкни, -- сказал Снусмумрик. -- Ты еще дешево отделался.
-- Ух, негодные твари, -- разорялся Хемуль. -- Ну уж барометр-то
я прихвачу с собой, пусть знают наших!
-- Лучше не трогай! -- предостерег его Снусмумрик.
Но Хемуль уже снял со столба барометр и с ликующим видом сунул
его под мышку.
-- А теперь -- к нашим, -- сказал он. -- Я страшно проголодался.
Когда Снусмумрик и Хемуль вернулись, все сидели и угощались
оладьями и щукой, которую Муми-папа выловил из моря.
-- Привет! -- крикнул Муми-тролль. -- А мы обошли весь остров. На
той стороне есть ужасно дикие скалы, уходят прямо в море!
-- А мы видели кучу хатифнаттов! -- поведал Снифф. -- Штук сто,
не меньше!
-- Не говорите мне о них, -- с чувством произнес Хемуль. -- Это
выше моих сил. Лучше вот полюбуйтесь моим боевым трофеем.
И он с гордостью выложил на скатерть барометр.
-- Ой, какая красивая штука! -- воскликнула фрекен Снорк. -- И
какая блестящая! Это часы?
-- Нет, это барометр, -- сказал Муми-папа. -- Чтобы определять,
какая будет погода -- ясно или гроза. Иногда даже случается, он не
врет.
Муми-папа щелкнул по барометру и нахмурился.
-- Будет буря!
-- Сильная буря? -- боязливо спросил Снифф.
-- А вот взгляни, -- сказал Муми-папа. -- Стрелка стоит на
ноль-ноль -- ниже просто некуда. Разве что он хочет сыграть с нами
шутку!
Но, судя по всему, барометр не шутил. Золотистая дымка сгустилась
в желто-серую мглу, море на горизонте зловеще почернело.
-- Надо немедленно возвращаться домой! -- сказал Снорк.
-- Не так сразу! -- попросила фрекен Снорк. -- Ведь мы не успели
осмотреть толком скалы на той стороне! Мы даже не искупались!
-- Пожалуй, и вправду незачем так торопиться, -- сказал Муми-
тролль. -- Посмотрим, что будет дальше. Ведь это так глупо -- открыть
остров и сразу домой.
-- Но ведь если грянет буря, плыть будет нельзя! -- резонно
заметил Снорк.
-- Вот и хорошо! -- воскликнул Снифф. -- Тогда мы останемся здесь
навсегда.
-- Тихо, дети! Я должен подумать, -- сказал Муми-папа.
Он спустился к воде, потянул носом воздух, повертел во все
стороны головой и нахмурился.
Вдали глухо прогрохотало.
-- Гром! -- сказал Снифф. -- Ой, страшно!
Над горизонтом стеною вздымалась грозная черносиняя туча и гнала
перед собой клочья светлых облаков. Время от времени море озарялось
бледным светом зарниц.
-- Остаемся! -- решил Муми-папа.
-- На всю ночь? -- обрадовался Снифф.
-- Да, пожалуй, -- сказал Муми-папа. -- А теперь живо строить
дом, скоро нас накроет дождем!
Они вытащили лодку на берег и на опушке леса мигом соорудили дом
из паруса и одеял. Муми-мама законопатила мхом все щели. Снорк окопал
дом канавой для отвода воды. Все носились между лодкой и домом,
перетаскивая вещи в укрытие. По лесу прошел ветерок, листья деревьев
тревожно зашелестели. Громовые раскаты слышались все ближе и ближе.
-- Схожу на мыс, посмотрю погоду, -- сказал Снусмумрик.
Он потуже надвинул шляпу на уши и ушел. Счастливый в своем
одиночестве, выбрался он на далеко выдвинутый в море мыс и встал,
опершись спиной о скалу.
Лик моря изменился. Оно сделалось черно-зеленым, пенилось
верхушками волн, подводные отмели отсвечивали желтым фосфорическим
светом. Под величественные раскаты грома гроза надвигалась с юга. Она
распускала над морем свои черные паруса и вырастала вполнеба, зловеще
сверкая молниями.
"Идет прямо на остров, -- подумал Снусмумрик, трепеща от радости
и тревожного ожидания. Он зажмурился и представил себе, что парит
высоко-высоко на гребне тучи-стены: -- Могучий, проносишься ты над
морем в шипении молний".
Солнца уже не было видно. Дождь серой завесой стремительно
набегал с моря.
Снусмумрик повернулся и во весь дух припустил обратно.
В палатку он юркнул в самый последний момент: тяжелые капли дождя
уже барабанили по брезенту, хлопавшему на жестоком ветру. Хотя до
вечера было еще далеко, все вокруг погрузилось во мрак. Снифф с
головой закутался в одеяло -- так страшно ему было. Остальные,
нахохлившись, жались друг к дружке. Чудо-цветы Хемуля благоухали на
всю палатку. Теперь буря бушевала совсем близко. Палатка непрестанно
озарялась белыми вспышками молний. Гроза с грохотом катала по небу
железные вагоны, море сердито бросало на остров свои самые большие
валы.
-- Слава богу, что мы не вышли в море, -- сказала Муми-мама. --
Ну и погода!
Фрекен Снорк, вся дрожа, вложила свою лапу в лапу Муми-тролля, и
он чувствовал себя мужественным покровителем.
А Снифф лежал под одеялом и ревел.
-- Теперь она прямо над нами! -- сказал Муми-папа.
И в тот же миг над островом с шипением вспыхнула гигантская
молния. За нею последовал оглушительный треск.
-- Ударила прямо в остров! -- сказал Снорк.
Это уж было действительно чересчур. Хемуль сидел, обхватив лапами
голову, и бормотал:
-- Беспорядки! Кругом беспорядки!
А гроза уходила на север. Все отдаленнее слышались громовые
раскаты, молнии сверкали не так ярко, и вот уже только дождь шумит
вокруг да море ревет у берегов.
-- Вылезай, Снифф, -- сказал Снусмумрик. -- Гроза прошла.
Снифф, хлопая глазами, выпутался из одеяла. Ему было чуточку
совестно, что он так ужасно ревел, и он зевал и почесывал у себя за
ушами.
-- Который час? -- спросил он.
-- Без малого восемь, -- ответил Снорк.
-- Ну так давайте укладываться спать, -- сказала Муми-мама. --
Столько волнений за один день!
-- А мне страшно хочется установить, куда ударила молния, --
сказал Муми-тролль.
-- Завтра! -- ответила мама. -- Завтра ты все установишь и
поплаваешь в море. А сейчас на острове сыро, уныло и неприютно.
И она подоткнула всем под ноги одеяла и заснула, положив свою
сумку под подушку.
А дождь снаружи лил все сильней и сильней, и странные,
удивительные звуки вплетались в рев волн: голоса, топот бегущих ног,
смех и бой больших часов где-то на море. Снусмумрик лежал неподвижно,
слушал, мечтал и вспоминал свои кругосветные путешествия. "Скоро я
снова отправлюсь в путь, -- подумал он. -- Только еще чуточку
подождать".
в которой описывается, как Ондатр ушел от мира
и пережил нечто неописуемое, как "Приключение"
занесло Муми-семейство на остров хатифнаттов,
где Хемуль чуть не сгорел, и как над
путешественниками разразилась сильная гроза
Наутро следующего дня, когда Ондатр по обыкновению вышел полежать
с книгой в гамаке, веревка оборвалась, и он рухнул на землю.
-- Я этого не прощу! -- сказал Ондатр, выпутываясь из одеяла.
-- Ах, какая досада, -- сказал Муми-папа, поливавший саженцы
табака. -- Надеюсь, вы не ушиблись?
-- Не в том суть, -- мрачно отвечал Ондатр, дергая себя за ус. --
По мне, хоть земля тресни и огонь сойди с небес -- мне дела нет. Это
не из тех событий, которые могут смутить мой душевный покой. Но я
терпеть не могу, когда меня ставят в смешное положение. Это роняет мое
достоинство философа!
-- Но ведь только я один и видел, как вы грохнулись, -- сказал
Муми-папа.
-- Как будто этого мало, -- сказал Ондатр. -- Извольте вспомнить,
чего только не натерпелся я в вашем доме! В прошлом году, например, на
нас падала комета. Это ничего не значит. Зато вы, наверное, помните,
что я уселся тогда на шоколадный торт вашей супруги. Это было
чрезвычайно унизительно для моего достоинства. Ваши гости подкладывают
щетки в мою постель -- очень глупая шутка. Не говоря уже о вашем сыне
Муми-тролле, который...
-- Знаю, знаю, -- с виноватым видом упредил его Муми-папа. -- Да,
конечно, дом у нас неспокойный. Ну и веревки с годами перетираются...
-- Не смеют они этого делать! -- сказал Ондатр. -- Пусть бы я до
смерти убился -- это, разумеется, ничего не значит. Ну а если бы меня
видели ваши молодые люди? Что тогда? Нет уж, лучше брошу все и снова
уйду от мира, буду жить в покое и одиночестве. Это мое твердое решение.
-- О! -- с глубоким уважением произнес Муми-папа. -- Где же вы
намерены поселиться?
-- В гроте, -- ответил Ондатр. -- Там никто не нарушит ход моих
мыслей глупыми шутками. Еду будете присылать мне два раза в день. Но
не раньше десяти часов.
-- Хорошо, -- сказал Муми-папа, склонив голову. -- Поставить вам
там какую-нибудь мебель?
-- Это можно, -- уже чуточку полюбезнее отвечал Ондатр. -- Только
самую простую. Я понимаю, вы желаете мне добра, но так или иначе ваше
семейство вывело меня из терпения.
Он забрал книгу и одеяло и медленно побрел вверх по склону.
Муми-папа повздыхал немножко, а потом снова принялся поливать табак и
вскорости обо всем позабыл.
Ондатр пришел в грот очень довольный. Он расстелил на песке
одеяло, уселся и стал думать. Думал он не переставая не меньше двух
часов подряд. В гроте царили тишина и покой, сквозь расщелину в
потолке заглядывало солнце, мягко озаряя место его уединения. Время от
времени, когда сноп солнечного света уходил от Ондатра, тот тихонько
подвигался следом за ним.
"Тут я останусь навсегда, навсегда, -- думал он. -- Как все это
бессмысленно -- болтаться по разным местам, болтать лишнее, строить
дома, заниматься стряпней и обзаводиться собственностью!"
Умиротворенный, оглядел он свое новое жилище и увидел шляпу
Волшебника, которую спрятали в самом дальнем углу Муми-тролль и
Снусмумрик.
"Корзина для бумаг, -- отметил он про себя. -- Так, стало быть,
она здесь. Ну что ж, на что-нибудь да сгодится".
Он подумал еще немного и решил вздремнуть. Завернулся в одеяло,
положил в шляпу свои вставные зубы, чтобы не обвалять их в песке, и
тихо-мирно заснул.
А в Муми-доме тем временем завтракали, и на завтрак были оладьи
-- золотистые оладьи с малиновым вареньем. Еще была вчерашняя каша, но
на нее никто не польстился, и кашу решили оставить на завтра.
-- Сегодня мне хочется чего-то необыкновенного, -- сказала
Муми-мама. -- Мы избавились от зловредной шляпы -- это событие надо
отпраздновать. Да и надоедает все время сидеть на одном месте.
-- Что верно, то верно! -- сказал Муми-папа. -- Прогуляться нам
не помешало бы. Как вы на это смотрите?
-- Мы уже во всех местах побывали, ни одного нового не найдется!
-- сказал Хемуль.
-- Должно найтись, -- сказал Муми-папа. -- А нет, так мы его
выдумаем. Кончайте есть, малыши, -- еду забираем с собой.
-- А можно доесть то, что уже во рту? -- спросил Снифф.
-- Не валяй дурака, -- сказала Муми-мама. -- Быстренько соберите
все необходимое. Папа хочет немедленно тронуться в путь. Только не
берите ничего лишнего. Да, еще вот что: надо написать записку Ондатру,
чтобы он знал, где мы.
-- Боже мой! -- воскликнул Муми-папа и схватился за голову. --
Совсем забыл! Надо отнести ему в грот что-нибудь из мебели и поесть!
-- В грот?! -- разом вскрикнули Муми-тролль и Снусмумрик.
-- Ну да, у гамака оборвалась веревка, -- пояснил Муми-папа, -- и
Ондатр сказал, что у него нет возмож-
ности больше думать и он хочет от всего отказаться. Дескать, вы
подкладывали щетки в его постель, и все такое прочее. Вот он и
перебрался в грот.
Муми-тролль и Снусмумрик побледнели и обменялись взглядами, в
которых читалась одна и та же ужасная мысль: "Шляпа!"
-- Полагаю, все это не так страшно, -- сказала Муми-мама. -- Мы
прогуляемся к морю и заодно принесем Ондатру поесть.
-- Мы столько раз бывали у моря, -- захныкал Снифф. -- Неужели
нельзя поехать куда-нибудь еще?
-- Тихо, малыши! -- твердо сказал Муми-папа. -- Мама хочет
купаться. Отправляемся сию минуту!
Муми-мама бросилась собирать вещи в дорогу. Она брала с собой
одеяла, кастрюли, бересту на растопку, кофейник, массу еды,
подсолнечное масло, спички и все то, на чем, в чем и чем едят. Она
укладывала зонтик, теплую одежду, порошки от расстройства желудка,
подушки, сетки от комаров, плавки, скатерть и свою сумку. Она страшно
суетилась, припоминала, не забыла ли чего, и наконец сказала:
-- Ну вот, теперь, кажется, все! Ах, как это чудесно -- побывать
у моря!
Муми-папа взял свою трубку и удочку.
-- Ну как, готовы? -- спросил он. -- Ничего не забыли? Выходим!
И они тронулись в путь. Последним шел Снифф, таща за собой шесть
маленьких игрушечных лодочек.
-- Как по-твоему, успел Ондатр натворить дел? -- шепотом спросил
Муми-тролль у Снусмумрика.
-- Будем надеяться, нет! -- шепотом отвечал Снусмумрик. -- Только
у меня все равно душа не на месте.
Тут все остановились, да так внезапно, что папа чуть не угодил
Хемулю удочкой в глаз.
-- Кто это так кричит?.. -- взволнованно воскликнула Муми-мама.
Лес сотрясался от дикого крика. Кто-то во весь опор мчался прямо
в их сторону, подвывая не то от страха, не то от ярости.
-- Прячьтесь! -- крикнул Муми-папа. -- Это какое-то чудовище!
Но не успели они броситься наутек, как показался Ондатр с
вытаращенными глазами и встопорщенными усами. Он отчаянно размахивал
лапами и нес какую-то несусветицу, никто не понимал, что он хочет
сказать. Ясно было одно: то ли он рассердился, то ли испугался, то ли
рассердился оттого, что испугался. Не останавливаясь, промчался он
мимо них по направлению к Муми-долу.
-- Что с ним? -- спросила потрясенная Муми-мама. -- Ведь он
всегда такой степенный, держится с таким достоинством.
-- Так убиваться из-за того, что порвалась веревка у гамака, --
сказал Муми-папа и покачал головой.
-- А по-моему, он рассердился оттого, что мы забыли принести ему
поесть, -- сказал Снифф, -- и теперь его доля достанется нам.
В тревожных догадках пошли они дальше. А Муми-тролль и Снусмумрик
незаметно ушли вперед и кратчайшим путем направились к гроту.
-- Входить через вход нельзя, -- сказал Снусмумрик. -- Вдруг оно
все еще там. Заберемся на скалу и посмотрим через расщелину.
В молчании вскарабкались они на скалу и, как индейцы, подползли к
расщелине. Затем с величайшей осторожностью заглянули в грот. Шляпа
Волшебника стояла на месте -- пустая. В одном углу валялось одеяло, в
другом -- книга. В гроте никого не было.
Но весь песчаный пол грота был испещрен какимито странными
следами, словно в нем кто-то плясал и скакал.
-- Это не следы лап Ондатра! -- сказал Муми-тролль.
-- Сомневаюсь, лапы ли это вообще, -- сказал Снусмумрик. -- Уж
больно странно они выглядят!
Приятели спустились со скалы, боязливо озираясь по сторонам.
Но ничего страшного они не увидели.
Что именно приключилось с Ондатром, осталось навеки покрытым
тайной, потому что сам Ондатр решительно отказывался говорить на эту
тему. [Если хочешь знать, во что превратились вставные зубы Ондатра,
спроси у мамы. Она знает.]
Тем временем остальные уже добрались до берега моря и кучкой
стояли у воды, оживленно болтая и жестикулируя.
-- Они нашли лодку! -- воскликнул Снусмумрик. -- А ну, бежим
смотреть!
Это была сущая правда. Их взору предстала большая, настоящая
парусная лодка, выкрашенная в лиловый и белый, с обшивкой кромка на
кромку, с веслами и рыбным садком!
-- Чья это? -- еще не отдышавшись, спросил Муми-тролль.
-- Ничья! -- торжествующе ответил Муми-папа. -- Ее прибило к
нашему берегу, а по закону, кто первый нашел остатки кораблекрушения,
тому они и принадлежат. Значит, она наша!
-- Ей надо дать имя! -- воскликнула фрекен Снорк. -- Что, если
назвать ее "Дорогуля"? Прелесть какое имя!
-- "Дорогулю" оставь для себя, -- презрительно отозвался Снорк.
-- Предлагаю назвать ее "Орел".
-- Нет, тут непременно нужна латынь! -- воскликнул Хемуль. --
"Muminates Maritima"!
-- Я первый ее увидел! -- вскричал Снифф. -- Мне и выбирать!
Назовем ее "Снифф" -- коротко и ясно. Будет жутко забавно!
-- Что жутко, так это точно, -- издевательски заметил Муми-тролль.
-- Тихо, дети! -- сказал Муми-папа. -- Тихо. Разве не ясно, что
название лодки должна выбрать мама? Ведь это она вытащила нас на
прогулку.
Муми-мама так вся и зарделась.
-- Куда уж мне, -- застенчиво сказала она. -- Вот Снусмумрик --
тот действительно имеет богатое воображение. Уж конечно он придумает
название лучше меня.
-- Право, не знаю, -- сказал польщенный Снусмумрик. -- По правде
говоря, первое, что мне пришло в голову, это "Крадущийся волк" --
исключительно стильно.
-- Нет, -- сказал Муми-тролль, -- пусть мама выберет.
-- Хорошо, мое золотко, -- сказала Муми-мама. -- Только не
говорите потом, что я глупа и старомодна. Мне казалось, имя лодки
должно напоминать нам о том, что она нам даст, ну я и подумала, что ее
следует назвать "Приключение".
-- Здорово! -- сказал Муми-тролль. -- Давайте так и назовем ее и
отпразднуем это! Мамочка, есть у тебя что-нибудь, что могло бы сойти
за шампанское?
Муми-мама обшарила все свои корзины.
-- Какая жалость! -- воскликнула она. -- Похоже, я забыла дома
фруктовый сок!
-- А ведь я спрашивал, не забыла ли ты чего! -- строго сказал
Муми-папа.
Все ужасно расстроились. Плавание под парусами на новой лодке, не
окрещенной по всем правилам, может закончиться плачевно.
И тут Муми-тролля осенило.
-- Давай мне кастрюли, -- сказал он, наполнил кастрюли морской
водой и отправился в грот. Вернувшись, он подал папе кастрюлю и
сказал: -- Ну-ка попробуй!
Муми-папа отпил глоток и просиял от удовольствия.
-- Откуда это у тебя, сынок? -- спросил он.
-- Секрет! -- ответил Муми-тролль.
Они наполнили волшебной водой банку из-под варенья и разбили ее
об нос лодки. Муми-мама гордо продекламировала: "Сим крещу тебя на
вечные времена, и имя тебе "Приключение" (такова формула крещения у
всех муми-троллей), и все закричали "ура!". Затем корзины, одеяла,
зонтики, удочки, подушки, кастрюли и плавки погрузили на борт, и
Муми-семейство с друзьями поплыли по пустынному зеленому морю.
Погода стояла чудесная, хотя и не совсем ясная, потому что солнце
было затянуто легкой золотистой дымкой. С туго натянутым парусом
"Приключение" стрелой неслось к горизонту. Волны звучно плескались в
его борта, в снастях свистел ветер, а вокруг носа плясали русалки.
Снифф связал шнурком свои игрушечные суденышки одно за другим,
так что в кильватере у них плыла целая флотилия. Муми-папа рулил,
Муми-мама дремала. Ведь очень редко случалось, чтобы вокруг нее было
так спокойно. В вышине над ними кружили большие белые птицы.
-- Куда мы держим путь? -- спросил Снорк.
-- Давайте поплывем на какой-нибудь маленький остров! --
попросила фрекен Снорк. -- Я еще никогда не бывала на острове!
-- Ну что ж, теперь ты имеешь такую возможность, -- сказал
Муми-папа. -- Высадимся на первом же острове, который увидим.
Муми-тролль свесился с носа, пытаясь рассмотреть морское дно. Это
было страшно интересно -- глядеть в зеленоватую толщу воды, которую
рассекал нос лодки, распуская в стороны белые усы пены.
-- Я иду под парусами! -- кричал Муми-тролль. -- Мы плывем на
остров! Пи-хо!
Далеко в море, окруженный бурунами и подводными мелями, лежал
необитаемый остров хатифнаттов. Раз в год хатифнатты собирались на
нем, перед тем как вновь отправиться в свои бесконечные странствия
вокруг света. Они стекались сюда со всех концов земли, безмолвные и
серьезные, с маленькими белыми пустыми лицами. Зачем им эти ежегодные
съезды, трудно сказать: хатифнатты не могут ни слышать, ни говорить, а
взгляд их всегда направлен на что угодно, только не к той далекой
цели, к которой они стремятся. Быть может, им просто хочется иметь
место, где можно чувствовать себя как дома, где можно немного
отдохнуть, повидаться со знакомыми? Съезды эти всегда происходят в
июне, и вот случилось так, что Муми-семейство и хатифнатты прибыли на
остров почти одновременно. Пустынный и манящий, возник он из моря в
нарядном венце белоснежного прибоя и зеленых кущ.
-- Земля! -- крикнул Муми-тролль.
Все потянулись через борт посмотреть.
-- Тут есть пляж! -- воскликнула фрекен Снорк.
-- И отличная гавань! -- сказал Муми-папа.
Изящно лавируя между отмелями, он провел лодку к берегу. Ее нос
мягко ткнулся в песок. Муми-тролль спрыгнул с фалинем (так называется
трос, которым лодка крепится к причалу) на сушу, и вскоре берег ожил,
наполнился суетой и бурной деятельностью. Муми-мама сложила из камней
очаг, чтобы подогреть оладьи, натаскала дров, расстелила на песке
скатерть и на каждый угол положила по камню, чтобы ее не унесло
ветром. Затем расставила чашки, закопала банку с маслом в сырой песок
в тени от скалы и под конец украсила стол букетом береговых лилий.
-- Мы ничем не можем тебе помочь? -- спросил Муми-тролль, когда
все приготовления были закончены.
-- Вы должны обследовать остров, -- сказала Муми-мама (уж она-то
знала, чего им больше всего хочется). -- Очень важно знать, куда мы
попали. Вдруг нам грозит какая-нибудь опасность?
-- Верно, -- сказал Муми-тролль, и они втроем -- он, фрекен Снорк
и Снифф -- пошли вдоль южного берега, а Снусмумрик, любивший делать
открытия в одиночку, -- вдоль северного. Хемуль взял лопату, зеленую
коробку для растений, увеличительное стекло и направился прямо в лес в
надежде найти там диковинные, еще никем не открытые растения.
Муми-папа устроился на камне поудить. Солнце незаметно склонялось
к закату, золотистая дымка над морем сгущалась.
В самой середине острова расстилалась ровная зеленая лужайка,
окруженная цветущим кустарником. Это и было тайное место встреч
хатифнаттов, где они собирались раз в год в середине лета. Их явилось
уже сотни три, и ожидалось прибытие еще примерно четырехсот
пятидесяти. Они молча ходили по траве и церемонно раскланивались друг
с другом. Посреди лужайки стоял высокий, выкрашенный в синий цвет
столб, а на нем висел большой барометр. Всякий раз, проходя мимо
барометра, хатифнатты низко кланялись ему (и это выглядело очень
смешно).
А Хемуль тем временем бродил по лесу, собирая редкие цветы,
пестревшие вокруг. Это были совсем не те цветы, что в Муми-доле, о
нет, отнюдь нет! Посмотреть только на эти тяжелые серебристо-белые
соцветия, словно отлитые из стекла, на эти двудольные чудо-цветы
сумеречных тонов, на эти малиново-черные венчики, похожие на корону!
Но Хемуль не видел всей этой красоты; он знай считал лепестки-тычинки
и бормотал про себя: "Это будет номер двести девятнадцать в моем
гербарии".
Так вышел он на поляну хатифнаттов и побрел по ней, рьяно
высматривая в траве редкие растения, и поднял глаза только тогда,
когда стукнулся головой о столб. Тут только он с изумлением огляделся
вокруг. Впервые в жизни он видел столько хатифнаттов зараз. Они кишели
повсюду и смотрели на него своими маленькими блеклыми глазками.
"Интересно, злые они или нет? -- с беспокойством подумал Хемуль. --
Маленькие-то они маленькие, да уж больно их много!"
Хемуль осмотрел столб и висевший на нем большой блестящий
барометр красного дерева. Барометр показывал дождь и ветер. "Странно",
-- подумал Хемуль, щурясь от блеска солнца, и щелкнул по барометру.
Стрелка сильно упала. А хатифнатты угрожающе зашипели и сделали шаг в
сторону Хемуля.
-- Пожалуйста, не беспокойтесь! -- испуганно сказал Хемуль. -- Я
вовсе не собираюсь отнимать у вас барометр!
Но хатифнатты не слышали его и сделали еще шаг в его сторону,
шеренга за шеренгой, шипя и размахивая лапами. Хемуль страшно
перетрусил и огляделся -- как бы убраться восвояси. Враг окружал его
стеной и подступал все ближе. А между деревьями мелькали все новые и
новые хатифнатты, безмолвные, с неподвижными лицами.
-- Пошли прочь! -- крикнул Хемуль. -- Кыш! Кыш!
Но хатифнатты продолжали беззвучно приближаться. Тут уж Хемуль
подобрал свои юбки и давай карабкаться на столб. Столб был скользкий и
грязный, но страх придал Хемулю нехемульскую силу, и вот уж он сидит,
дрожа, на верхушке столба и держится за барометр.
Хатифнатты подступили к столбу вплотную и ждали. Словно белый
ковер, они покрывали собой всю поляну, и Хемуль содрогнулся при мысли,
что будет, свались он на землю.
-- Караул! -- крикнул он слабым голосом. -- Спасите! Помогите!
Лес безмолвствовал.
Тогда Хемуль сунул два пальца в рот и засвистел. Три коротких
свистка, три длинных и опять три коротких: SOS...
Снусмумрик, шедший по северному берегу острова, уловил сигнал
бедствия и поднял голову, прислушиваясь. Определив направление, он
стремглав бросился на помощь. Слабый вначале, свист становился все
явственнее. "Теперь где-то совсем близко", -- подумаал Снусмумрик и
стал осторожно красться вперед. Между деревьями открылся просвет, и он
увидел поляну, хатифнаттов и Хемуля, уцепившегося за верхушку столба.
"Ну и дела", -- пробормотал про себя Снусмумрик и крикнул:
-- Эй! Я здесь! Как тебя угораздило настроить незлобивых
хатифнаттов на столь воинственный лад?
-- Я только щелкнул по их барометру, -- жалобно откликнулся
Хемуль. -- Стрелка упала. Попробуй прогнать этих противных тварей,
милый Мумрик!
-- Сейчас подумаем, -- ответил Снусмумрик.
(Хатифнатты не слышали ни слова из их разговора, ведь ушей-то у
них нет.)
Немного погодя Хемуль крикнул:
-- Думай скорее, Мумрик, я, того и гляди, сползу вниз!
-- Ну так вот, -- сказал Снусмумрик. -- Помнишь, как у нас в саду
завелись полевые мыши? Муми-папа вкопал тогда в землю много столбов и
поставил на них пропеллеры-вертушки. Когда пропеллеры завертелись, их
дрожание передалось земле, у мышей сдали нервы, и они убрались
восвояси!
-- Ты всегда так интересно рассказываешь, -- с горечью отозвался
Хемуль. -- Только, хоть убей, не пойму, какое это имеет отношение к
моему бедственному положению!
-- Самое непосредственное! -- ответил Снусмумрик. -- Неужели не
понимаешь? У хатифнаттов нет ни дара речи, ни слуха, только зрение, да
и то совсем никудышное. Зато у них очень тонкая способность ощущать!
Попробуй потряси столб маленькими толчками! Хатифнатты непременно
почувствуют дрожание земли и испугаются. Будь спокоен, это проберет их
до самых печенок. Они чувствительны, как радиоприемник! Хемуль
попробовал пошатать столб.
-- Я свалюсь! -- боязливо крикнул он.
-- Сильней, сильней! -- крикнул Снусмумрик. -- Маленькими
толчками!
Хемуль затряс столб, и немного погодя у хатифнаттов появилось
неприятное ощущение в ногах. Они еще сильнее зашипели, беспокойно
задвигались и наконец побежали все разом очертя голову.
Поляна опустела в мгновение ока. Хемуль почувствовал такое
облегчение, что, сам того не ведая, разжал руки и мешком плюхнулся на
траву.
-- О, мое сердце! -- запричитал он. -- Оно опять ушло в пятки! С
тех пор как попал я в Муми-семейку, так ничего хорошего и не вижу,
кругом беспорядки да опасности!
-- Нишкни, -- сказал Снусмумрик. -- Ты еще дешево отделался.
-- Ух, негодные твари, -- разорялся Хемуль. -- Ну уж барометр-то
я прихвачу с собой, пусть знают наших!
-- Лучше не трогай! -- предостерег его Снусмумрик.
Но Хемуль уже снял со столба барометр и с ликующим видом сунул
его под мышку.
-- А теперь -- к нашим, -- сказал он. -- Я страшно проголодался.
Когда Снусмумрик и Хемуль вернулись, все сидели и угощались
оладьями и щукой, которую Муми-папа выловил из моря.
-- Привет! -- крикнул Муми-тролль. -- А мы обошли весь остров. На
той стороне есть ужасно дикие скалы, уходят прямо в море!
-- А мы видели кучу хатифнаттов! -- поведал Снифф. -- Штук сто,
не меньше!
-- Не говорите мне о них, -- с чувством произнес Хемуль. -- Это
выше моих сил. Лучше вот полюбуйтесь моим боевым трофеем.
И он с гордостью выложил на скатерть барометр.
-- Ой, какая красивая штука! -- воскликнула фрекен Снорк. -- И
какая блестящая! Это часы?
-- Нет, это барометр, -- сказал Муми-папа. -- Чтобы определять,
какая будет погода -- ясно или гроза. Иногда даже случается, он не
врет.
Муми-папа щелкнул по барометру и нахмурился.
-- Будет буря!
-- Сильная буря? -- боязливо спросил Снифф.
-- А вот взгляни, -- сказал Муми-папа. -- Стрелка стоит на
ноль-ноль -- ниже просто некуда. Разве что он хочет сыграть с нами
шутку!
Но, судя по всему, барометр не шутил. Золотистая дымка сгустилась
в желто-серую мглу, море на горизонте зловеще почернело.
-- Надо немедленно возвращаться домой! -- сказал Снорк.
-- Не так сразу! -- попросила фрекен Снорк. -- Ведь мы не успели
осмотреть толком скалы на той стороне! Мы даже не искупались!
-- Пожалуй, и вправду незачем так торопиться, -- сказал Муми-
тролль. -- Посмотрим, что будет дальше. Ведь это так глупо -- открыть
остров и сразу домой.
-- Но ведь если грянет буря, плыть будет нельзя! -- резонно
заметил Снорк.
-- Вот и хорошо! -- воскликнул Снифф. -- Тогда мы останемся здесь
навсегда.
-- Тихо, дети! Я должен подумать, -- сказал Муми-папа.
Он спустился к воде, потянул носом воздух, повертел во все
стороны головой и нахмурился.
Вдали глухо прогрохотало.
-- Гром! -- сказал Снифф. -- Ой, страшно!
Над горизонтом стеною вздымалась грозная черносиняя туча и гнала
перед собой клочья светлых облаков. Время от времени море озарялось
бледным светом зарниц.
-- Остаемся! -- решил Муми-папа.
-- На всю ночь? -- обрадовался Снифф.
-- Да, пожалуй, -- сказал Муми-папа. -- А теперь живо строить
дом, скоро нас накроет дождем!
Они вытащили лодку на берег и на опушке леса мигом соорудили дом
из паруса и одеял. Муми-мама законопатила мхом все щели. Снорк окопал
дом канавой для отвода воды. Все носились между лодкой и домом,
перетаскивая вещи в укрытие. По лесу прошел ветерок, листья деревьев
тревожно зашелестели. Громовые раскаты слышались все ближе и ближе.
-- Схожу на мыс, посмотрю погоду, -- сказал Снусмумрик.
Он потуже надвинул шляпу на уши и ушел. Счастливый в своем
одиночестве, выбрался он на далеко выдвинутый в море мыс и встал,
опершись спиной о скалу.
Лик моря изменился. Оно сделалось черно-зеленым, пенилось
верхушками волн, подводные отмели отсвечивали желтым фосфорическим
светом. Под величественные раскаты грома гроза надвигалась с юга. Она
распускала над морем свои черные паруса и вырастала вполнеба, зловеще
сверкая молниями.
"Идет прямо на остров, -- подумал Снусмумрик, трепеща от радости
и тревожного ожидания. Он зажмурился и представил себе, что парит
высоко-высоко на гребне тучи-стены: -- Могучий, проносишься ты над
морем в шипении молний".
Солнца уже не было видно. Дождь серой завесой стремительно
набегал с моря.
Снусмумрик повернулся и во весь дух припустил обратно.
В палатку он юркнул в самый последний момент: тяжелые капли дождя
уже барабанили по брезенту, хлопавшему на жестоком ветру. Хотя до
вечера было еще далеко, все вокруг погрузилось во мрак. Снифф с
головой закутался в одеяло -- так страшно ему было. Остальные,
нахохлившись, жались друг к дружке. Чудо-цветы Хемуля благоухали на
всю палатку. Теперь буря бушевала совсем близко. Палатка непрестанно
озарялась белыми вспышками молний. Гроза с грохотом катала по небу
железные вагоны, море сердито бросало на остров свои самые большие
валы.
-- Слава богу, что мы не вышли в море, -- сказала Муми-мама. --
Ну и погода!
Фрекен Снорк, вся дрожа, вложила свою лапу в лапу Муми-тролля, и
он чувствовал себя мужественным покровителем.
А Снифф лежал под одеялом и ревел.
-- Теперь она прямо над нами! -- сказал Муми-папа.
И в тот же миг над островом с шипением вспыхнула гигантская
молния. За нею последовал оглушительный треск.
-- Ударила прямо в остров! -- сказал Снорк.
Это уж было действительно чересчур. Хемуль сидел, обхватив лапами
голову, и бормотал:
-- Беспорядки! Кругом беспорядки!
А гроза уходила на север. Все отдаленнее слышались громовые
раскаты, молнии сверкали не так ярко, и вот уже только дождь шумит
вокруг да море ревет у берегов.
-- Вылезай, Снифф, -- сказал Снусмумрик. -- Гроза прошла.
Снифф, хлопая глазами, выпутался из одеяла. Ему было чуточку
совестно, что он так ужасно ревел, и он зевал и почесывал у себя за
ушами.
-- Который час? -- спросил он.
-- Без малого восемь, -- ответил Снорк.
-- Ну так давайте укладываться спать, -- сказала Муми-мама. --
Столько волнений за один день!
-- А мне страшно хочется установить, куда ударила молния, --
сказал Муми-тролль.
-- Завтра! -- ответила мама. -- Завтра ты все установишь и
поплаваешь в море. А сейчас на острове сыро, уныло и неприютно.
И она подоткнула всем под ноги одеяла и заснула, положив свою
сумку под подушку.
А дождь снаружи лил все сильней и сильней, и странные,
удивительные звуки вплетались в рев волн: голоса, топот бегущих ног,
смех и бой больших часов где-то на море. Снусмумрик лежал неподвижно,
слушал, мечтал и вспоминал свои кругосветные путешествия. "Скоро я
снова отправлюсь в путь, -- подумал он. -- Только еще чуточку
подождать".