Сказка Питер Пен
Читать сказки онлайн / Авторские сказки / Сказки Барри Джеймса Мэтью
Глава восьмая
РУСАЛОЧЬЯ ЛАГУНА
Если вы чуть прикроете глаза и при это вам повезет, тогда вы увидите большое пространство, заполненное водой серого и голубоватого оттенка. Теперь, если вы зажмуритесь, эта вода примет очертания и засветится разными красками. Если вы зажмуритесь еще сильней, то она заполыхает красным огнем. Вот как раз в ту самую секунду, прежде чем ей заполыхать, вы увидите Русалочью лагуну. Только таким способом ее можно разглядеть с материка. Если бы у вас на разглядывание было хотя бы две секунды, вы разглядели бы пену прибоя и услыхали бы, как поют русалки.
Мальчишки любили купаться в этой лагуне и играть в воде в русалочьи игры. Сами русалки не очень-то дружили с ними. Венди все удивлялась и сожалела, что за все время пребывания на острове ей так и не удалось услышать от русалок ни одного путного слова. Когда она тихонечко пробиралась по берегу, она еще могла их рассмотреть. Они собирались целыми дюжинами, особенно на Маронской скале. (Вы знаете, кто такие мароны? Это провинившиеся матросы, которых высаживают на необитаемых островах.) Так вот, русалки подолгу сидели на этой скале, лениво расчесывая свои длинные волосы, что, кстати сказать, очень раздражало Венди. Ей иногда даже удавалось подплыть к ним «на цыпочках». Но только они ее замечали, как все разом кидались в воду и так били по воде хвостами, что брызги окатывали Венди с ног до головы. И было похоже, что они делают это нарочно. К мальчишкам они относились совершенно так же. Ко всем, кроме Питера, разумеется. Он болтал с ними на Маронской скале часами или усаживался им прямо на хвосты. Он подарил Венди одну из их гребенок.
Больше всего русалок бывает в Лагуне, когда нарождается новый месяц. Они собираются там и издают странные, жалобные звуки. Но в эти часы лагуна небезопасна для людей. Венди вообще ни разу не видела лагуну при луне. Не потому, что боялась, — Питер защитил бы ее от всякой опасности, а потому, что твердо придерживалась режима. Она считала, что все обязаны в семь часов быть уже в постелях.
Но в солнечные дни они бывали в лагуне довольно часто. Она любила уложить своих мальчишек на скале поспать полчасочка после обеда. Она считала, что так они хорошо отдохнут. Причем отдых всегда был настоящим, независимо от того, был ли обед тоже настоящим или какбудтошним. Они лежали на скале, их загорелые тела блестели в лучах солнца, а она сидела рядом с очень значительным видом.
В тот день они все были на Маронской скале. Скала была размером почти что с их общую кровать. Но они уже приспособились занимать совсем мало места. Мальчишки дремали, а может, делали вид, что дремлют, и просто лежали с закрытыми глазами, по временам награждая друг друга щипками, когда Венди на них не глядела.
Венди сидела рядышком и шила. Пока она шила, что-то случилось с лагуной. Море пробрала мелкая дрожь, солнышко скрылось, по воде прокрались тревожные тени, и вода сразу остыла. Стало темно, и Венди уже не могла вдеть нитку в иголку. Она огляделась и увидела, что всегда такая веселая лагуна стала устрашающей.
Это не ночь пришла — это явилось что-то другое, еще более страшное. Даже и не явилось пока, а только этой темнотой и дрожью предупреждает, что скоро явится. Но что это такое?
Венди враз вспомнила все страшные истории, которые она слышала про Маронскую скалу, как злые капитаны высаживали на ней матросов и как они погибали на ней во время прилива. Потому что во время прилива скала оказывалась под водой.
Конечно, ей бы лучше разбудить мальчишек. И не только потому, что надвигалось что-то грозное и незнакомое. Спать на остывшей скале просто неполезно. Но Венди была неопытной матерью. Ей казалось, что раз взяли за правило спать полчаса после обеда, — значит, надо этого правила строго придерживаться.
Она не разбудила мальчишек даже и тогда, когда услыхала глухой плеск весел, хотя душа у нее уходила в пятки. Она стояла возле своих детей и охраняла их сон.
К счастью, один из них обладал способностью унюхать опасность даже во сне. Питер вскочил, и сна у него как не бывало. Он тут же разбудил остальных.
Он стоял неподвижно, прижав ладонь к уху.
— Пираты! — крикнул он.
Все подвинулись к нему поближе. Странная улыбка заиграла у него на губах. Венди увидела ее и вздрогнула. Когда эта улыбка бывала на его лице, никто не смел обращаться к нему ни с каким вопросом. Все, что они могли сделать,
— это молча дожидаться его команды. И она раздалась:
— Ныряй!
В воздухе замелькали ноги, и через мгновение лагуна выглядела совершенно пустынной. Скала одиноко высилась среди грозной воды, как будто ее самое обрекли на гибель. К скале подплыла лодка. Это был пиратский ялик. В ялике плыли трое — пираты Сми и Старки и с ними не больше, не меньше, как Тигровая Лилия. Руки и ноги ее были связаны. У нее не было сомнений в том, какая ее ожидает участь. Но лицо Тигровой Лилии было невозмутимо. Она была дочерью вождя и собиралась принять смерть с достоинством.
Пираты поймали ее в тот момент, когда она взбиралась на их судно с ножом в зубах. На судне не несли сторожевой вахты, потому что капитан Крюк считал, что одно только его имя рождает ветер на море, который и охраняет их судно надежнее всякой охраны. «~~ Во мраке, который они нагнали на лагуну своим появлением, пираты не разглядели скалы и врезались в нее со всего маху.
— Держи по ветру, салага! — послышался голос Сми. — Вот скала. Давай свалим здесь эту краснокожую, и пусть тонет.
Одной минуты им хватило, чтобы перекинуть девушку из лодки на скалу. Она была слишком горда, чтобы оказывать им сопротивление. По другую сторону скалы две головы покачивались на волнах. Это были Питер и Венди. Венди плакала, потому что в первый раз в жизни столкнулась с трагедией. Питер видел много трагедий, но он их все позабыл. Он не столько жалел Тигровую Лилию, сколько его возмущала несправедливость — двое против одного. Проще всего было, конечно, дождаться, пока пираты скроются из виду. Но Питер никогда не выбирал легких путей.
На свете почти что не бывало такого, чего бы он не смог сделать. И вот он решил заговорить голосом Крюка.
— Эй вы там, салаги! — окликнул он пиратов. Голос был неотличим от оригинала.
— Капитан, — сказали пираты, глядя друг на друга в полном изумлении.
— Он, наверное, плывет сюда, — сказал Старки, вглядываясь в темноту.
— Мы высаживаем краснокожую на скале! — крикнул Сми в ответ.
— Отпустите ее! — донесся до них потрясший их ответ.
— Отпустить?
— Перережьте веревки и отпустите!
— Но капитан…
— Живо, — кричал Питер, — не то отведаете моего крюка!
— Чудно, — сказал Сми.
— Лучше выполняй приказ, — занервничал Старки.
— Есть, сэр! — крикнул Сми в темноту и перерезал веревки.
Тигровая Лилия мгновенно, как угорь, скользнула в воду.
Венди, конечно, пришла в восторг от сообразительности Питера. Но она не сомневалась, что он сам придет от себя в восторг и закукарекает и выдаст себя пиратам. Поэтому она быстро закрыла ему рот рукой. Но в этот момент раздался крик: «Стоп, там, на ялике!» Это был голос самого капитана Крюка. Венди сразу поняла: Крюк тоже находится в водах лагуны. Он плыл по направлению к скале. И поскольку пираты засветили фонарь, капитан быстро достиг ялика. При свете фонаря Венди видела, как железный коготь зацепился за борт, видела искаженное злобой лицо главаря пиратов. Он поднимался на борт, и вода стекала ручьями с его одежды. Венди хотелось немедленно уплыть прочь, но с Питером ничего нельзя поделать. Ему нравилось играть со смертью. К тому же его распирала гордость. «Разве я не молодец? Ах, какой я молодец!» — шептал он.
Пиратам не терпелось узнать, что заставило их капитана броситься в воду и приплыть к ним на скалу, но он сидел на скамейке ялика, опершись на свой крюк, и меланхолично молчал.
— Что случилось, капитан? — спросили они его робко, но он только испустил глубокий вздох.
— Он вздыхает, — сказал Сми.
— И опять вздыхает, — добавил Старки. И снова вздох.
— Что происходит, капитан? Наконец он им ответил.
— Веселенькие игры происходят! — закричал он. — Мальчишки нашли себе маму.
Хоть Венди и было до ужаса страшно, но она все равно исполнилась гордости.
— Какие печальные вести! — воскликнул Старки.
— Что такое «мама»? — полюбопытствовал невежественный Сми.
— Он не знает! — не удержалась Венди и тут же подумала, что если бы встречались на свете ручные пираты, то она приручила бы Сми.
Питер тут же заставил нырнуть ее под воду. Крюк вскочил и стал пристально глядеть на воду.
— Что это было?
— Я ничего не слыхал, — сказал Старки и поднял фонарь, чтобы посветить на волны.
Пираты стали всматриваться и увидели нечто странное. Это плыло по волнам гнездо, в котором неподвижно сидела, высиживая птенцов, птица Нет.
— Гляди, — сказал Крюк, как бы в ответ на вопрос Сми. — Вот это и есть «мама». Смотри и запоминай. Гнездо свалилось в воду, но мать никогда не предаст своих детенышей, даже если они еще не вылупились из яйца.
Что-то дрогнуло в его голосе, точно он вспомнил свое детство, но он тут же отогнал всякие воспоминания, взмахнув своим когтем.
Сми, на которого птица произвела сильное впечатление, в удивлении глядел на проплывающее гнездо. Но подозрительный Старки заметил:
— Если она мама, то, может, она болтается тут, чтобы помочь Питеру.
— И я того же опасаюсь, — сказал Крюк.
— Капитан, — сказал Сми, — а не могли бы мы выкрасть у мальчишек их маму и сделать ее своей?
— Богатая мысль, — сказал Крюк и тут же начал набрасывать план операции: — Мы утащим их всех вместе. Мальчишек отправим на дно, а Венди будет нашей мамой.
Снова Венди забыла об осторожности.
— Да никогда! — закричала она.
— Что это?
Но они опять ничего не смогли разглядеть. И подумали, что, может, это на берегу прошелестел опавший лист.
— Так вы согласны, мои разбойнички? — спросил Крюк.
— Вот моя рука, — сказали оба торжественными голосами.
— А вот — мой крюк! Клянитесь!
И они поклялись. Ялик все еще находился возле скалы, и Крюк неожиданно вспомнил про Тигровую Лилию.
— Где краснокожая? — спросил он резко.
— Все в порядке, капитан, — отозвался Сми. — Мы ее отпустили.
— Отпустили?! — заорал Крюк.
— Ты сам приказал, — сказал Сми.
— Ты крикнул нам из темноты, — подтвердил Старки.
— Сера и ад! — завопил Капитан. — Что это еще за надувательство ?
Его лицо почернело от злости, но он увидел, что они в самом деле верят в то, что говорят. И он испугался.
— Ребята, — сказал он, слегка поеживаясь, — я такого приказа не давал.
— Странно, — сказал Сми.
И они все заерзали на лавках.
— Дух, который царит в эту ночь над лагуной! — закричал Крюк, но в голосе его была дрожь. — Слышишь ли ты меня?
Тут бы Питеру резонно было бы помолчать. Но он, конечно, не смолчал. Он тут же отозвался голосом самого Крюка:
— Печенки-селезенки, черти и дьяволы, я тебя слышу!
Надо сказать, что в этот отчаянный миг Крюк даже не дрогнул, а Сми и Старки в ужасе прижались друг к другу.
— Говори, кто ты такой?
— Я — Джеймс Крюк, — ответил голос. — Капитан «Веселого Роджера».
— Что ты врешь! — закричал Крюк хриплым голосом.
— Сера и ад, — возразил ему голос. — Повтори только, что ты сказал, и я всажу в тебя якорь!
Но Крюк уже знал, кого подозревать в этой игре, и поэтому, ничего не боясь, старался искусно расставить ловушки.
— Если ты — капитан Крюк, то скажи мне, кто же тогда я?
— Треска, — ответил голос. — Всего-навсего треска. Крюк заметил, что его парни сразу от него отпрянули. '»
— Мы что, всю жизнь ходим у трески под началом? — пробормотали они.
Крюк не ответил им ничего, хоть его и задело такое их поведение. Он продолжал расставлять силки.
— Крюк! — закричал он. — Есть у тебя еще и другой голос?
— Есть, — отвечал Питер все еще голосом самого Крюка.
— А зовут ли тебя как-нибудь по другому?
— Так точно.
— Ты — овощ?
— Нет.
— Камень?
— Нет.
— Мужчина?
— Нет! — ответ прозвучал с некоторым оттенком презрения.
— Мальчик?
— Да!
— Обыкновенный мальчик?
— Нет.
— Волшебный мальчик?
Венди вся съежилась от ужаса, потому что он сказал: «Да». Крюк продолжал свою коварную игру:
— Ты сейчас в Англии?
— Нет.
— Ты близко?
— Да.
— Кто же это может быть? — спросил Крюк с притворным изумлением.
— Не можешь отгадать? Сдаешься? — в восторге завопил Питер.
— Сдаюсь, — жалобным голосом сказал Крюк.
— Я — Питер Пэн!
В две секунды Крюк сбросил с себя личину.
— Быстро в воду! — скомандовал он. — Старки, ты остаешься в лодке. Сми, схватить его живым или мертвым!
Сам Крюк тут же сиганул в воду, но в тот же самый миг раздался торжествующий голос Питера:
— Мальчишки, готовьсь! На пиратов! Схватка была жестокой и молниеносной. Первым продемонстрировал свою отвагу Джон. Он накинулся на Старки и вырвал из его рук тесак. Старки зашатался и перевалился через борт в воду. Ялик уплыл.
Ребята храбро сражались с пиратами в воде возле скалы. Только к страшному капитану Крюку никто не решался подплыть, потому что он очертил своим крюком круг вокруг себя, и никто не осмеливался пересечь этот круг.
Только один человек не боялся. Это был Питер. Он и подплыл бы к главарю пиратской шайки. Но не успел. Он увидел, что Крюк подобрался к скале, чтобы вылезти на нее и перевести дух. Питер стал взбираться на скалу с противоположной стороны. Скала была мокрая и скользкая. И оба вынуждены были почти что ползти по ней. Они ощупывали выступы на скале, чтобы за них зацепиться, и вдруг в темноте вместо выступов на камне схватили друг друга за руки. Они разом подняли головы и встретились лицом к лицу. Кто угодно мог бы растеряться в таких обстоятельствах и даже немножечко струсить. И никто бы не осудил его. Ведь Крюка, говорят, боялся такой известный бандит, как Морской Петух. Но Питер не струсил. Он быстро выхватил нож у Крюка из-за пазухи и уже приготовился вонзить его во врага по самую рукоятку, как заметил, что он стоит несколькими уступами выше на скале, чем Крюк. Битва не была бы честной, потому что у Питера было это преимущество. И он подал руку пирату, чтобы помочь ему встать повыше. И тут Крюк укусил его в руку. Не боль от укуса, а несправедливость совершенно обезоружила Питера.
Он стоял и смотрел на Крюка, не в силах поднять руку, в которой был нож. Каждый ребенок реагирует так же, когда он впервые в жизни встречается с несправедливостью. И никто никогда не в состоянии потом эту первую несправедливость забыть. Никто, кроме Питера. В этом и состояла разница между ним и всеми остальными людьми.
Поэтому сейчас, когда он столкнулся с несправедливостью, для него это было все равно, что в первый раз. Потому-то он мог только глядеть на Крюка, оскорбленный и беспомощный. И Крюк дважды всадил в него свой железный коготь.
Через несколько минут после этого мальчишки заметили Крюка плывущим в сторону корабля, лицо его было бледно и искажено страхом, а невдалеке раздавалось размеренное тиканье: его преследовал крокодил.
Мальчишки сумели в темноте разыскать ялик. Покричав Питера и Венди и не получив ответа, они решили, что те либо плывут, либо летят к берегу, и, забравшись на ялик, поплыли домой. Они так верили в Питера, что им и в голову не пришло, что он может нуждаться в помощи. Они весело гребли и посмеивались над тем, что сегодня поздно лягут спать, и в этом будут виноваты не они, а сама мама Венди.
А в это время Питер втаскивал на скалу потерявшую сознание девочку. Он сам был почти что в обмороке. Но угасающее сознание подсказывало ему, что скала все равно скоро уйдет под воду и все усилия напрасны.
Венди очнулась. Она не понимала, что происходит.
— Мы на скале, Венди, — грустно сказал Питер. — Но она становится все меньше и меньше. Венди все еще не осознавала опасности.
— Нам надо скорее на берег, — заметила она и слабо улыбнулась.
— Ты сможешь без меня добраться до берега вплавь?
Венди покачала головой. Она слишком устала. Питер застонал.
— Что случилось? — спросила она, сразу встревожившись.
— Я не могу помочь тебе, Венди. Крюк меня ранил. Я не могу ни плыть, ни лететь.
— Так, значит, мы утонем?
Вода прибывала. Они сидели рядом, закрыв глаза, чтобы не видеть этого ужасного зрелища. Вдруг что-то легонечко коснулось щеки Питера, точно кто-то спрашивал: «Может, я смогу на что-нибудь пригодиться?» Это был змей, которого Майкл смастерил на днях и который вырвался у него из рук и улетел.
— Это змей, — сказал Питер безучастно. Но в следующий момент его осенила мысль, и он ухватил змея за хвост и начал подтаскивать к себе.
— Он поднял Майкла с земли, почему бы ему не отнести тебя на берег?
— Нас обоих!
— Он не может поднять двоих. Майкл и Кудряш пробовали уже.
— Тогда кинем жребий.
— При том, что ты девочка? Да никогда в жизни!
Он уже обмотал Венди мочальным хвостом. Она кинулась к Питеру, обняла. Она не хотела его оставлять. Но, крикнув: «Прощай, Венди!», он столкнул ее со скалы. Через несколько минут она исчезла из виду.
Скала выдавалась над морем совсем чуть-чуть. Бледные лучи прошлись на цыпочках по воде. Вскоре послышались звуки, самые мелодичные и самые печальные в мире: это русалки взывали к луне.
Питер не был похож на других мальчишек. Но даже и ему стало страшно. По телу пробежала дрожь, как бывает, пробегает она по поверхности воды. Но в следующий миг он уже стоял выпрямившись на скале, он улыбался, а где-то внутри него бил маленький барабанчик. Он выстукивал такие слова: «Что ж, умереть — это ведь тоже большое и интересное приключение».
РУСАЛОЧЬЯ ЛАГУНА
Если вы чуть прикроете глаза и при это вам повезет, тогда вы увидите большое пространство, заполненное водой серого и голубоватого оттенка. Теперь, если вы зажмуритесь, эта вода примет очертания и засветится разными красками. Если вы зажмуритесь еще сильней, то она заполыхает красным огнем. Вот как раз в ту самую секунду, прежде чем ей заполыхать, вы увидите Русалочью лагуну. Только таким способом ее можно разглядеть с материка. Если бы у вас на разглядывание было хотя бы две секунды, вы разглядели бы пену прибоя и услыхали бы, как поют русалки.
Мальчишки любили купаться в этой лагуне и играть в воде в русалочьи игры. Сами русалки не очень-то дружили с ними. Венди все удивлялась и сожалела, что за все время пребывания на острове ей так и не удалось услышать от русалок ни одного путного слова. Когда она тихонечко пробиралась по берегу, она еще могла их рассмотреть. Они собирались целыми дюжинами, особенно на Маронской скале. (Вы знаете, кто такие мароны? Это провинившиеся матросы, которых высаживают на необитаемых островах.) Так вот, русалки подолгу сидели на этой скале, лениво расчесывая свои длинные волосы, что, кстати сказать, очень раздражало Венди. Ей иногда даже удавалось подплыть к ним «на цыпочках». Но только они ее замечали, как все разом кидались в воду и так били по воде хвостами, что брызги окатывали Венди с ног до головы. И было похоже, что они делают это нарочно. К мальчишкам они относились совершенно так же. Ко всем, кроме Питера, разумеется. Он болтал с ними на Маронской скале часами или усаживался им прямо на хвосты. Он подарил Венди одну из их гребенок.
Больше всего русалок бывает в Лагуне, когда нарождается новый месяц. Они собираются там и издают странные, жалобные звуки. Но в эти часы лагуна небезопасна для людей. Венди вообще ни разу не видела лагуну при луне. Не потому, что боялась, — Питер защитил бы ее от всякой опасности, а потому, что твердо придерживалась режима. Она считала, что все обязаны в семь часов быть уже в постелях.
Но в солнечные дни они бывали в лагуне довольно часто. Она любила уложить своих мальчишек на скале поспать полчасочка после обеда. Она считала, что так они хорошо отдохнут. Причем отдых всегда был настоящим, независимо от того, был ли обед тоже настоящим или какбудтошним. Они лежали на скале, их загорелые тела блестели в лучах солнца, а она сидела рядом с очень значительным видом.
В тот день они все были на Маронской скале. Скала была размером почти что с их общую кровать. Но они уже приспособились занимать совсем мало места. Мальчишки дремали, а может, делали вид, что дремлют, и просто лежали с закрытыми глазами, по временам награждая друг друга щипками, когда Венди на них не глядела.
Венди сидела рядышком и шила. Пока она шила, что-то случилось с лагуной. Море пробрала мелкая дрожь, солнышко скрылось, по воде прокрались тревожные тени, и вода сразу остыла. Стало темно, и Венди уже не могла вдеть нитку в иголку. Она огляделась и увидела, что всегда такая веселая лагуна стала устрашающей.
Это не ночь пришла — это явилось что-то другое, еще более страшное. Даже и не явилось пока, а только этой темнотой и дрожью предупреждает, что скоро явится. Но что это такое?
Венди враз вспомнила все страшные истории, которые она слышала про Маронскую скалу, как злые капитаны высаживали на ней матросов и как они погибали на ней во время прилива. Потому что во время прилива скала оказывалась под водой.
Конечно, ей бы лучше разбудить мальчишек. И не только потому, что надвигалось что-то грозное и незнакомое. Спать на остывшей скале просто неполезно. Но Венди была неопытной матерью. Ей казалось, что раз взяли за правило спать полчаса после обеда, — значит, надо этого правила строго придерживаться.
Она не разбудила мальчишек даже и тогда, когда услыхала глухой плеск весел, хотя душа у нее уходила в пятки. Она стояла возле своих детей и охраняла их сон.
К счастью, один из них обладал способностью унюхать опасность даже во сне. Питер вскочил, и сна у него как не бывало. Он тут же разбудил остальных.
Он стоял неподвижно, прижав ладонь к уху.
— Пираты! — крикнул он.
Все подвинулись к нему поближе. Странная улыбка заиграла у него на губах. Венди увидела ее и вздрогнула. Когда эта улыбка бывала на его лице, никто не смел обращаться к нему ни с каким вопросом. Все, что они могли сделать,
— это молча дожидаться его команды. И она раздалась:
— Ныряй!
В воздухе замелькали ноги, и через мгновение лагуна выглядела совершенно пустынной. Скала одиноко высилась среди грозной воды, как будто ее самое обрекли на гибель. К скале подплыла лодка. Это был пиратский ялик. В ялике плыли трое — пираты Сми и Старки и с ними не больше, не меньше, как Тигровая Лилия. Руки и ноги ее были связаны. У нее не было сомнений в том, какая ее ожидает участь. Но лицо Тигровой Лилии было невозмутимо. Она была дочерью вождя и собиралась принять смерть с достоинством.
Пираты поймали ее в тот момент, когда она взбиралась на их судно с ножом в зубах. На судне не несли сторожевой вахты, потому что капитан Крюк считал, что одно только его имя рождает ветер на море, который и охраняет их судно надежнее всякой охраны. «~~ Во мраке, который они нагнали на лагуну своим появлением, пираты не разглядели скалы и врезались в нее со всего маху.
— Держи по ветру, салага! — послышался голос Сми. — Вот скала. Давай свалим здесь эту краснокожую, и пусть тонет.
Одной минуты им хватило, чтобы перекинуть девушку из лодки на скалу. Она была слишком горда, чтобы оказывать им сопротивление. По другую сторону скалы две головы покачивались на волнах. Это были Питер и Венди. Венди плакала, потому что в первый раз в жизни столкнулась с трагедией. Питер видел много трагедий, но он их все позабыл. Он не столько жалел Тигровую Лилию, сколько его возмущала несправедливость — двое против одного. Проще всего было, конечно, дождаться, пока пираты скроются из виду. Но Питер никогда не выбирал легких путей.
На свете почти что не бывало такого, чего бы он не смог сделать. И вот он решил заговорить голосом Крюка.
— Эй вы там, салаги! — окликнул он пиратов. Голос был неотличим от оригинала.
— Капитан, — сказали пираты, глядя друг на друга в полном изумлении.
— Он, наверное, плывет сюда, — сказал Старки, вглядываясь в темноту.
— Мы высаживаем краснокожую на скале! — крикнул Сми в ответ.
— Отпустите ее! — донесся до них потрясший их ответ.
— Отпустить?
— Перережьте веревки и отпустите!
— Но капитан…
— Живо, — кричал Питер, — не то отведаете моего крюка!
— Чудно, — сказал Сми.
— Лучше выполняй приказ, — занервничал Старки.
— Есть, сэр! — крикнул Сми в темноту и перерезал веревки.
Тигровая Лилия мгновенно, как угорь, скользнула в воду.
Венди, конечно, пришла в восторг от сообразительности Питера. Но она не сомневалась, что он сам придет от себя в восторг и закукарекает и выдаст себя пиратам. Поэтому она быстро закрыла ему рот рукой. Но в этот момент раздался крик: «Стоп, там, на ялике!» Это был голос самого капитана Крюка. Венди сразу поняла: Крюк тоже находится в водах лагуны. Он плыл по направлению к скале. И поскольку пираты засветили фонарь, капитан быстро достиг ялика. При свете фонаря Венди видела, как железный коготь зацепился за борт, видела искаженное злобой лицо главаря пиратов. Он поднимался на борт, и вода стекала ручьями с его одежды. Венди хотелось немедленно уплыть прочь, но с Питером ничего нельзя поделать. Ему нравилось играть со смертью. К тому же его распирала гордость. «Разве я не молодец? Ах, какой я молодец!» — шептал он.
Пиратам не терпелось узнать, что заставило их капитана броситься в воду и приплыть к ним на скалу, но он сидел на скамейке ялика, опершись на свой крюк, и меланхолично молчал.
— Что случилось, капитан? — спросили они его робко, но он только испустил глубокий вздох.
— Он вздыхает, — сказал Сми.
— И опять вздыхает, — добавил Старки. И снова вздох.
— Что происходит, капитан? Наконец он им ответил.
— Веселенькие игры происходят! — закричал он. — Мальчишки нашли себе маму.
Хоть Венди и было до ужаса страшно, но она все равно исполнилась гордости.
— Какие печальные вести! — воскликнул Старки.
— Что такое «мама»? — полюбопытствовал невежественный Сми.
— Он не знает! — не удержалась Венди и тут же подумала, что если бы встречались на свете ручные пираты, то она приручила бы Сми.
Питер тут же заставил нырнуть ее под воду. Крюк вскочил и стал пристально глядеть на воду.
— Что это было?
— Я ничего не слыхал, — сказал Старки и поднял фонарь, чтобы посветить на волны.
Пираты стали всматриваться и увидели нечто странное. Это плыло по волнам гнездо, в котором неподвижно сидела, высиживая птенцов, птица Нет.
— Гляди, — сказал Крюк, как бы в ответ на вопрос Сми. — Вот это и есть «мама». Смотри и запоминай. Гнездо свалилось в воду, но мать никогда не предаст своих детенышей, даже если они еще не вылупились из яйца.
Что-то дрогнуло в его голосе, точно он вспомнил свое детство, но он тут же отогнал всякие воспоминания, взмахнув своим когтем.
Сми, на которого птица произвела сильное впечатление, в удивлении глядел на проплывающее гнездо. Но подозрительный Старки заметил:
— Если она мама, то, может, она болтается тут, чтобы помочь Питеру.
— И я того же опасаюсь, — сказал Крюк.
— Капитан, — сказал Сми, — а не могли бы мы выкрасть у мальчишек их маму и сделать ее своей?
— Богатая мысль, — сказал Крюк и тут же начал набрасывать план операции: — Мы утащим их всех вместе. Мальчишек отправим на дно, а Венди будет нашей мамой.
Снова Венди забыла об осторожности.
— Да никогда! — закричала она.
— Что это?
Но они опять ничего не смогли разглядеть. И подумали, что, может, это на берегу прошелестел опавший лист.
— Так вы согласны, мои разбойнички? — спросил Крюк.
— Вот моя рука, — сказали оба торжественными голосами.
— А вот — мой крюк! Клянитесь!
И они поклялись. Ялик все еще находился возле скалы, и Крюк неожиданно вспомнил про Тигровую Лилию.
— Где краснокожая? — спросил он резко.
— Все в порядке, капитан, — отозвался Сми. — Мы ее отпустили.
— Отпустили?! — заорал Крюк.
— Ты сам приказал, — сказал Сми.
— Ты крикнул нам из темноты, — подтвердил Старки.
— Сера и ад! — завопил Капитан. — Что это еще за надувательство ?
Его лицо почернело от злости, но он увидел, что они в самом деле верят в то, что говорят. И он испугался.
— Ребята, — сказал он, слегка поеживаясь, — я такого приказа не давал.
— Странно, — сказал Сми.
И они все заерзали на лавках.
— Дух, который царит в эту ночь над лагуной! — закричал Крюк, но в голосе его была дрожь. — Слышишь ли ты меня?
Тут бы Питеру резонно было бы помолчать. Но он, конечно, не смолчал. Он тут же отозвался голосом самого Крюка:
— Печенки-селезенки, черти и дьяволы, я тебя слышу!
Надо сказать, что в этот отчаянный миг Крюк даже не дрогнул, а Сми и Старки в ужасе прижались друг к другу.
— Говори, кто ты такой?
— Я — Джеймс Крюк, — ответил голос. — Капитан «Веселого Роджера».
— Что ты врешь! — закричал Крюк хриплым голосом.
— Сера и ад, — возразил ему голос. — Повтори только, что ты сказал, и я всажу в тебя якорь!
Но Крюк уже знал, кого подозревать в этой игре, и поэтому, ничего не боясь, старался искусно расставить ловушки.
— Если ты — капитан Крюк, то скажи мне, кто же тогда я?
— Треска, — ответил голос. — Всего-навсего треска. Крюк заметил, что его парни сразу от него отпрянули. '»
— Мы что, всю жизнь ходим у трески под началом? — пробормотали они.
Крюк не ответил им ничего, хоть его и задело такое их поведение. Он продолжал расставлять силки.
— Крюк! — закричал он. — Есть у тебя еще и другой голос?
— Есть, — отвечал Питер все еще голосом самого Крюка.
— А зовут ли тебя как-нибудь по другому?
— Так точно.
— Ты — овощ?
— Нет.
— Камень?
— Нет.
— Мужчина?
— Нет! — ответ прозвучал с некоторым оттенком презрения.
— Мальчик?
— Да!
— Обыкновенный мальчик?
— Нет.
— Волшебный мальчик?
Венди вся съежилась от ужаса, потому что он сказал: «Да». Крюк продолжал свою коварную игру:
— Ты сейчас в Англии?
— Нет.
— Ты близко?
— Да.
— Кто же это может быть? — спросил Крюк с притворным изумлением.
— Не можешь отгадать? Сдаешься? — в восторге завопил Питер.
— Сдаюсь, — жалобным голосом сказал Крюк.
— Я — Питер Пэн!
В две секунды Крюк сбросил с себя личину.
— Быстро в воду! — скомандовал он. — Старки, ты остаешься в лодке. Сми, схватить его живым или мертвым!
Сам Крюк тут же сиганул в воду, но в тот же самый миг раздался торжествующий голос Питера:
— Мальчишки, готовьсь! На пиратов! Схватка была жестокой и молниеносной. Первым продемонстрировал свою отвагу Джон. Он накинулся на Старки и вырвал из его рук тесак. Старки зашатался и перевалился через борт в воду. Ялик уплыл.
Ребята храбро сражались с пиратами в воде возле скалы. Только к страшному капитану Крюку никто не решался подплыть, потому что он очертил своим крюком круг вокруг себя, и никто не осмеливался пересечь этот круг.
Только один человек не боялся. Это был Питер. Он и подплыл бы к главарю пиратской шайки. Но не успел. Он увидел, что Крюк подобрался к скале, чтобы вылезти на нее и перевести дух. Питер стал взбираться на скалу с противоположной стороны. Скала была мокрая и скользкая. И оба вынуждены были почти что ползти по ней. Они ощупывали выступы на скале, чтобы за них зацепиться, и вдруг в темноте вместо выступов на камне схватили друг друга за руки. Они разом подняли головы и встретились лицом к лицу. Кто угодно мог бы растеряться в таких обстоятельствах и даже немножечко струсить. И никто бы не осудил его. Ведь Крюка, говорят, боялся такой известный бандит, как Морской Петух. Но Питер не струсил. Он быстро выхватил нож у Крюка из-за пазухи и уже приготовился вонзить его во врага по самую рукоятку, как заметил, что он стоит несколькими уступами выше на скале, чем Крюк. Битва не была бы честной, потому что у Питера было это преимущество. И он подал руку пирату, чтобы помочь ему встать повыше. И тут Крюк укусил его в руку. Не боль от укуса, а несправедливость совершенно обезоружила Питера.
Он стоял и смотрел на Крюка, не в силах поднять руку, в которой был нож. Каждый ребенок реагирует так же, когда он впервые в жизни встречается с несправедливостью. И никто никогда не в состоянии потом эту первую несправедливость забыть. Никто, кроме Питера. В этом и состояла разница между ним и всеми остальными людьми.
Поэтому сейчас, когда он столкнулся с несправедливостью, для него это было все равно, что в первый раз. Потому-то он мог только глядеть на Крюка, оскорбленный и беспомощный. И Крюк дважды всадил в него свой железный коготь.
Через несколько минут после этого мальчишки заметили Крюка плывущим в сторону корабля, лицо его было бледно и искажено страхом, а невдалеке раздавалось размеренное тиканье: его преследовал крокодил.
Мальчишки сумели в темноте разыскать ялик. Покричав Питера и Венди и не получив ответа, они решили, что те либо плывут, либо летят к берегу, и, забравшись на ялик, поплыли домой. Они так верили в Питера, что им и в голову не пришло, что он может нуждаться в помощи. Они весело гребли и посмеивались над тем, что сегодня поздно лягут спать, и в этом будут виноваты не они, а сама мама Венди.
А в это время Питер втаскивал на скалу потерявшую сознание девочку. Он сам был почти что в обмороке. Но угасающее сознание подсказывало ему, что скала все равно скоро уйдет под воду и все усилия напрасны.
Венди очнулась. Она не понимала, что происходит.
— Мы на скале, Венди, — грустно сказал Питер. — Но она становится все меньше и меньше. Венди все еще не осознавала опасности.
— Нам надо скорее на берег, — заметила она и слабо улыбнулась.
— Ты сможешь без меня добраться до берега вплавь?
Венди покачала головой. Она слишком устала. Питер застонал.
— Что случилось? — спросила она, сразу встревожившись.
— Я не могу помочь тебе, Венди. Крюк меня ранил. Я не могу ни плыть, ни лететь.
— Так, значит, мы утонем?
Вода прибывала. Они сидели рядом, закрыв глаза, чтобы не видеть этого ужасного зрелища. Вдруг что-то легонечко коснулось щеки Питера, точно кто-то спрашивал: «Может, я смогу на что-нибудь пригодиться?» Это был змей, которого Майкл смастерил на днях и который вырвался у него из рук и улетел.
— Это змей, — сказал Питер безучастно. Но в следующий момент его осенила мысль, и он ухватил змея за хвост и начал подтаскивать к себе.
— Он поднял Майкла с земли, почему бы ему не отнести тебя на берег?
— Нас обоих!
— Он не может поднять двоих. Майкл и Кудряш пробовали уже.
— Тогда кинем жребий.
— При том, что ты девочка? Да никогда в жизни!
Он уже обмотал Венди мочальным хвостом. Она кинулась к Питеру, обняла. Она не хотела его оставлять. Но, крикнув: «Прощай, Венди!», он столкнул ее со скалы. Через несколько минут она исчезла из виду.
Скала выдавалась над морем совсем чуть-чуть. Бледные лучи прошлись на цыпочках по воде. Вскоре послышались звуки, самые мелодичные и самые печальные в мире: это русалки взывали к луне.
Питер не был похож на других мальчишек. Но даже и ему стало страшно. По телу пробежала дрожь, как бывает, пробегает она по поверхности воды. Но в следующий миг он уже стоял выпрямившись на скале, он улыбался, а где-то внутри него бил маленький барабанчик. Он выстукивал такие слова: «Что ж, умереть — это ведь тоже большое и интересное приключение».