Глава одиннадцатая БОБРЕНОК А дядя Федор и Матроскин дома сидят. Шарика с охоты ждут. Дядя Федор кормушку для птиц мастерит, а кот хозяйством занимается: пуговицы пришивает и носки штопает. За окошком уже стемнело, когда Шарик пришел. Поднял он свою сумку и зверька на стол вытряхнул. Зверь маленький, пушистый, глаза грустные и хвост лопатой. — Вот кого я принес. — А где ты его взял? — спрашивает дядя Федор. — Из речки вытащил. Сидел он на берегу, увидел меня и в речку — прыг! С перепугу. Еле-еле я его выловил. А то бы он утонул. Ведь он еще маленький. Кот слушал, слушал и говорит: — Эх ты, балда! Ведь это бобренок! Он же в воде живет. Это его дом. Ты его, можно сказать, из дома вытащил. Пес отвечает: — Кто ж его знал, что он в воде живет. Я думал, он тонуть хочет! Смотрите, какой я мокрый! — И смотреть не хочу! — говорит кот. — Тоже мне охотник, ничего про зверей не знает! — И на печку полез. А бобренок сидит, глаза на всех таращит. Не понимает ничего. Дядя Федор ему молока дал кипяченого. Бобренок молока попил, и глаза у него закрываться стали. — Где ж его спать положить? — спрашивает мальчик. — Как — где? — говорит пес. — Если он в воде живет, его надо в таз положить. — Тебя самого надо в таз положить! — кричит Матроскин с печки. — Чтобы ты поумнел немножечко! Пес совсем расстроился: — Ты же сам говорил, что он в воде живет. — Он в воде только плавает, а живет он в домике на берегу, — объясняет кот. Тогда дядя Федор взял бобренка и в шкаф положил, в ящик для ботинок. И бобренок сразу заснул. И Шарик тоже спать пошел к себе в будку. Он не привык на кроватях разлеживаться. Он был деревенский пес, не балованный. Утром дядя Федор проснулся и слышит: что-то странное в доме. Будто кто-то дрова распиливает: др-др… др-др… И опять: др-др… др-др… Он с кровати встал и видит ужас что. Не дом у них, а столярная мастерская. Кругом стружки, щепки да опилки лежат. А стола обеденного нет как не было. В куче стружек бобренок сидит и ножку столовую обтачивает. Кот лапы с печки свесил и говорит: — Посмотри, что твой Шарик нам устраивает. Придется теперь новый стол покупать. Хорошо еще, что я со стола всю посуду убрал. Остались бы мы без тарелок! С одними вилками. Позвали они Шарика. — Вот смотри, что ты нам делаешь! — А если бы он мою кровать перепилил, — говорит дядя Федор, — я бы среди ночи прямо на пол грохнулся. Спасибо тебе! Дал он Шарику сумку охотничью и говорит: — Беги-ка ты на речку, прямо без завтрака, и отнеси бобренка на место, где ты его взял. Да смотри больше из речки никого не вылавливай! Мы не миллионеры какие-нибудь!
Шарик сунул бобренка в сумку и побежал без разговоров. Он уже и сам был не рад, что бобренка выловил. А родители бобренка очень обрадовались и не стали Шарика ругать. Они поняли, что не со зла он их сынишку утащил — по недоразумению. Так что все очень хорошо кончилось. Только пришлось новый стол покупать. Но с той поры Шарик затосковал. Хочется ему в лес на охоту — и все тут! А как выйдет он с ружьем, увидит зверюшку — выстрелить не может, хоть ты плачь! Придет он из леса — не ест, не пьет: тоска его гложет. Дохлый он стал, замученный — хуже некуда!
Глава двенадцатая МАМА И ПАПА ЧИТАЮТ ПИСЬМО Наконец письмо дяди Федора в город приехало. В городе уже другой почтальон его в сумку положил и папе с мамой домой понес. А на улице дождик был сильный-пресильный. Почтальон весь промок до ниточки. Папа даже его пожалел: — Что же это вы в такую погоду мокрую письма-то носите? Вы бы их лучше по почте отправили. Почтальон согласился: — Верно, верно. Чего это я ношу их в сырость? Это вы хорошо придумали. Я сегодня же доложу начальнику. И папа с мамой стали письмо читать. Сначала им все нравилось. И то, что у дяди Федора дом есть и корова. И что дом у него теплый, и что он трактор купил. А потом они пугаться начали. Папа читает: — «А еще у нас печка есть теплая. Я так люблю на ней отдыхать! Здоровье-то у меня не очень: то лапы ломит, то хвост отваливается. Потому что, дорогие мои папа и мама, жизнь у меня была сложная, полная лишений и выгоняний. Но сейчас все по-другому. И колбаса у меня есть, и молоко парное стоит в мисочке на полу… Мне мышей даже видеть не хочется. Я их просто так ловлю, для развлечения… на удочку или пылесосом… А днем я люблю на крышу вскарабкаться… глаза вытаращу, усы расправлю и загораю как ненормальный. На солнышке облизываюсь…» Мама слушала, слушала — и раз, в обморок упала! Папа воды принес и маму в чувство привел. Дальше мама сама читать стала: — «А на днях я линять начал. Старая шерсть с меня сыплется — хоть в дом не заходи. Зато новая растет — чистая, шелковистая! Просто каракуль. Да еще охрип я немножечко. Прохожих много, на всех лаять приходится. Час полаешь, два полаешь, а потом у меня не лай, а свист какой-то получается и бульканье…» Тут грохот в комнате раздался. Это папа в обморок упал. Теперь мама за водой побежала — папу в чувство приводить. Папа в себя пришел и говорит: — Что это с нашим ребенком сделалось? И лапы у него ломит, и хвост отваливается, и на прохожих он лаять начал. — И мышей он ловит на удочку, — говорит мама. — И шерсть у него — чистый каракуль. Может, он там на природе в ягненочка превратился? От свежего воздуха. — Да? — говорит папа. — А я и не слышал, чтобы ягнята на прохожих булькали. Может, он просто с ума сошел от свежего воздуха? Решили они письмо до конца дочитать. Читают и глазам своим не верят: — «Дорогие папа и мама, вы меня теперь просто не узнаете. Хвост у меня крючком, уши торчком, нос холодный, и лохматость повысилась…» — Что у него повысилось? — спрашивает мама. — Лохматость у него повысилась. Он теперь может зимой на снегу спать. Мама просит: — Ладно, читай до конца. Я хочу всю правду знать, что там с моим сыном сделалось. И папа до конца дочитал: — «Я теперь сам в магазин хожу. И все продавцы меня знают. Кости мне бесплатно дают… Так что вы за меня не переживайте. Я такой здоровый стал, прямо — ух! Если я на выставку попаду, мне все медали обеспечены. За красоту и сообразительность. До свиданья. Ваш сын — дядя Фарик». После этого письма мама с папой полчаса в себя приходили, все лекарства в доме выпили. Потом мама говорит: — А может, это не он? Может, это мы с ума сошли? Может, это у нас лохматость повысилась? И мы можем зимой на снегу спать? Папа стал ее успокаивать, а мама все равно кричит: — Это меня все продавцы давно знают и кости мне бесплатно дают! Это мне мышей видеть не хочется! Вот сейчас у меня тоже лапы ломит и хвост отваливается! Потому что жизнь у меня была сложная, полная лишений и выгоняний! Где моя мисочка на полу?! Еле-еле ее папа в себя привел. — Если бы мы с ума сошли, то не оба сразу. С ума по отдельности сходят. Это только гриппом все вместе болеют. И никакая лохматость у нас не повышалась, а наоборот. Потому что мы вчера в парикмахерской были. Но на всякий случай они себе температуру смерили. И температура была нормальной — 36,6. Тогда пана взял конверт и внимательно осмотрел. На конверте стоял штамп, и на нем было название деревни, откуда это письмо было отправлено. Там было написано: «Деревня Простоквашино». Мама с папой достали карту и стали смотреть, где такая деревня находится. Насчитали таких деревень двадцать две. Они взяли и написали в каждую деревню письмо. Каждому деревенскому почтальону. «Уважаемый почтальон! Нет ли в вашей деревне городского мальчика, которого зовут дядя Федор? Он ушел из дома, и мы очень за него беспокоимся. Если он живет у вас, напишите, и мы за ним приедем. А вам привезем подарки. Только мальчику ничего не говорите, чтобы он ничего не знал. А то он может переехать в другую деревню, и мы его уже не найдем. А нам без него плохо. С большим уважением — мама Римма и папа Дима». Они написали двадцать два таких письма и разослали их во все деревни с названием Простоквашино.
Глава тринадцатая ШАРИК МЕНЯЕТ ПРОФЕССИЮ Дядя Федор говорит коту: — Надо что-то с Шариком делать. Пропадет он у нас. Совсем от тоски высох. Кот предлагает: — Может, нам из него ездовую собаку сделать? Необязательно ему охотничьей быть. Купим тележку, будем на нем всякие вещи возить. Например, молоко на базар. — Нет, — возражает дядя Федор. — Ездовые собаки только на Севере бывают. И потом, у нас тр-тр Митя есть. Надо что-то другое выдумать. А потом говорит: — Придумал! Мы из него цирковую собаку сделаем — пуделя. Научим его танцевать, через кольцо прыгать, воздушным шариком жонглировать. Пусть детишек веселит маленьких. Кот согласился с дядей Федором: — Ну что же. Пусть будет пуделем. Комнатные собаки тоже нужны, хоть они и бесполезные. Будет он в доме жить, на диване лежать и тапочки подавать хозяину. Позвали они Шарика и спрашивают: — Ну что, хочешь, чтобы из тебя пуделя сделали? — Делайте хоть чучело! — говорит Шарик. — Все равно мне жизнь не мила. Нет мне счастья на этой земле. Похороню я свое призвание. И стали они за реку собираться: в новый дом пятиэтажный, в парикмахерскую. Дядя Федор пошел тр-тр Митю заводить, а Матроскин Мурке сена подбрасывать. Он ей открыл дверь из коровника и сказал: — Мы дом на тебя оставляем. Если какой жулик появится, ты с ним не чикайся. Рогами его. А вечером я тебя чем-нибудь угощу. Дядя Федор тр-тр Митю выкатил, супа в него налил и сел на шоферское кресло. Шарик рядом устроился, а Матроскин — наверху. И поехали они стричься. Митя тарахтел радостно и вовсю работал колесами. Увидит лужу — и по ней! Так что вода во все стороны веером. Молодой еще трактор! Новенький. А если он кур встречал на пути, он тихонечко подкрадывался и гудел во все горло: «Уу-уу-уу!» Бедные куры по всей дороге разлетались. Замечательная была поездка. Дядя Федор песню запел, а трактор ему подпевал. Очень хорошо у них выходило: — Во поле березонька… — Тыр-тыр-тыр. — Во поле кудрявая… — Тыр-тыр-тыр. — Люли-люли… — Тыр-тыр-тыр. — Люли-люли… — Тыр-тыр-тыр. Наконец они к парикмахерской подъехали. Кот в тракторе остался — сторожить, а дядя Федор с Шариком стричься пошли. В парикмахерской чисто, уютно и светло, и женщины сидят под колпаками, сохнут. Парикмахер спрашивает у дяди Федора: — Что вам угодно, молодой человек? — Мне надо Шарика постричь. Парикмахер говорит: — Дожили! Шарики, кубики! И как же его постричь? Под польку или под полубокс? Или, может быть, под мальчика? А может, его и побрить заодно? Дядя Федор отвечает: — Не надо его брить. И под мальчика не надо. Его надо под пуделя постричь. — Это как — под пуделя? — Очень просто. Его надо сверху завить. Внизу все наголо. И на хвосте кисточка. — Понятно, — говорит парикмахер. — На хвосте кисточка, в руках тросточка, в зубах косточка. Это уже не Шарик, это жених получается! И все женщины под колпаками засмеялись. — Ничего не выйдет, молодой человек. У нас есть женский зал и мужской зал, а собачьего пока что нет. Так ни с чем они к Матроскину пришли. Кот говорит: — Эх вы! Вы бы сказали, что это не просто собака, а какого-нибудь артиста или директора стадиона. Вас бы вмиг и постригли, и завили, и одеколоном побрызгали. Ну-ка, идите назад! Когда они снова пришли, парикмахер очень удивился: — Вы что-то забыли, молодой человек? Что именно? Дядя Федор говорит: — Мы забыли вам сказать, что эта собака не просто собака, а ученая. Мы ее к выступлению готовим. Парикмахер как засмеется: — Ой, ученая-кипяченая! А что же она у вас умеет делать? Может, она у вас писать-сочинять умеет? Может, она у вас на дудочке дудит? Дядя Федор говорит: — Про дудочку я не знаю, а считает она запросто. — Да? Ну, а сколько будет пятью пять? — Пятью пять будет двадцать пять, — говорит Шарик. — А шестью шесть — тридцать шесть. Парикмахер как услышал, так и в кресло сел парикмахерское! И вправду собака ученая: не только считать, но и говорить умеет. Достал он салфетку чистую и говорит: — Если клиенты не возражают, я пожалуйста. И постригу, и завью вашего Шарика. И еще детям расскажу, чтобы учились. Уж если собаки грамотными стали, то детям спешить надо. Иначе все места в школе звери займут. Женщины, которые под колпаками сохли, не стали возражать: — Что вы! Что вы! Такую собаку надо обязательно в порядок привести. У такой собаки все должно быть прекрасно: и душа, и прическа, и кисточка! И парикмахер за работу принялся. А пока он Шарика стриг, он с ним разговаривал. Он ему вопросы задавал из разных областей науки. А Шарик ему отвечал. Парикмахер просто поражен был. Он такой учености никогда в жизни не видел. Он постриг Шарика, и завил, и голову ему помыл, и денег за работу не взял от удивления. И так его проодеколонил, что от Шарика «Полетом» за километр пахло. Пудель из Шарика получился — хоть сейчас на выставку! Он даже сам себя в зеркале не узнал. — Что это за штука такая кудрявенькая? Не собака, а барышня. Так бы и укусил! — говорит Шарик. Сверху-то он пуделем стал, а внутри так Шариком и остался. А дядя Федор отвечает: — Это ты сам. Комнатная собака — пудель. Привыкай теперь. Только Шарик что-то не очень повеселел после парикмахерской. А еще больше загрустил. Его грусть дяде Федору передалась, а от него Матроскину. И даже Митя помалкивал — кур не пугал. Одно их только под конец развеселило. Подъехали они к своему домику, смотрят, а у них почтальон Печкин на яблоне сидит. Дядя Федор говорит: — Смотрите, какой фрукт у нас на яблоне созрел в конце августа месяца! Чего вы там делаете? — Ничего не делаю, — отвечает Печкин. — От вашей коровы спасаюсь. Я пришел к вам в окошко посмотреть, все ли у вас электроплитки выключены. А она на меня как набросится! Вон у меня сколько дырок на штанах. И верно, дырок у него на штанах с десяток. А внизу под деревом Мурка лежит, жвачку пережевывает. Пришлось им Печкина снова чаем отпаивать. А пока они чай готовили, он тихонечко в коридор вышел и незаметно от курточки дяди Федора пуговичку отрезал. Зачем он это сделал, мы с вами потом узнаем. Только пуговичка эта очень нужна была Печкину.
Глава четырнадцатая ПРИЕЗД ПРОФЕССОРА СЕМИНА Жить бы и жить дяде Федору счастливо, да что-то никак не получается. Только с Шариком кое-как разобрались, тут новая беда. Приходит дядя Федор однажды в дом и видит: стоит Матроскин перед зеркалом и усы красит. Дядя Федор спрашивает: — Что это с тобой, кот? Влюбился ты, что ли? Кот как засмеется: — Вот еще! Стану я глупостями заниматься! Просто мой хозяин приехал — профессор Семин. — А усы тут при чем? — А при том, — говорит кот, — что я теперь внешность меняю. На нелегальное положение перехожу. Буду в подполе жить. — Зачем? — спрашивает дядя Федор. — А затем, чтобы меня хозяева не забрали. — Да кто же тебя заберет? Какие хозяева? — Профессор заберет. Ведь я же его кот. И Шарика могут забрать. Шарик ведь тоже его. Дядя Федор даже пригорюнился: а ведь верно, могут забрать. — Послушай, Матроскин, — говорит он, — но как же они тебя заберут, если они тебя из дома выставили? — В том-то и дело, что не выставили, — говорит кот. — Они, когда уезжали, меня знакомым оставили. А те — другим знакомым. А от других знакомых я сам убежал. Они меня в ванную запирали, чтобы я не линял по всем комнатам. И Шарик, наверно, так же бездомным стал. Дядя Федор задумался, а Матроскин продолжал: — Нет, он профессор хороший. Ничего профессор. Только я сейчас и к самому замечательному не пойду. Я хочу, дядя Федор, только с тобой жить и корову иметь. Дядя Федор говорит: — Я уж и не знаю, что делать. Может, нам в другую деревню перебраться? — Больно хлопотно, — возражает кот. — И Мурку перевозить, и вещи… А потом, к нам здесь уже все привыкли. Ничего, дядя Федор, не отчаивайся. Я и в подполе поживу. Ты лучше делом займись. — Каким еще делом? — А таким. Дрова на зиму надо заготавливать — зима на носу. Бери-ка ты веревку и в лес поезжай. И Шарика с собой возьми. Но Шарик, как узнал про профессора, тоже из дома выходить не захотел. — Поезжай, поезжай, — говорит кот. — Тебе боялся нечего, тебя даже мать родная не узнает теперь. Ты же у нас пуделем стал. И они согласились. Шарик веревку взял для дров, пилу и топор, а дядя Федор пошел тр-тр Митю заводить. Кот им говорит: — Запомните: надо только березы пилить. Березовые дрова — самые лучшие. Дядя Федор не согласен: — А мне березы жалко. Вон они какие красивые. Кот говорит: — Ты, дядя Федор, не о красоте думай, а о морозах. Как ударит сорок градусов, что ты будешь делать? — Не знаю, — отвечает дядя Федор. — Только если все начнут березы на дрова пилить, у нас вместо леса одни пеньки останутся. — Верно, — говорит Шарик. — Это только для старушек хорошо, когда в лесу одни пеньки. На них сидеть можно. А что будут птицы делать и зайцы? Ты о них подумал? — Буду я еще о зайцах думать! — кричит кот. — А обо мне кто подумает? Валентин Берестов? — А кто такой Валентин Берестов? — Не знаю кто. Только так пароход назывался, на котором мой дедушка плавал. — Наверное, он был хороший человек, если на нем твой дедушка плавал, — говорит мальчик. — И он не стал бы березы пилить. — А что бы он стал делать? — спрашивает кот. — Наверное, он бы стал хворост заготовлять, — предположил Шарик. — Вот мы так и сделаем! — сказал дядя Федор. И поехали они с Шариком хворост заготовлять. Весь трактор загрузили хворостом и сзади еще целую кучу веревками привязали. Потом они картошки напекли на костре, грибов нажарили на палочке и стали есть. А тр-тр Митя смотрел, смотрел на них и — как загудит! Дядя Федор чуть картошкой не подавился, а Шарик даже на два метра подскочил. — Совсем я про эту тарахтелку забыл, — говорит. — Я думал, на меня самосвал едет. — А я думал, что бомба взорвалась, — говорит дядя Федор. — Надо дать ему что-нибудь поесть. А то он нас на тот свет отправит. Гудит, как пароход. Покормили они трактор и решили домой ехать. А тут заяц мимо бежит. Шарик как закричит: — Смотрите — добыча! Дядя Федор его успокаивает: — Ты что, забыл? Ты же теперь пудель. Ты скажи: «Тьфу ты! Какой-то заяц. Зайцы меня сейчас не интересуют. Меня интересует — тапочки хозяину приносить». Но Шарик свое говорит: — Тьфу ты! Какие-то тапочки! Тапочки меня не интересуют! Меня интересует — зайцев хозяину приносить! Вот я ему задам! И как дунет за зайцем — только деревья в обратную сторону побежали. А дядя Федор домой поехал. Он очень много хвороста привез. Но Матроскин все равно недоволен: — От этого хвороста не тепло будет, а треск один. Это не дрова, а мусор. Я по-другому сделаю.
Глава пятнадцатая ПИСЬМО В ИНСТИТУТ СОЛНЦА Кот попросил у дяди Федора карандаш и стал что-то писать. Дядя Федор спрашивает: — Ты что придумал? Кот отвечает: — Я письмо пишу в один институт, где солнце изучают. У меня там связи имеются. — А что такое «связи»? — спрашивает дядя Федор. — Это знакомства деловые, — объясняет кот. — Это когда люди друг другу хорошее делают ни с того ни с сего. Просто по старой памяти. — Понятно, — говорит дядя Федор. — Если, например, мальчик в автобусе ни с того ни с сего старушке место уступил, значит, он это по знакомству сделал. По старой памяти. — Нет, это не то, — толкует кот. — Это просто вежливый мальчик был. Или учительница в том же автобусе ехала. А вот если мальчик когда-то старушке картошку чистил, а она за него в это время задачки решала, значит, у них было деловое знакомство. И они будут друг другу помогать. — А тебе какая помощь нужна? — Я хочу, чтобы мне солнце маленькое прислали. Домашнее. — Бывают такие солнца? — удивился мальчик. — Вот увидишь, — говорит кот и вдруг как закричит: — Это кто мой карандаш утащил?! Галчонок Хватайка отвечает со шкафа: — Это я, почтальон Печкин. Принес журнал «Мурзилка». — Давай сюда! — велит Матроскин. Только отнять у Хватайки что-нибудь не так-то просто было. Полчаса за ним кот по дому гонялся. Наконец отнял карандаш. Хватайка за это обиделся. И только Матроскин отвернется, он подскочит сзади — и хвать его за хвост! Кот от неожиданности каждый раз до потолка подпрыгивал. А дядя Федор смеялся до слез. Наконец кот письмо дописал. Оно было такое: «Дорогие ученые! У вас, наверное, тепло. А у нас скоро зима. А мой хозяин дядя Федор не велит природу на дрова пилить. Не понимает он, что замерзнем мы с этим хворостом! Пришлите нам, пожалуйста, солнце домашнее. А то скоро будет поздно. Уважающий вас кот Матроскин». Потом он адрес написал: «Москва, институт Физики Солнца, отдел Восходов и Заходов, ученому у окна, в халате без пуговиц. У которого разные носки». А тут Шарик является и зайца в зубах приносит. И у зайца язык свешивается, и у Шарика. Устали оба. Но зато Шарик счастлив, а заяц не очень рад. — Вот, — говорит радостный Шарик, — добыл. — А зачем? — спрашивает кот. — Как — зачем? — А так. Что ты с ним делать собираешься? — Не знаю, — отвечает пес. — Мое дело охотничье — добыть. А что делать, это уже хозяин решает. Может, он его в детский сад отдаст. А может, пуха надергает и варежки свяжет. — Хозяин решает, что его отпустить надо, — говорит дядя Федор. — Звери в лесу должны жить. Нечего у нас зоопарк устраивать! Шарик погрустнел, будто в нем лампочка погасла, но спорить не стал. Дядя Федор дал зайцу морковку и на крыльцо вынес. — Ну, — говорит, — беги! А заяц не бежит никуда. Сидит тихонечко и все рассматривает. Тут Матроскин забеспокоился: ничего себе — еще один жилец у них намечается! Своих девать некуда! Вынес он потихоньку Шарикино ружье, подкрался к зайцу — и как над ухом у него пальнет! Заяц аж подпрыгнул! Лапками он в воздухе заработал и с места пулей — раз! Сам Матроскин не меньше перепугался — и пулей в другую сторону. Только ружье в серединке лежит и дым кверху пошел синенький. А Шарик на крыльце стоит, и слезы у него из глаз катятся. Дядя Федор говорит: — Ладно, не плачь. Я придумал, что с тобой делать. Мы тебе фотоаппарат купим. Будешь ты фотоохотой заниматься. Будешь зверей фотографировать и фотографии в разные журналы посылать. Наверное, это и в самом деле лучший выход был. С одной стороны, это все-таки охота. А с другой — никаких зверей стрелять не приходится. И стал Шарик фотоаппарата ждать, как дети ждут праздника Первое мая.
На сайте oSkazkax.Ru собрана большая коллекция сказок. Она интересна будет как детям так и их родителям. Здесь вы сможете найти подходящую тему, по авторам сказок или по народам, на языке которых написаны эти произведения. Также в скором будущем сказки можно будет смотреть и слушать прямо на нашем портале. Окунитесь в детство, вместе с героями, персонажами народных былин и сказаний. Часто когда детишки ложатся спать просят рассказать на ночь увлекательную историю, желательно новую. Здесь вы найдете их множество и каждый вечер сможете удивлять своего малыша. Чтение на ночь позволит ему лучше засыпать, повышать словарный запас, быть эрудированнее и добрее.