Сказка Приключения Чиполлино
Читать сказки онлайн / Авторские сказки / Сказки Джанни Родари
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Приключение паука Хромонога и паука
Семь с половиной
1то же случилось с пауком-почтальоном?
Сейчас я вам все расскажу.
Выйдя из тюрьмы, он пошел по улице, держась поближе к
тротуару, чтобы его не раздавили телеги, коляски и кареты. Но
тут он чуть было не угодил под колесо велосипеда и был бы
раздавлен, если бы не успел отскочить в сторону.
"Батюшки мои! -- подумал он испуганно. -- Мое путешествие
чуть не кончилось прежде, чем началось".
К счастью, он увидел неподалеку открытый люк и спустился в
сточную трубу. Едва он туда залез, кто-то окликнул его по
имени. Паук оглянулся и увидел своего дальнего родственника.
Родственник этот жил раньше на кухне графского замка. Звали его
Семь с половиной, потому что у него было семь с половиной ног:
половину восьмой ноги он потерял изза несчастного случая --
после неудачного столкновения с половой щеткой.
Хромоног вежливо поздоровался со старым знакомым, и Семь с
половиной пошел с ним рядом, болтая о том о сем, а больше всего
-- о том, как он потерял половину восьмой ноги. Семь с
половиной то и дело останавливался, чтобы рассказать
поподробнее о своей роковой встрече со злополучной щеткой, но
Хромоног тащил его дальше, не поддаваясь искушению поболтать по
душам со своим спутником.
-- Куда же ты так спешишь? -- спросил наконец Семь с
половиной.
-- К двоюродному брату, -- уклончиво ответил Хромоног.
В тюрьме он научился хранить тайны и поэтому умолчал о том,
что несет письма от Чиполлино к Вишенке и Кроту.
-- К двоюродному брату? -- переспросил Семь с половиной. --
К тому, что живет в замке? Он меня давно зовет пожить недельку
у него на чердаке. Так знаешь что, я пойду с тобой вместе --
сейчас у меня нет никаких срочных дел.
Хромоног не знал, радоваться ли ему компании или нет. Но
потом он решил, что вдвоем идти веселее, да к тому же этот
неожиданный спутник может оказать ему помощь, если с ним
случится какая-нибудь беда.
-- Что ж, пойдем, -- приветливо ответил он. -- Но только не
можешь ли ты идти немного быстрее? Дело в том, что у меня есть
важное поручение, и я не хотел бы запаздывать.
-- Ты все еще служишь почтальоном в тюрьме? -- спросил Семь
с половиной.
-- Нет, я уволился, -- ответил Хромоног.
Хотя Семь с половиной был его приятелем и даже
родственником, но о некоторых вещах не следует говорить даже
самым закадычным друзьям.
Мирно беседуя, они вышли за пределы города и позволили себе
наконец вылезти из сточной трубы. Хромоног вздохнул с
облегчением, потому что в трубе был такой спертый воздух, что у
него кружилась голова.
Вскоре оба спутника оказались в поле. Был чудесный день,
ветер слегка шевелил душистую траву. Семь с половиной так жадно
разевал рот, будто хотел разом вдохнуть в себя весь воздух.
-- Как тут прекрасно! -- восклицал он. -- Вот уже три года,
как я носа не высовывал из моей душной сточной трубы. А теперь,
кажется, я ни за что не вернусь обратно. Не поселиться ли мне
здесь, в этой тихой и пустынной сельской местности?
-- Кажется, местность эта довольно густо заселена, --
возразил Хромоног, указывая своему товарищу на длинную вереницу
муравьев, которые тащили гусеницу в муравейник.
-- Городским синьорам, по-видимому, не нравится наше
деревенское общество, -- ехидно заметил кузнечик, сидевший на
пороге своей норки.
Семь с половиной захотел во что бы то ни стало остановиться
и объяснил кузнечику, что именно думает он о деревенском
обществе. Кузнечик ответил. Семь с половиной возразил. Кузнечик
протрещал что-то. Семь с половиной не согласился с ним.
В общем, разговор затянулся, а время шло, не останавливаясь
ни на минуту.
Вокруг спорящих собралось много всякого народа: кузнечики,
жуки, божьи коровки и на значительном расстоянии -- даже
несколько отважных мошек. Воробей, который до этого делал вид,
будто регулирует уличное движение, обратил внимание на это
сборище и подлетел, чтобы рассеять его. Тут он сразу же заметил
Семь с половиной.
-- Чик-чирик! Недурной кусочек для моих воробышков! --
прочирикал он.
Хорошо еще, что какая-то мошка вовремя подняла тревогу:
-- Спасайтесь! Спасайтесь! Полиция!
В один миг все жуки, божьи коровки исчезли, словно их
поглотила земля. Семь с половиной и Хромоног укрылись в норке
кузнечика, который поспешно закрыл входную дверь и стал у
порога на страже.
Семь с половиной весь дрожал от страха, а Хромоног начал уже
раскаиваться в том, что взял с собой такого болтливого
спутника, который затеял спор с первым встречным и привлек
внимание полиции.
"Ну вот, меня уже взяли на заметку, -- думал старый
почтальон. -- Воробей, конечно, записал меня в свою книжечку. А
уж раз попадешь в эту книжечку -- добра не жди!"
Он повернулся к Семи с половиной и сказал ему:
-- Послушай, кум, видишь ли, путешествие наше становится
очень опасным. Может быть, нам следует расстаться?
-- Ты меня, право, удивляешь! -- воскликнул Семь с
половиной. -- Сначала ты сам уговаривал меня идти с тобой, а
теперь хочешь оставить меня в беде. Хороший же ты друг, нечего
сказать!
-- Да ведь это же ты предложил идти со мной вместе! Ну да
ладно, дело не в этом. Я иду в замок с важным поручением и не
намерен сидеть в этой норке целый день, хоть я и очень
благодарен кузнечику за его гостеприимство.
-- Хорошо, я пойду с тобой, -- согласился Семь с половиной.
-- Я обещал твоему двоюродному брату навестить его и хочу
сдержать слово.
-- Так пойдем же! -- сказал Хромоног.
-- Подождите минутку, синьоры: я выгляну за дверь и узнаю,
где полиция, -- предложил осторожный кузнечик.
Оказалось, что Воробей был все еще на своем посту. Он летал
низко над землей и внимательно осматривал траву.
Семь с половиной озабоченно вздохнул и сказал, что при таких
обстоятельствах он не сделает ни шагу.
-- Ну, если так, я пойду один! -- решительно заявил
Хромоног.
-- Что ты, я ни за что не позволю тебе рисковать жизнью! --
возмутился Семь с половиной. -- Я знал твоего покойного отца и
ради его памяти должен помешать тебе идти навстречу верной
гибели!
Оставалось сидеть и ждать. А так как Воробей был неутомим и
не желал убираться на покой, то весь день прошел в томительном
ожидании. Только на закате полиция наконец удалилась в свои
казармы -- на кипарисы у кладбища, -- и наши путешественники
решились снова пуститься в путь.
Хромоног был очень огорчен тем, что потерял целый день.
За ночь они могли бы наверстать потерянное время и уйти
довольно далеко, но внезапно Семь с половиной объявил, что он
очень устал и хочет отдохнуть.
-- Это невозможно, -- запротестовал Хромоног. -- Совершенно
невозможно! Я не могу больше останавливаться в пути.
-- Значит, ты хочешь бросить меня на полдороге ночью? Так-то
ты обходишься со старым другом твоего отца! Хотел бы я, чтобы
этот бедный старик был жив и хорошенько пробрал тебя за
бессердечное отношение к родственникам!
Хромоногу пришлось и на этот раз покориться. Путники
отыскали удобное местечко за водосточной трубой какой-то церкви
и устроились на отдых.
Нет нужды говорить, что Хромоног всю ночь не мог сомкнуть
глаза и с яростью смотрел на своего товарища по путешествию,
который блаженно похрапывал.
"Если бы не этот трус и болтун, я бы сейчас был уже на
месте, а может быть, и на обратном пути!" -- думал он.
Едва небо просветлело на востоке, он без лишних проволочек
разбудил Семь с половиной.
-- В путь! -- приказал он.
Но ему еще пришлось подождать, пока Семь с половиной
приведет себя в порядок. Старый бездельник аккуратно почистил
все свои семь с половиной ног и только после этого заявил, что
готов двинуться дальше.
Утро прошло без особых приключений.
Около полудня путники оказались на широкой, гладко
утоптанной площадке, испещренной множеством непонятных следов.
-- Странное место! -- сказал Семь с половиной. -- Можно
подумать, что здесь прошла целая армия.
В конце площадки виднелась низкая постройка, из которой
доносились какие-то громкие, тревожные голоса.
-- Я не любопытен, -- забормотал снова Семь с половиной, --
но я бы отдал вторую половину своей восьмой лапки, чтобы
узнать, где мы находимся и кто там живет!
Но Хромоног быстро шел вперед, не оглядываясь по сторонам.
Он смертельно устал, потому что не спал всю ночь, и у него
болела голова от жары. Ему казалось, что он никогда не
доберется до замка, словно по мере их пути замок не
приближался, а отдалялся. Кто знает, не сбились ли они с
дороги: ведь сейчас уже должны были показаться вдали высокие
башни замка... Да, конечно, они заблудились в пути. Ведь оба
они стары и не носят очков (потому что никто еще никогда не
видел паука в очках). Могло случиться, что они прошли мимо
замка, не заметив его.
Хромоног был весь погружен в свои печальные размышления,
когда маленькая зеленая гусеница стрелой промчалась мимо него с
криком:
-- Спасайся кто может! Куры!
-- Мы пропали! -- прошептал в ужасе Семь с половиной,
который слышал не раз об этих огромных и прожорливых птицах.
Не помня себя, пустился он бежать, быстро перебирая своими
семью длинными и тонкими ногами и припрыгивая на культяпке
восьмой.
Его хромой спутник не был так проворен -- вопервых, потому,
что был слишком занят своими мыслями, а во-вторых, ему никогда
еще не приходилось встречаться с курами и даже слышать о них.
Но когда одна из этих незнакомых страшных птиц занесла над ним
свой клюв, у него хватило присутствия духа швырнуть сумку с
письмами товарищу и крикнуть ему на прощание:
-- Отнеси...
Но у него уже не осталось времени сказать, кому
предназначались эти письма. Курица проглотила его в один миг.
Бедный хромой почтальон! Ему уже не придется больше
разносить почту из камеры в камеру и болтать с заключенными.
Никто не увидит больше, как он, ковыляя, карабкается по сырым
мрачным стенам тюрьмы...
Гибель товарища была спасением для Семи с половиной. Он
успел ускользнуть за сетку, которой были огорожены курятник и
площадка, и оказался в безопасности прежде, чем курица
обернулась в его сторону. После этого он надолго потерял
сознание.
Когда Семь с половиной пришел в себя, то никак не мог
сообразить, где он находится. Солнце уже заходило -- значит, он
пролежал в обмороке несколько часов.
В двух шагах от себя он увидел страшный профиль курицы,
которая все это время не теряла его из виду и тщетно старалась
просунуть клюв через дырочки частой проволочной сетки.
Этот ужасный клюв сразу напомнил ему о печальной кончине
Хромонога. Семь с половиной вздохнул об участи погибшего друга
и попытался сдвинуться с места. Тут только он обнаружил, что
его искалеченная восьмая нога придавлена какой-то тяжестью. Это
была почтовая сумка, которую Хромоног бросил ему перед смертью.
"Мой храбрый друг завещал мне отнести письма кому-то, --
подумал Семь с половиной. -- Но кому, куда?.. Не лучше ли
бросить эту сумку с письмами в первую же канаву и вернуться в
сточную трубу? Там нет ни воробьев, ни кур. Правда, в трубе
очень душно, но зато вполне безопасно. Впрочем, пожалуй, я
загляну в сумку, но только из любопытства".
Он начал читать письма и не мог удержаться от слез. Ему
пришлось смахнуть не одну слезу, чтобы иметь возможность
продолжать чтение.
-- И он не сказал мне ни слова о своем поручении! А я-то
ничего не знал и задерживал его своей болтовней в то время, как
ему нужно было так спешить! Нет, нет, теперь мне все ясно: по
моей вине погиб Хромоног, и я обязан выполнить его последнюю
волю. Пусть мне суждено умереть, зато, по крайней мере, я
сделаю что-нибудь, чтобы почтить память верного друга.
Семь с половиной пустился в путь, даже не дав себе времени
поспать, и на заре благополучно прибыл в замок. Он легко нашел
дорогу на чердак и был радостно встречен своим
родственником-пауком. После краткой беседы обо всем, что
случилось, оба они передали письма Вишенке, который все еще
сидел на чердаке, наказанный за участие в мятеже. Потом паук,
проживавший в замке, предложил Семи с половиной провести у него
все лето, и старый болтун охотно согласился: обратный путь
казался ему слишком страшным.
Приключение паука Хромонога и паука
Семь с половиной
1то же случилось с пауком-почтальоном?
Сейчас я вам все расскажу.
Выйдя из тюрьмы, он пошел по улице, держась поближе к
тротуару, чтобы его не раздавили телеги, коляски и кареты. Но
тут он чуть было не угодил под колесо велосипеда и был бы
раздавлен, если бы не успел отскочить в сторону.
"Батюшки мои! -- подумал он испуганно. -- Мое путешествие
чуть не кончилось прежде, чем началось".
К счастью, он увидел неподалеку открытый люк и спустился в
сточную трубу. Едва он туда залез, кто-то окликнул его по
имени. Паук оглянулся и увидел своего дальнего родственника.
Родственник этот жил раньше на кухне графского замка. Звали его
Семь с половиной, потому что у него было семь с половиной ног:
половину восьмой ноги он потерял изза несчастного случая --
после неудачного столкновения с половой щеткой.
Хромоног вежливо поздоровался со старым знакомым, и Семь с
половиной пошел с ним рядом, болтая о том о сем, а больше всего
-- о том, как он потерял половину восьмой ноги. Семь с
половиной то и дело останавливался, чтобы рассказать
поподробнее о своей роковой встрече со злополучной щеткой, но
Хромоног тащил его дальше, не поддаваясь искушению поболтать по
душам со своим спутником.
-- Куда же ты так спешишь? -- спросил наконец Семь с
половиной.
-- К двоюродному брату, -- уклончиво ответил Хромоног.
В тюрьме он научился хранить тайны и поэтому умолчал о том,
что несет письма от Чиполлино к Вишенке и Кроту.
-- К двоюродному брату? -- переспросил Семь с половиной. --
К тому, что живет в замке? Он меня давно зовет пожить недельку
у него на чердаке. Так знаешь что, я пойду с тобой вместе --
сейчас у меня нет никаких срочных дел.
Хромоног не знал, радоваться ли ему компании или нет. Но
потом он решил, что вдвоем идти веселее, да к тому же этот
неожиданный спутник может оказать ему помощь, если с ним
случится какая-нибудь беда.
-- Что ж, пойдем, -- приветливо ответил он. -- Но только не
можешь ли ты идти немного быстрее? Дело в том, что у меня есть
важное поручение, и я не хотел бы запаздывать.
-- Ты все еще служишь почтальоном в тюрьме? -- спросил Семь
с половиной.
-- Нет, я уволился, -- ответил Хромоног.
Хотя Семь с половиной был его приятелем и даже
родственником, но о некоторых вещах не следует говорить даже
самым закадычным друзьям.
Мирно беседуя, они вышли за пределы города и позволили себе
наконец вылезти из сточной трубы. Хромоног вздохнул с
облегчением, потому что в трубе был такой спертый воздух, что у
него кружилась голова.
Вскоре оба спутника оказались в поле. Был чудесный день,
ветер слегка шевелил душистую траву. Семь с половиной так жадно
разевал рот, будто хотел разом вдохнуть в себя весь воздух.
-- Как тут прекрасно! -- восклицал он. -- Вот уже три года,
как я носа не высовывал из моей душной сточной трубы. А теперь,
кажется, я ни за что не вернусь обратно. Не поселиться ли мне
здесь, в этой тихой и пустынной сельской местности?
-- Кажется, местность эта довольно густо заселена, --
возразил Хромоног, указывая своему товарищу на длинную вереницу
муравьев, которые тащили гусеницу в муравейник.
-- Городским синьорам, по-видимому, не нравится наше
деревенское общество, -- ехидно заметил кузнечик, сидевший на
пороге своей норки.
Семь с половиной захотел во что бы то ни стало остановиться
и объяснил кузнечику, что именно думает он о деревенском
обществе. Кузнечик ответил. Семь с половиной возразил. Кузнечик
протрещал что-то. Семь с половиной не согласился с ним.
В общем, разговор затянулся, а время шло, не останавливаясь
ни на минуту.
Вокруг спорящих собралось много всякого народа: кузнечики,
жуки, божьи коровки и на значительном расстоянии -- даже
несколько отважных мошек. Воробей, который до этого делал вид,
будто регулирует уличное движение, обратил внимание на это
сборище и подлетел, чтобы рассеять его. Тут он сразу же заметил
Семь с половиной.
-- Чик-чирик! Недурной кусочек для моих воробышков! --
прочирикал он.
Хорошо еще, что какая-то мошка вовремя подняла тревогу:
-- Спасайтесь! Спасайтесь! Полиция!
В один миг все жуки, божьи коровки исчезли, словно их
поглотила земля. Семь с половиной и Хромоног укрылись в норке
кузнечика, который поспешно закрыл входную дверь и стал у
порога на страже.
Семь с половиной весь дрожал от страха, а Хромоног начал уже
раскаиваться в том, что взял с собой такого болтливого
спутника, который затеял спор с первым встречным и привлек
внимание полиции.
"Ну вот, меня уже взяли на заметку, -- думал старый
почтальон. -- Воробей, конечно, записал меня в свою книжечку. А
уж раз попадешь в эту книжечку -- добра не жди!"
Он повернулся к Семи с половиной и сказал ему:
-- Послушай, кум, видишь ли, путешествие наше становится
очень опасным. Может быть, нам следует расстаться?
-- Ты меня, право, удивляешь! -- воскликнул Семь с
половиной. -- Сначала ты сам уговаривал меня идти с тобой, а
теперь хочешь оставить меня в беде. Хороший же ты друг, нечего
сказать!
-- Да ведь это же ты предложил идти со мной вместе! Ну да
ладно, дело не в этом. Я иду в замок с важным поручением и не
намерен сидеть в этой норке целый день, хоть я и очень
благодарен кузнечику за его гостеприимство.
-- Хорошо, я пойду с тобой, -- согласился Семь с половиной.
-- Я обещал твоему двоюродному брату навестить его и хочу
сдержать слово.
-- Так пойдем же! -- сказал Хромоног.
-- Подождите минутку, синьоры: я выгляну за дверь и узнаю,
где полиция, -- предложил осторожный кузнечик.
Оказалось, что Воробей был все еще на своем посту. Он летал
низко над землей и внимательно осматривал траву.
Семь с половиной озабоченно вздохнул и сказал, что при таких
обстоятельствах он не сделает ни шагу.
-- Ну, если так, я пойду один! -- решительно заявил
Хромоног.
-- Что ты, я ни за что не позволю тебе рисковать жизнью! --
возмутился Семь с половиной. -- Я знал твоего покойного отца и
ради его памяти должен помешать тебе идти навстречу верной
гибели!
Оставалось сидеть и ждать. А так как Воробей был неутомим и
не желал убираться на покой, то весь день прошел в томительном
ожидании. Только на закате полиция наконец удалилась в свои
казармы -- на кипарисы у кладбища, -- и наши путешественники
решились снова пуститься в путь.
Хромоног был очень огорчен тем, что потерял целый день.
За ночь они могли бы наверстать потерянное время и уйти
довольно далеко, но внезапно Семь с половиной объявил, что он
очень устал и хочет отдохнуть.
-- Это невозможно, -- запротестовал Хромоног. -- Совершенно
невозможно! Я не могу больше останавливаться в пути.
-- Значит, ты хочешь бросить меня на полдороге ночью? Так-то
ты обходишься со старым другом твоего отца! Хотел бы я, чтобы
этот бедный старик был жив и хорошенько пробрал тебя за
бессердечное отношение к родственникам!
Хромоногу пришлось и на этот раз покориться. Путники
отыскали удобное местечко за водосточной трубой какой-то церкви
и устроились на отдых.
Нет нужды говорить, что Хромоног всю ночь не мог сомкнуть
глаза и с яростью смотрел на своего товарища по путешествию,
который блаженно похрапывал.
"Если бы не этот трус и болтун, я бы сейчас был уже на
месте, а может быть, и на обратном пути!" -- думал он.
Едва небо просветлело на востоке, он без лишних проволочек
разбудил Семь с половиной.
-- В путь! -- приказал он.
Но ему еще пришлось подождать, пока Семь с половиной
приведет себя в порядок. Старый бездельник аккуратно почистил
все свои семь с половиной ног и только после этого заявил, что
готов двинуться дальше.
Утро прошло без особых приключений.
Около полудня путники оказались на широкой, гладко
утоптанной площадке, испещренной множеством непонятных следов.
-- Странное место! -- сказал Семь с половиной. -- Можно
подумать, что здесь прошла целая армия.
В конце площадки виднелась низкая постройка, из которой
доносились какие-то громкие, тревожные голоса.
-- Я не любопытен, -- забормотал снова Семь с половиной, --
но я бы отдал вторую половину своей восьмой лапки, чтобы
узнать, где мы находимся и кто там живет!
Но Хромоног быстро шел вперед, не оглядываясь по сторонам.
Он смертельно устал, потому что не спал всю ночь, и у него
болела голова от жары. Ему казалось, что он никогда не
доберется до замка, словно по мере их пути замок не
приближался, а отдалялся. Кто знает, не сбились ли они с
дороги: ведь сейчас уже должны были показаться вдали высокие
башни замка... Да, конечно, они заблудились в пути. Ведь оба
они стары и не носят очков (потому что никто еще никогда не
видел паука в очках). Могло случиться, что они прошли мимо
замка, не заметив его.
Хромоног был весь погружен в свои печальные размышления,
когда маленькая зеленая гусеница стрелой промчалась мимо него с
криком:
-- Спасайся кто может! Куры!
-- Мы пропали! -- прошептал в ужасе Семь с половиной,
который слышал не раз об этих огромных и прожорливых птицах.
Не помня себя, пустился он бежать, быстро перебирая своими
семью длинными и тонкими ногами и припрыгивая на культяпке
восьмой.
Его хромой спутник не был так проворен -- вопервых, потому,
что был слишком занят своими мыслями, а во-вторых, ему никогда
еще не приходилось встречаться с курами и даже слышать о них.
Но когда одна из этих незнакомых страшных птиц занесла над ним
свой клюв, у него хватило присутствия духа швырнуть сумку с
письмами товарищу и крикнуть ему на прощание:
-- Отнеси...
Но у него уже не осталось времени сказать, кому
предназначались эти письма. Курица проглотила его в один миг.
Бедный хромой почтальон! Ему уже не придется больше
разносить почту из камеры в камеру и болтать с заключенными.
Никто не увидит больше, как он, ковыляя, карабкается по сырым
мрачным стенам тюрьмы...
Гибель товарища была спасением для Семи с половиной. Он
успел ускользнуть за сетку, которой были огорожены курятник и
площадка, и оказался в безопасности прежде, чем курица
обернулась в его сторону. После этого он надолго потерял
сознание.
Когда Семь с половиной пришел в себя, то никак не мог
сообразить, где он находится. Солнце уже заходило -- значит, он
пролежал в обмороке несколько часов.
В двух шагах от себя он увидел страшный профиль курицы,
которая все это время не теряла его из виду и тщетно старалась
просунуть клюв через дырочки частой проволочной сетки.
Этот ужасный клюв сразу напомнил ему о печальной кончине
Хромонога. Семь с половиной вздохнул об участи погибшего друга
и попытался сдвинуться с места. Тут только он обнаружил, что
его искалеченная восьмая нога придавлена какой-то тяжестью. Это
была почтовая сумка, которую Хромоног бросил ему перед смертью.
"Мой храбрый друг завещал мне отнести письма кому-то, --
подумал Семь с половиной. -- Но кому, куда?.. Не лучше ли
бросить эту сумку с письмами в первую же канаву и вернуться в
сточную трубу? Там нет ни воробьев, ни кур. Правда, в трубе
очень душно, но зато вполне безопасно. Впрочем, пожалуй, я
загляну в сумку, но только из любопытства".
Он начал читать письма и не мог удержаться от слез. Ему
пришлось смахнуть не одну слезу, чтобы иметь возможность
продолжать чтение.
-- И он не сказал мне ни слова о своем поручении! А я-то
ничего не знал и задерживал его своей болтовней в то время, как
ему нужно было так спешить! Нет, нет, теперь мне все ясно: по
моей вине погиб Хромоног, и я обязан выполнить его последнюю
волю. Пусть мне суждено умереть, зато, по крайней мере, я
сделаю что-нибудь, чтобы почтить память верного друга.
Семь с половиной пустился в путь, даже не дав себе времени
поспать, и на заре благополучно прибыл в замок. Он легко нашел
дорогу на чердак и был радостно встречен своим
родственником-пауком. После краткой беседы обо всем, что
случилось, оба они передали письма Вишенке, который все еще
сидел на чердаке, наказанный за участие в мятеже. Потом паук,
проживавший в замке, предложил Семи с половиной провести у него
все лето, и старый болтун охотно согласился: обратный путь
казался ему слишком страшным.