Сказка 1001 ночь. 042. Повесть о царе Омаре ибн ан-Нумане и его сыне ШаррКане, и другом сыне Дау-аль Макане, и о случившихся с ними чудесах и диковинах
Читать сказки онлайн / Сказки 1001 ночь
Шестьдесят третья ночь
Когда же настала шестьдесят третья ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Нузхатаз-Заман говорила: "Знаю, о царь, что Муайкиб управлял казной в халифат Омара ибн аль-Хаттаба, и случилось так, что он увидел сына Омара и дал ему дирхем из государственной казны. "Я дал ему дирхем, - рассказывал он, - и ушел домой, и вот я сижу, и приходит ко мне посланный от Омара. И я испугался и отправился к нему и вдруг вижу тот дирхем у него в руке. "Горе тебе, о Муайкиб, - сказал он мне, я нашел кое-что, касающееся твоей души". - "А что же это, повелитель правоверных?" - спросил я, и он ответил: "В день воскресения ты будешь тягаться за этот дирхем с народом Мухаммеда, да благословит его Аллах и да приветствует".
Написал Омар Абу-Мусе аль-Ашари [128] письмо такого содержания: "Когда это мое письмо придет к тебе, отдай людям то, что им принадлежит, и доставь мне остальное", - и он это сделал. Когда же стал халифом Осман [129], прибыл к нему с податью. И когда подать сложили перед Османом, пришел его сын и взял оттуда дирхем. И Зияд заплакал, а Осман спросил его: "Почему ты плачешь?" И Зад сказал: "Я доставил Омару то же самое, и когда его сын взял дирхем, Омар велел отнять его у него, а твой сын взял, и я не видел, чтобы ему сказали что-нибудь или отняли у него дирхем". И Осман отвечал: "А где ты встретишь подобного Омару?"
Передавал Зейд ибн Аслам, что его отец говорил: "Однажды ночью шел я с Омаром, и мы подошли к пылающему огню. И Омар сказал мне: "Аслам, я думаю, это путники, измученные холодом. Пойдем к ним". И мы пошли и пришли к этим людям и увидели женщину, которая жгла огонь под котелком, а с ней были плачущие дети. И Омар сказал им: "Мир вам, люди света (он не хотел сказать - "люди огня" [130], что с вами?" - "Нас мучит холод и мрак ночи", - ответила женщина. И Омар спросил: "А что плачут эти дети?" - "От голода", - сказала женщина. "А что это за котел?" - продолжал Омар. "Я их успокаиваю этим, - ответила она, - и поистине Аллах спросит о них Омара ибн аль-Хаттаба в день воскресения". - "А откуда Омару знать о них?" - воскликнул халиф. И женщина отвечала: "Как же он вершит дела людей и пренебрегает ими!"
И Омар обернулся ко мне, - продолжал Аслам, - и сказал: "Пойдем!" - и мы поспешно пошли и пришли к Дому Расхода, и Омар взял куль муки и кувшин жиру и сказал мне: "Взвали это на меня". - "Я понесу за тебя, повелитель правоверных", - ответил я. Но Омар спросил: "А понесешь ты за меня мою тяжесть в день воскресения?"
И я взвалил на него припасы, и мы поспешно пошли и бросили куль возле женщины. А затем Омар взял немного муки и то и дело говорил женщине: "Подай мне еще". И он раздувал огонь под котлом (а у него была большая борода, и я видел, как дым выходит из просветов в ней), пока похлебка не сварилась, и, взяв кусок жиру, кинул его туда и сказал женщине: "Корми их, а я буду студить кушанье". И они ели до тех пор, пока не наелись досыта, и Омар оставил ей остальную муку и, обращаясь ко мне, сказал: "Аслам, я видел, что они плакали от голода, и мне не хотелось уйти, не выяснив, откуда свет, который я заметил..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала шестьдесят третья ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Нузхатаз-Заман говорила: "Знаю, о царь, что Муайкиб управлял казной в халифат Омара ибн аль-Хаттаба, и случилось так, что он увидел сына Омара и дал ему дирхем из государственной казны. "Я дал ему дирхем, - рассказывал он, - и ушел домой, и вот я сижу, и приходит ко мне посланный от Омара. И я испугался и отправился к нему и вдруг вижу тот дирхем у него в руке. "Горе тебе, о Муайкиб, - сказал он мне, я нашел кое-что, касающееся твоей души". - "А что же это, повелитель правоверных?" - спросил я, и он ответил: "В день воскресения ты будешь тягаться за этот дирхем с народом Мухаммеда, да благословит его Аллах и да приветствует".
Написал Омар Абу-Мусе аль-Ашари [128] письмо такого содержания: "Когда это мое письмо придет к тебе, отдай людям то, что им принадлежит, и доставь мне остальное", - и он это сделал. Когда же стал халифом Осман [129], прибыл к нему с податью. И когда подать сложили перед Османом, пришел его сын и взял оттуда дирхем. И Зияд заплакал, а Осман спросил его: "Почему ты плачешь?" И Зад сказал: "Я доставил Омару то же самое, и когда его сын взял дирхем, Омар велел отнять его у него, а твой сын взял, и я не видел, чтобы ему сказали что-нибудь или отняли у него дирхем". И Осман отвечал: "А где ты встретишь подобного Омару?"
Передавал Зейд ибн Аслам, что его отец говорил: "Однажды ночью шел я с Омаром, и мы подошли к пылающему огню. И Омар сказал мне: "Аслам, я думаю, это путники, измученные холодом. Пойдем к ним". И мы пошли и пришли к этим людям и увидели женщину, которая жгла огонь под котелком, а с ней были плачущие дети. И Омар сказал им: "Мир вам, люди света (он не хотел сказать - "люди огня" [130], что с вами?" - "Нас мучит холод и мрак ночи", - ответила женщина. И Омар спросил: "А что плачут эти дети?" - "От голода", - сказала женщина. "А что это за котел?" - продолжал Омар. "Я их успокаиваю этим, - ответила она, - и поистине Аллах спросит о них Омара ибн аль-Хаттаба в день воскресения". - "А откуда Омару знать о них?" - воскликнул халиф. И женщина отвечала: "Как же он вершит дела людей и пренебрегает ими!"
И Омар обернулся ко мне, - продолжал Аслам, - и сказал: "Пойдем!" - и мы поспешно пошли и пришли к Дому Расхода, и Омар взял куль муки и кувшин жиру и сказал мне: "Взвали это на меня". - "Я понесу за тебя, повелитель правоверных", - ответил я. Но Омар спросил: "А понесешь ты за меня мою тяжесть в день воскресения?"
И я взвалил на него припасы, и мы поспешно пошли и бросили куль возле женщины. А затем Омар взял немного муки и то и дело говорил женщине: "Подай мне еще". И он раздувал огонь под котлом (а у него была большая борода, и я видел, как дым выходит из просветов в ней), пока похлебка не сварилась, и, взяв кусок жиру, кинул его туда и сказал женщине: "Корми их, а я буду студить кушанье". И они ели до тех пор, пока не наелись досыта, и Омар оставил ей остальную муку и, обращаясь ко мне, сказал: "Аслам, я видел, что они плакали от голода, и мне не хотелось уйти, не выяснив, откуда свет, который я заметил..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.