Сказка 1001 ночь. 228. Рассказ о Маруфе-башмачнике
Читать сказки онлайн / Сказки 1001 ночь
Девятьсот девяносто вторая ночь
Когда же настала девятьсот девяносто вторая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что купец Али говорил Маруфу: "Я приглашу тебя и приглашу ради тебя всех купцов и сведу тебя с ними, чтобы они все тебя знали и ты бы их знал, для продажи и покупки, и брал у них, и отдавал. И не пройдет долгий срок, как ты уже станешь обладателем богатства".
И когда наступило утро, купец Али дал Маруфу тысячу динаров, одел его в платье и посадил на мула, и дал ему раба, и сказал: "Да освободит тебя Аллах от ответственности за все это, так как ты мой друг и мне обязательно оказать тебе уважение. Не обременяй себя заботой и брось думать о том, что было у тебя с твоей женой, и не говори о ней никому". И Маруф воскликнул: "Да воздаст тебе Аллах благом!" - а потом он сел на мула, и раб шел перед ним, пока не довел его до ворот рынка купцов, и все купцы сидели там, и купец Али сидел среди них.
И, увидев Маруфа, он поднялся, и бросился к нему, и сказал: "Благословенный день, о купец Маруф, о обладатель блага и милости!" А потом он поцеловал ему руку перед купцами и сказал: "О братья, купец Маруф обрадовал нас своим приходом". И все купцы приветствовали его, и Али делал им знаки, чтобы они выразили ему уважение, а Маруф стал великим в их глазах; а затем Али свел его со спины мула, и купцы приветствовали его, и Али уединялся то с одним, то с другим из них и расхваливал Маруфа.
И его спрашивали: "Это купец?" И он говорил: "Да. Вернее - это самый большой из купцов, и не найдется никого богаче, так как его богатства и богатства его отца и предков знамениты среди купцов Мисра. У него есть товарищи в Индии, Синде и Йемене, и в отношение щедрости он стоит на великой ступени. Знайте же его сан, возвышайте его место и служите ему. Да будет вам известно, что он прибыл в этот город не для торговли, и у него нет другой цели, как посмотреть на чужие страны, - ему не нужно ездить на чужбину для прибыли и наживы, так как у него столько денег, что их не пожрут огни, и я - один из его слуг".
И Али до тех пор расхваливал Маруфа, пока купцы не вознесли его выше головы и не стали рассказывать друг другу его достоинствах. А затем они собрались подле него и начали предлагать ему угощения и напитки, и даже начальник купцов подошел к нему и приветствовал его.
И купец Али говорил Маруфу в присутствии других купцов: "О господин, может быть, ты привез с собой сколько-нибудь такой-то ткани?" И Маруф отвечал: "Много!"
(А в эти дни Али показал ему всякие драгоценные ткани и научил его названиям тканей, дорогих и дешевых.)
И один купец спросил Маруфа: "О господин мой, ты привез желтого сукна?" И Маруф ответил: "Много!" И купец спросил: "А красного, как кровь газели?" И Маруф ответил: "Много!" И всякий раз, как он спрашивал его о чем-нибудь, Маруф отвечал: "Много!"
И тогда этот купец сказал: "О купец Али, если бы твой земляк захотел привезти тысячу тюков дорогих тканей, он бы привез их?" И Али ответил: "Он бы привез их из одной кладовой в числе своих кладовых, и там бы ничего не уменьшилось".
И когда они сидели, вдруг стал обходить купцов нищий, и одни подали ему серебряную полушку, а другие подали джедид, но большинство из них не дало ему ничего.
А когда нищий дошел до Маруфа, тот захватил горсть золота и дал ее нищему, и нищий пожелал ему блага и ушел; и купцы удивились и сказали: "Это подарок царей, - он ведь дал нищему золота без счета, и если бы он не был из людей с большим состоянием и у него не было бы всего много, он не подал бы нищему горсть золота".
А через некоторое время подошла к Маруфу бедная женщина, и он захватил горсть золота и дал ей, и она ушла, благословляя его, и рассказала об этом другим беднякам, и они стали подходить к нему один за другим, и всякий раз, как они к нему подходили, Маруф брал горсть золота и подавал, пока не израсходовал всю тысячу динаров.
А после этого он ударил рукой об руку и воскликнул: "Достаточно с нас Аллаха, и благой он промыслитель!" И начальник купцов спросил его: "Что с тобой, о купец Маруф?" И Маруф сказал: "Похоже, что большинство жителей этого города - бедняки и нищие. Если бы я знал, что это так, я бы привез в седельном мешке немного денег и подарил бы их бедным. Я боюсь, что мое пребывание на чужбине продлится, а мне свойственно не отказывать нищему. Но у меня не осталось золота, и когда подойдет ко мне бедняк, что я ему скажу?" - "Скажи ему: "Аллах тебя наделит", - молвил начальник купцов. И Маруф воскликнул: "Не таков мой обычай, и одолели меня по этой причине заботы. Я хотел бы иметь тысячу динаров, чтобы подавать милостыню, пока не придет моя поклажа".
И начальник купцов сказал: "Не беда!" И послал когото из своих слуг, и тот принес ему тысячу динаров, и он отдал их Маруфу. И Маруф подавал каждому, кто проходил мимо него из бедных, пока не раздался призыв к полуденной молитве. И люди вошли в мечеть и совершили полуденную молитв, и то, что у него осталось от тысячи динаров, Маруф разбросал над головами молящихся, и тогда люди обратили на него внимание и стали его благословлять, а купцы дивились его великой щедрости и тароватости.
И потом Маруф обратился к другому купцу и, взяв у него тысячу динаров, роздал их, а купец Али смотрел на его поступки и не мог ничего сказать.
И Маруф делал так, пока не раздался призыв к предзакатной молитве, и тогда он вошел в мечеть, и помолился, и роздал остаток денег. И не заперли еще ворот рынка, как он уже взял пять тысяч динаров и роздал их, и всякому, у кого он что-нибудь брал, он говорил: "Когда придет моя поклажа, если ты захочешь золота, я тебе дам, а если захочешь тканей, я тебе дам, - у меня много".
А к вечеру купец Али пригласил Маруфа к себе и пригласил с ним всех купцов и посадил его на почетное место, и тот разговаривал только о тканях или драгоценных камнях, и всякий раз, когда ему что-нибудь называли, он отвечал: "У меня этого много".
А на следующий день Маруф отправился на рынок и стал обращаться к купцам, и брать у них деньги и раздавать их беднякам, и он поступил таким образом двадцать дней, пока не взял у людей шестьдесят тысяч динаров, - и к нему не пришла ни поклажа, ни жгучая чума [685].
И люди стали шуметь о своих деньгах и сказали: "Не пришла поклажа купца Маруфа! До каких же пор он будет брать у людей деньги и отдавать их нищим?" И один из купцов сказал: "Правильно будет нам поговорить с его земляком, купцом Али". И они пришли к нему и сказали: "О купец Али, поклажа купца Маруфа не пришла". И Али сказал: "Подождите, она обязательно скоро придет". А потом он остался наедине с Маруфом и сказал ему: "О Маруф, что это за дела? Что я тебе говорил: "подрумянь хлеб" или "сожги его?" Купцы шумят о своих деньгах, и они мне сказали, что им с тебя следует шестьдесят тысяч динаров, которые ты взял и роздал нищим. Чем же ты заплатишь долги людям, когда ты не продаешь и не покупаешь?" "А что такое случилось, - сказал Маруф, - и что за количество - шестьдесят тысяч динаров? Когда поклажа придет, я им отдам; если они хотят тканями, а если хотят - золотом и серебром". - "Аллах велик! - воскликнул купец Али. - Разве у тебя есть поклажа?" - "Много!" - отвечал Маруф. И Али воскликнул: "Аллах и его приспешники пусть воздадут тебе за твою мерзость! Разве я учил тебя этим словам, чтобы ты говорил их мне? Я расскажу о тебе людям!" - "Ступай без долгих разговоров, - сказал Маруф. - Разве я бедняк? В моей поклаже всего много, и когда она придет, они возьмут свои вещи, за динар-два, и я в них не нуждаюсь".
И тогда купец Али рассердился и воскликнул: "О маловоспитанный, я тебе покажу, как мне врать, не стыдясь!" И Маруф сказал: "Что сумеешь, то и сделай, а они подождут, пока придет моя поклажа, и получат свое добро с избытком".
И купец Али оставил его и ушел, говоря в душе: "Я раньше его расхваливал, и если я теперь стану его хулить, то окажусь лгунам, и ко мне подойдут слова сказавшего: "Кто похвалил, а потом осудил, тот солгал два раза".
И купец Али рассердился и не знал, что делать. А потом купцы пришли к нему и спросили: "О купец Али, ты с ним разговаривал?" И он сказал им: "О люди, мне перед ним стыдно! У него тысяча динаров моих денег, и я не могу с ним о них говорить. А когда вы ему давали, вы не советовались со мной, и мне нечего о нем с вами разговаривать. Требуйте с него, а если он вам не отдаст, пожалуйтесь на него царю этого города и скажите ему: это плут, который сплутовал с нами, - и царь освободит вас от него".
И купцы пошли к царю и рассказали ему о том, что случилось, и сказали: "О царь времени, мы не знаем, что нам делать с этим купцом, щедрость которого так велика. Он делает то-то и то-то и все, что берет, раздает беднякам горстями. Если бы он имел мало, его душа не позволяла бы ему брать золото горстями и раздавать его бедным, а если бы он был из людей богатых, правдивость его стала бы нам ясна с приходом его поклажи. Но мы не видим у него поклажи, хотя он утверждает, будто у него есть поклажа, которую он опередил, и всякий раз, как мы называем ему какой-нибудь сорт из сортов материи, он говорит: "Его у меня много!" Прошел уже долгий срок, а об его поклаже нет никаких вестей, и нам с нею следует шестьдесят тысяч динаров, и все это он роздал беднякам". И они стали расхваливать Маруфа и прославлять его щедрость.
А этот царь был жадюга, жаднее Ашаба [686], и когда он услышал о великодушии и щедрости Маруфа, им овладела жадность, и он сказал: "Если бы у этого купца не было много денег, он бы не проявил всей этой щедрости. Его поклажа обязательно прибудет! И эти купцы соберутся у него, и он раздаст им много денег. Я имею больше прав, чем они, на эти деньги, и я хочу завязать с ним дружбу и подружиться с ним, пока не пришла его поклажа. И то, что взяли бы от него эти купцы, возьму я. Я женю его на моей дочери и присоединю его деньги к моим деньгам".
И везирь царя сказал ему: "О царь времени, я думаю, что он плут, а плут разрушает дом жадного..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Девятьсот девяносто третья ночь
Когда же настала девятьсот девяносто третья ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что когда везирь царя сказал ему: "Я думаю, что он плут, а плут разрушает дом жадного", - и царь молвил: "О везирь, я его испытаю и узнаю, плут ли он, или говорит правду, и воспитан ли он в богатстве, или нет". - "Чем же ты его испытаешь?" - спросил везирь; и царь сказал: "У меня есть драгоценный камень. Я пошлю за этим купцом и призову его к себе, и когда он сядет, окажу ему уважение и дам ему этот камень: и если он узнает, какой это камень и узнает его цену - значиг, он обладатель благ и богатства; а если он его не узнает - то он плут и выскочка, и я убью его наихудшим образом".
И затем царь послал за Маруфом и призвал его к себе, и Маруф, войдя, приветствовал его, и царь возвратил ему приветствие, и посадил его с собой рядом, и спросил: "Ты ли купец Маруф?" - "Да", - ответил Маруф. И царь молвил: "Купцы утверждают, будто им с тебя следует шестьдесят тысяч динаров. Правда ли то, что они говорят?" - "Да", - ответил Маруф. И царь опросил: "Почему же ты не отдаешь им деньги?" - "Они подождут, пока прибудет моя поклажа, и я отдам им за один динар - два, и если они захотят золота - я им дам, и если захотят серебра - я им дам, и если захотят товаров - я тоже им дам, - ответил Маруф. - Кому следует тысяча, я дам две, - за то, что он защитил мою честь перед бедняками; у меня всего много".
А потом царь сказал ему: "О купец, возьми этот камень и посмотри, какого он сорта и какая ему цена". И он дал ему камень величиной с орешек (а царь купил его за тысячу динаров, и у него не было другого такого камня, и он дорожил им). И Маруф взял его в руку, и сжал большим и указательным пальцем, и сломал, - так как драгоценный камень тонок и не выносит давления.
"Зачем ты сломал этот драгоценный камень?" - спросил его царь. И Маруф засмеялся и сказал: "О царь времени, это не драгоценный камень - это кусок металла, который стоит тысячу динаров. Как же ты говоришь про него, что это драгоценный камень? Драгоценному камню цена семьдесят тысяч динаров, а это называется: кусок металла. Драгоценные камни, которые не будут величиной с лесной орех, не имеют для меня цены, и я ими не занимаюсь. Как ты можешь быть царем и называть это драгоценным камнем, когда это кусок металла, которому цена тысяча динаров? Но вам простительно: вы бедняки, и у вас нет сокровищ, имеющих цену". - "О купец, - спросил его царь, - а у тебя есть драгоценные камни, про которые ты рассказываешь?" - "Много", - отвечал Маруф. И царя одолела жадность, и он спросил: "А ты дашь мне настоящих драгоценных камней?" - "Когда придет моя поклажа, ответил Маруф, - я дам тебе много, и чего бы ты ни потребовал, у меня много и я дам тебе все бесплатно". И царь обрадовался и сказал купцам: "Уходи своей дорогой и подождите, пока не придет его поклажа, И тогда приходите и возьмите ваши деньги от меня". И купцы ушли.
Вот что было с Маруфом и купцами. Что же касается царя, то он обратился к везирю и сказал ему: "Обласкай купца Маруфа, и завяжи с ним разговор, и скажи ему яро мою дочь, чтобы он на ней женился и мы бы заполучили все блага, которые у него есть". - "О царь времени, - отвечал везирь, - поведение этого человека мне не нравится, и я думаю, что он плут и лгун. Брось же эти слова, чтобы твоя дочь не пропала ни за что".
А этот везирь раньше просил царя женить его на своей дочери, и царь хотел выдать ее за него замуж, но когда это дошло до царевны, она не согласилась.
И царь сказал везирю: "О обманщик, ты не хочешь мне добра, потому что ты раньше сватался к моей дочери и она не согласилась выйти за тебя замуж, и теперь ты пресекаешь путь к ее замужеству и хочешь, чтобы моя дочь осталась, как земля под паром, и ты взял бы ее сам. Выслушай же от меня такое слово: нет тебе касательства к этим делам. Как он может быть плутом и лгуном, когда он узнал цену этого драгоценного камня - ту, за которую я его купил, и сломал его, так как он ему не понравился? У него много драгоценных камней, и когда он войдет к моей дочери, то увидит, что она красива, и она отнимет у него разум, и он полюбит ее и даст ей драгоценных камней и сокровищ. А ты желаешь лишить мою дочь и меня этих благ".
И везирь промолчал, боясь гнева царя, и сказал в душе: "Натравливай собак на быков!" А затем он обратился к купцу Маруфу и сказал ему: "Его величество царь полюбил тебя, и у него есть дочь, красивая и прелестная, на которой он хочет тебя женить. Что ты скажешь?" - "Это недурно, - отвечал Маруф, - но пусть он подождет, пока придет моя поклажа: приданое за царских дочерей обильно, и сан их таков, что за них дают только приданое, подходящее к их положению. А сейчас у меня нет дням. Пусть же царь подождет, пода придет моя поклажа, - у меня добра много. Я обязательно должен раздать за невесту милостыни пять тысяч мешков денег, и мне нужно тысячу мешков, чтобы раздать их нищим и беднякам в вечер, когда я к ней войду, и тысячу мешков, чтобы раздать тем, кто будет идти в шествии, и тысячу мешков, чтобы сделать угощение для военных и для других. Мне нужно сто драгоценных камней, чтобы дать их царевне на утро после свадьбы, и сто драгоценных камней, которые я раздам невольницам и евнухам, - я дам каждому из них камень, чтобы возвысить сан невесты. Мне нужно одеть тысячу голых из бедняков, и не обойтись мне без подаяния, а все это возможно только тогда, когда придет моя поклажа, у меня ведь всего много, тогда я и думать не стану обо всех этих расходах".
И везирь пошел и рассказал царю о том, что говорил Маруф, и царь сказал: "Если он этого хочет, как же ты говоришь про него, что он плут и лгун?" - "Я продолжаю это говорить", - сказал везирь. И царь выругал его, и выбранил, и сказал: "Клянусь жизнью моей головы, если ты не оставишь этих речей, я тебя убью! Возвращайся к нему и приведи его ко мне, и я с ним устроюсь".
И везирь пошел к Маруфу и сказал: "Пойди поговори с царем". И Маруф ответил: "Слушаю и повинуюсь!" И затем он пришел к царю, и тот сказал ему: "Не оправдывайся этими оправданиями! Моя казна полна, возьми ключи себе и расходуй все, что тебе нужно. Давай сколько хочешь, одевай бедных и делай что хочешь, - и тебе ничего не будет от дочери и ее невольниц, а когда придет твоя поклажа, сделай своей жене какое хочешь уважение. Мы будем ждать ее приданого, пока не придет твоя поклажа, и между мной и тобой нет никакого различия".
И затем он приказал шейх-аль-исламу написать брачную запись, и тот написал запись царевны с купцом Маруфом, и царь принялся устраивать свадьбу. Он приказал украсить город, и забили в барабаны, и поставили кушанья всевозможных родов, и пришли забавники. А купец Маруф сидел на скамеечке в брачном зале, и к нему приходили забавники, фокусники и плясуны, и мастера диковинных движений и удивительных развлечений, - и он приказывал казначею и говорил: "Принеси золото и серебро! И тот приносил золото и серебро, и Маруф обходил смотрящих, подавал каждому, кто играл, горсть, и он благодетельствовал беднякам и нищим и одевал голых, и была эта свадьба шумная.
И казначей не успевал приносить из казны деньги, а сердце везиря чуть не лопалось от злости, но он не мог ничего сказать.
А купец Али удивлялся, что расходуются такие деньги, и говорил купцу Маруфу: "Аллах и его приспешники пусть отомстят твоей голове. Тебе не довольно, что ты погубил деньги купцов, и ты губишь деньги царя". И купец Маруф отвечал ему: "Это тебя не касается. Когда придет поклажа, я все возмещу".
И он начал разбрасывать деньги и говорил про себя: "Жгучая чума! [687] Что будет то будет, и от того, что предопределено, не убежишь!"
И свадьба продолжалась сорок дней, а на сорок первый день устроили шествие невесты, и перед ней шли все эмиры и военные, и когда ее привели, Маруф стал рассыпать золото над головами людей. И царевне устроили великолепное шествие, и Маруф истратил очень значительные деньги, и его ввели к царевне, и он сел на высокое кресло. И опустили занавески, и заперли двери, и все вышли и оставили его у невесты, и тогда он начал бить рукой об руку и просидел некоторое время печальный, ударяя ладонью об ладонь и говоря: "Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого". - "О господин мой, да будешь ты здоров, почему это ты озабочен?" спросила царевна. И Маруф сказал: "Как мне не быть озабоченным, когда твой отец меня расстроил и сделал со мной такое дело, как будто сжег зеленый посев". - "А что с тобой сделал мой отец, скажи мне?" - спросила царевна. И Маруф ответил: "Он ввел меня к тебе раньше, чем прибыла моя поклажа, а я хотел иметь самое меньшее сто драгоценных камней, чтобы раздать их твоим невольницам, каждой по одному камню, чтобы они радовались и говорили: "Мой господин дал мне камешек в ночь, когда вошел к своей госпоже". И этот поступок служил бы для возвышения твоего сана и увеличения почета тебе. Я не перестаю раздавать камни, так как у меня их много".
"Не заботься об этом и не огорчайся по этой причине, - сказала царевна. - Что касается меня, то тебе от меня ничего не будет плохого, так как я подожду, пока придет твоя поклажа, а что касается невольниц, то тебе от них тоже ничего не будет. Вставай, сними с себя одежду и доставь себе наслаждение, а когда придет твоя поклажа, мы получим эти камни и другое".
И Маруф поднялся и, сняв с себя одежду, сел на постель, и принялся дразнить жену, и начались заигрыванья, и он положил ей руку на ногу, а она села к нему на колени и вложила губы ему в рот, и был это тот час, когда забывает человек отца и мать.
И Маруф обнял жену, и прижал ее к себе, я стал мять ее в объятьях, и прижал ее к груди, и сосал ей губы, пока из них не потек мед. Он положил ей руку под левую подмышку, и ее члены, как и его члены устремились к сближению, и тогда он ударил ее между грудями, и она оказалась меж его бедрами, и он опоясал ее ногами, и испробовал оба способа, и закричал: "О отец двух покрывал!" И он вложил заряд, и зажег фитиль, и, нацелившись по компасу, приложил огонь, и сбил башню со всех четырех столбов, и была это загадка, о которой не спрашивают, и девушка вскрикнула криком, который неизбежен..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала девятьсот девяносто вторая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что купец Али говорил Маруфу: "Я приглашу тебя и приглашу ради тебя всех купцов и сведу тебя с ними, чтобы они все тебя знали и ты бы их знал, для продажи и покупки, и брал у них, и отдавал. И не пройдет долгий срок, как ты уже станешь обладателем богатства".
И когда наступило утро, купец Али дал Маруфу тысячу динаров, одел его в платье и посадил на мула, и дал ему раба, и сказал: "Да освободит тебя Аллах от ответственности за все это, так как ты мой друг и мне обязательно оказать тебе уважение. Не обременяй себя заботой и брось думать о том, что было у тебя с твоей женой, и не говори о ней никому". И Маруф воскликнул: "Да воздаст тебе Аллах благом!" - а потом он сел на мула, и раб шел перед ним, пока не довел его до ворот рынка купцов, и все купцы сидели там, и купец Али сидел среди них.
И, увидев Маруфа, он поднялся, и бросился к нему, и сказал: "Благословенный день, о купец Маруф, о обладатель блага и милости!" А потом он поцеловал ему руку перед купцами и сказал: "О братья, купец Маруф обрадовал нас своим приходом". И все купцы приветствовали его, и Али делал им знаки, чтобы они выразили ему уважение, а Маруф стал великим в их глазах; а затем Али свел его со спины мула, и купцы приветствовали его, и Али уединялся то с одним, то с другим из них и расхваливал Маруфа.
И его спрашивали: "Это купец?" И он говорил: "Да. Вернее - это самый большой из купцов, и не найдется никого богаче, так как его богатства и богатства его отца и предков знамениты среди купцов Мисра. У него есть товарищи в Индии, Синде и Йемене, и в отношение щедрости он стоит на великой ступени. Знайте же его сан, возвышайте его место и служите ему. Да будет вам известно, что он прибыл в этот город не для торговли, и у него нет другой цели, как посмотреть на чужие страны, - ему не нужно ездить на чужбину для прибыли и наживы, так как у него столько денег, что их не пожрут огни, и я - один из его слуг".
И Али до тех пор расхваливал Маруфа, пока купцы не вознесли его выше головы и не стали рассказывать друг другу его достоинствах. А затем они собрались подле него и начали предлагать ему угощения и напитки, и даже начальник купцов подошел к нему и приветствовал его.
И купец Али говорил Маруфу в присутствии других купцов: "О господин, может быть, ты привез с собой сколько-нибудь такой-то ткани?" И Маруф отвечал: "Много!"
(А в эти дни Али показал ему всякие драгоценные ткани и научил его названиям тканей, дорогих и дешевых.)
И один купец спросил Маруфа: "О господин мой, ты привез желтого сукна?" И Маруф ответил: "Много!" И купец спросил: "А красного, как кровь газели?" И Маруф ответил: "Много!" И всякий раз, как он спрашивал его о чем-нибудь, Маруф отвечал: "Много!"
И тогда этот купец сказал: "О купец Али, если бы твой земляк захотел привезти тысячу тюков дорогих тканей, он бы привез их?" И Али ответил: "Он бы привез их из одной кладовой в числе своих кладовых, и там бы ничего не уменьшилось".
И когда они сидели, вдруг стал обходить купцов нищий, и одни подали ему серебряную полушку, а другие подали джедид, но большинство из них не дало ему ничего.
А когда нищий дошел до Маруфа, тот захватил горсть золота и дал ее нищему, и нищий пожелал ему блага и ушел; и купцы удивились и сказали: "Это подарок царей, - он ведь дал нищему золота без счета, и если бы он не был из людей с большим состоянием и у него не было бы всего много, он не подал бы нищему горсть золота".
А через некоторое время подошла к Маруфу бедная женщина, и он захватил горсть золота и дал ей, и она ушла, благословляя его, и рассказала об этом другим беднякам, и они стали подходить к нему один за другим, и всякий раз, как они к нему подходили, Маруф брал горсть золота и подавал, пока не израсходовал всю тысячу динаров.
А после этого он ударил рукой об руку и воскликнул: "Достаточно с нас Аллаха, и благой он промыслитель!" И начальник купцов спросил его: "Что с тобой, о купец Маруф?" И Маруф сказал: "Похоже, что большинство жителей этого города - бедняки и нищие. Если бы я знал, что это так, я бы привез в седельном мешке немного денег и подарил бы их бедным. Я боюсь, что мое пребывание на чужбине продлится, а мне свойственно не отказывать нищему. Но у меня не осталось золота, и когда подойдет ко мне бедняк, что я ему скажу?" - "Скажи ему: "Аллах тебя наделит", - молвил начальник купцов. И Маруф воскликнул: "Не таков мой обычай, и одолели меня по этой причине заботы. Я хотел бы иметь тысячу динаров, чтобы подавать милостыню, пока не придет моя поклажа".
И начальник купцов сказал: "Не беда!" И послал когото из своих слуг, и тот принес ему тысячу динаров, и он отдал их Маруфу. И Маруф подавал каждому, кто проходил мимо него из бедных, пока не раздался призыв к полуденной молитве. И люди вошли в мечеть и совершили полуденную молитв, и то, что у него осталось от тысячи динаров, Маруф разбросал над головами молящихся, и тогда люди обратили на него внимание и стали его благословлять, а купцы дивились его великой щедрости и тароватости.
И потом Маруф обратился к другому купцу и, взяв у него тысячу динаров, роздал их, а купец Али смотрел на его поступки и не мог ничего сказать.
И Маруф делал так, пока не раздался призыв к предзакатной молитве, и тогда он вошел в мечеть, и помолился, и роздал остаток денег. И не заперли еще ворот рынка, как он уже взял пять тысяч динаров и роздал их, и всякому, у кого он что-нибудь брал, он говорил: "Когда придет моя поклажа, если ты захочешь золота, я тебе дам, а если захочешь тканей, я тебе дам, - у меня много".
А к вечеру купец Али пригласил Маруфа к себе и пригласил с ним всех купцов и посадил его на почетное место, и тот разговаривал только о тканях или драгоценных камнях, и всякий раз, когда ему что-нибудь называли, он отвечал: "У меня этого много".
А на следующий день Маруф отправился на рынок и стал обращаться к купцам, и брать у них деньги и раздавать их беднякам, и он поступил таким образом двадцать дней, пока не взял у людей шестьдесят тысяч динаров, - и к нему не пришла ни поклажа, ни жгучая чума [685].
И люди стали шуметь о своих деньгах и сказали: "Не пришла поклажа купца Маруфа! До каких же пор он будет брать у людей деньги и отдавать их нищим?" И один из купцов сказал: "Правильно будет нам поговорить с его земляком, купцом Али". И они пришли к нему и сказали: "О купец Али, поклажа купца Маруфа не пришла". И Али сказал: "Подождите, она обязательно скоро придет". А потом он остался наедине с Маруфом и сказал ему: "О Маруф, что это за дела? Что я тебе говорил: "подрумянь хлеб" или "сожги его?" Купцы шумят о своих деньгах, и они мне сказали, что им с тебя следует шестьдесят тысяч динаров, которые ты взял и роздал нищим. Чем же ты заплатишь долги людям, когда ты не продаешь и не покупаешь?" "А что такое случилось, - сказал Маруф, - и что за количество - шестьдесят тысяч динаров? Когда поклажа придет, я им отдам; если они хотят тканями, а если хотят - золотом и серебром". - "Аллах велик! - воскликнул купец Али. - Разве у тебя есть поклажа?" - "Много!" - отвечал Маруф. И Али воскликнул: "Аллах и его приспешники пусть воздадут тебе за твою мерзость! Разве я учил тебя этим словам, чтобы ты говорил их мне? Я расскажу о тебе людям!" - "Ступай без долгих разговоров, - сказал Маруф. - Разве я бедняк? В моей поклаже всего много, и когда она придет, они возьмут свои вещи, за динар-два, и я в них не нуждаюсь".
И тогда купец Али рассердился и воскликнул: "О маловоспитанный, я тебе покажу, как мне врать, не стыдясь!" И Маруф сказал: "Что сумеешь, то и сделай, а они подождут, пока придет моя поклажа, и получат свое добро с избытком".
И купец Али оставил его и ушел, говоря в душе: "Я раньше его расхваливал, и если я теперь стану его хулить, то окажусь лгунам, и ко мне подойдут слова сказавшего: "Кто похвалил, а потом осудил, тот солгал два раза".
И купец Али рассердился и не знал, что делать. А потом купцы пришли к нему и спросили: "О купец Али, ты с ним разговаривал?" И он сказал им: "О люди, мне перед ним стыдно! У него тысяча динаров моих денег, и я не могу с ним о них говорить. А когда вы ему давали, вы не советовались со мной, и мне нечего о нем с вами разговаривать. Требуйте с него, а если он вам не отдаст, пожалуйтесь на него царю этого города и скажите ему: это плут, который сплутовал с нами, - и царь освободит вас от него".
И купцы пошли к царю и рассказали ему о том, что случилось, и сказали: "О царь времени, мы не знаем, что нам делать с этим купцом, щедрость которого так велика. Он делает то-то и то-то и все, что берет, раздает беднякам горстями. Если бы он имел мало, его душа не позволяла бы ему брать золото горстями и раздавать его бедным, а если бы он был из людей богатых, правдивость его стала бы нам ясна с приходом его поклажи. Но мы не видим у него поклажи, хотя он утверждает, будто у него есть поклажа, которую он опередил, и всякий раз, как мы называем ему какой-нибудь сорт из сортов материи, он говорит: "Его у меня много!" Прошел уже долгий срок, а об его поклаже нет никаких вестей, и нам с нею следует шестьдесят тысяч динаров, и все это он роздал беднякам". И они стали расхваливать Маруфа и прославлять его щедрость.
А этот царь был жадюга, жаднее Ашаба [686], и когда он услышал о великодушии и щедрости Маруфа, им овладела жадность, и он сказал: "Если бы у этого купца не было много денег, он бы не проявил всей этой щедрости. Его поклажа обязательно прибудет! И эти купцы соберутся у него, и он раздаст им много денег. Я имею больше прав, чем они, на эти деньги, и я хочу завязать с ним дружбу и подружиться с ним, пока не пришла его поклажа. И то, что взяли бы от него эти купцы, возьму я. Я женю его на моей дочери и присоединю его деньги к моим деньгам".
И везирь царя сказал ему: "О царь времени, я думаю, что он плут, а плут разрушает дом жадного..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Девятьсот девяносто третья ночь
Когда же настала девятьсот девяносто третья ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что когда везирь царя сказал ему: "Я думаю, что он плут, а плут разрушает дом жадного", - и царь молвил: "О везирь, я его испытаю и узнаю, плут ли он, или говорит правду, и воспитан ли он в богатстве, или нет". - "Чем же ты его испытаешь?" - спросил везирь; и царь сказал: "У меня есть драгоценный камень. Я пошлю за этим купцом и призову его к себе, и когда он сядет, окажу ему уважение и дам ему этот камень: и если он узнает, какой это камень и узнает его цену - значиг, он обладатель благ и богатства; а если он его не узнает - то он плут и выскочка, и я убью его наихудшим образом".
И затем царь послал за Маруфом и призвал его к себе, и Маруф, войдя, приветствовал его, и царь возвратил ему приветствие, и посадил его с собой рядом, и спросил: "Ты ли купец Маруф?" - "Да", - ответил Маруф. И царь молвил: "Купцы утверждают, будто им с тебя следует шестьдесят тысяч динаров. Правда ли то, что они говорят?" - "Да", - ответил Маруф. И царь опросил: "Почему же ты не отдаешь им деньги?" - "Они подождут, пока прибудет моя поклажа, и я отдам им за один динар - два, и если они захотят золота - я им дам, и если захотят серебра - я им дам, и если захотят товаров - я тоже им дам, - ответил Маруф. - Кому следует тысяча, я дам две, - за то, что он защитил мою честь перед бедняками; у меня всего много".
А потом царь сказал ему: "О купец, возьми этот камень и посмотри, какого он сорта и какая ему цена". И он дал ему камень величиной с орешек (а царь купил его за тысячу динаров, и у него не было другого такого камня, и он дорожил им). И Маруф взял его в руку, и сжал большим и указательным пальцем, и сломал, - так как драгоценный камень тонок и не выносит давления.
"Зачем ты сломал этот драгоценный камень?" - спросил его царь. И Маруф засмеялся и сказал: "О царь времени, это не драгоценный камень - это кусок металла, который стоит тысячу динаров. Как же ты говоришь про него, что это драгоценный камень? Драгоценному камню цена семьдесят тысяч динаров, а это называется: кусок металла. Драгоценные камни, которые не будут величиной с лесной орех, не имеют для меня цены, и я ими не занимаюсь. Как ты можешь быть царем и называть это драгоценным камнем, когда это кусок металла, которому цена тысяча динаров? Но вам простительно: вы бедняки, и у вас нет сокровищ, имеющих цену". - "О купец, - спросил его царь, - а у тебя есть драгоценные камни, про которые ты рассказываешь?" - "Много", - отвечал Маруф. И царя одолела жадность, и он спросил: "А ты дашь мне настоящих драгоценных камней?" - "Когда придет моя поклажа, ответил Маруф, - я дам тебе много, и чего бы ты ни потребовал, у меня много и я дам тебе все бесплатно". И царь обрадовался и сказал купцам: "Уходи своей дорогой и подождите, пока не придет его поклажа, И тогда приходите и возьмите ваши деньги от меня". И купцы ушли.
Вот что было с Маруфом и купцами. Что же касается царя, то он обратился к везирю и сказал ему: "Обласкай купца Маруфа, и завяжи с ним разговор, и скажи ему яро мою дочь, чтобы он на ней женился и мы бы заполучили все блага, которые у него есть". - "О царь времени, - отвечал везирь, - поведение этого человека мне не нравится, и я думаю, что он плут и лгун. Брось же эти слова, чтобы твоя дочь не пропала ни за что".
А этот везирь раньше просил царя женить его на своей дочери, и царь хотел выдать ее за него замуж, но когда это дошло до царевны, она не согласилась.
И царь сказал везирю: "О обманщик, ты не хочешь мне добра, потому что ты раньше сватался к моей дочери и она не согласилась выйти за тебя замуж, и теперь ты пресекаешь путь к ее замужеству и хочешь, чтобы моя дочь осталась, как земля под паром, и ты взял бы ее сам. Выслушай же от меня такое слово: нет тебе касательства к этим делам. Как он может быть плутом и лгуном, когда он узнал цену этого драгоценного камня - ту, за которую я его купил, и сломал его, так как он ему не понравился? У него много драгоценных камней, и когда он войдет к моей дочери, то увидит, что она красива, и она отнимет у него разум, и он полюбит ее и даст ей драгоценных камней и сокровищ. А ты желаешь лишить мою дочь и меня этих благ".
И везирь промолчал, боясь гнева царя, и сказал в душе: "Натравливай собак на быков!" А затем он обратился к купцу Маруфу и сказал ему: "Его величество царь полюбил тебя, и у него есть дочь, красивая и прелестная, на которой он хочет тебя женить. Что ты скажешь?" - "Это недурно, - отвечал Маруф, - но пусть он подождет, пока придет моя поклажа: приданое за царских дочерей обильно, и сан их таков, что за них дают только приданое, подходящее к их положению. А сейчас у меня нет дням. Пусть же царь подождет, пода придет моя поклажа, - у меня добра много. Я обязательно должен раздать за невесту милостыни пять тысяч мешков денег, и мне нужно тысячу мешков, чтобы раздать их нищим и беднякам в вечер, когда я к ней войду, и тысячу мешков, чтобы раздать тем, кто будет идти в шествии, и тысячу мешков, чтобы сделать угощение для военных и для других. Мне нужно сто драгоценных камней, чтобы дать их царевне на утро после свадьбы, и сто драгоценных камней, которые я раздам невольницам и евнухам, - я дам каждому из них камень, чтобы возвысить сан невесты. Мне нужно одеть тысячу голых из бедняков, и не обойтись мне без подаяния, а все это возможно только тогда, когда придет моя поклажа, у меня ведь всего много, тогда я и думать не стану обо всех этих расходах".
И везирь пошел и рассказал царю о том, что говорил Маруф, и царь сказал: "Если он этого хочет, как же ты говоришь про него, что он плут и лгун?" - "Я продолжаю это говорить", - сказал везирь. И царь выругал его, и выбранил, и сказал: "Клянусь жизнью моей головы, если ты не оставишь этих речей, я тебя убью! Возвращайся к нему и приведи его ко мне, и я с ним устроюсь".
И везирь пошел к Маруфу и сказал: "Пойди поговори с царем". И Маруф ответил: "Слушаю и повинуюсь!" И затем он пришел к царю, и тот сказал ему: "Не оправдывайся этими оправданиями! Моя казна полна, возьми ключи себе и расходуй все, что тебе нужно. Давай сколько хочешь, одевай бедных и делай что хочешь, - и тебе ничего не будет от дочери и ее невольниц, а когда придет твоя поклажа, сделай своей жене какое хочешь уважение. Мы будем ждать ее приданого, пока не придет твоя поклажа, и между мной и тобой нет никакого различия".
И затем он приказал шейх-аль-исламу написать брачную запись, и тот написал запись царевны с купцом Маруфом, и царь принялся устраивать свадьбу. Он приказал украсить город, и забили в барабаны, и поставили кушанья всевозможных родов, и пришли забавники. А купец Маруф сидел на скамеечке в брачном зале, и к нему приходили забавники, фокусники и плясуны, и мастера диковинных движений и удивительных развлечений, - и он приказывал казначею и говорил: "Принеси золото и серебро! И тот приносил золото и серебро, и Маруф обходил смотрящих, подавал каждому, кто играл, горсть, и он благодетельствовал беднякам и нищим и одевал голых, и была эта свадьба шумная.
И казначей не успевал приносить из казны деньги, а сердце везиря чуть не лопалось от злости, но он не мог ничего сказать.
А купец Али удивлялся, что расходуются такие деньги, и говорил купцу Маруфу: "Аллах и его приспешники пусть отомстят твоей голове. Тебе не довольно, что ты погубил деньги купцов, и ты губишь деньги царя". И купец Маруф отвечал ему: "Это тебя не касается. Когда придет поклажа, я все возмещу".
И он начал разбрасывать деньги и говорил про себя: "Жгучая чума! [687] Что будет то будет, и от того, что предопределено, не убежишь!"
И свадьба продолжалась сорок дней, а на сорок первый день устроили шествие невесты, и перед ней шли все эмиры и военные, и когда ее привели, Маруф стал рассыпать золото над головами людей. И царевне устроили великолепное шествие, и Маруф истратил очень значительные деньги, и его ввели к царевне, и он сел на высокое кресло. И опустили занавески, и заперли двери, и все вышли и оставили его у невесты, и тогда он начал бить рукой об руку и просидел некоторое время печальный, ударяя ладонью об ладонь и говоря: "Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого". - "О господин мой, да будешь ты здоров, почему это ты озабочен?" спросила царевна. И Маруф сказал: "Как мне не быть озабоченным, когда твой отец меня расстроил и сделал со мной такое дело, как будто сжег зеленый посев". - "А что с тобой сделал мой отец, скажи мне?" - спросила царевна. И Маруф ответил: "Он ввел меня к тебе раньше, чем прибыла моя поклажа, а я хотел иметь самое меньшее сто драгоценных камней, чтобы раздать их твоим невольницам, каждой по одному камню, чтобы они радовались и говорили: "Мой господин дал мне камешек в ночь, когда вошел к своей госпоже". И этот поступок служил бы для возвышения твоего сана и увеличения почета тебе. Я не перестаю раздавать камни, так как у меня их много".
"Не заботься об этом и не огорчайся по этой причине, - сказала царевна. - Что касается меня, то тебе от меня ничего не будет плохого, так как я подожду, пока придет твоя поклажа, а что касается невольниц, то тебе от них тоже ничего не будет. Вставай, сними с себя одежду и доставь себе наслаждение, а когда придет твоя поклажа, мы получим эти камни и другое".
И Маруф поднялся и, сняв с себя одежду, сел на постель, и принялся дразнить жену, и начались заигрыванья, и он положил ей руку на ногу, а она села к нему на колени и вложила губы ему в рот, и был это тот час, когда забывает человек отца и мать.
И Маруф обнял жену, и прижал ее к себе, я стал мять ее в объятьях, и прижал ее к груди, и сосал ей губы, пока из них не потек мед. Он положил ей руку под левую подмышку, и ее члены, как и его члены устремились к сближению, и тогда он ударил ее между грудями, и она оказалась меж его бедрами, и он опоясал ее ногами, и испробовал оба способа, и закричал: "О отец двух покрывал!" И он вложил заряд, и зажег фитиль, и, нацелившись по компасу, приложил огонь, и сбил башню со всех четырех столбов, и была это загадка, о которой не спрашивают, и девушка вскрикнула криком, который неизбежен..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.