Сказка Мифы и сказки Древнего Египта
Читать сказки онлайн / Мачинцев Г.А.
Суд Осириса и вечная жизнь в Полях Камыша
На пороге Великого Чертога умершего встречал шакалоголовый бог Анубис.
— Приветствую тебя, великий среди богов Загробного Мира! Я пришел к тебе, господин мой, — говорил умерший, согнувшись в поклоне до земли.
Бог смерти хранил величественное безмолвие. Выслушав приветствие, он брал египтянина за руку и вел в зал, где должно было вершиться Загробное Судилище.
Они шли мимо каменных статуй и мимо колонн, обвитых живыми змеями. Из темноты навстречу им то и дело выползали чудовища и, оскалив пасть, требовали назвать их имена.
Но вот открывались последние двери, и умерший вслед за Анубисом вступал в зал Суда.
Здесь в тишине и торжественном полумраке сидели боги-судьи. Они делились на две группы — на Великую и Малую Эннеады.[33] Перед каждой из двух Эннеад египтянин должен был держать ответ за свои земные дела, дважды должен был доказать, что его клятвы в собственной безгрешности не лживы, а истинны. Поэтому зал Суда и назывался Чертогом Двух истин.
Головные уборы всех судей украшало перо Истины — перо богини Маат.
Великая Эннеада, в которую входили Ра, Шу, Тефнут, Геб, Нут, Нефтида, Исида, Гор — сын Осириса, Хатхор, Ху (Воля) и Сиа (Разум), начинала допрос умершего.
— Кто ты? Назови свое имя! — требовали боги.
Покойный называл себя.
— Откуда ты прибыл? — следовал второй вопрос.
Подсудимый называл город, в котором он жил.
Когда допрос заканчивался, перед Великой Эннеадой выступали Месхент, Шаи и душа Ба покойного египтянина. Они подробно рассказывали, какие этот человек совершал в жизни хорошие и дурные поступки.
Если кто-либо из богов требовал сурового наказания для грешника, Исида, Нефтида и Нут вставали на его защиту. Египтяне изображали этих богинь на саркофагах в виде женщин с распростертыми крыльями, потому что распростертые крылья считались символом защиты.
Ответив на все вопросы, умерший приступал к «Исповеди отрицания»:
— Я не совершал несправедливостей против людей, — каялся он. — Я не притеснял ближних. Я не грабил бедных. Я не делал того, что неугодно богам. Я не подстрекал слугу против его хозяина…
Так покойный перечислял сорок два преступления и клятвенно заверял богов, что ни в одном из них он не виновен.
После «Исповеди отрицания» умерший обращался к Малой Эннеаде. Называя по имени каждого из сорока двух богов, он вновь перечислял сорок два преступления и клялся в своей непричастности к ним.
Затем боги приступали к взвешиванию сердца покойного на «Весах истины». На одну чашу весов клали сердце, на другую — перо богини Маат, символизирующее справедливость, правду и правосудие. Если стрелка весов отклонялась, покойный считался грешником и Великая Эннеада выносила ему обвинительный приговор.
Умерший в отчаянии падал на колени, моля о пощаде. Но боги оставались безучастными к запоздалому раскаянию. Имя грешника объявляли несуществующим, а сердце отдавали на съедение богине Аммат «Пожирательнице», чудовищу с телом гиппопотама, львиными лапами, львиной гривой и пастью крокодила. Чавкая и рыча, Аммат съедала сердце, и египтянин лишался жизни — теперь уже без надежды на воскресение, навсегда.
Если же чаши весов оставались в равновесии, это значило, что плохие дела покойного уравниваются его хорошими поступками, и он признавался оправданным. Великая Эннеада торжественно оглашала свое решение даровать ему вечную жизнь, и бог Тот записывал на папирусе имя египтянина.
Бог Гор брал умершего за руку и вел его к трону владыки Преисподней Осириса. Во все время Суда Осирис молча наблюдал за происходящим. Он не принимал участия ни в допросе умершего, ни во взвешивании сердца, а только освящал весь ритуал своим присутствием.
Умершего проводили мимо сидящего на престоле бога. На этом Суд заканчивался. Оправданный египтянин мог теперь отправиться к месту вечного блаженства — в Поля Камыша. Туда его сопровождал бог-покровитель Шаи.
В Полях Камыша умершего ждала такая же жизнь, какую он вел и на земле, только здесь царило полное изобилие и никогда не бывало засух и неурожаев. Семь Хатхор, Непри и другие боги обеспечивали египтянина пищей, делали его загробные пашни плодородными, а его скот — тучным. Чтоб покойный мог наслаждаться отдыхом, чтоб не пришлось ему самому обрабатывать поля и пасти скот, в саркофаг клали ушебти — деревянные или глиняные фигурки писцов, жнецов, пастухов.
Ушебти — «ответчик». Шестая глава «Книги Мертвых» рассказывает о том, как заставить ушебти работать. Когда в Полях Камыша боги позовут покойного на работу, человечек-ушебти должен вместо своего хозяина выйти вперед и откликнуться: «Я здесь!», после чего отправиться работать, куда ему прикажут.
Богатые жители Та-Кемет могли купить себе для вечной жизни сколько угодно ушебти. Те, кто был победнее, покупали их 360, по одному на каждый день года. Бедняки же покупали одного-двух человечков, но вместе с ними клали в гроб список трехсот шестидесяти таких «помощников». Благодаря чудодейственным заклинаниям перечисленные в списке человечки оживали.
На пороге Великого Чертога умершего встречал шакалоголовый бог Анубис.
— Приветствую тебя, великий среди богов Загробного Мира! Я пришел к тебе, господин мой, — говорил умерший, согнувшись в поклоне до земли.
Бог смерти хранил величественное безмолвие. Выслушав приветствие, он брал египтянина за руку и вел в зал, где должно было вершиться Загробное Судилище.
Они шли мимо каменных статуй и мимо колонн, обвитых живыми змеями. Из темноты навстречу им то и дело выползали чудовища и, оскалив пасть, требовали назвать их имена.
Но вот открывались последние двери, и умерший вслед за Анубисом вступал в зал Суда.
Здесь в тишине и торжественном полумраке сидели боги-судьи. Они делились на две группы — на Великую и Малую Эннеады.[33] Перед каждой из двух Эннеад египтянин должен был держать ответ за свои земные дела, дважды должен был доказать, что его клятвы в собственной безгрешности не лживы, а истинны. Поэтому зал Суда и назывался Чертогом Двух истин.
Головные уборы всех судей украшало перо Истины — перо богини Маат.
Великая Эннеада, в которую входили Ра, Шу, Тефнут, Геб, Нут, Нефтида, Исида, Гор — сын Осириса, Хатхор, Ху (Воля) и Сиа (Разум), начинала допрос умершего.
— Кто ты? Назови свое имя! — требовали боги.
Покойный называл себя.
— Откуда ты прибыл? — следовал второй вопрос.
Подсудимый называл город, в котором он жил.
Когда допрос заканчивался, перед Великой Эннеадой выступали Месхент, Шаи и душа Ба покойного египтянина. Они подробно рассказывали, какие этот человек совершал в жизни хорошие и дурные поступки.
Если кто-либо из богов требовал сурового наказания для грешника, Исида, Нефтида и Нут вставали на его защиту. Египтяне изображали этих богинь на саркофагах в виде женщин с распростертыми крыльями, потому что распростертые крылья считались символом защиты.
Ответив на все вопросы, умерший приступал к «Исповеди отрицания»:
— Я не совершал несправедливостей против людей, — каялся он. — Я не притеснял ближних. Я не грабил бедных. Я не делал того, что неугодно богам. Я не подстрекал слугу против его хозяина…
Так покойный перечислял сорок два преступления и клятвенно заверял богов, что ни в одном из них он не виновен.
После «Исповеди отрицания» умерший обращался к Малой Эннеаде. Называя по имени каждого из сорока двух богов, он вновь перечислял сорок два преступления и клялся в своей непричастности к ним.
Затем боги приступали к взвешиванию сердца покойного на «Весах истины». На одну чашу весов клали сердце, на другую — перо богини Маат, символизирующее справедливость, правду и правосудие. Если стрелка весов отклонялась, покойный считался грешником и Великая Эннеада выносила ему обвинительный приговор.
Умерший в отчаянии падал на колени, моля о пощаде. Но боги оставались безучастными к запоздалому раскаянию. Имя грешника объявляли несуществующим, а сердце отдавали на съедение богине Аммат «Пожирательнице», чудовищу с телом гиппопотама, львиными лапами, львиной гривой и пастью крокодила. Чавкая и рыча, Аммат съедала сердце, и египтянин лишался жизни — теперь уже без надежды на воскресение, навсегда.
Если же чаши весов оставались в равновесии, это значило, что плохие дела покойного уравниваются его хорошими поступками, и он признавался оправданным. Великая Эннеада торжественно оглашала свое решение даровать ему вечную жизнь, и бог Тот записывал на папирусе имя египтянина.
Бог Гор брал умершего за руку и вел его к трону владыки Преисподней Осириса. Во все время Суда Осирис молча наблюдал за происходящим. Он не принимал участия ни в допросе умершего, ни во взвешивании сердца, а только освящал весь ритуал своим присутствием.
Умершего проводили мимо сидящего на престоле бога. На этом Суд заканчивался. Оправданный египтянин мог теперь отправиться к месту вечного блаженства — в Поля Камыша. Туда его сопровождал бог-покровитель Шаи.
В Полях Камыша умершего ждала такая же жизнь, какую он вел и на земле, только здесь царило полное изобилие и никогда не бывало засух и неурожаев. Семь Хатхор, Непри и другие боги обеспечивали египтянина пищей, делали его загробные пашни плодородными, а его скот — тучным. Чтоб покойный мог наслаждаться отдыхом, чтоб не пришлось ему самому обрабатывать поля и пасти скот, в саркофаг клали ушебти — деревянные или глиняные фигурки писцов, жнецов, пастухов.
Ушебти — «ответчик». Шестая глава «Книги Мертвых» рассказывает о том, как заставить ушебти работать. Когда в Полях Камыша боги позовут покойного на работу, человечек-ушебти должен вместо своего хозяина выйти вперед и откликнуться: «Я здесь!», после чего отправиться работать, куда ему прикажут.
Богатые жители Та-Кемет могли купить себе для вечной жизни сколько угодно ушебти. Те, кто был победнее, покупали их 360, по одному на каждый день года. Бедняки же покупали одного-двух человечков, но вместе с ними клали в гроб список трехсот шестидесяти таких «помощников». Благодаря чудодейственным заклинаниям перечисленные в списке человечки оживали.