Сказка Два клена
Читать сказки онлайн / Авторские сказки / Сказки Евгения Шварца
Действие второе
Декорация первого действия. Поляна преобразилась до неузнаваемости.
Проложены дорожки, усыпанные песком. Выросла ветряная мельница, весело машет крыльями. Возле мельницы деревянный навес. Под ним мешки с мукой и зерном. Рядом второй навес. Под ним мешки с золотом. Котофей похаживает возле мешков с зерном.
Котофей. Разбирайте, разбирайте зерно, мышки мои славные. Всего только полмешочка и осталось.
Тоненькие голоса. Разбираем, разбираем, стараемся. Только ты, хозяин, рассказывай, а то у нас зубки чешутся, как бы мы мешки не погрызли.
Котофей. Ну, слушайте, мышки-норушки, котам самые первые подружки.
Тоненький смех.
Жили-были три мышки, одна рыженькая, другая беленькая, третья полосатенькая.
Тоненький смех.
И до того они были дружны, что даже кот их боялся. Подстережет он беленькую, а его рыженькая за лапку, а полосатенькая за усы.
Смех.
Погонится он за полосатенькой – его беленькая за хвост, а рыженькая за ушко.
Смех.
Что тут делать? Думал кот, думал и позвал двух своих родных братьев. Позвал он их... Чего вы не смеетесь?
Тоненькие голоса. А нам не до смеху.
Котофей. Мало ли что! Смейтесь, а то худо будет.
Мыши смеются принужденно.
Позвал кот двух братьев и говорит: так и так, братцы, обижают меня мыши. Помогите. Сам я рыжий и схвачу рыженькую мышку, ты, белый, хватай беленькую, а ты, полосатый, полосатенькую. Вот мы с обидчицами и разделаемся. Смейтесь!
Принужденный смех.
Подслушали котов три мышки-подружки и загрустили. Что тут делать, как тут быть? И придумали. Забрались они в печку, в золе вывалялись и стали все трое серенькими.
Мыши смеются радостно.
Выбежали они прямо на трех братьев, а те уши развесили, не знают, которую хватать.
Хохот.
С тех пор стали все мыши серенькими.
Хохот.
А коты хватают всех мышей без разбора.
Хохот обрывается.
Смейтесь!
Тоненькие голоса. А мы, хозяин, всю работу кончили, отпусти нас. В норках мышата без родителей соскучились.
Котофей. А ну, дайте взглянуть на вашу работу. Да не бойтесь, не трону, не пищите. (Подходит к мешкам.) И в самом деле постарались. Все славно, ступайте. Целый год за это ни одной мыши не обижу.
Тоненькие голоса. Спасибо, хозяин, спасибо, Котофей Иванович.
Котофей. Бегите!
Тоненькие голоса. Прощайте, Котофей Иванович. Прощай. Ха-ха-ха! Полосатенькая – за хвост, а рыженькая – за лапку. Ха-ха-ха! Беленькая – за ушко, а полосатенькая – за нос. Ха-ха-ха!
Затихают вдали.
Котофей. Ох! Триста тридцать три сказки рассказал, умаялся.
Усаживается под деревом, вылизывается тщательно. Выбегает Медведь, он весь в муке, словно мельник. За ним Шарик.
Медведь. Ну, как там последние мешки?
Котофей не отвечает.
Шарик. Да не спрашивай ты его. Когда он умывается, то ничего не слышит. (Подбегает к мешкам.) Готовы, несем. (Помогает Медведю взвалить оба мешка на спину.)
Медведь. Солнце еще вон как высоко стоит, а мы работу кончаем. Вот радость-то!
Убегает. Шарик за ним. Не добежав, возвращается к коту. Не дойдя до кота, бежит к мельнице. Наконец останавливается в отчаянии.
Шарик. Идем на мельницу.
Котофей. Не пойду!
Шарик. Что ты со мной делаешь, злодей! Сижу на мельнице – за тебя душа болит. Бегу сюда – за хозяина беспокоюсь. Пожалей ты мое бедное сердце! Порадуй меня, пойдем. Держитесь все вместе, рядышком, а я вас буду сторожить.
Котофей. Нельзя!
Шарик. Почему же нельзя-то?
Котофей. Я сижу, лапки лижу, а ушки-то у меня на макушке. Что-то мне все слышится.
Шарик. Гау, гау! Она?
Котофей. Она не она, а только крадется сюда кто-то.
Шарик. Гау, гау! Тревога!
Котофей. Тихо! Не мешай работе, ступай на мельницу. Надо будет – замяукаю.
Шарик. Р-р-р-р! Пусть только приползет, я ее за костяную ногу – раз! Меня костями не удивишь! (Уходит.)
Кот перестает вылизываться, застывает с одной поднятой лапкой. Прислушивается. Шорох в кустах, они качаются. Кот прячется за дерево. Спиной к зрителям, пятясь из-за кустов, появляется Иванушка. Он тянет за собой накрытый стол.
Котофей. Да это, никак, Иванушка!
Иванушка. Ага. Это я, богатырь!
Котофей. Что ты приволок?
Иванушка. Рыбы наловил, грибов набрал, печку сложил и обед сварил.
Котофей. Вот за это я тебя хвалю.
Иванушка. Еще бы не похвалить. Всю ночь наши работали, проголодались небось, выйдут, а тут им накрытый стол.
Котофей. Как бы не догадалась матушка, что это твоя работа.
Иванушка. Никогда ей не догадаться. Когда она уходила, я и щей сварить не умел, а теперь, что ни прикажи, все приготовлю.
Котофей. А ну-ка, дай взглянуть, что у тебя настряпано.
Иванушка. Гляди.
Оборачивается к коту, и тот, взвизгнув, прыгает от него чуть ли не на сажень.
И есть от чего. Волосы у Иванушки взъерошены, лицо вымазано сажей и глиной. Чудище, а не мальчик.
Ты что?
Котофей. Погляди на себя.
Иванушка. Некогда.
Котофей. Ты с ног до головы перемазался! Вылижись!
Иванушка. Вымажешься тут. Печка дымит, дрова гореть не хотят. Я их до того раздувал, что щеки чуть не лопнули.
Котофей(у стола). Ты рыбу чем ловил? Лапками?
Иванушка. Что ты, что ты! На удочку. Мы, богатыри, из дому никогда не выходим с пустыми карманами. Гляди: чего-чего у меня только в карманах нет! Вот лески. Вот крючок. Вот свисток. Вот орехи. Вот камень и огниво. Вот праща.
Котофей. Убери! Я эти пращи видеть не могу. Из них вечно в котов стреляют.
Иванушка. Кто стреляет-то? Мальчишки, а я небось богатырь.
Котофей. Ну все-таки...
Иванушка. Не бойся, я этого и в детстве никогда не делал. Ты, смотри, не проговорись маме, что это я обед приготовил.
Котофей. А что я ей скажу?
Иванушка. Придумай сказочку какую-нибудь, ты на это мастер.
Котофей. Да уж, видно, придется. А ты пойди на речку, умойся.
Иванушка. Потом, потом. Я хочу поглядеть, как мама будет обеду радоваться.
Котофей. Ну, тогда прячься! Жернова замолчали. Помол окончен! Идут они!
Иванушка. Бегу! (Скрывается.)
Тотчас же появляется Медведьс мешком, сопровождаемый радостно прыгающим Шариком.
Медведь. Готово! Ай да мы! Теперь осталось только избушку прибрать, а до вечера еще во как далеко. Вот радость-то. Ноги сами ходят, сами пляшут, не удержаться! (Пляшет и поет.)
Эх вы, лапки мои,
Косолапенькие,
Они носят молодца,
Что воробушка!
Отчего я не лечу?
Оттого, что не хочу!
Не скачу, а плаваю,
Выступаю павою!
Эх вы, дочки мои,
Вы цветочки мои,
Я над вами ветерочком,
Ноготочки мои!
Я взлетаю, что пушок,
Выше неба на вершок!
Ай да лапки мои,
Косолапенькие!
(Делает прыжок, едва не налетает на стол.) Батюшки мои, что это за чудеса?
Шарик. Стол накрытый!
Медведь. А на столе грибки белые! И рыбка жареная! И кто это ее жарил, время терял, когда она, матушка, и сырая хороша! Хозяйка, хозяйка, сюда, у нас тут чудеса творятся.
Появляется Василиса-работница.
Хозяюшка, взгляни. Стол накрытый, а на столе обед.
Василиса подходит к столу.
Василиса. И в самом деле – чудеса! И как раз ко времени. Котофей Иванович! Какой это добрый человек о нас позаботился? Что ты молчишь-то? Ведь ты сторожил – должен знать. Уж не проспал ли ты?
Котофей. Иди, хозяюшка, к столу и кушай смело. Видал я того, кто о нас позаботился. Он и сейчас далеко не ушел, на нашу радость любуется.
Шарик. Так это Ива...
Котофейбьет Шарика незаметно лапкой. Иванушка в кустах хватается за голову.
Василиса(Шарику). Как ты говоришь? Ива?
Шарик. Я...
Котофей. Он верно говорит. Приготовил нам обед добрейший волшебник Ивамур Мурмураевич.
Иванушка успокаивается.
Василиса. Никогда о таком не слыхала.
Медведь(с набитым ртом). Да ты ешь, матушка, ешь. Ешь скорее, а то тебе ничего не останется. Наваливайтесь миром! И вы ешьте, дружки.
Шарик. Со стола?
Медведь. Ешь, не спрашивай.
Шарик. А не выдерут?
Медведь. Сегодня не выдерут ради праздника.
Василиса(у стола). Что же это за волшебник такой Ивамур Мурмураевич? Никогда о таком и не слыхивала.
Котофей. Мур, мур, хозяюшка! Есть волшебники старые, всем известные, а есть и молодые. А Ивамур Мурмураевич совсем котеночек.
Василиса. А каков же он собою?
Котофей. Страшен. Одна щека черная, другая белая, нос дымчатый. Лапки пятнисты. Ходить не может.
Медведь. Не может?
Котофей. Нет. Все бегает да прыгает. И до того силен! Забор, скажем, сто лет стоит, а он раз-два – и расшатал.
Медведь. Когти есть?
Котофей. Есть, только он их отдельно носит. В кармане. Он этими когтями рыбку ловит.
Медведь. Летать умеет?
Котофей. При случае. Разбежится, споткнется и полетит. Весел. Смел. Только мыться боится, зато плавать любит. Совсем посинеет, а из воды его клещами не вытянешь. Но если уж кого любит, то любит. Видела бы ты, хозяюшка, как он на твою работу любовался, каждое твое словечко ловил. Уж очень он добрый волшебник.
Василиса. Для волшебника готовит-то он не больно хорошо. Которая рыба перепечена, а которая недопечена.
Котофей. Котенок еще.
Василиса(встает из-за стола). Ну, Ивамур Мурмураевич, коли слышишь ты меня, спасибо тебе, дружок, за угощение. И скажу тебе я вот еще что. Коли ты котенок, не уходи ты от своей мамы далеко, дружок, а если и попадешь в беду, зови ее, она прибежит. Дети мои, дети, слышите вы меня?
Федор. Слышим, матушка!
Егорушка. Мы потому молчали, чтобы каждое дыханьице ветра тебе помогало!
Федор. Чтобы веселее он мельничные крылья вертел.
Василиса. Дети мои, дети! Как проснулась я – так сразу за работу, и поговорить с вами не пришлось. Все верчусь, все бегаю – вечная мамина судьба. Вы уж не обижайтесь. Если я и поворчу на вас уставши, не сердитесь. Я бы вас повеселила, я бы вас рассмешила и песенку спела бы, да все некогда – вечная мамина беда. А вот как заработаю я вам полную свободу да пойдем мы, взявшись за руки, домой, тут-то мы и наговоримся вволю. Я вызволю вас! Верьте! Ничего не бойтесь!
Егорушка. Мама, мама!
Федор. Да неужели мы можем обидеться?
Егорушка. Мы на тебя любуемся.
Василиса. У нас все готово, дети, осталось только избушку на курьих ножках прибрать. Это мы быстро. Котофей Иванович! Шарик! Бежим на речку и избушку туда погоним.
Медведь. А я?
Василиса. А ты оставайся тут сторожем. Только не спи!
Медведь. Что ты, что ты! Сейчас не зима.
Василиса. Берите, друзья, мыло, мочалки, щетки, метелки – и за мной.
Уходят. На сцене Медведь.
Медведь. Как можно спать? Сурки – те правда мастера спать, хомяки. Совы – те тоже днем спят. А медведи (зевает) никогда. Правда, всю ночь я этого... как его (зевает) работал. А потом поел плотно, ох, плотно. Так и тянет прилечь. Песню, что ли, спеть? (Напевает.) Спи, мой Мишенька, косолапенький, и косматенький, и хорошенький... Не ту песню завел. Почудилось мне, что я у мамы в берлоге, а она этого... того... как его... (Засыпает.)
Вбегает Иванушка.
Иванушка. Ну, так я и знал! Чуяло мое сердце. Пошел было на речку помыться, возле мамы покрутиться, да вспомнил, что я со стола не убрал. Прибегаю, а тут сторож спит. Михайло Потапыч! Вставай!
Медведь не двигается.
Грабят!
Медведь храпит.
Ну что тут делать? Пощекотать его?
Щекочет. Медведь хихикает тоненьким голоском, но не просыпается.
Спит. Придется за водой сбегать да облить его... (Бежит к лесу.) Нет, нельзя мне уходить! Крадется кто-то!
Баба-яга на цыпочках выходит из лесу.
Баба-яга!
(Прячется в кустах.)
Баба-яга. Ах, я бедное дитя, круглая сироточка, что же мне делать-то? Никак мне и в самом деле попалась служанка поворотливая, заботливая, работящая. Вот беда так беда! Кого же я, душенька, бранить буду, кого куском хлеба попрекать? Неужели мне, жабе зелененькой, придется собственную свою служанку хвалить? Да ни за что! Мне, гадючке, это вредно. Хорошо, я, лисичка, догадалась раньше срока домой приползти. Я сейчас все поверну по-своему. Медведь уснул, теперь его и пушками не разбудишь. Украду я сама у себя мешочек золота да и взыщу с нее потом!
Идет к мешкам. Иванушка прыгает из кустов ей наперерез. Баба-яга отшатывается в ужасе.
Это еще что за чудище? Триста лет в лесу живу, а подобных не видывала. Ты кто такой?
Иванушка. Я волшебник, котенок Ивамур Мурмураевич.
Баба-яга. Волшебник?
Иванушка. Ага!
Баба-яга делает к Иванушке шаг. Он выхватывает из кармана свисток.
Не подходи! (Свистит оглушительно.)
Баба-яга. Перестань! Оглушил...
Иванушка. А ты не смей близко подходить. Мы, волшебники, этого терпеть не можем.
Баба-яга. Вот навязалось чудище на мою голову. На вид мальчик, а не боится Бабы-яги. На вид слаб, а свистит, как богатырь. И страшен, хоть не гляди! Эй ты, Ивамур! А чем ты можешь доказать, что ты волшебник?
Иванушка. А ты попробуй от меня уйти, а я тебя назад заверну.
Баба-яга. Ты меня? Назад? Да никогда.
Иванушка. Иди, иди, не оглядывайся.
Баба-яга идет. Иванушка достает из кармана леску с крючком и грузилом, размахивается, швыряет Бабе-яге вслед; крючок впивается ей в хвост платья. Тянет Бабу-ягу к себе. Та мечется.
Не уйдешь! Сом и тот не ушел, где уж тебе, Бабе-яге.
То отпуская, то притягивая, заставляет Бабу-ягу приблизиться к себе. Снимает ее с крючка, отскакивает в сторону.
Видала?
Баба-яга. А так ты можешь?
Щелкает пальцами, сыплются искры.
Иванушка. Сделай милость.
Выхватывает из кармана кремень и огниво. Ударяет. Искры сыплются ярче, чем у Бабы-яги.
Баба-яга. Видишь, вон шишка на сосне?
Иванушка. Вижу.
Баба-яга. Ф-ф-ф-у! (Дует, шишка валится на землю.) Видал?
Иванушка. Гляди вон на ту шишку. Вон, вон на ту! Выше! Еще выше!
Достает из кармана пращу, размахивается, швыряет камень, шишка валится.
Видала?
Баба-яга. Ох, не серди меня, я тебя пополам разгрызу.
Иванушка. Где тебе, зубы поломаешь!
Баба-яга. Я? Гляди? (Хватает с земли камень.) Видишь – камень. (Разгрызает его пополам.) Видал? Камень разгрызла, а тебя и подавно.
Иванушка. А теперь смотри, что я сделаю. (Берет с земли камень и подменяет его орехом. Разгрызает орех и съедает.) Видала? И разгрыз и съел, а уж тебя и подавно.
Баба-яга. Ну что же это такое! Никогда этого со мной не бывало. Уж сколько лет все передо мной дрожат, а этот Ивамур только посмеивается. Неужели я у себя дома больше не хозяйка? Нет, шалишь, меня не перехитришь! Ну, прощай, Ивамур Мурмураевич, твой верх. (Исчезает.)
Иванушка(хохочет). Вот славно-то! «Умываться надо, умываться» – вот тебе и надо! Разве я напугал бы Бабу-ягу умытым? «Карманы не набивай, карманы не набивай» – вот тебе и не набивай. Разве я справился бы с ней без своих крючков да свистков?
Баба-яга неслышно вырастает позади Иванушки.
Вот тебе – мальчик, мальчик. А я оказался сильнее даже, чем медведь. Он уснул, а я один на один справился с Бабой-ягой.
Баба-яга. А она, птичка, тут как тут. (Хватает Иванушку.)
Иванушка. Мама! Мама! Мама!
Вбегает Василиса-работница.
Василиса. Я здесь, сынок! Отпусти, Баба-яга, моего мальчика.
Баба-яга. Ишь чего захотела! Да когда же это я добычу из рук выпускала!
Василиса. Отпусти, говорят! (Выхватывает меч и взмахивает над головой Бабы-яги.) Узнаешь этот меч? Он Змею Горынычу голову отсек и тебя, злодейку, прикончит.
Баба-яга(выпускает Иванушку, выхватывает из складок платья свой меч, кривой и черный). Я, умница, больше люблю в спину бить, но при случае и лицом к лицу могу сразиться!
Сражаются так, что искры летят из мечей. Василиса-работница выбивает меч из рук Бабы-яги.
Не убивай меня, иначе не найти тебе сыновей.
Василиса. Говори, где мои мальчики!
Баба-яга. Умру, а не скажу! Я до того упряма, что и себя, бедняжечку, не пожалею.
Василиса опускает меч.
Вот так-то лучше. Когда похвалю, тогда скажу. Сама посуди: можно ли хвалить служанку, которая на хозяйку руку подняла.
Василиса. Как же ты можешь меня не похвалить, я все, что велено, то и сделала.
Баба-яга. Нет, нет, нет такого закона – дерзких служанок хвалить. Подумаешь, муки намолола. Это любой мельник может. Эй вы, мешки, ступайте в амбар!
Мешки с мукой убегают, как живые.
Подумаешь, клады вырыла. Да с этим делом любой землекоп справится. Эй, золото, иди к себе под землю!
Мешки с золотом проваливаются под землю.
Нет, нет, не заслужила ты похвалы. Я тебе другую работу дам. Сделаешь – похвалю.
Василиса. Говори, какую!
Баба-яга. Подумать надо. Готовься! Скоро приду, прикажу. (Исчезает.)
Иванушка. Мамочка!
Василиса. Иванушка!
Обнимаются. Котофей Иванович и Шарик появляются из чащи.
Шарик. Ну, радуйтесь, радуйтесь, а мы посторожим.
Иванушка. Мама, мамочка, я три года терпел, а потом вдруг затосковал, ну просто – богатырски. И отправился я тебя искать. Ты не сердишься?
Василиса. Котофей Иванович, Шарик, принесите ушат горячей воды и щетку, которая покрепче.
Котофей и Шарик убегают.
Иванушка. Это я, мама, только сегодня так вымазался, а то я умывался каждый день, надо не надо. И прибирал весь дом. Подметал, как ты приказывала. Не сгребал сор под шкафы и сундуки, а все как полагается. И когда уходил – прибрал и полы вымыл.
Василиса. Скучал, говоришь?
Иванушка. Да, особенно в сумерки. И в день рождения. В день рождения встану, бывало, сам себя поздравлю, но ведь этого человеку мало, правда, мама? Ну, испеку себе пирог с малиной, а все скучно.
Василиса. Не болел?
осказках.ру - oskazkax.ru
Иванушка. Один раз болел, уж очень у меня пирог не допекся, а я весь его съел с горя. А больше не болел ни разу.
Вбегают Котофей и Шарик, приносят ушат с горячей водой и щетку.
Василиса. Поставьте здесь, за кустом. Идем, сынок, я тебя умою.
Иванушка. Я сам!
Василиса. Нет уж, сынок! Идем.
Иванушка(за кустами). Ой, мама, горячо. Ну, ничего, я потерплю, мы, богатыри... Ой... И не то переносим. Ай, вода в уши попала.
Василиса. Нет, нет, сынок, это тебе кажется.
Иванушка. Мамочка, шея у меня чистая.
Василиса. Нет, сынок, это тебе кажется.
Шарик. Бедный щеночек.
Котофей. Нет, счастливый. Я до сих пор помню, как меня матушка вылизывала, выкусывала.
Василиса. Ну, вот и все.
Выводит из-за кустов Иванушку, сияющего чистотой.
Вот теперь я вижу, какой ты у меня. Стой ровненько, на плече рубашка разорвалась, я зашью.
Иванушка. Это Баба-яга.
Василиса достает иголку и нитку. Зашивает.
Василиса. Не вертись, а то уколю.
Иванушка. Это я от радости верчусь, мама. Подумай: три года обо мне никто не заботился, а теперь вдруг ты зашиваешь на мне рубашку. Стежочки такие мелкие. (Глядит на свое плечо.)
Василиса. Не коси глазами, а то так и останется.
Иванушка. Я не кошу, мама, я только смотрю. У меня всегда зашитое место выгибается лодочкой, а у тебя как ровненько получается! Мама, ты сердишься на меня?
Василиса. И надо бы, да уж очень я тебе рада.
Иванушка. А почему же ты такая сердитая?
Василиса. Вот всегда вы, дети, так ошибаетесь. Не сердита я. Озабочена. Братья-то твои у Бабы-яги в руках. Думала я, что похвалит она меня, не удержится, а дело-то вон как обернулось.
Иванушка. Мама!
Василиса. Все ты хочешь сам, все хочешь один, а мы победим, если будем дружно со злодеями сражаться, за обиженных заступаться. Ты мальчик храбрый, разумный, держись около, помогай мне. А как вырастешь – я тебя сама отпущу.
Медведь(вскакивая). Караул, ограбили! Ни муки, ни золота. Помогите! Да как же это, да почему же это! Я ни на миг единый глаз не сомкнул, а вон что получилось.
Василиса. Не горюй, Михайло Потапыч. Никто нас не ограбил. Это Баба-яга вернулась да и прибрала свое добро.
Медведь. Почему же я ее не видел?
Василиса. Вздремнул часок.
Медведь. Это, значит, мне приснилось, что я не сплю!
Котофей. Тише! Баба-яга сюда бежит.
Входит Баба-яга.
Баба-яга. Придумала я тебе работу.
Василиса. Говори.
Баба-яга. Найди, где твои дети спрятаны! Найдешь – похвалю, не найдешь – пеняй на себя. Может быть, я тебя накажу. Очень от тебя беспокойства много. Я, богачка, с тобой, служанкой, на мечах билась. Подумай только, до чего ты меня довела! Чего смеешься, мальчишка? Смотри, превращу тебя в камень.
Медведь. Не превратишь. Для этого надо смирно стоять, а он тебя не боится.
Баба-яга. Молчи, косолапый холоп, а не то худо будет.
Медведь. Не кричи на меня, я тебе больше не слуга.
Баба-яга. Ладно, с тобой я еще рассчитаюсь. Отвечай, Василиса, берешься найти своих сыновей?
Василиса. Берусь.
Баба-яга. Даю тебе сроку, пока солнце не зайдет.
Медведь. Что ты, что ты! Солнышко вот-вот скроется.
Баба-яга. А мне этого только и надо! Ну, Василиса, раз, два, три, ищи, а как найдешь – позови меня. (Исчезает.)
Василиса. Ищите, ищите все. А я подумаю, как мне узнать, они это или мне почудилось.
Все бродят, ищут. Василиса стоит задумавшись.
Егорушка. Иванушка, мы здесь.
Федор. Кыс! Кыс! Кыс! Котофей!
Егорушка. Шарик, Шарик. На, на, на!
Федор. Сюда, сюда!
Егорушка. Нет, нет! Миша, вверх погляди.
Вдруг издали доносятся голоса: «Мама! Ау! Мама, сюда скорее, мы тут, возле черного болота».
Медведь. Бежим!
Егорушка. Не верь, мама!
Федор. Это Баба-яга кричит.
Егорушка. Она под любой голос подделывается.
Медведь. Чего же ты, хозяюшка! Солнце зайдет! Скорей к болоту.
Василиса. Погоди, Мишенька, дай послушаем еще.
Голоса издали: «Мама! Родная! Мы тут, в глубоком овраге под старой березой».
Шарик. Воу, воу! Это правда, есть такой овраг!
Голос издали, отчаянно: «Мама, скорее! Баба-яга к нам крадется с мечом в руках».
Василиса. Бежим! (Идет быстро к чаще. Оборачивается.) Так я и знала. Вот они где. Баба-яга! Нашла я своих деток.
Баба-яга вырастает как из-под земли.
Баба-яга. Где они?
Василиса(показывает на клены). Гляди: что это?
Листья кленов покрылись слезами, сверкающими под лучами заходящего солнца.
Что это, спрашиваю я тебя?
Баба-яга. Чего тут спрашивать-то? Клены.
Василиса. А плачут они почему?
Баба-яга. Роса.
Василиса. Нет, Баба-яга, не обманешь ты меня. Сейчас увидим, что это за роса. (Подходит к деревцам.) Что вы, мальчики, что вы! Я еще вчера в шелесте вашем почуяла родные голоса, на сердце у меня стало спокойнее. Неужели вы думали, что я поверила Бабе-яге? Я нарочно пошла от вас прочь, чтобы вы заплакали, а теперь вернулась. Ну, довольно, довольно, Егорушка, Федор, поплакали, помогли маме – и будет. Не маленькие. Богатыри – и вдруг плачут. Тут мама, она не оставит, не уйдет, не даст в обиду. Гляди, Баба-яга! Слезы высохли. Вот мои дети!
Баба-яга. Ладно, угадала.
Медведь. Ах, ты! Ох, ты! Сколько раз я мимо ходил, сколько раз спину о них чесал – и ни о чем не догадывался. Простите, мальчики, меня, медведя!
Василиса. Ну что же, Баба-яга, я жду.
Баба-яга. Чего ждать-то.
Василиса. Освободи моих сыновей.
Баба-яга. Смотрите, что выдумала! Оживлять их еще! Они деревянные куда смирнее, уж такие послушные, из дому шагу не ступят, слова не скажут дерзкого!
Иванушка. Ах ты, обманщица!
Баба-яга. Спасибо на добром слове, сынок. Конечно, обманщица. Нет, Василиса, нет, рано обрадовалась. Да где же это видано, чтобы добрые люди над нами, разбойничками, верх брали? Я, змейка, всегда людей на кривой обойду. Нет, Василиса, сослужи мне еще одну службу, тогда я, может быть, и освобожу мальчишек.
Василиса. Говори, какую!
Баба-яга. Куда спешить-то! Утро вечера мудренее, завтра скажу. (Исчезает.)
Василиса. Ну, друзья, раскладывайте костер, будем мальчиков моих охранять, чтобы их, беззащитных, Баба-яга не обидела. Но только не спать!
Медведь. Нет, нет, не спать, как это можно!
Василиса. Песни будем петь.
Котофей. Сказки рассказывать.
Иванушка. Летняя ночь короткая, она быстро пролетит.
Собирают хворост, разводят костер. Василиса поет.
Василиса.
Федя, Федя, не горюй,
Егорушка, не скучай,
Ваша мама пришла,
Она меду принесла,
Чистые рубашки,
Новые сапожки.
Я умою сыновей,
Чтобы стали побелей,
Накормлю я сыновей,
Чтобы стали здоровей,
Я обую сыновей,
Чтоб шагали веселей.
Я дорогою иду,
Я Иванушку веду,
Я на Федора гляжу,
Его за руку держу.
На Егора я гляжу,
Его за пояс держу.
Сыновей веду домой!
Сыновья мои со мной!
Федя, Федя, не горюй,
Егорушка, не скучай!
Ваша мама пришла,
Счастье детям принесла.
Занавес
Декорация первого действия. Поляна преобразилась до неузнаваемости.
Проложены дорожки, усыпанные песком. Выросла ветряная мельница, весело машет крыльями. Возле мельницы деревянный навес. Под ним мешки с мукой и зерном. Рядом второй навес. Под ним мешки с золотом. Котофей похаживает возле мешков с зерном.
Котофей. Разбирайте, разбирайте зерно, мышки мои славные. Всего только полмешочка и осталось.
Тоненькие голоса. Разбираем, разбираем, стараемся. Только ты, хозяин, рассказывай, а то у нас зубки чешутся, как бы мы мешки не погрызли.
Котофей. Ну, слушайте, мышки-норушки, котам самые первые подружки.
Тоненький смех.
Жили-были три мышки, одна рыженькая, другая беленькая, третья полосатенькая.
Тоненький смех.
И до того они были дружны, что даже кот их боялся. Подстережет он беленькую, а его рыженькая за лапку, а полосатенькая за усы.
Смех.
Погонится он за полосатенькой – его беленькая за хвост, а рыженькая за ушко.
Смех.
Что тут делать? Думал кот, думал и позвал двух своих родных братьев. Позвал он их... Чего вы не смеетесь?
Тоненькие голоса. А нам не до смеху.
Котофей. Мало ли что! Смейтесь, а то худо будет.
Мыши смеются принужденно.
Позвал кот двух братьев и говорит: так и так, братцы, обижают меня мыши. Помогите. Сам я рыжий и схвачу рыженькую мышку, ты, белый, хватай беленькую, а ты, полосатый, полосатенькую. Вот мы с обидчицами и разделаемся. Смейтесь!
Принужденный смех.
Подслушали котов три мышки-подружки и загрустили. Что тут делать, как тут быть? И придумали. Забрались они в печку, в золе вывалялись и стали все трое серенькими.
Мыши смеются радостно.
Выбежали они прямо на трех братьев, а те уши развесили, не знают, которую хватать.
Хохот.
С тех пор стали все мыши серенькими.
Хохот.
А коты хватают всех мышей без разбора.
Хохот обрывается.
Смейтесь!
Тоненькие голоса. А мы, хозяин, всю работу кончили, отпусти нас. В норках мышата без родителей соскучились.
Котофей. А ну, дайте взглянуть на вашу работу. Да не бойтесь, не трону, не пищите. (Подходит к мешкам.) И в самом деле постарались. Все славно, ступайте. Целый год за это ни одной мыши не обижу.
Тоненькие голоса. Спасибо, хозяин, спасибо, Котофей Иванович.
Котофей. Бегите!
Тоненькие голоса. Прощайте, Котофей Иванович. Прощай. Ха-ха-ха! Полосатенькая – за хвост, а рыженькая – за лапку. Ха-ха-ха! Беленькая – за ушко, а полосатенькая – за нос. Ха-ха-ха!
Затихают вдали.
Котофей. Ох! Триста тридцать три сказки рассказал, умаялся.
Усаживается под деревом, вылизывается тщательно. Выбегает Медведь, он весь в муке, словно мельник. За ним Шарик.
Медведь. Ну, как там последние мешки?
Котофей не отвечает.
Шарик. Да не спрашивай ты его. Когда он умывается, то ничего не слышит. (Подбегает к мешкам.) Готовы, несем. (Помогает Медведю взвалить оба мешка на спину.)
Медведь. Солнце еще вон как высоко стоит, а мы работу кончаем. Вот радость-то!
Убегает. Шарик за ним. Не добежав, возвращается к коту. Не дойдя до кота, бежит к мельнице. Наконец останавливается в отчаянии.
Шарик. Идем на мельницу.
Котофей. Не пойду!
Шарик. Что ты со мной делаешь, злодей! Сижу на мельнице – за тебя душа болит. Бегу сюда – за хозяина беспокоюсь. Пожалей ты мое бедное сердце! Порадуй меня, пойдем. Держитесь все вместе, рядышком, а я вас буду сторожить.
Котофей. Нельзя!
Шарик. Почему же нельзя-то?
Котофей. Я сижу, лапки лижу, а ушки-то у меня на макушке. Что-то мне все слышится.
Шарик. Гау, гау! Она?
Котофей. Она не она, а только крадется сюда кто-то.
Шарик. Гау, гау! Тревога!
Котофей. Тихо! Не мешай работе, ступай на мельницу. Надо будет – замяукаю.
Шарик. Р-р-р-р! Пусть только приползет, я ее за костяную ногу – раз! Меня костями не удивишь! (Уходит.)
Кот перестает вылизываться, застывает с одной поднятой лапкой. Прислушивается. Шорох в кустах, они качаются. Кот прячется за дерево. Спиной к зрителям, пятясь из-за кустов, появляется Иванушка. Он тянет за собой накрытый стол.
Котофей. Да это, никак, Иванушка!
Иванушка. Ага. Это я, богатырь!
Котофей. Что ты приволок?
Иванушка. Рыбы наловил, грибов набрал, печку сложил и обед сварил.
Котофей. Вот за это я тебя хвалю.
Иванушка. Еще бы не похвалить. Всю ночь наши работали, проголодались небось, выйдут, а тут им накрытый стол.
Котофей. Как бы не догадалась матушка, что это твоя работа.
Иванушка. Никогда ей не догадаться. Когда она уходила, я и щей сварить не умел, а теперь, что ни прикажи, все приготовлю.
Котофей. А ну-ка, дай взглянуть, что у тебя настряпано.
Иванушка. Гляди.
Оборачивается к коту, и тот, взвизгнув, прыгает от него чуть ли не на сажень.
И есть от чего. Волосы у Иванушки взъерошены, лицо вымазано сажей и глиной. Чудище, а не мальчик.
Ты что?
Котофей. Погляди на себя.
Иванушка. Некогда.
Котофей. Ты с ног до головы перемазался! Вылижись!
Иванушка. Вымажешься тут. Печка дымит, дрова гореть не хотят. Я их до того раздувал, что щеки чуть не лопнули.
Котофей(у стола). Ты рыбу чем ловил? Лапками?
Иванушка. Что ты, что ты! На удочку. Мы, богатыри, из дому никогда не выходим с пустыми карманами. Гляди: чего-чего у меня только в карманах нет! Вот лески. Вот крючок. Вот свисток. Вот орехи. Вот камень и огниво. Вот праща.
Котофей. Убери! Я эти пращи видеть не могу. Из них вечно в котов стреляют.
Иванушка. Кто стреляет-то? Мальчишки, а я небось богатырь.
Котофей. Ну все-таки...
Иванушка. Не бойся, я этого и в детстве никогда не делал. Ты, смотри, не проговорись маме, что это я обед приготовил.
Котофей. А что я ей скажу?
Иванушка. Придумай сказочку какую-нибудь, ты на это мастер.
Котофей. Да уж, видно, придется. А ты пойди на речку, умойся.
Иванушка. Потом, потом. Я хочу поглядеть, как мама будет обеду радоваться.
Котофей. Ну, тогда прячься! Жернова замолчали. Помол окончен! Идут они!
Иванушка. Бегу! (Скрывается.)
Тотчас же появляется Медведьс мешком, сопровождаемый радостно прыгающим Шариком.
Медведь. Готово! Ай да мы! Теперь осталось только избушку прибрать, а до вечера еще во как далеко. Вот радость-то. Ноги сами ходят, сами пляшут, не удержаться! (Пляшет и поет.)
Эх вы, лапки мои,
Косолапенькие,
Они носят молодца,
Что воробушка!
Отчего я не лечу?
Оттого, что не хочу!
Не скачу, а плаваю,
Выступаю павою!
Эх вы, дочки мои,
Вы цветочки мои,
Я над вами ветерочком,
Ноготочки мои!
Я взлетаю, что пушок,
Выше неба на вершок!
Ай да лапки мои,
Косолапенькие!
(Делает прыжок, едва не налетает на стол.) Батюшки мои, что это за чудеса?
Шарик. Стол накрытый!
Медведь. А на столе грибки белые! И рыбка жареная! И кто это ее жарил, время терял, когда она, матушка, и сырая хороша! Хозяйка, хозяйка, сюда, у нас тут чудеса творятся.
Появляется Василиса-работница.
Хозяюшка, взгляни. Стол накрытый, а на столе обед.
Василиса подходит к столу.
Василиса. И в самом деле – чудеса! И как раз ко времени. Котофей Иванович! Какой это добрый человек о нас позаботился? Что ты молчишь-то? Ведь ты сторожил – должен знать. Уж не проспал ли ты?
Котофей. Иди, хозяюшка, к столу и кушай смело. Видал я того, кто о нас позаботился. Он и сейчас далеко не ушел, на нашу радость любуется.
Шарик. Так это Ива...
Котофейбьет Шарика незаметно лапкой. Иванушка в кустах хватается за голову.
Василиса(Шарику). Как ты говоришь? Ива?
Шарик. Я...
Котофей. Он верно говорит. Приготовил нам обед добрейший волшебник Ивамур Мурмураевич.
Иванушка успокаивается.
Василиса. Никогда о таком не слыхала.
Медведь(с набитым ртом). Да ты ешь, матушка, ешь. Ешь скорее, а то тебе ничего не останется. Наваливайтесь миром! И вы ешьте, дружки.
Шарик. Со стола?
Медведь. Ешь, не спрашивай.
Шарик. А не выдерут?
Медведь. Сегодня не выдерут ради праздника.
Василиса(у стола). Что же это за волшебник такой Ивамур Мурмураевич? Никогда о таком и не слыхивала.
Котофей. Мур, мур, хозяюшка! Есть волшебники старые, всем известные, а есть и молодые. А Ивамур Мурмураевич совсем котеночек.
Василиса. А каков же он собою?
Котофей. Страшен. Одна щека черная, другая белая, нос дымчатый. Лапки пятнисты. Ходить не может.
Медведь. Не может?
Котофей. Нет. Все бегает да прыгает. И до того силен! Забор, скажем, сто лет стоит, а он раз-два – и расшатал.
Медведь. Когти есть?
Котофей. Есть, только он их отдельно носит. В кармане. Он этими когтями рыбку ловит.
Медведь. Летать умеет?
Котофей. При случае. Разбежится, споткнется и полетит. Весел. Смел. Только мыться боится, зато плавать любит. Совсем посинеет, а из воды его клещами не вытянешь. Но если уж кого любит, то любит. Видела бы ты, хозяюшка, как он на твою работу любовался, каждое твое словечко ловил. Уж очень он добрый волшебник.
Василиса. Для волшебника готовит-то он не больно хорошо. Которая рыба перепечена, а которая недопечена.
Котофей. Котенок еще.
Василиса(встает из-за стола). Ну, Ивамур Мурмураевич, коли слышишь ты меня, спасибо тебе, дружок, за угощение. И скажу тебе я вот еще что. Коли ты котенок, не уходи ты от своей мамы далеко, дружок, а если и попадешь в беду, зови ее, она прибежит. Дети мои, дети, слышите вы меня?
Федор. Слышим, матушка!
Егорушка. Мы потому молчали, чтобы каждое дыханьице ветра тебе помогало!
Федор. Чтобы веселее он мельничные крылья вертел.
Василиса. Дети мои, дети! Как проснулась я – так сразу за работу, и поговорить с вами не пришлось. Все верчусь, все бегаю – вечная мамина судьба. Вы уж не обижайтесь. Если я и поворчу на вас уставши, не сердитесь. Я бы вас повеселила, я бы вас рассмешила и песенку спела бы, да все некогда – вечная мамина беда. А вот как заработаю я вам полную свободу да пойдем мы, взявшись за руки, домой, тут-то мы и наговоримся вволю. Я вызволю вас! Верьте! Ничего не бойтесь!
Егорушка. Мама, мама!
Федор. Да неужели мы можем обидеться?
Егорушка. Мы на тебя любуемся.
Василиса. У нас все готово, дети, осталось только избушку на курьих ножках прибрать. Это мы быстро. Котофей Иванович! Шарик! Бежим на речку и избушку туда погоним.
Медведь. А я?
Василиса. А ты оставайся тут сторожем. Только не спи!
Медведь. Что ты, что ты! Сейчас не зима.
Василиса. Берите, друзья, мыло, мочалки, щетки, метелки – и за мной.
Уходят. На сцене Медведь.
Медведь. Как можно спать? Сурки – те правда мастера спать, хомяки. Совы – те тоже днем спят. А медведи (зевает) никогда. Правда, всю ночь я этого... как его (зевает) работал. А потом поел плотно, ох, плотно. Так и тянет прилечь. Песню, что ли, спеть? (Напевает.) Спи, мой Мишенька, косолапенький, и косматенький, и хорошенький... Не ту песню завел. Почудилось мне, что я у мамы в берлоге, а она этого... того... как его... (Засыпает.)
Вбегает Иванушка.
Иванушка. Ну, так я и знал! Чуяло мое сердце. Пошел было на речку помыться, возле мамы покрутиться, да вспомнил, что я со стола не убрал. Прибегаю, а тут сторож спит. Михайло Потапыч! Вставай!
Медведь не двигается.
Грабят!
Медведь храпит.
Ну что тут делать? Пощекотать его?
Щекочет. Медведь хихикает тоненьким голоском, но не просыпается.
Спит. Придется за водой сбегать да облить его... (Бежит к лесу.) Нет, нельзя мне уходить! Крадется кто-то!
Баба-яга на цыпочках выходит из лесу.
Баба-яга!
(Прячется в кустах.)
Баба-яга. Ах, я бедное дитя, круглая сироточка, что же мне делать-то? Никак мне и в самом деле попалась служанка поворотливая, заботливая, работящая. Вот беда так беда! Кого же я, душенька, бранить буду, кого куском хлеба попрекать? Неужели мне, жабе зелененькой, придется собственную свою служанку хвалить? Да ни за что! Мне, гадючке, это вредно. Хорошо, я, лисичка, догадалась раньше срока домой приползти. Я сейчас все поверну по-своему. Медведь уснул, теперь его и пушками не разбудишь. Украду я сама у себя мешочек золота да и взыщу с нее потом!
Идет к мешкам. Иванушка прыгает из кустов ей наперерез. Баба-яга отшатывается в ужасе.
Это еще что за чудище? Триста лет в лесу живу, а подобных не видывала. Ты кто такой?
Иванушка. Я волшебник, котенок Ивамур Мурмураевич.
Баба-яга. Волшебник?
Иванушка. Ага!
Баба-яга делает к Иванушке шаг. Он выхватывает из кармана свисток.
Не подходи! (Свистит оглушительно.)
Баба-яга. Перестань! Оглушил...
Иванушка. А ты не смей близко подходить. Мы, волшебники, этого терпеть не можем.
Баба-яга. Вот навязалось чудище на мою голову. На вид мальчик, а не боится Бабы-яги. На вид слаб, а свистит, как богатырь. И страшен, хоть не гляди! Эй ты, Ивамур! А чем ты можешь доказать, что ты волшебник?
Иванушка. А ты попробуй от меня уйти, а я тебя назад заверну.
Баба-яга. Ты меня? Назад? Да никогда.
Иванушка. Иди, иди, не оглядывайся.
Баба-яга идет. Иванушка достает из кармана леску с крючком и грузилом, размахивается, швыряет Бабе-яге вслед; крючок впивается ей в хвост платья. Тянет Бабу-ягу к себе. Та мечется.
Не уйдешь! Сом и тот не ушел, где уж тебе, Бабе-яге.
То отпуская, то притягивая, заставляет Бабу-ягу приблизиться к себе. Снимает ее с крючка, отскакивает в сторону.
Видала?
Баба-яга. А так ты можешь?
Щелкает пальцами, сыплются искры.
Иванушка. Сделай милость.
Выхватывает из кармана кремень и огниво. Ударяет. Искры сыплются ярче, чем у Бабы-яги.
Баба-яга. Видишь, вон шишка на сосне?
Иванушка. Вижу.
Баба-яга. Ф-ф-ф-у! (Дует, шишка валится на землю.) Видал?
Иванушка. Гляди вон на ту шишку. Вон, вон на ту! Выше! Еще выше!
Достает из кармана пращу, размахивается, швыряет камень, шишка валится.
Видала?
Баба-яга. Ох, не серди меня, я тебя пополам разгрызу.
Иванушка. Где тебе, зубы поломаешь!
Баба-яга. Я? Гляди? (Хватает с земли камень.) Видишь – камень. (Разгрызает его пополам.) Видал? Камень разгрызла, а тебя и подавно.
Иванушка. А теперь смотри, что я сделаю. (Берет с земли камень и подменяет его орехом. Разгрызает орех и съедает.) Видала? И разгрыз и съел, а уж тебя и подавно.
Баба-яга. Ну что же это такое! Никогда этого со мной не бывало. Уж сколько лет все передо мной дрожат, а этот Ивамур только посмеивается. Неужели я у себя дома больше не хозяйка? Нет, шалишь, меня не перехитришь! Ну, прощай, Ивамур Мурмураевич, твой верх. (Исчезает.)
Иванушка(хохочет). Вот славно-то! «Умываться надо, умываться» – вот тебе и надо! Разве я напугал бы Бабу-ягу умытым? «Карманы не набивай, карманы не набивай» – вот тебе и не набивай. Разве я справился бы с ней без своих крючков да свистков?
Баба-яга неслышно вырастает позади Иванушки.
Вот тебе – мальчик, мальчик. А я оказался сильнее даже, чем медведь. Он уснул, а я один на один справился с Бабой-ягой.
Баба-яга. А она, птичка, тут как тут. (Хватает Иванушку.)
Иванушка. Мама! Мама! Мама!
Вбегает Василиса-работница.
Василиса. Я здесь, сынок! Отпусти, Баба-яга, моего мальчика.
Баба-яга. Ишь чего захотела! Да когда же это я добычу из рук выпускала!
Василиса. Отпусти, говорят! (Выхватывает меч и взмахивает над головой Бабы-яги.) Узнаешь этот меч? Он Змею Горынычу голову отсек и тебя, злодейку, прикончит.
Баба-яга(выпускает Иванушку, выхватывает из складок платья свой меч, кривой и черный). Я, умница, больше люблю в спину бить, но при случае и лицом к лицу могу сразиться!
Сражаются так, что искры летят из мечей. Василиса-работница выбивает меч из рук Бабы-яги.
Не убивай меня, иначе не найти тебе сыновей.
Василиса. Говори, где мои мальчики!
Баба-яга. Умру, а не скажу! Я до того упряма, что и себя, бедняжечку, не пожалею.
Василиса опускает меч.
Вот так-то лучше. Когда похвалю, тогда скажу. Сама посуди: можно ли хвалить служанку, которая на хозяйку руку подняла.
Василиса. Как же ты можешь меня не похвалить, я все, что велено, то и сделала.
Баба-яга. Нет, нет, нет такого закона – дерзких служанок хвалить. Подумаешь, муки намолола. Это любой мельник может. Эй вы, мешки, ступайте в амбар!
Мешки с мукой убегают, как живые.
Подумаешь, клады вырыла. Да с этим делом любой землекоп справится. Эй, золото, иди к себе под землю!
Мешки с золотом проваливаются под землю.
Нет, нет, не заслужила ты похвалы. Я тебе другую работу дам. Сделаешь – похвалю.
Василиса. Говори, какую!
Баба-яга. Подумать надо. Готовься! Скоро приду, прикажу. (Исчезает.)
Иванушка. Мамочка!
Василиса. Иванушка!
Обнимаются. Котофей Иванович и Шарик появляются из чащи.
Шарик. Ну, радуйтесь, радуйтесь, а мы посторожим.
Иванушка. Мама, мамочка, я три года терпел, а потом вдруг затосковал, ну просто – богатырски. И отправился я тебя искать. Ты не сердишься?
Василиса. Котофей Иванович, Шарик, принесите ушат горячей воды и щетку, которая покрепче.
Котофей и Шарик убегают.
Иванушка. Это я, мама, только сегодня так вымазался, а то я умывался каждый день, надо не надо. И прибирал весь дом. Подметал, как ты приказывала. Не сгребал сор под шкафы и сундуки, а все как полагается. И когда уходил – прибрал и полы вымыл.
Василиса. Скучал, говоришь?
Иванушка. Да, особенно в сумерки. И в день рождения. В день рождения встану, бывало, сам себя поздравлю, но ведь этого человеку мало, правда, мама? Ну, испеку себе пирог с малиной, а все скучно.
Василиса. Не болел?
осказках.ру - oskazkax.ru
Иванушка. Один раз болел, уж очень у меня пирог не допекся, а я весь его съел с горя. А больше не болел ни разу.
Вбегают Котофей и Шарик, приносят ушат с горячей водой и щетку.
Василиса. Поставьте здесь, за кустом. Идем, сынок, я тебя умою.
Иванушка. Я сам!
Василиса. Нет уж, сынок! Идем.
Иванушка(за кустами). Ой, мама, горячо. Ну, ничего, я потерплю, мы, богатыри... Ой... И не то переносим. Ай, вода в уши попала.
Василиса. Нет, нет, сынок, это тебе кажется.
Иванушка. Мамочка, шея у меня чистая.
Василиса. Нет, сынок, это тебе кажется.
Шарик. Бедный щеночек.
Котофей. Нет, счастливый. Я до сих пор помню, как меня матушка вылизывала, выкусывала.
Василиса. Ну, вот и все.
Выводит из-за кустов Иванушку, сияющего чистотой.
Вот теперь я вижу, какой ты у меня. Стой ровненько, на плече рубашка разорвалась, я зашью.
Иванушка. Это Баба-яга.
Василиса достает иголку и нитку. Зашивает.
Василиса. Не вертись, а то уколю.
Иванушка. Это я от радости верчусь, мама. Подумай: три года обо мне никто не заботился, а теперь вдруг ты зашиваешь на мне рубашку. Стежочки такие мелкие. (Глядит на свое плечо.)
Василиса. Не коси глазами, а то так и останется.
Иванушка. Я не кошу, мама, я только смотрю. У меня всегда зашитое место выгибается лодочкой, а у тебя как ровненько получается! Мама, ты сердишься на меня?
Василиса. И надо бы, да уж очень я тебе рада.
Иванушка. А почему же ты такая сердитая?
Василиса. Вот всегда вы, дети, так ошибаетесь. Не сердита я. Озабочена. Братья-то твои у Бабы-яги в руках. Думала я, что похвалит она меня, не удержится, а дело-то вон как обернулось.
Иванушка. Мама!
Василиса. Все ты хочешь сам, все хочешь один, а мы победим, если будем дружно со злодеями сражаться, за обиженных заступаться. Ты мальчик храбрый, разумный, держись около, помогай мне. А как вырастешь – я тебя сама отпущу.
Медведь(вскакивая). Караул, ограбили! Ни муки, ни золота. Помогите! Да как же это, да почему же это! Я ни на миг единый глаз не сомкнул, а вон что получилось.
Василиса. Не горюй, Михайло Потапыч. Никто нас не ограбил. Это Баба-яга вернулась да и прибрала свое добро.
Медведь. Почему же я ее не видел?
Василиса. Вздремнул часок.
Медведь. Это, значит, мне приснилось, что я не сплю!
Котофей. Тише! Баба-яга сюда бежит.
Входит Баба-яга.
Баба-яга. Придумала я тебе работу.
Василиса. Говори.
Баба-яга. Найди, где твои дети спрятаны! Найдешь – похвалю, не найдешь – пеняй на себя. Может быть, я тебя накажу. Очень от тебя беспокойства много. Я, богачка, с тобой, служанкой, на мечах билась. Подумай только, до чего ты меня довела! Чего смеешься, мальчишка? Смотри, превращу тебя в камень.
Медведь. Не превратишь. Для этого надо смирно стоять, а он тебя не боится.
Баба-яга. Молчи, косолапый холоп, а не то худо будет.
Медведь. Не кричи на меня, я тебе больше не слуга.
Баба-яга. Ладно, с тобой я еще рассчитаюсь. Отвечай, Василиса, берешься найти своих сыновей?
Василиса. Берусь.
Баба-яга. Даю тебе сроку, пока солнце не зайдет.
Медведь. Что ты, что ты! Солнышко вот-вот скроется.
Баба-яга. А мне этого только и надо! Ну, Василиса, раз, два, три, ищи, а как найдешь – позови меня. (Исчезает.)
Василиса. Ищите, ищите все. А я подумаю, как мне узнать, они это или мне почудилось.
Все бродят, ищут. Василиса стоит задумавшись.
Егорушка. Иванушка, мы здесь.
Федор. Кыс! Кыс! Кыс! Котофей!
Егорушка. Шарик, Шарик. На, на, на!
Федор. Сюда, сюда!
Егорушка. Нет, нет! Миша, вверх погляди.
Вдруг издали доносятся голоса: «Мама! Ау! Мама, сюда скорее, мы тут, возле черного болота».
Медведь. Бежим!
Егорушка. Не верь, мама!
Федор. Это Баба-яга кричит.
Егорушка. Она под любой голос подделывается.
Медведь. Чего же ты, хозяюшка! Солнце зайдет! Скорей к болоту.
Василиса. Погоди, Мишенька, дай послушаем еще.
Голоса издали: «Мама! Родная! Мы тут, в глубоком овраге под старой березой».
Шарик. Воу, воу! Это правда, есть такой овраг!
Голос издали, отчаянно: «Мама, скорее! Баба-яга к нам крадется с мечом в руках».
Василиса. Бежим! (Идет быстро к чаще. Оборачивается.) Так я и знала. Вот они где. Баба-яга! Нашла я своих деток.
Баба-яга вырастает как из-под земли.
Баба-яга. Где они?
Василиса(показывает на клены). Гляди: что это?
Листья кленов покрылись слезами, сверкающими под лучами заходящего солнца.
Что это, спрашиваю я тебя?
Баба-яга. Чего тут спрашивать-то? Клены.
Василиса. А плачут они почему?
Баба-яга. Роса.
Василиса. Нет, Баба-яга, не обманешь ты меня. Сейчас увидим, что это за роса. (Подходит к деревцам.) Что вы, мальчики, что вы! Я еще вчера в шелесте вашем почуяла родные голоса, на сердце у меня стало спокойнее. Неужели вы думали, что я поверила Бабе-яге? Я нарочно пошла от вас прочь, чтобы вы заплакали, а теперь вернулась. Ну, довольно, довольно, Егорушка, Федор, поплакали, помогли маме – и будет. Не маленькие. Богатыри – и вдруг плачут. Тут мама, она не оставит, не уйдет, не даст в обиду. Гляди, Баба-яга! Слезы высохли. Вот мои дети!
Баба-яга. Ладно, угадала.
Медведь. Ах, ты! Ох, ты! Сколько раз я мимо ходил, сколько раз спину о них чесал – и ни о чем не догадывался. Простите, мальчики, меня, медведя!
Василиса. Ну что же, Баба-яга, я жду.
Баба-яга. Чего ждать-то.
Василиса. Освободи моих сыновей.
Баба-яга. Смотрите, что выдумала! Оживлять их еще! Они деревянные куда смирнее, уж такие послушные, из дому шагу не ступят, слова не скажут дерзкого!
Иванушка. Ах ты, обманщица!
Баба-яга. Спасибо на добром слове, сынок. Конечно, обманщица. Нет, Василиса, нет, рано обрадовалась. Да где же это видано, чтобы добрые люди над нами, разбойничками, верх брали? Я, змейка, всегда людей на кривой обойду. Нет, Василиса, сослужи мне еще одну службу, тогда я, может быть, и освобожу мальчишек.
Василиса. Говори, какую!
Баба-яга. Куда спешить-то! Утро вечера мудренее, завтра скажу. (Исчезает.)
Василиса. Ну, друзья, раскладывайте костер, будем мальчиков моих охранять, чтобы их, беззащитных, Баба-яга не обидела. Но только не спать!
Медведь. Нет, нет, не спать, как это можно!
Василиса. Песни будем петь.
Котофей. Сказки рассказывать.
Иванушка. Летняя ночь короткая, она быстро пролетит.
Собирают хворост, разводят костер. Василиса поет.
Василиса.
Федя, Федя, не горюй,
Егорушка, не скучай,
Ваша мама пришла,
Она меду принесла,
Чистые рубашки,
Новые сапожки.
Я умою сыновей,
Чтобы стали побелей,
Накормлю я сыновей,
Чтобы стали здоровей,
Я обую сыновей,
Чтоб шагали веселей.
Я дорогою иду,
Я Иванушку веду,
Я на Федора гляжу,
Его за руку держу.
На Егора я гляжу,
Его за пояс держу.
Сыновей веду домой!
Сыновья мои со мной!
Федя, Федя, не горюй,
Егорушка, не скучай!
Ваша мама пришла,
Счастье детям принесла.
Занавес