Сказка 1001 ночь. 214. Сказка о Бедр-Басиме и Джаухаре
Читать сказки онлайн / Сказки 1001 ночь
И царь, увидев красоту, прелесть и красноречие БедрБасима, согласился и сказал: "Слушаю и повинуюсь!" А затем он снарядил ему корабль и перенес туда то, что было ему нужно, и отправил с ним нескольких своих слуг. И Бедр-Басим сошел на корабль после того, как простился с царем, и они поехали по морю, и ветер сопутствовал им. И они ехали десять дней подряд, и когда наступил одиннадцатый день, море взволновалось сильным волнением, и корабль начал подниматься и опускаться, и матросы не могли удержать его. И они оставались в таком положении, и волны играли ими, пока они не приблизились к скале из морских скал. И эта скала упала на корабль, и он разбился, и утонуло вое, что на нем было, кроме царя Бедр-Басима - он сел на одну из досок после того, как был близок к гибели. И доска бежала с ним по морю, и он "не знал, куда плывет, и не было у него хитрости, чтобы удержать доску, а напротив, доска шла с ним, увлекаемая волнами и ветром. И он плыл таким образом в течение трех дней, а на четвертый день доска подплыла с ним к морскому берегу, и он увидел там белый город, подобный голубю яркой белизны, и был он построен на острове, который лежал в море, и были в нем высокие колонны и прекрасные постройкой, и стены домов уходили ввысь, и море билось о стены города. И когда царь Бедр-Басим увидал остров, на котором стоял этот город, он обрадовался сильной радостью, так как был близок к гибели от голода и жажды. Он сошел с доски и хотел подняться в город, и пришли к нему мулы, ослы и лошади бесчисленные, как песчинки, и стали его бить и мешать ему выйти из моря в город. И тогда Бедр-Басим выплыл за город и вышел на сушу, но никого не нашел и удивился и воскликнул: "Посмотреть бы, чей это город, в котором нет царя и нет в нем никого, и откуда эти мулы, ослы и лошади, которые помешали мне выйти!"
И он стал размышлять о своем деле, идя и не зная, куда направиться, и потом увидел старика - торговца овощами, и, увидав этого старика, царь Бедр-Басим приветствовал его, и он возвратил ему приветствие. И старик посмотрел на Бедр-Басима и увидел, что он красив, и спросил его: "О юноша, откуда ты пришел и что привело тебя в этот город?" И Бедр-Басим рассказал ему свою историю с начала до конца, и старик удивился ей и спросил: "О дитя мое, разве ты никого не видел на своем пути?" - "О родитель, - отвечал юноша, - я дивлюсь на этот город, потому что он пуст от людей". - "О дитя мое, войди в лавку, чтобы не погибнуть", - сказал старик. И Бедр-Басим вошел и сел в лавке, а старик принес ему кое-какой пищи и сказал: "О дитя мое, войди внутрь лавки. Слава тому, кто спас тебя от этой шайтанши!"
И царь Бедр-Басим испугался великим испугом и поел кушанья старика досыта и вымыл руки, а потом он посмотрел на старика и сказал ему: "О господин мой, какова причина этих слов? Ты внушил мне страх перед этим городом и его жителями".
"О дитя мое, - ответил старец, - знай, что этот город - город колдунов, и в нем есть царица-колдунья, подобная шайтану, и она кудесница и чародейка и злокозненная обманщица. Виденные тобой лошади, мулы и ослы вое, как ты и я, из сынов Адама, но они чужеземцы. Всякого, кто входит в город, если он юноша, как ты, эта нечестивая колдунья берет к себе и живет с ним сорок дней, а после сорока дней она его заколдовывает, и он превращается в мула, коня или осла из тех животных, которых ты видел на берегу моря..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот пятьдесят вторая ночь
Когда же настала семьсот пятьдесят вторая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что старый торговец овощами рассказал царю Бедр-Басиму и поведал о делах царицы-колдуньи и сказал: "Всех жителей города она заколдовала, и когда ты хотел выйти на сушу, они испугались, что она тебя заколдует, как их, и говорили тебе знаками: "Не выходи, чтобы не увидала тебя колдунья, - так как они жалели тебя - ведь, может быть, она сделает с тобою то же, что сделала с ними. Она отняла у города его жителей колдовством, - говорил старик Бедр-Басиму, - и ее имя - царица Лаб, а объяснение этого по-арабски - солвечный календарь" [605].
И когда царь Бедр-Басим услышал такие речи от старика, он испугался сильным испугом и стал дрожать, как тростинка на ветру, и сказал старцу: "Едва я поверил, что спасся от беды, которая постигла меня из-за колдовства, как судьба бросила меня в место еще более скверное!" И он стал размышлять о своем положении и о том, что с ним случилось, и старик посмотрел на него и увидел, что его страх усилился, и сказал ему: "О дитя мое, выйди, сядь на пороге лавки и посмотри на этих тварей, на их одежду и вид и на то, что они заколдованы, и не бойся. Царица и все, кто есть в городе, любят меня и почитают, и они не взволнуют мне сердце и не утомят моего ума".
И, услышав слова старика, царь Бедр-Басим вышел и сел у дверей лавки и стал смотреть, и ходил мимо него народ, и видел он людей, числа которых не счесть, и, увидев его, люди подходили к старику и спрашивали его: "О старец, это твой пленник и твоя дичь в эти дни?" И старик отвечал им: "Это сын моего брата. Я услышал, что его отец умер, и послал за ним и призвал его, чтобы потушить огонь моей тоски". И люди сказали: "Это юноша, прекрасный юностью, но мы боимся для него зла от царицы Лаб. Как бы она не обратила на тебя обмана и не отняла его у тебя - она ведь любит красивых юношей". И старик отвечал им: "Царица не ослушается моего приказа. Она почитает меня и любит, и когда она узнает, что это мой сын, она не станет ему вредить и не огорчит меня и не взволнует моего сердца".
И царь Бедр-Басим провел у старика много месяцев за едой и питьем, и старик полюбил его великой любовью. И вот в некий день Бедр-Басим сидел, по обычаю, у лавки старика, и вдруг появилась тысяча евнухов, с обнаженными мечами в руках, и были они одеты в разные одежды, и стан их охватывали пояса, украшенные драгоценными камнями. Они ехали на арабских конях и были опоясаны индийскими мечами, и, подъехав к лавке старика, они приветствовали его и удалились. А после них появилась тысяча девушек, подобных лунам и одетых в разные одежды из гладкого шелка, вышитые золотым шитьем и украшенные разными камнями. И у всех девушек были подвязаны копья, и посреди них ехала девушка на арабском коне под золотым седлом, украшенным всевозможными камнями и яхонтами. И они ехали до тех пор, пока не подъехали к лавке старика и приветствовали его и отправились дальше, и вдруг появилась царица Лаб в великолепном шествии. И она приближалась до тех пор, тюка не подъехала к лавке старика. И она увидела царя Бедр-Басима, который сидел возле лавки, подобный луне в ее полноте, и, увидав его, царица Лаб растерялась из-за его красоты и прелести и оторопела и взволновалась любовью к нему. И она подъехала к лавке и, сойдя с коня, села подле царя Бедр-Басима и спросила старика: "Откуда у тебя этот красавец?" - "Это сын моего брата, недавно ко мне приехавший", - отвечал старик. И царица Лаб сказала: "Пусть он будет у меня сегодня вечером, и мы с ним поговорим". - "Ты возьмешь его от меня и не заколдуешь?" - спросил старик. И царица ответила: "Да". - "Поклянись мне", молвил старик. И царица поклялась ему, что не обидит юношу и не заколдует его. И потом она велела привести ему красивого коня, оседланного и взнузданного золотой уздечкой (а все, что было на коне, было золотое, украшенное драгоценными камнями), и подарила старику тысячу динаров, говоря: "Помотай себе этим!"
А затем царица Лаб взяла царя Бедр-Басима и поехала с ним (а был он подобен луне в четырнадцатую ночь), и он отправился с нею, и все люди, смотря на него и на его красоту и прелесть, печалились о нем и говорили: "Клянемся Аллахом, этот юноша не заслуживает того, чтобы его заколдовала эта проклятая". И царь Бедр-Басим слышал слова людей, но молчал, вручив свое дело Аллаху великому. И они ехали ко дворцу..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Шестьсот пятьдесят третья ночь
Когда же настала семьсот пятьдесят третья ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что царь Бедр-Басим ехал с царицей Лаб и ее приближенными, пока они не подъехали к воротам дворца, и тогда эмиры, евнухи и вельможи правления спешились, и царица велела царедворцам приказать всем вельможам правления удалиться, и они поцеловали землю и удалились, а царица, с евнухами и невольницами, вошла во дворец. И, посмотрев на этот дворец, царь Бедр-Басим увидел, что подобного этому он не видал: стены его были построены из золота, а посредине был полноводный пруд в большом саду. И царь Бедр-Басим посмотрел в сад и увидел там птиц, которые щебетали на всех языках и пели голосами, веселящими и печальными, и были эти птицы всех видов и цветов. И увидал царь Бедр-Басим царство великое и воскликнул: "Хвала Аллаху! По щедрости своей и кротости наделяет он тех, кто не ему поклоняется". А царица села у окна, выходящего в сад (а сидела она на ложе из слоновой кости, на котором была высокая постель), и царь Бедр-Басим сел с нею рядом, и она стала его целовать и прижимать к груди, а затем приказала невольницам принести столик, и они принесли столик из червонного золота, украшенный жемчугом и дорогими камнями, на котором были всевозможные кушанья. И царица с Бедр-Басимом поели досыта и вымыли руки, а потом невольницы принесли сосуды - золотые, серебряные и хрустальные - и принесли также всякого рода цветы и подносы с закусками. И царица велела позвать певиц, и явились десять невольниц, подобных лунам (а были у них в руках всякие музыкальные инструменты), а потом царица наполнила кубок и вылила его и, наполнив другой, подала его царю Бедр-Басиму, и тот взял его и выпил, и они пили так, пока не напились вдоволь.
И царица велела девушкам петь, и они запели на разные голоса, и представилось царю Бедр-Басиму, что дворец пляшет от восторга, и его разум пришел в смятение, и грудь у него расширилась, и он забыл, что находится на чужбине, и сказал себе: "Эта царица - молода, красива, и я уже никогда от нее не уйду, так как ее царство обширнее моего царства, и она лучше царевны Джаухары". И Бедр-Басим пил с царицей, пока не наступил вечер, и зажгли светильники и свечи и пустили куренья, и оба пили, пока не опьянели, а певицы продолжали петь. И когда царица Лаб опьянела, она поднялась со своего места и легла на ложе и приказала невольницам удалиться, а потом она велела царю Бедр-Басиму лечь с ней рядом, и он спал с нею, в приятнейшей жизни, пока не наступило утро..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Шестьсот пятьдесят четвертая ночь
Когда же настала семьсот пятьдесят четвертая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда царица поднялась от сна, она пошла в баню, бывшую во дворце, и царь Бедр-Басим помылись. А выйдя из бани, царица одела Бедр-Басима в самые лучшие одежды и велела подать прибор для питья, и невольницы принесли его, и они выпили. А потом царица взяла царя Бедр-Басима за руку, и они сели на скамеечки, и царица велела принести кушанье, и оба поели и вымыли руки, а затем невольницы принесли им сосуды с вином, и плодами, и цветами, и закусками. И они не переставая ели и пили, а невольницы пели на разные голоса до вечера, и царица с юношей провели за едой, пеньем и музыкой сорок дней. А потом царица спросила: "О Бедр-Басим, это место лучше или лавка твоего дяди, торговца овощами?" - И Бедр-Басим ответил: "Клянусь Аллахом, о царица, туг лучше, потому что мой дядя - человек бедный и продает овощи". И царица засмеялась словам Бедр-Басима, и потом они проспали в наилучшем положении до утра, и царь Бедр-Басим пробудился от сна и не нашел царицы Лаб с собою рядом и воскликнул: "Посмотреть бы, куда она ушла!" И он расстроился из-за ее отсутствия и не знал, что делать, и царицы не было долгое время, и она не возвращалась, а Бедр-Басим говорил себе: "Куда она девалась?"
И он надел свои одежды и стал искать царицу, но не нашел ее и подумал: "Может быть, она ушла в сад" - и отправился в сад и увидел там струившийся канал, а подле него - белую птицу. А на берегу канала стояло дерево, и на нем были птицы разных цветов. И Бедр-Басим стал смотреть на птиц, и птицы его не видели. И вдруг одна черная птица опустилась на ту белую птицу и стала ее клевать, как клюются голуби, а потом черная птица прыгнула на белую три раза и через минуту белая птица приняла образ человека, и Бедр-Басим всмотрелся в нее и вдруг видит - это царица Лаб! И понял он, что черная птица - заколдованный человек, и царица его любит и обращается в птицу, чтобы он покрыл ее. И взяла его ревность, и он рассердился на царицу Лаб из-за черной птицы.
И он вернулся на свое место в постель, и через минуту царица воротилась к нему, и стала царица Лаб целовать Бедр-Басима и шутить с ним, но он был сильно на нее разгневан и не говорил ей ни единого слова. И царица поняла, что с ним, и уверилась, что он видел ее, когда она была птицей и та птица покрывала ее. Но она не показала Бедр-Басиму ничего и скрыла то, что думала. И когда Бедр-Басим удовлетворил ее нужду, он сказал ей: "О царица, я хочу, чтобы ты позволила мне пойти в лавку моего дяди. Я стосковался по нем и уже сорок дней его не видал". И царица ответила: "Сходи к нему, но не задерживайся, - я не могу с тобой расстаться и вытерпеть без тебя даже один час". И Бедр-Басим отвечал: "Слушаю и повинуюсь!" И сел на коня и отправился к старику, торговцу овощами, и тот приветствовал его и встал для него и обнял его и опросил: "Каково тебе с этой нечестивой?" И Бедр-Басим ответил: "Мне было хорошо, и я был во здравии и благополучии. Но только сегодня ночью она спала рядом со мной, и я проснулся и не увидел ее, и тогда я встал и надел одежду и ходил, разыскивая ее, пока не пришел в сад..." И он рассказал ему о том, что видел канал и птиц, которые были на дереве, и старик, услышав его слова, сказал: "Берегись ее! Знай, - птицы, что были на дереве, - это все юноши-чужеземцы, которых царица полюбила и заколдовала и обратила в птиц. А черная птица, которую ты видел, это один из ее невольников. Она любила его великой любовью, и он обратил взоры на одну из невольниц, и царица заколдовала его в образе черной птицы..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот пятьдесят пятая ночь
Когда же настала семьсот пятьдесят пятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда Бедр-Басим рассказал старому торговцу овощами всю свою историю с царицей Лаб и поведал ему о том, что он видел, старик сообщил ему, что птицы, которые были на дереве, - это юношичужеземцы, заколдованные царицей, и черная птица тоже. Это был один из ее невольников, и она его заколдовала в образе черной птицы, и всякий раз, как царица его желает, она обращается в птицу, чтобы он ее покрыл, так как она любит его сильной любовью. И когда она поняла, что ты узнал об ее обстоятельствах, она затаила против тебя зло и больше тебе не друг. Но тебе не будет от нее вреда, пока я о тебе забочусь, не бойся ничего! Я мусульманин, и зовут меня Абд-Аллах, и нет в наше время лучшего колдуна, чем я. Но я пользуюсь колдовством, только когда вынужден к этому. Я часто уничтожал колдовство этой проклятой и освобождал от нее людей. Не думай же о ней, так как ей нет против меня пути. Наоборот, она меня боится сильным страхом, и все колдуны, что есть в городе, подобные ей и такого же рода, тоже боятся меня. Все они одной с ней веры и поклоняются огню вместо всевластного владыки. Когда наступит завтрашний день, приходи ко мне и расскажи мне, что сна с тобой сделает, - сегодня ночью она будет стараться тебя погубить, и я скажу тебе, что тебе надо с ней сделать, чтобы освободиться от ее ухищрений".
И потом царь Бедр-Басим простился со стариком и вернулся к царице и увидел, что она сидит и ждет его. И, увидав юношу, она поднялась и посадила его и приветствовала и принесла ему еды и питья, и они ели, пока не насытились, и вымыли руки. А потом царица велела принести вино, и когда оно появилось, оба стали пить и пили до полуночи. И царица наклонялась к Бедр-Басиму с кубком и давала ему пить, пока он не опьянел и не лишился чувств и разума, и, увидав, что он в таком состоянии, царица оказала: "Заклинаю тебя Аллахом и достоинством того, кому ты поклоняешься, - если я спрошу тебя об одной вещи, скажешь ли ты мне о ней правду и согласишься ли на то, что скажу?" И Бедр-Басим, будучи пьян, ответил ей: "Да, о госпожа моя". И тогда царица сказала: "О господин мой и свет моего глаза, когда ты проснулся от сна и не увидел меня и пошел меня искать, ты пришел ко мне в сад и увидел меня в образе белой птицы и увидел черную птицу, которая прыгнула на меня. Я расскажу тебе истину об этой птице. Это был один из моих невольников, и я полюбила его великой любовью, и однажды он обратил взоры на одну из моих невольниц, и охватила меня ревность, и я заколдовала его в образе черной птицы, а невольницу я убила. И теперь я не могу вытерпеть без него и одной минуты. Всякий раз как я по нем стоскуюсь, я обращаюсь в птицу и иду к нему, чтобы он прыгнул на меня и овладел мной, как ты видел. Не изза этого ли ты на меня разгневан, хотя я - клянусь огнем, и светом, и тенью, и жаром! - еще больше полюбила тебя и сделала тебя своей долей в жизни". И БедрБасим ответил ей, пьяный: "То, что ты поняла о причине моего гнева, - правильно, и нет моему гневу причины, кроме этой". И царица стала его обнимать и целовать и проявила к нему любовь и легла, и он тоже лег рядом с нею. А когда наступила полночь, царица поднялась с постели, и царь Бедр-Басим проснулся, но сделал вид, что спит, и стал украдкой поглядывать и смотреть, что она делает, и увидел, что она вынула из красного мешка что-то красное и рассыпала это посреди дворца, и вдруг это превратилось в реку, которая бежала, как море. И царица взяла в руку горсть ячменя и рассыпала его по земле и полила той водой, и семена превратились в колосящиеся злаки. И тогда царица взяла зерно и смолола его в муку и положила муку в одно место и вернулась и проспала возле Бедр-Басима до утра. А когда наступило утро, царь Бедр-Басим поднялся и вымыл лицо и потом попросил у царицы позволения отправиться к старику, и она ему позволила. И Бедр-Басим пошел к старику и рассказал ему, что он видел, и старик, услышав его слова, засмеялся я сказал: "Клянусь Аллахом, эта нечестивая колдунья замыслила против тебя козни, но не думай о ней нисколько".
И потом он вынес ему с ритль савика [606] и сказал: "Возьми его с собой и знай, что, когда она увидит савик, она спросит: "Что это такое и что ты будешь с этим делать?" А ты скажи: "Увеличение блага - благо". И поешь его. А когда она вынесет тебе свой савик и скажет: "Поешь этого савика", - сделай вид, что ты ешь его, а сам ешь свой савик и берегись съесть сколько-нибудь ее савика, хотя бы одно зернышко. Если ты съешь его хоть одно зернышко, ее колдовство получит над тобой власть, и она тебя заколдует и скажет тебе: "Выйди из человеческого образа!" И ты перейдешь из твоего образа в оораз, какой она пожелает. А если ты не поешь ее савика, ее колдовство уничтожится, и оно ничем тебе не повредит, и будет она смущена до пределов смущения. Она станет тебе говорить: "Я только с тобой пошутила". И признаваться тебе в любви и дружбе, но все это с ее стороны лицемерие и коварство, а ты тоже прояви к ней любовь и скажи ей: "О госпожа моя и свет моего глаза, поешь этого савика и посмотри, какой он сладкий". И если она съест его хоть одно зернышко, возьми в руку воды, брось ее ей в лицо и скажи: "Выйди из человеческого образа!" И она примет образ, какой ты хочешь. А потом отпусти ее и приходи ко мне, и я тебе что-нибудь придумаю".
И Бедр-Басим простился со стариком и пошел и, придя во дворец, пошел к царице, и та, увидев его, воскликнула: "Семья, приют и простор!" А затем она поднялась и поцеловала Бедр-Басима и сказала: "Ты заставил меня ждать, о господин". - "Я был у моего дяди, - отвечал Бедр-Басим, - и мой дядя накормил меня таким савиком". - "А у нас есть савик лучше этого", сказала царица, и потом она положила его савик на блюдо, а свой савик на другое блюдо и сказала: "Поешь вот этот, он лучше, чем твой савик".
И Бедр-Басим сделал вид, что ест ее савик, и когда царица решила, что он съел его, она набрала воды и обрызгала юношу и сказала: "Выйди из твоего образа, о негодяй, о скверный, и будь в образе мула, одноглазого и скверного видом!" Но Бедр-Басим не изменился. И когда царица увидела, что он все такой же и не изменился, она поднялась и поцеловала его меж глаз и сказала: "О мой любимый, я только пошутила с тобой. Не сердись на меня за это". - "Клянусь Аллахом, о госпожа, - ответил Бедр-Басим, - я не рассердился на тебя нисколько и уверен, что ты меня любишь. Поешь же моего савика". И царица взяла кусочек и съела его, и когда савик утвердился у нее в желудке, она задрожала, а царь Бедр-Басим взял в руку воды и брызнул ею в лицо женщины и сказал: "Выйди из твоего человеческого образа в образ пегого мула!" И не успела царица на себя оглянуться, как уже оказалась в таком виде, и слезы заструились у нее до лицу, и она стала тереться щеками о ноги Бедр-Басима. И юноша встал, чтобы взнуздать ее, но она не принимала узды, и он оставил ее и пошел к старику и осведомил его о том, что случилось. И старик встал и вынес ему уздечку и сказал: "Возьми эту уздечку и взнуздай ею мула".
И Бедр-Басим взял узду и пришел к царице, и, увидав его, она подошла к нему, и он вложил узду ей в рот и сел на мула и выехал из дворца и отправился к старику Абд-Аллаху. И, увидев царицу, Абд-Аллах поднялся и сказал ей: "Да посрамит тебя Аллах великий, о проклятая!" А затем старик сказал Бедр-Басиму: "О дитя мое, не осталось тебе в этом городе пребывания. Садись на этого мула и поезжай на нем в какое хочешь место, но берегись отдать кому-нибудь уздечку".
И царь Бедр-Басим поблагодарил его и поехал и ехал не переставая три дня и подъехал к одному городу. И его встретил старик, прекрасный сединами, и спросил его: "О дитя мое, откуда ты прибыл?" - "Из города этой колдуньи", - отвечал Бедр-Басим. И старик сказал: "Сегодня вечером ты мой гость". И Бедр-Басим согласился и поехал с ним по дороге. И вдруг появилась одна женшина-старуха, и, увидав мула, она заплакала и сказала: "Нет бога, кроме Аллаха! Этот мул похож на околевшего мула моего сына. Он умирает, и мое сердце из-за него расстроено; заклинаю тебя Аллахом, о господин, продай мне твоего мула". - "Клянусь Аллахом, о матушка, я не могу его продать", - ответил Бедр-Басим. И старуха воскликнула: "Заклинаю тебя Аллахом, не отвергай моей просьбы. Мой сын, если я не куплю ему этого мула, умрет несомненно". И затем она распространилась в просьбах, и Бедр-Басим сказал ей: "Я не продам его иначе, как за тысячу динаров". А про себя Бедр-Басим думал: "Откуда этой старухе достать тысячу динаров?" И старуха вынула из-за пояса тысячу динаров, и, увидев это, царь Бедр-Басим сказал: "О матушка, я только пошутил с тобой, я не могу продать тебе этого мула". Старуха посмотрела на него и сказала: "О дитя мое, в этом городе никто не лжет, и всякого, кто солжет в городе, убивают". И царь Бедр-Басим сошел с мула..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот пятьдесят шестая ночь
Когда же настала семьсот пятьдесят шестая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что царь Бедр-Басим сошел с мула и отдал его старой женщине, а та вынула уздечку изо рта мула и, взяв в руку воды, обрызгала его и сказала: "О дочь моя, перейди из этого образа в тот образ, в котором ты была прежде".
И мул тотчас же превратился и вернулся к своему прежнему образу, и обе женщины бросились друг к другу в объятия, и царь Бедр-Басим понял, что эта старуха - мать царицы, и хотел бежать. И вдруг старуха издала великий свист, и предстал перед ней ифрит, подобный огромной горе. И царь Бедр-Басим испугался и остался стоять, и старуха села ифриту на спину и посадила свою дочь сзади, а царя Бедр-Басима впереди, и ифрит полетел с ними, и прошло не более часа, и они достигли дворца царицы Лаб. И когда царица села на престол царства, она обратилась к царю Бедр-Басиму и сказала ему: "О негодный, я достигла этого места и получила то, что желала, и я покажу тебе, что сделаю с тобой и этим старым торговцем овощами! Сколько я делала ему добра, а он только зло, и ты достиг желаемого только при его посредстве". И потом она взяла воды и обрызгала ею БедрБасима и сказала: "Перейди из того образа, в котором ты пребываешь, в образ птицы гадкого вида, самой гадкой, какая есть среди птиц". И Бедр-Басим сейчас же превратился и сделался птицей гадкого вида. И царица посадила его в клетку и лишила его пищи и питья. Но увидала его одна невольница и пожалела его и стала его кормить и поить без ведома царицы. И в один из дней невольница увидела, что ее госпожа не замечает, и вышла и отправилась к старику торговцу и осведомила его об этом деле и сказала ему: "Царица Лаб намерена погубить твоего племянника". И старик поблагодарил ее и сказал: "Я непременно отниму у нее город и сделаю тебя его царицей вместо нее".
И затем он свистнул великим свистом, и вышел к нему ифрит с четырьмя крыльями, и старик сказал ему: "Возьми эту девушку и отправляйся с нею в город Джулланарморской к матери Фараши [607] - они колдуют лучше всех, кого можно найти на лице земли". А невольнице он сказал: "Когда ты прибудешь туда, расскажи им, что царь Бедр-Басим в плену у царицы Лаб".
И ифрит поднял девушку и полетел с нею, и прошло не более часа, и он опустил ее на дворец царицы Джулланар-морской. И невольница спустилась с крыши дворца и вошла к царице Джулланар и, поцеловав землю, осведомила ее о том, что случилось с ее сыном, от начала до конца. И Джулланар поднялась перед ней и оказала ей уважение и поблагодарила ее, и в городе стали бить в литавры, и она осведомила его жителей и вельмож своего царства о том, что царь Бедр-Басим нашелся. А затем Джулланар-морская и ее мать Фараша и брат ее Салих призвали все племена джиннов и войска моря, так как цари джиннов стали ей покорны после пленения царя ас-Самандаля, и они полетели по воздуху и опустились на город колдуньи, разграбили дворец и убили всех, кто там был из нечестивых, во мгновение ока. И Джулланар спросила невольницу: "Где мой сын?" И невольница взяла клетку и принесла ее Джулланар и указала ей на птицу, которая была в ней, и сказала: "Вот твой сын". И царица Джулланар вынула птицу из клетки и, взяв в руку воды, обрызгала ею птицу и сказала: "Перейди из этого образа в образ, в котором ты был". И не закончились еще ее слова, как Бедр-Басим встряхнулся и стал человеком, как был. И когда его мать увидела его в первоначальном образе, она поднялась и обняла его, и Бедр-Басим заплакал сильным плачем, так же, как его дядя Салих и бабка его Фараша и его двоюродные сестры, и они стали целовать ему руки и ноги.
А потом Джулланар послала за шейхом Абд-Аллахом и поблагодарила его за благой поступок с ее сыном и женила его на невольнице, которую он послал к ней с вестями о ее сыне. И шейх вошел к ней, а затем Джулланар сделала его царем этого города. И она призвала оставшихся жителей города из мусульман и заставила их присягнуть шейху Абд-Аллаху и взяла с них обеты и клятвы, что они будут ему повиноваться и служить ему, и они сказали: "Слушаем и повинуемся!"
А после того Джулланар и ее родные попрощались с шейхом Абд-Аллахом и отправились в свой город, и когда они вошли во дворец, жители города встретили их боем в литавры, радостные, и украшали город три дня, так сильно они радовались своему царю Бедр-Басиму, - а они обрадовались ему сильной радостью. И потом царь Бедр-Басим сказал своей матери: "О матушка, мне осталось только жениться, и мы все будем вместе". И его мать ответила: "О дитя мое, прекрасен замысел, который ты замыслил, но потерпи, пока мы расспросим, кто годится тебе в жены из царских дочерей". А бабка его Фараша и двоюродные сестры и дяди сказали: "О Бедр-Басим, мы все сейчас же станем помогать тебе в том, что ты хочешь".
И потом каждая из женщин поднялась и пошла искать в странах, и Джулланар-морская тоже послала своих невольниц на шеях ифритов и сказала им: "Не оставляйте города или дворца из царских дворцов, не осмотрев всех, какие есть там, красивых девушек". И когда Бедр-Басим увидел их усердие в этом деле, он сказал своей материт Джулланар: "О матушка, оставь это дело - никто меня не удовлетворит, кроме Джаухары, дочери царя ас-Самандаля, ибо она - драгоценность, как и обозначено в ее имени". - "Я поняла, к чему ты стремишься", - сказала его мать.
И затем она тотчас же послала людей, чтобы привести царя ас-Самандаля. И его в ту же минуту привели к ней. И затем она послала за Бедр-Басимом, и когда Бедр-Басим пришел, осведомила его о приходе царя ас-Самандаля. И Бедр-Басим вошел к нему, и, увидев, что он подходит, царь ас-Самандаль поднялся и пожелал ему мира и приветствовал его, а потом царь Бедр-Басим посватался у него к его дочери Джаухаре, и царь молвил: "Она к твоим услугам и твоя невольница, и стоит перед тобой". И затем царь ас-Самандаль послал некоторых приближенных в свою страну и велел им привести свою дочь Джаухару и осведомить ее о том, что он, ее отец, находится у царя Бедр-Басима, сына Джулланар-морской.
И тогда посланные полетели по воздуху и скрылись на некоторое время, а потом вернулись, и с ними была царевна Джаухара. Увидав своего отца, она подошла к нему и обняла его, и царь посмотрел на нее и сказал: "О дочь моя, знай, что я выдал тебя замуж за этого доблестного царя и неустрашимого льва - царя Бедр-Басима, сына царицы Джулланар. Он - прекраснейший из людей своего времени и самый красивый из них и выше их всех саном и благороднее родом, и годится он только тебе, а ты годишься только ему". - "О батюшка, - ответила царевна, - я не могу прекословить тебе, делай же что хочешь. Прекратились заботы и страдания, и я для него - одна из служанок".
И тогда призвали судей и свидетелей и написали запись царя Бедр-Басима, сына царицы Джулланар-морской, с царевной Джаухарой. И жители города украсили его и стали бить в литавры и выпустили всех, кто был в тюрьмах, и царь одел вдов и сирот и наградил вельмож правления, эмиров и знатных. А затем устроили великое торжество и сделали пиры и провели в торжествах вечером и утром время десяти дней и невесту открывали перед царем Бедр-Басимом в десяти одеяниях.
И потом царь Бедр-Басим наградил царя ас-Самандаля и воротил его в его страну, к семье и родным. И жили они все самой сладостной жизнью, проводя приятнейшие дни в еде, питье и наслаждениях, пока не пришла к ним Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний, и вот конец их истории, да будет милость Аллаха над ними всеми!
И он стал размышлять о своем деле, идя и не зная, куда направиться, и потом увидел старика - торговца овощами, и, увидав этого старика, царь Бедр-Басим приветствовал его, и он возвратил ему приветствие. И старик посмотрел на Бедр-Басима и увидел, что он красив, и спросил его: "О юноша, откуда ты пришел и что привело тебя в этот город?" И Бедр-Басим рассказал ему свою историю с начала до конца, и старик удивился ей и спросил: "О дитя мое, разве ты никого не видел на своем пути?" - "О родитель, - отвечал юноша, - я дивлюсь на этот город, потому что он пуст от людей". - "О дитя мое, войди в лавку, чтобы не погибнуть", - сказал старик. И Бедр-Басим вошел и сел в лавке, а старик принес ему кое-какой пищи и сказал: "О дитя мое, войди внутрь лавки. Слава тому, кто спас тебя от этой шайтанши!"
И царь Бедр-Басим испугался великим испугом и поел кушанья старика досыта и вымыл руки, а потом он посмотрел на старика и сказал ему: "О господин мой, какова причина этих слов? Ты внушил мне страх перед этим городом и его жителями".
"О дитя мое, - ответил старец, - знай, что этот город - город колдунов, и в нем есть царица-колдунья, подобная шайтану, и она кудесница и чародейка и злокозненная обманщица. Виденные тобой лошади, мулы и ослы вое, как ты и я, из сынов Адама, но они чужеземцы. Всякого, кто входит в город, если он юноша, как ты, эта нечестивая колдунья берет к себе и живет с ним сорок дней, а после сорока дней она его заколдовывает, и он превращается в мула, коня или осла из тех животных, которых ты видел на берегу моря..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот пятьдесят вторая ночь
Когда же настала семьсот пятьдесят вторая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что старый торговец овощами рассказал царю Бедр-Басиму и поведал о делах царицы-колдуньи и сказал: "Всех жителей города она заколдовала, и когда ты хотел выйти на сушу, они испугались, что она тебя заколдует, как их, и говорили тебе знаками: "Не выходи, чтобы не увидала тебя колдунья, - так как они жалели тебя - ведь, может быть, она сделает с тобою то же, что сделала с ними. Она отняла у города его жителей колдовством, - говорил старик Бедр-Басиму, - и ее имя - царица Лаб, а объяснение этого по-арабски - солвечный календарь" [605].
И когда царь Бедр-Басим услышал такие речи от старика, он испугался сильным испугом и стал дрожать, как тростинка на ветру, и сказал старцу: "Едва я поверил, что спасся от беды, которая постигла меня из-за колдовства, как судьба бросила меня в место еще более скверное!" И он стал размышлять о своем положении и о том, что с ним случилось, и старик посмотрел на него и увидел, что его страх усилился, и сказал ему: "О дитя мое, выйди, сядь на пороге лавки и посмотри на этих тварей, на их одежду и вид и на то, что они заколдованы, и не бойся. Царица и все, кто есть в городе, любят меня и почитают, и они не взволнуют мне сердце и не утомят моего ума".
И, услышав слова старика, царь Бедр-Басим вышел и сел у дверей лавки и стал смотреть, и ходил мимо него народ, и видел он людей, числа которых не счесть, и, увидев его, люди подходили к старику и спрашивали его: "О старец, это твой пленник и твоя дичь в эти дни?" И старик отвечал им: "Это сын моего брата. Я услышал, что его отец умер, и послал за ним и призвал его, чтобы потушить огонь моей тоски". И люди сказали: "Это юноша, прекрасный юностью, но мы боимся для него зла от царицы Лаб. Как бы она не обратила на тебя обмана и не отняла его у тебя - она ведь любит красивых юношей". И старик отвечал им: "Царица не ослушается моего приказа. Она почитает меня и любит, и когда она узнает, что это мой сын, она не станет ему вредить и не огорчит меня и не взволнует моего сердца".
И царь Бедр-Басим провел у старика много месяцев за едой и питьем, и старик полюбил его великой любовью. И вот в некий день Бедр-Басим сидел, по обычаю, у лавки старика, и вдруг появилась тысяча евнухов, с обнаженными мечами в руках, и были они одеты в разные одежды, и стан их охватывали пояса, украшенные драгоценными камнями. Они ехали на арабских конях и были опоясаны индийскими мечами, и, подъехав к лавке старика, они приветствовали его и удалились. А после них появилась тысяча девушек, подобных лунам и одетых в разные одежды из гладкого шелка, вышитые золотым шитьем и украшенные разными камнями. И у всех девушек были подвязаны копья, и посреди них ехала девушка на арабском коне под золотым седлом, украшенным всевозможными камнями и яхонтами. И они ехали до тех пор, пока не подъехали к лавке старика и приветствовали его и отправились дальше, и вдруг появилась царица Лаб в великолепном шествии. И она приближалась до тех пор, тюка не подъехала к лавке старика. И она увидела царя Бедр-Басима, который сидел возле лавки, подобный луне в ее полноте, и, увидав его, царица Лаб растерялась из-за его красоты и прелести и оторопела и взволновалась любовью к нему. И она подъехала к лавке и, сойдя с коня, села подле царя Бедр-Басима и спросила старика: "Откуда у тебя этот красавец?" - "Это сын моего брата, недавно ко мне приехавший", - отвечал старик. И царица Лаб сказала: "Пусть он будет у меня сегодня вечером, и мы с ним поговорим". - "Ты возьмешь его от меня и не заколдуешь?" - спросил старик. И царица ответила: "Да". - "Поклянись мне", молвил старик. И царица поклялась ему, что не обидит юношу и не заколдует его. И потом она велела привести ему красивого коня, оседланного и взнузданного золотой уздечкой (а все, что было на коне, было золотое, украшенное драгоценными камнями), и подарила старику тысячу динаров, говоря: "Помотай себе этим!"
А затем царица Лаб взяла царя Бедр-Басима и поехала с ним (а был он подобен луне в четырнадцатую ночь), и он отправился с нею, и все люди, смотря на него и на его красоту и прелесть, печалились о нем и говорили: "Клянемся Аллахом, этот юноша не заслуживает того, чтобы его заколдовала эта проклятая". И царь Бедр-Басим слышал слова людей, но молчал, вручив свое дело Аллаху великому. И они ехали ко дворцу..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Шестьсот пятьдесят третья ночь
Когда же настала семьсот пятьдесят третья ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что царь Бедр-Басим ехал с царицей Лаб и ее приближенными, пока они не подъехали к воротам дворца, и тогда эмиры, евнухи и вельможи правления спешились, и царица велела царедворцам приказать всем вельможам правления удалиться, и они поцеловали землю и удалились, а царица, с евнухами и невольницами, вошла во дворец. И, посмотрев на этот дворец, царь Бедр-Басим увидел, что подобного этому он не видал: стены его были построены из золота, а посредине был полноводный пруд в большом саду. И царь Бедр-Басим посмотрел в сад и увидел там птиц, которые щебетали на всех языках и пели голосами, веселящими и печальными, и были эти птицы всех видов и цветов. И увидал царь Бедр-Басим царство великое и воскликнул: "Хвала Аллаху! По щедрости своей и кротости наделяет он тех, кто не ему поклоняется". А царица села у окна, выходящего в сад (а сидела она на ложе из слоновой кости, на котором была высокая постель), и царь Бедр-Басим сел с нею рядом, и она стала его целовать и прижимать к груди, а затем приказала невольницам принести столик, и они принесли столик из червонного золота, украшенный жемчугом и дорогими камнями, на котором были всевозможные кушанья. И царица с Бедр-Басимом поели досыта и вымыли руки, а потом невольницы принесли сосуды - золотые, серебряные и хрустальные - и принесли также всякого рода цветы и подносы с закусками. И царица велела позвать певиц, и явились десять невольниц, подобных лунам (а были у них в руках всякие музыкальные инструменты), а потом царица наполнила кубок и вылила его и, наполнив другой, подала его царю Бедр-Басиму, и тот взял его и выпил, и они пили так, пока не напились вдоволь.
И царица велела девушкам петь, и они запели на разные голоса, и представилось царю Бедр-Басиму, что дворец пляшет от восторга, и его разум пришел в смятение, и грудь у него расширилась, и он забыл, что находится на чужбине, и сказал себе: "Эта царица - молода, красива, и я уже никогда от нее не уйду, так как ее царство обширнее моего царства, и она лучше царевны Джаухары". И Бедр-Басим пил с царицей, пока не наступил вечер, и зажгли светильники и свечи и пустили куренья, и оба пили, пока не опьянели, а певицы продолжали петь. И когда царица Лаб опьянела, она поднялась со своего места и легла на ложе и приказала невольницам удалиться, а потом она велела царю Бедр-Басиму лечь с ней рядом, и он спал с нею, в приятнейшей жизни, пока не наступило утро..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Шестьсот пятьдесят четвертая ночь
Когда же настала семьсот пятьдесят четвертая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда царица поднялась от сна, она пошла в баню, бывшую во дворце, и царь Бедр-Басим помылись. А выйдя из бани, царица одела Бедр-Басима в самые лучшие одежды и велела подать прибор для питья, и невольницы принесли его, и они выпили. А потом царица взяла царя Бедр-Басима за руку, и они сели на скамеечки, и царица велела принести кушанье, и оба поели и вымыли руки, а затем невольницы принесли им сосуды с вином, и плодами, и цветами, и закусками. И они не переставая ели и пили, а невольницы пели на разные голоса до вечера, и царица с юношей провели за едой, пеньем и музыкой сорок дней. А потом царица спросила: "О Бедр-Басим, это место лучше или лавка твоего дяди, торговца овощами?" - И Бедр-Басим ответил: "Клянусь Аллахом, о царица, туг лучше, потому что мой дядя - человек бедный и продает овощи". И царица засмеялась словам Бедр-Басима, и потом они проспали в наилучшем положении до утра, и царь Бедр-Басим пробудился от сна и не нашел царицы Лаб с собою рядом и воскликнул: "Посмотреть бы, куда она ушла!" И он расстроился из-за ее отсутствия и не знал, что делать, и царицы не было долгое время, и она не возвращалась, а Бедр-Басим говорил себе: "Куда она девалась?"
И он надел свои одежды и стал искать царицу, но не нашел ее и подумал: "Может быть, она ушла в сад" - и отправился в сад и увидел там струившийся канал, а подле него - белую птицу. А на берегу канала стояло дерево, и на нем были птицы разных цветов. И Бедр-Басим стал смотреть на птиц, и птицы его не видели. И вдруг одна черная птица опустилась на ту белую птицу и стала ее клевать, как клюются голуби, а потом черная птица прыгнула на белую три раза и через минуту белая птица приняла образ человека, и Бедр-Басим всмотрелся в нее и вдруг видит - это царица Лаб! И понял он, что черная птица - заколдованный человек, и царица его любит и обращается в птицу, чтобы он покрыл ее. И взяла его ревность, и он рассердился на царицу Лаб из-за черной птицы.
И он вернулся на свое место в постель, и через минуту царица воротилась к нему, и стала царица Лаб целовать Бедр-Басима и шутить с ним, но он был сильно на нее разгневан и не говорил ей ни единого слова. И царица поняла, что с ним, и уверилась, что он видел ее, когда она была птицей и та птица покрывала ее. Но она не показала Бедр-Басиму ничего и скрыла то, что думала. И когда Бедр-Басим удовлетворил ее нужду, он сказал ей: "О царица, я хочу, чтобы ты позволила мне пойти в лавку моего дяди. Я стосковался по нем и уже сорок дней его не видал". И царица ответила: "Сходи к нему, но не задерживайся, - я не могу с тобой расстаться и вытерпеть без тебя даже один час". И Бедр-Басим отвечал: "Слушаю и повинуюсь!" И сел на коня и отправился к старику, торговцу овощами, и тот приветствовал его и встал для него и обнял его и опросил: "Каково тебе с этой нечестивой?" И Бедр-Басим ответил: "Мне было хорошо, и я был во здравии и благополучии. Но только сегодня ночью она спала рядом со мной, и я проснулся и не увидел ее, и тогда я встал и надел одежду и ходил, разыскивая ее, пока не пришел в сад..." И он рассказал ему о том, что видел канал и птиц, которые были на дереве, и старик, услышав его слова, сказал: "Берегись ее! Знай, - птицы, что были на дереве, - это все юноши-чужеземцы, которых царица полюбила и заколдовала и обратила в птиц. А черная птица, которую ты видел, это один из ее невольников. Она любила его великой любовью, и он обратил взоры на одну из невольниц, и царица заколдовала его в образе черной птицы..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот пятьдесят пятая ночь
Когда же настала семьсот пятьдесят пятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда Бедр-Басим рассказал старому торговцу овощами всю свою историю с царицей Лаб и поведал ему о том, что он видел, старик сообщил ему, что птицы, которые были на дереве, - это юношичужеземцы, заколдованные царицей, и черная птица тоже. Это был один из ее невольников, и она его заколдовала в образе черной птицы, и всякий раз, как царица его желает, она обращается в птицу, чтобы он ее покрыл, так как она любит его сильной любовью. И когда она поняла, что ты узнал об ее обстоятельствах, она затаила против тебя зло и больше тебе не друг. Но тебе не будет от нее вреда, пока я о тебе забочусь, не бойся ничего! Я мусульманин, и зовут меня Абд-Аллах, и нет в наше время лучшего колдуна, чем я. Но я пользуюсь колдовством, только когда вынужден к этому. Я часто уничтожал колдовство этой проклятой и освобождал от нее людей. Не думай же о ней, так как ей нет против меня пути. Наоборот, она меня боится сильным страхом, и все колдуны, что есть в городе, подобные ей и такого же рода, тоже боятся меня. Все они одной с ней веры и поклоняются огню вместо всевластного владыки. Когда наступит завтрашний день, приходи ко мне и расскажи мне, что сна с тобой сделает, - сегодня ночью она будет стараться тебя погубить, и я скажу тебе, что тебе надо с ней сделать, чтобы освободиться от ее ухищрений".
И потом царь Бедр-Басим простился со стариком и вернулся к царице и увидел, что она сидит и ждет его. И, увидав юношу, она поднялась и посадила его и приветствовала и принесла ему еды и питья, и они ели, пока не насытились, и вымыли руки. А потом царица велела принести вино, и когда оно появилось, оба стали пить и пили до полуночи. И царица наклонялась к Бедр-Басиму с кубком и давала ему пить, пока он не опьянел и не лишился чувств и разума, и, увидав, что он в таком состоянии, царица оказала: "Заклинаю тебя Аллахом и достоинством того, кому ты поклоняешься, - если я спрошу тебя об одной вещи, скажешь ли ты мне о ней правду и согласишься ли на то, что скажу?" И Бедр-Басим, будучи пьян, ответил ей: "Да, о госпожа моя". И тогда царица сказала: "О господин мой и свет моего глаза, когда ты проснулся от сна и не увидел меня и пошел меня искать, ты пришел ко мне в сад и увидел меня в образе белой птицы и увидел черную птицу, которая прыгнула на меня. Я расскажу тебе истину об этой птице. Это был один из моих невольников, и я полюбила его великой любовью, и однажды он обратил взоры на одну из моих невольниц, и охватила меня ревность, и я заколдовала его в образе черной птицы, а невольницу я убила. И теперь я не могу вытерпеть без него и одной минуты. Всякий раз как я по нем стоскуюсь, я обращаюсь в птицу и иду к нему, чтобы он прыгнул на меня и овладел мной, как ты видел. Не изза этого ли ты на меня разгневан, хотя я - клянусь огнем, и светом, и тенью, и жаром! - еще больше полюбила тебя и сделала тебя своей долей в жизни". И БедрБасим ответил ей, пьяный: "То, что ты поняла о причине моего гнева, - правильно, и нет моему гневу причины, кроме этой". И царица стала его обнимать и целовать и проявила к нему любовь и легла, и он тоже лег рядом с нею. А когда наступила полночь, царица поднялась с постели, и царь Бедр-Басим проснулся, но сделал вид, что спит, и стал украдкой поглядывать и смотреть, что она делает, и увидел, что она вынула из красного мешка что-то красное и рассыпала это посреди дворца, и вдруг это превратилось в реку, которая бежала, как море. И царица взяла в руку горсть ячменя и рассыпала его по земле и полила той водой, и семена превратились в колосящиеся злаки. И тогда царица взяла зерно и смолола его в муку и положила муку в одно место и вернулась и проспала возле Бедр-Басима до утра. А когда наступило утро, царь Бедр-Басим поднялся и вымыл лицо и потом попросил у царицы позволения отправиться к старику, и она ему позволила. И Бедр-Басим пошел к старику и рассказал ему, что он видел, и старик, услышав его слова, засмеялся я сказал: "Клянусь Аллахом, эта нечестивая колдунья замыслила против тебя козни, но не думай о ней нисколько".
И потом он вынес ему с ритль савика [606] и сказал: "Возьми его с собой и знай, что, когда она увидит савик, она спросит: "Что это такое и что ты будешь с этим делать?" А ты скажи: "Увеличение блага - благо". И поешь его. А когда она вынесет тебе свой савик и скажет: "Поешь этого савика", - сделай вид, что ты ешь его, а сам ешь свой савик и берегись съесть сколько-нибудь ее савика, хотя бы одно зернышко. Если ты съешь его хоть одно зернышко, ее колдовство получит над тобой власть, и она тебя заколдует и скажет тебе: "Выйди из человеческого образа!" И ты перейдешь из твоего образа в оораз, какой она пожелает. А если ты не поешь ее савика, ее колдовство уничтожится, и оно ничем тебе не повредит, и будет она смущена до пределов смущения. Она станет тебе говорить: "Я только с тобой пошутила". И признаваться тебе в любви и дружбе, но все это с ее стороны лицемерие и коварство, а ты тоже прояви к ней любовь и скажи ей: "О госпожа моя и свет моего глаза, поешь этого савика и посмотри, какой он сладкий". И если она съест его хоть одно зернышко, возьми в руку воды, брось ее ей в лицо и скажи: "Выйди из человеческого образа!" И она примет образ, какой ты хочешь. А потом отпусти ее и приходи ко мне, и я тебе что-нибудь придумаю".
И Бедр-Басим простился со стариком и пошел и, придя во дворец, пошел к царице, и та, увидев его, воскликнула: "Семья, приют и простор!" А затем она поднялась и поцеловала Бедр-Басима и сказала: "Ты заставил меня ждать, о господин". - "Я был у моего дяди, - отвечал Бедр-Басим, - и мой дядя накормил меня таким савиком". - "А у нас есть савик лучше этого", сказала царица, и потом она положила его савик на блюдо, а свой савик на другое блюдо и сказала: "Поешь вот этот, он лучше, чем твой савик".
И Бедр-Басим сделал вид, что ест ее савик, и когда царица решила, что он съел его, она набрала воды и обрызгала юношу и сказала: "Выйди из твоего образа, о негодяй, о скверный, и будь в образе мула, одноглазого и скверного видом!" Но Бедр-Басим не изменился. И когда царица увидела, что он все такой же и не изменился, она поднялась и поцеловала его меж глаз и сказала: "О мой любимый, я только пошутила с тобой. Не сердись на меня за это". - "Клянусь Аллахом, о госпожа, - ответил Бедр-Басим, - я не рассердился на тебя нисколько и уверен, что ты меня любишь. Поешь же моего савика". И царица взяла кусочек и съела его, и когда савик утвердился у нее в желудке, она задрожала, а царь Бедр-Басим взял в руку воды и брызнул ею в лицо женщины и сказал: "Выйди из твоего человеческого образа в образ пегого мула!" И не успела царица на себя оглянуться, как уже оказалась в таком виде, и слезы заструились у нее до лицу, и она стала тереться щеками о ноги Бедр-Басима. И юноша встал, чтобы взнуздать ее, но она не принимала узды, и он оставил ее и пошел к старику и осведомил его о том, что случилось. И старик встал и вынес ему уздечку и сказал: "Возьми эту уздечку и взнуздай ею мула".
И Бедр-Басим взял узду и пришел к царице, и, увидав его, она подошла к нему, и он вложил узду ей в рот и сел на мула и выехал из дворца и отправился к старику Абд-Аллаху. И, увидев царицу, Абд-Аллах поднялся и сказал ей: "Да посрамит тебя Аллах великий, о проклятая!" А затем старик сказал Бедр-Басиму: "О дитя мое, не осталось тебе в этом городе пребывания. Садись на этого мула и поезжай на нем в какое хочешь место, но берегись отдать кому-нибудь уздечку".
И царь Бедр-Басим поблагодарил его и поехал и ехал не переставая три дня и подъехал к одному городу. И его встретил старик, прекрасный сединами, и спросил его: "О дитя мое, откуда ты прибыл?" - "Из города этой колдуньи", - отвечал Бедр-Басим. И старик сказал: "Сегодня вечером ты мой гость". И Бедр-Басим согласился и поехал с ним по дороге. И вдруг появилась одна женшина-старуха, и, увидав мула, она заплакала и сказала: "Нет бога, кроме Аллаха! Этот мул похож на околевшего мула моего сына. Он умирает, и мое сердце из-за него расстроено; заклинаю тебя Аллахом, о господин, продай мне твоего мула". - "Клянусь Аллахом, о матушка, я не могу его продать", - ответил Бедр-Басим. И старуха воскликнула: "Заклинаю тебя Аллахом, не отвергай моей просьбы. Мой сын, если я не куплю ему этого мула, умрет несомненно". И затем она распространилась в просьбах, и Бедр-Басим сказал ей: "Я не продам его иначе, как за тысячу динаров". А про себя Бедр-Басим думал: "Откуда этой старухе достать тысячу динаров?" И старуха вынула из-за пояса тысячу динаров, и, увидев это, царь Бедр-Басим сказал: "О матушка, я только пошутил с тобой, я не могу продать тебе этого мула". Старуха посмотрела на него и сказала: "О дитя мое, в этом городе никто не лжет, и всякого, кто солжет в городе, убивают". И царь Бедр-Басим сошел с мула..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот пятьдесят шестая ночь
Когда же настала семьсот пятьдесят шестая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что царь Бедр-Басим сошел с мула и отдал его старой женщине, а та вынула уздечку изо рта мула и, взяв в руку воды, обрызгала его и сказала: "О дочь моя, перейди из этого образа в тот образ, в котором ты была прежде".
И мул тотчас же превратился и вернулся к своему прежнему образу, и обе женщины бросились друг к другу в объятия, и царь Бедр-Басим понял, что эта старуха - мать царицы, и хотел бежать. И вдруг старуха издала великий свист, и предстал перед ней ифрит, подобный огромной горе. И царь Бедр-Басим испугался и остался стоять, и старуха села ифриту на спину и посадила свою дочь сзади, а царя Бедр-Басима впереди, и ифрит полетел с ними, и прошло не более часа, и они достигли дворца царицы Лаб. И когда царица села на престол царства, она обратилась к царю Бедр-Басиму и сказала ему: "О негодный, я достигла этого места и получила то, что желала, и я покажу тебе, что сделаю с тобой и этим старым торговцем овощами! Сколько я делала ему добра, а он только зло, и ты достиг желаемого только при его посредстве". И потом она взяла воды и обрызгала ею БедрБасима и сказала: "Перейди из того образа, в котором ты пребываешь, в образ птицы гадкого вида, самой гадкой, какая есть среди птиц". И Бедр-Басим сейчас же превратился и сделался птицей гадкого вида. И царица посадила его в клетку и лишила его пищи и питья. Но увидала его одна невольница и пожалела его и стала его кормить и поить без ведома царицы. И в один из дней невольница увидела, что ее госпожа не замечает, и вышла и отправилась к старику торговцу и осведомила его об этом деле и сказала ему: "Царица Лаб намерена погубить твоего племянника". И старик поблагодарил ее и сказал: "Я непременно отниму у нее город и сделаю тебя его царицей вместо нее".
И затем он свистнул великим свистом, и вышел к нему ифрит с четырьмя крыльями, и старик сказал ему: "Возьми эту девушку и отправляйся с нею в город Джулланарморской к матери Фараши [607] - они колдуют лучше всех, кого можно найти на лице земли". А невольнице он сказал: "Когда ты прибудешь туда, расскажи им, что царь Бедр-Басим в плену у царицы Лаб".
И ифрит поднял девушку и полетел с нею, и прошло не более часа, и он опустил ее на дворец царицы Джулланар-морской. И невольница спустилась с крыши дворца и вошла к царице Джулланар и, поцеловав землю, осведомила ее о том, что случилось с ее сыном, от начала до конца. И Джулланар поднялась перед ней и оказала ей уважение и поблагодарила ее, и в городе стали бить в литавры, и она осведомила его жителей и вельмож своего царства о том, что царь Бедр-Басим нашелся. А затем Джулланар-морская и ее мать Фараша и брат ее Салих призвали все племена джиннов и войска моря, так как цари джиннов стали ей покорны после пленения царя ас-Самандаля, и они полетели по воздуху и опустились на город колдуньи, разграбили дворец и убили всех, кто там был из нечестивых, во мгновение ока. И Джулланар спросила невольницу: "Где мой сын?" И невольница взяла клетку и принесла ее Джулланар и указала ей на птицу, которая была в ней, и сказала: "Вот твой сын". И царица Джулланар вынула птицу из клетки и, взяв в руку воды, обрызгала ею птицу и сказала: "Перейди из этого образа в образ, в котором ты был". И не закончились еще ее слова, как Бедр-Басим встряхнулся и стал человеком, как был. И когда его мать увидела его в первоначальном образе, она поднялась и обняла его, и Бедр-Басим заплакал сильным плачем, так же, как его дядя Салих и бабка его Фараша и его двоюродные сестры, и они стали целовать ему руки и ноги.
А потом Джулланар послала за шейхом Абд-Аллахом и поблагодарила его за благой поступок с ее сыном и женила его на невольнице, которую он послал к ней с вестями о ее сыне. И шейх вошел к ней, а затем Джулланар сделала его царем этого города. И она призвала оставшихся жителей города из мусульман и заставила их присягнуть шейху Абд-Аллаху и взяла с них обеты и клятвы, что они будут ему повиноваться и служить ему, и они сказали: "Слушаем и повинуемся!"
А после того Джулланар и ее родные попрощались с шейхом Абд-Аллахом и отправились в свой город, и когда они вошли во дворец, жители города встретили их боем в литавры, радостные, и украшали город три дня, так сильно они радовались своему царю Бедр-Басиму, - а они обрадовались ему сильной радостью. И потом царь Бедр-Басим сказал своей матери: "О матушка, мне осталось только жениться, и мы все будем вместе". И его мать ответила: "О дитя мое, прекрасен замысел, который ты замыслил, но потерпи, пока мы расспросим, кто годится тебе в жены из царских дочерей". А бабка его Фараша и двоюродные сестры и дяди сказали: "О Бедр-Басим, мы все сейчас же станем помогать тебе в том, что ты хочешь".
И потом каждая из женщин поднялась и пошла искать в странах, и Джулланар-морская тоже послала своих невольниц на шеях ифритов и сказала им: "Не оставляйте города или дворца из царских дворцов, не осмотрев всех, какие есть там, красивых девушек". И когда Бедр-Басим увидел их усердие в этом деле, он сказал своей материт Джулланар: "О матушка, оставь это дело - никто меня не удовлетворит, кроме Джаухары, дочери царя ас-Самандаля, ибо она - драгоценность, как и обозначено в ее имени". - "Я поняла, к чему ты стремишься", - сказала его мать.
И затем она тотчас же послала людей, чтобы привести царя ас-Самандаля. И его в ту же минуту привели к ней. И затем она послала за Бедр-Басимом, и когда Бедр-Басим пришел, осведомила его о приходе царя ас-Самандаля. И Бедр-Басим вошел к нему, и, увидев, что он подходит, царь ас-Самандаль поднялся и пожелал ему мира и приветствовал его, а потом царь Бедр-Басим посватался у него к его дочери Джаухаре, и царь молвил: "Она к твоим услугам и твоя невольница, и стоит перед тобой". И затем царь ас-Самандаль послал некоторых приближенных в свою страну и велел им привести свою дочь Джаухару и осведомить ее о том, что он, ее отец, находится у царя Бедр-Басима, сына Джулланар-морской.
И тогда посланные полетели по воздуху и скрылись на некоторое время, а потом вернулись, и с ними была царевна Джаухара. Увидав своего отца, она подошла к нему и обняла его, и царь посмотрел на нее и сказал: "О дочь моя, знай, что я выдал тебя замуж за этого доблестного царя и неустрашимого льва - царя Бедр-Басима, сына царицы Джулланар. Он - прекраснейший из людей своего времени и самый красивый из них и выше их всех саном и благороднее родом, и годится он только тебе, а ты годишься только ему". - "О батюшка, - ответила царевна, - я не могу прекословить тебе, делай же что хочешь. Прекратились заботы и страдания, и я для него - одна из служанок".
И тогда призвали судей и свидетелей и написали запись царя Бедр-Басима, сына царицы Джулланар-морской, с царевной Джаухарой. И жители города украсили его и стали бить в литавры и выпустили всех, кто был в тюрьмах, и царь одел вдов и сирот и наградил вельмож правления, эмиров и знатных. А затем устроили великое торжество и сделали пиры и провели в торжествах вечером и утром время десяти дней и невесту открывали перед царем Бедр-Басимом в десяти одеяниях.
И потом царь Бедр-Басим наградил царя ас-Самандаля и воротил его в его страну, к семье и родным. И жили они все самой сладостной жизнью, проводя приятнейшие дни в еде, питье и наслаждениях, пока не пришла к ним Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний, и вот конец их истории, да будет милость Аллаха над ними всеми!