Сказка Малыш и Карлсон
Читать сказки онлайн / Авторские сказки / Сказки Астрид Линдгрен
* ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КАРЛСОН, КОТОРЫЙ ЖИВЕТ НА КРЫШЕ, ОПЯТЬ ПРИЛЕТЕЛ *
Земля такая огромная, и на ней столько домов! Большие и
маленькие. Красивые и уродливые. Новостройки и развалюшки. И
есть еще совсем крошечный домик Карлсона, который живет на
крыше. Карлсон уверен, что это лучший в мире домик и что живет
в нем лучший в мире Карлсон. Малыш тоже в этом уверен. Что до
Малыша, то он живет с мамой и папой, Боссе и Бетан в самом
обыкновенном доме, на самой обыкновенной улице в городе
Стокгольме, но на крышей этого обыкновенного дома, как раз за
трубой, прячется крошечный домик с табличкой над дверью:
Карлсон,
который живет на крыше,
лучший в мире Карлсон
Наверняка найдутся люди, которым покажется странным, что
кто-то живет на крыше, но Малыш говорит:
-- Ничего тут странного нет. Каждый живет там, где хочет.
Мама и папа тоже считают, что каждый человек может жить
там, где ему заблагорассудится. Но сперва они не верили, что
Карлсон на самом деле существует. Боссе и Бетан тоже в это не
верили. Они даже представить себе не могли, что на крыше живет
маленький толстенький человечек с пропеллером на спине и что он
умеет летать.
-- Не болтай, Малыш, -- говорили Боссе и Бетан, -- твой
Карлсон -- просто выдумка.
Для верности Малыш как-то спросил у Карлсона, не выдумка
ли он, на что Карлсон сердито буркнул:
-- Сами они -- выдумка!
Мама и папа решили, что Малышу бывает тоскливо одному, а
одинокие дети часто придумывают себе разных товарищей для игр.
-- Бедный Малыш, -- сказала мама. -- Боссе и Бетан
настолько старше его! Ему не с кем играть, вот он и
фантазирует.,
-- Да, -- согласился папа. -- Во всяком случае, мы должны
подарить ему собаку. Он так давно о ней мечтает. Когда Малыш
получит собаку, он тотчас забудет про своего Карлсона.
И Малышу подарили Бимбо. Теперь у него была собственная
собака, и получил он ее в день своего рождения, когда ему
исполнилось восемь лет.
Именно в этот день мама, и папа, и Боссе, и Бетан увидели
Карлсона. Да-да, они его увидели. Вот как это случилось.
Малыш праздновал день рождения в своей комнате. У него в
гостях были Кристер и Гунилла -- они учатся с ним в одном
классе. И когда мама, и папа, и Боссе, и Бетан услышали звонкий
смех и веселую болтовню, доносившиеся из комнаты Малыша, мама
предложила:
-- Давайте пойдем и посмотрим на них, они такие милые, эти
ребята.
-- Пошли! -- подхватил папа.
И что же увидели мама, и папа, и Боссе, и Бетан, когда
они, приоткрыв дверь, заглянули к Малышу?
Кто сидел во главе праздничного стола, до ушей вымазанный
взбитыми сливками, и уплетал так, что любо-дорого было глядеть?
Конечно, не кто иной, как маленький толстый человечек, который
тут же загорланил что было мочи:
-- Привет! Меня зовут Карлсон, который живет на крыше. Вы,
кажется, до сих пор еще не имели чести меня знать?
Мама едва не лишилась чувств. И папа тоже разнервничался.
-- Только никому об этом не рассказывайте, -- сказал он,
-- слышите, никому ни слова.
-- Почему? -- спросил Боссе.
И папа объяснил:
-- Подумайте сами, во что превратится наша жизнь, если
люди узнают про Карлсона, Его, конечно, будут показывать по
телевизору и снимать для кинохроники. Подымаясь по лестнице, мы
будет спотыкаться о телевизионный кабель и о провода
осветительных приборов, а каждые полчаса к нам будут являться
корреспонденты, чтобы сфотографировать Карлсона и Малыша.
Бедный Малыш, он превратится в "мальчика, который нашел
Карлсона, который живет на крыше...". Одним словом, в нашей
жизни больше не будет ни одной спокойной минуты.
Мама, и Боссе, и Бетан поняли, что папа прав, и обещали
никому ничего не рассказывать о Карлсоне.
А как раз на следующий день Малыш должен был уехать на все
лето к бабушке в деревню. Он был очень этому рад, но
беспокоился за Карлсона. Мало ли что тот вздумает выкинуть за
это время! А вдруг он исчезнет и больше никогда не прилетит!
-- Милый, милый Карлсон, ведь ты будешь по-прежнему жить
на крыше, когда я вернусь от бабушки? Наверняка будешь? --
спросил Малыш.
-- Как знать? -- ответил Карлсон. -- Спокойствие, только
спокойствие. Я ведь тоже поеду к своей бабушке, и моя бабушка
куда больше похожа на бабушку, чем твоя.
-- А где живет твоя бабушка? -- спросил Малыш.
-- В доме, а где же еще! А ты небось думаешь, что она
живет на улице и скачет по ночам?
Так Малышу ничего не удалось узнать про бабушку Карлсона.
А на следующий день Малыш уехал в деревню. Бимбо он взял с
собой. Целые дни он играл с деревенскими ребятами и о Карлсоне
почти не вспоминал. Но когда кончились летние каникулы и Малыш
вернулся в город, он спросил, едва переступив порог:
-- Мама, за это время ты хоть раз видела Карлсона?
Мама покачала головой:
-- Ни разу. Он не вернется назад.
-- Не говори так! Я хочу, чтобы он жил на нашей крыше.
Пусть он опять прилетит!
-- Но ведь у тебя теперь есть Бимбо, -- сказала мама,
пытаясь утешить Малыша. Она считала, что настал момент раз и
навсегда покончить с Карлсоном. Малыш погладил Бимбо.
-- Да, конечно, у меня есть Бимбо. Он мировой пес, но у
него нет пропеллера, и он не умеет летать, и вообще с Карлсоном
играть интересней.
Малыш помчался в свою комнату и распахнул окно.
-- Эй, Карлс-о-он! Ты там, наверху? Откликнись! -- завопил
он во все горло, но ответа не последовало. А на другое утро
Малыш отправился в школу. Он теперь учился во втором классе.
После обеда он уходил в свою комнату и садился за уроки. Окно
он никогда не закрывал, чтобы не пропустить жужжание моторчика
Карлсона, но с улицы доносился только рокот автомобилей да
иногда гул самолета, пролетающего над крышами. А знакомого
жужжания все не было слышно.
-- Все ясно, он не вернулся, -- печально твердил про себя
Малыш. -- Он никогда больше не прилетит.
Вечером, ложась спать, Малыш думал о Карлсоне, а иногда,
накрывшись с головой одеялом, даже тихо плакал от мысли, что
больше не увидит Карлсона. Шли дни, была школа, были уроки, а
Карлсона все не было и не было.
Как-то после обеда Малыш сидел у себя в комнате и возился
со своей коллекцией марок. Перед ним лежал альбом и целая куча
новых марок, которые он собирался разобрать. Малыш усердно
взялся за дело и очень быстро наклеил все марки. Все, кроме
одной, самой лучшей, которую нарочно оставил напоследок. Это
была немецкая марка с изображением Красной Шапочки и Серого
волка, и Малышу она очень-очень нравилась. Он положил ее на
стол перед собой и любовался ею.
И вдруг Малыш услышал какое-то слабое жужжание, похожее...
-- да-да, представьте себе -- похожее на жужжание моторчика
Карлсона! И в самом деле это был Карлсон. Он влетел в окно и
крикнул:
-- Привет, Малыш!
-- Привет, Карлсон! -- завопил в ответ Малыш и вскочил с
места.
Не помня себя от счастья, он глядел на Карлсона, который
несколько раз облетел вокруг люстры и неуклюже приземлился,.
Как только Карлсон выключил моторчик -- а для этого ему
достаточно было нажать кнопку на животе, -- так вот, как только
Карлсон выключил моторчик, Малыш кинулся к нему, чтобы его
обнять, но Карлсон отпихнул Малыша своей пухленькой ручкой и
сказал:
-- Спокойствие, только спокойствие! У тебя есть
какая-нибудь еда? Может, мясные тефтельки или что-нибудь в этом
роде? Сойдет и кусок торта со взбитыми сливками.
Малыш покачал головой:
-- Нет, мама сегодня не делала мясных тефтелек. А торт со
сливками бывает у нас только по праздникам.
Карлсон надулся:
-- Ну и семейка у вас! "Только по праздникам"... А если
приходит дорогой старый друг, с которым не виделись несколько
месяцев? Думаю, твоя мама могла бы и постараться ради такого
случая.
-- Да, конечно, но ведь мы не знали... -- оправдывался
Малыш.
-- "Не знали"! -- ворчал Карлсон. -- Вы должны были
надеяться! Вы всегда должны надеяться, что я навещу вас, и
потому твоей маме каждый день надо одной рукой жарить тефтели,
а другой сбивать сливки.
-- У нас сегодня на обед жареная колбаса, -- сказал
пристыженный Малыш. -- Хочешь колбаски?
-- Жареная колбаса, когда в гости приходит дорогой старый
друг, с которым не виделись несколько месяцев! -- Карлсон еще
больше надулся. -- Понятно! Попадешь к вам в дом -- научишься
набивать брюхо чем попало... Валяй, тащи свою колбасу.
Малыш со всех ног помчался на кухню. Мамы дома не было --
она пошла к доктору, -- так что он не мог спросить у нее
разрешения. Но ведь Карлсон согласился есть колбасу. А на
тарелке как раз лежали пята ломтиков, оставшихся от обеда.
Карлсон накинулся на них, как ястреб на цыпленка. Он набил рот
колбасой и засиял как медный грош.
-- Что ж, колбаса так колбаса. А знаешь, она недурна.
Конечно, с тефтелями не сравнишь, но от некоторых людей нельзя
слишком многого требовать.
Малыш прекрасно понял, что "некоторые люди" -- это он, и
поэтому поспешил перевести разговор на другую тему.
-- Ты весело провел время у бабушки? -- спросил он.
-- Так весело, что и сказать не могу. Поэтому я говорить
об этом не буду, -- ответил Карлсон и жадно откусил еще кусок
колбасы.
-- Мне тоже было весело, -- сказал Малыш. И он начал
рассказывать Карлсону, как он проводил время у бабушки. -- Моя
бабушка, она очень, очень хорошая, -- сказал Малыш. -- Ты себе
и представить не можешь, как она мне обрадовалась. Она обнимала
меня крепко-прекрепко.
-- Почему? -- спросил Карлсон.
-- Да потому, что она меня любит. Как ты не понимаешь? --
удивился Малыш.
Карлсон перестал жевать:
-- Уж не умаешь ли ты, что моя бабушка любит меня меньше?
Уж не думаешь ли ты, что она не кинулась на меня и не стала так
крепко-прекрепко меня обнимать, что я весь посинел? Вот как
меня любит моя бабушка. А я должен тебе сказать, что у моей
бабушки ручки маленькие, но хватка железная, и если бы она меня
любила еще хоть на капельку больше, то я бы не сидел сейчас
здесь -- она бы просто задушила меня в своих объятиях.
-- Вот это да! -- изумился Малыш. -- Выходит, твоя бабушка
чемпионка по обниманию.
Конечно, бабушка Малыша не могла с ней сравниться, она не
обнимала его так крепко, но все-таки она тоже любила своего
внука и всегда была к нему очень добра. Это Малыш решил еще раз
объяснить Карлсону.
-- А ведь моя бабушка бывает и самой ворчливой в мире, --
добавил Малыш, минуту подумав. -- Она всегда ворчит, если я
промочу ноги или подерусь с Лассе Янсоном.
Карлсон отставил пустую тарелку:
-- Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка менее ворчливая,
чем твоя? Да будет тебе известно, что, ложась спать, она
заводит будильник и вскакивает в пять утра только для того,
чтобы всласть наворчаться, если я промочу ноги или подерусь с
Лассе Янсоном.
-- Как, ты знаешь Лаосе Янсона? -- с удивлением спросил
Малыш.
-- К счастью, нет, -- ответил Карлсон.
-- Но почему же ворчит твоя бабушка? -- еще больше
изумился Малыш.
-- Потому, что она самая ворчливая в мире, -- отрезал
Карлсон. -- Пойми же наконец! Раз ты знаешь Лассе Янсона, как
же ты можешь утверждать, что твоя бабушка самая ворчливая? Нет,
куда ей до моей бабушки, которая может целый день ворчать: "Не
дерись с Лассе Янсоном, не дерись с Лассе Янсоном.. . " -- хотя
я никогда не видел этого мальчика и нет никакой надежды, что
когда-либо увижу.
Малыш погрузился в размышления. Как-то странно
получалось... Ему казалось, что, когда бабушка на него ворчит,
это очень плохо, а теперь выходит, что он должен доказывать
Карлсону, что его бабушка ворчливей, чем на самом деле.
-- Стоит мне только чуть-чуть промочить ноги, ну самую
капельку, а она уже ворчит и пристает ко мне, чтобы я переодел
носки, -- убеждал Малыш Карлсона.
Карлсон понимающе кивнул:
-- Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка не требует, чтобы
я все время переодевал носки? Знаешь ли ты, что, как только я
подхожу к луже, моя бабушка бежит ко мне со всех ног через
деревню и ворчит и бубнит одно и то же: "Переодень носки,
Карлсончик, переодень носки..." Что, не веришь?
Малыш поежился:
-- Нет, почему же...
Карлсон пихнул Малыша, потом усадил его на стул, а сам
стал перед ним, упершись руками в бока:
-- Нет, я вижу, ты мне не веришь. Так послушай, я расскажу
тебе все по порядку. Вышел я на улицу и шлепаю себе по лужам...
Представляешь? Веселюсь вовсю. Но вдруг, откуда ни возьмись,
мчится бабушка и орет на всю деревню: "Переодень носки,
Карлсончик, переодень носки!.."
-- А ты что? -- снова спросил Малыш.
-- А я говорю: "Не буду переодевать, не буду!.." -- потому
что я самый непослушный внук в мире, -- объяснил Карлсон. -- Я
ускакал от бабушки и залез на дерево, чтобы она оставила меня в
покое.
-- А она, наверно, растерялась, -- сказал Малыш.
-- Сразу видно, что ты не знаешь моей бабушки, -- возразил
Карлсон. -- Ничуть она не растерялась а полезла за мной.
-- Как -- на дерево? -- изумился Малыш.
Карлсон кивнул.
-- Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка не умеет лазить на
деревья? Так знай: когда можно поворчать, она хоть куда
взберется, не то что на дерево, но и гораздо выше. Так вот,
ползет она по ветке, на которой я сижу, ползет и бубнит:
"Переодень носки, Карлсончик, переодень носки..."
-- А ты что? -- снова спросил Малыш.
-- Делать было нечего, -- сказал Карлсон. -- Пришлось
переодевать, иначе она нипочем не отвязалась бы. Высоко-высоко
на дереве я кое-как примостился на тоненьком сучке и, рискуя
жизнью, переодел носки.
-- Ха-ха! Врешь ты все, -- рассмеялся Малыш. -- Откуда же
ты взял на дереве носки, чтобы переодеть?
-- А ты не дурак, -- заметил Карлсон. -- Значит, ты
утверждаешь, что у меня не было носков?
Карлсон засучил штаны и показал свои маленькие толстенькие
ножки в полосатых носках:
-- А это что такое? Может, не носки? Два, если не
ошибаюсь, носочка? А почему это я не мог сидеть на сучке и
переодевать их: носок с левой ноги надевать на правую, а с
правой -- на левую? Что, по-твоему я не мог это сделать, чтобы
угодить бабушке?
-- Мог, конечно, но ведь ноги у тебя от этого не стали
суше, -- сказал Малыш.
-- А разве я говорил, что стали? -- возмутился Карлсон. --
Разве я это говорил?
-- Но ведь тогда... -- и Малыш даже запнулся от
растерянности, -- ведь тогда выходит, что ты совсем зря
переодевал носки.
Карлсон кивнул.
-- Теперь ты понял наконец, у кого самая ворчливая в мире
бабушка? Твоя бабушка просто вынуждена ворчать: разве без этого
сладишь с таким противным внуком, как ты? А моя бабушка самая
ворчливая вмире, потому что она всегда зря на меня ворчит, --
как мне это вбить тебе в голову?
Карлсон тут же расхохотался и легонько ткнул Малыша в
спину.
-- Привет, Малыш! -- воскликнул он. -- Хватит нам спорить
о наших бабушках, теперь самое время немного поразвлечься.
-- Привет, Карлсон! -- ответил Малыш. -- Я тоже так думаю,
-- Может, у тебя есть новая паровая машина? -- спросил
Карлсон. -- Помнишь, как нам было весело, когда та, старая,
взорвалась? Может, тебе подарили новую и мы снова сможем ее
взорвать?
Увы, Малышу не подарили новой машины, и Карлсон тут же
надулся. Но вдруг взгляд его упал на пылесос, который мама
забыла унести из комнаты, когда кончила убирать. Вскрикнув от
радости, Карлсон кинулся к пылесосу и вцепился в него.
-- Знаешь, кто лучший пылесосчик в мире? -- спросил он и
включил пылесос на полную мощь. -- Я привык, чтобы вокруг меня
все так и сияло чистотой, -- сказал Карлсон. -- А ты развел
такую грязь! Без уборки не обойтись. Как вам повезло, что вы
напали на лучшего в мире пылесосчика!
Малыш знал, что мама только что как следует убрала его
комнату, и сказал об этом Карлсону, но тот лишь язвительно
рассмеялся в ответ.
-- Женщины не умеют обращаться с такой тонкой аппаратурой,
это всем известно. Гляди, как надо браться за дело, -- сказал
Карлсон и направил шланг пылесоса на белые тюлевые занавески,
которые с легким шелестом тут же наполовину исчезли в трубе.
-- Не надо, не надо, -- закричал Малыш, -- занавески такие
тонкие... Да ты что, не видишь, что пылесос их засосал!
Прекрати!..
Карлсон пожал плечами.
-- Что ж, если ты хочешь жить в таком хлеву, пожалуйста,
-- сказал он.
Не выключая пылесоса, Карлсон начал вытаскивать занавески,
но тщетно -- пылесос решительно не хотел их отдавать.
-- Зря упираешься, -- сказал Карлсон пылесосу. -- Ты
имеешь дело с Карлсоном, который живет на крыше, -- с лучшим в
мире вытаскивателем занавесок!
Он потянул еще сильнее, и ему удалось в конце концов
выдернуть их из шланга. Занавески стали черными, да к тому же у
них появилась бахрома.
-- Ой, гляди, на что они похожи! -- воскликнул Малыш в
ужасе. -- Они же совсем черные.
-- Вот именно, и ты еще утверждаешь, грязнуля, что их не
надо пылесосить? -- Карлсон покровительственно похлопал Малыша
по щеке и добавил: -- Но не унывай, у тебя все впереди, ты еще
можешь исправиться и стать отличным парнем, хотя ты и ужасный
неряха. Для этого я должен тебя пропылесосить.. Тебя сегодня
уже пылесосили?
-- Нет, -- признался Малыш.
Карлсон взял в руки шланг и двинулся на Малыша.
-- Ах эти женщины! -- воскликнул он. -- Часами убирают
комнату, а такого грязнулю обработать забывают! Давай начнем с
ушей.
Никогда прежде Малыша не обрабатывали пылесосом, и это
оказалось так щекотно, что Малыш стонал от смеха.
А Карлсон трудился усердно и методично -- начал с ушей и
волос Малыша, потом принялся за шею и подмышки, прошелся по
спине и животу и напоследок занялся ногами.
-- Вот именно это и называется "генеральная уборка", --
заявил Карлсон.
-- Ой, до чего щекотно! -- визжал Малыш.
-- По справедливости, моя работа требует вознаграждения,
-- сказал Карлсон.
Малыш тоже захотел произвести "генеральную уборку"
Карлсона.
-- Теперь моя очередь, -- заявил он. -- Иди сюда, для
начала я пропылесосю тебе уши.
-- В этом нет нужды, -- запротестовал Карлсон. -- Я мыл их
в прошлом году в сентябре. Здесь есть вещи, которые куда больше
моих ушей нуждаются в чистке.
Он окинул взглядом комнату и обнаружил лежавшие на столе
марки.
-- У тебя повсюду разбросаны какие-то разноцветные
бумажки, не стол, а помойка! -- возмутился он.
И, прежде чем Малыш успел его остановить, он засосал
пылесосом марку с Красной Шапочкой и Серым волком. Малыш был в
отчаянии.
-- Моя марка! -- завопил он. -- Ты засосал Красную
Шапочку, этого я тебе никогда не прощу!
Карлсон выключил пылесос и скрестил руки на груди.
-- Прости, -- сказал он, -- прости меня за то, что я,
такой милый, услужливый и чистоплотный человечек, хочу все
сделать как лучше. Прости меня за это... Казалось, он сейчас
заплачет. -- Но я зря стараюсь, -- сказал Карлсон, и голос его
дрогнул. -- Никогда я не слышу слов благодарности... одни
только попреки...
-- О Карлсон! -- сказал Малыш. -- Не расстраивайся, пойми,
это же Красная Шапочка.
-- Что еще за Красная Шапочка, из-за которой ты поднял
такой шум? -- спросил Карлсон и тут же перестал плакать.
-- Она была изображена на марке, -- объяснил Малыш. --
Понимаешь, это была моя лучшая марка.
Карлсон стоял молча -- он думал. Вдруг глаза его засияли,
и он хитро улыбнулся.
-- Угадай, кто лучший в мире выдумщик игр! Угадай, во что
мы будет играть!.. В Красную Шапочку и волка! Пылесос будет
волком, а я -- охотником, который придет, распорет волку брюхо,
и оттуда -- ап! -- выскочит Красная Шапочка. Карлсон
нетерпеливо обвел взглядом комнату. -- У тебя есть топор? Ведь
пылесос твердый, как бревно.
Топора у Малыша не было, и он был этому даже рад.
-- Но ведь пылесос можно открыть -- как будто мы распороли
брюхо волку.
-- Конечно, если халтурить, то можно и открыть, --
пробурчал Карлсон. -- Не в моих правилах так поступать, когда
случается вспарывать брюхо волкам, но раз в этом жалком доме
нет никаких инструментов, придется как-то выходить из
положения.
Карлсон навалился животом на пылесос и вцепился в его
ручку.
-- Болван! -- закричал он. -- Зачем ты всосал Красную
Шапочку?
Малыш удивился, что Карлсон, как маленький играет в такие
детские игры, но смотреть на это было все же забавно.
-- Спокойствие, только спокойствие, милая Красная Шапочка!
-- кричал Карлсон. -- Надень скорей свою шапочку и галоши,
потому что сейчас я тебя выпущу.
Карлсон открыл пылесос и высыпал все, что в нем было,
прямо на ковер. Получилась большая куча серо-черной пыли.
-- О, ты должен был высыпать все это на газету! -- сказал
Малыш.
-- На газету?.. Разве так сказано в сказке? -- возмутился
Карлсон. -- Разве там сказано, что охотник подстелил газету,
прежде чем распороть волку брюхо и выпустить на свет божий
Красную Шапочку? Нет, отвечай!
-- Конечно, в сказке так не сказано, -- вынужден был
признать Малыш.
-- Тогда молчи! -- сказал Карлсон. -- Выдумываешь, чего
нет в сказке! Так я не играю!
Больше он уже не смог ничего добавить, потому что в
открытое окно ворвался ветер, взметнул пыль, она забилась
Карлсону в нос, и он чихнул. От его чиханья пыль снова
взметнулась, над полом покружил маленький разноцветный
квадратик и упал к ногам Малыша.
-- Ой, гляди, гляди, вот она, Красная Шапочка! -- закричал
Малыш и кинулся, чтобы поднять запыленную марку. Карлсон был
явно доволен.
-- Видал миндал! -- воскликнул он хвастливо. -- Стоит мне
чихнуть, и вещь найдена... Не будем больше ругаться из-за
бедной Красной Шапочки!
Малыш обдул пыль со своей драгоценной марки -- он был
совершенно счастлив.
Вдруг Карлсон еще раз чихнул, и с пола снова поднялось
целое облако пыли.
-- Угадай, кто лучший в мире чихальщик? -- сказал Карлсон.
-- Я могу чиханьем разогнать всю пыль по комнате -- пусть
лежит, где ей положено. Сейчас увидишь!
Но Малыш его не слушал. Он хотел только одного -- как
можно скорее наклеить Красную Шапочку в альбом.
А Карлсон стоял в облаке пыли и чихал. Он все чихал и
чихал до тех пор, пока не "расчихал" пыль по всей комнате.
-- Вот видишь, зря ты говорил, что нужно было подстилать
газету. Пыль теперь снова лежит на своем месте, как прежде. Во
всем должен быть порядок -- мне он, во всяком случае,
необходим. Не выношу грязи и всякого свинства -- я к этому не
привык.
Но Малыш не мог оторваться от своей марки. Он ее уже
наклеил и сейчас любовался ею -- до чего хороша!
-- Вижу, мне снова придется пылесосить тебе уши! --
воскликнул Карлсон. -- Ты ничего не слышишь!
-- Что ты говоришь? -- переспросил Малыш.
-- Глухая тетеря! Я говорю, что несправедливо, чтобы я
один работал до седьмого пота! Гляди, я скоро набью себе мозоли
на ладошках! Я из кожи лезу вон, чтобы почище убрать твою
комнату. Теперь ты должен полететь со мной и помочь мне убрать
мою, а то будет несправедливо.
Малыш отложил альбом. Полететь с Карлсоном на крышу -- об
этом можно было только мечтать! Лишь однажды довелось ему
побывать у Карлсона, в его маленьком домике на крыше. Но в тот
раз мама почему-то ужасно испугалась и вызвала пожарников.
Малыш погрузился в размышления. Ведь все это было уже так
давно, он теперь стал куда старше и может, конечно, преспокойно
лезть на любую крышу. Но поймет ли это мама? Вот в чем вопрос.
Ее нет дома, так что спросить ее нельзя. Наверно, правильнее
всего было бы отказаться...
-- Ну, полетели? -- спросил Карлсон.
Малыш еще раз все взвесил.
-- А вдруг ты меня уронишь? -- сказал он с тревогой.
Это предположение ничуть не смутило Карлсона.
-- Велика беда! -- воскликнул он. -- Ведь на свете столько
детей. Одним мальчиком больше, одним меньше -- пустяки, дело
житейское!
Малыш всерьез рассердился на Карлсона.
-- Я -- дело житейское? Нет, если я упаду...
-- Спокойствие, только спокойствие, -- сказал Карлсон и
похлопал Малыша по плечу. -- Ты не упадешь. Я обниму тебя так
крепко, как меня обнимает моя бабушка. Ты, конечно,
всего-навсего маленький грязнуля, но все же ты мне нравишься.
И он еще раз похлопал Малыша по плечу.
-- Да, странно, но все-таки я очень к тебе привязался,
глупый мальчишка. Вот подожди, мы доберемся до моего домика на
крыше, и я тебя так стисну, что ты посинеешь. Чем я в конце
концов хуже бабушки?
Карлсон нажал кнопку на животе -- моторчик затарахтел.
Тогда он обхватил Малыша своими пухленькими ручками, они
вылетели в окно и стали набирать высоту.
А тюлевые занавески с черной бахромой раскачивались так,
словно махали им на прощание.
Земля такая огромная, и на ней столько домов! Большие и
маленькие. Красивые и уродливые. Новостройки и развалюшки. И
есть еще совсем крошечный домик Карлсона, который живет на
крыше. Карлсон уверен, что это лучший в мире домик и что живет
в нем лучший в мире Карлсон. Малыш тоже в этом уверен. Что до
Малыша, то он живет с мамой и папой, Боссе и Бетан в самом
обыкновенном доме, на самой обыкновенной улице в городе
Стокгольме, но на крышей этого обыкновенного дома, как раз за
трубой, прячется крошечный домик с табличкой над дверью:
Карлсон,
который живет на крыше,
лучший в мире Карлсон
Наверняка найдутся люди, которым покажется странным, что
кто-то живет на крыше, но Малыш говорит:
-- Ничего тут странного нет. Каждый живет там, где хочет.
Мама и папа тоже считают, что каждый человек может жить
там, где ему заблагорассудится. Но сперва они не верили, что
Карлсон на самом деле существует. Боссе и Бетан тоже в это не
верили. Они даже представить себе не могли, что на крыше живет
маленький толстенький человечек с пропеллером на спине и что он
умеет летать.
-- Не болтай, Малыш, -- говорили Боссе и Бетан, -- твой
Карлсон -- просто выдумка.
Для верности Малыш как-то спросил у Карлсона, не выдумка
ли он, на что Карлсон сердито буркнул:
-- Сами они -- выдумка!
Мама и папа решили, что Малышу бывает тоскливо одному, а
одинокие дети часто придумывают себе разных товарищей для игр.
-- Бедный Малыш, -- сказала мама. -- Боссе и Бетан
настолько старше его! Ему не с кем играть, вот он и
фантазирует.,
-- Да, -- согласился папа. -- Во всяком случае, мы должны
подарить ему собаку. Он так давно о ней мечтает. Когда Малыш
получит собаку, он тотчас забудет про своего Карлсона.
И Малышу подарили Бимбо. Теперь у него была собственная
собака, и получил он ее в день своего рождения, когда ему
исполнилось восемь лет.
Именно в этот день мама, и папа, и Боссе, и Бетан увидели
Карлсона. Да-да, они его увидели. Вот как это случилось.
Малыш праздновал день рождения в своей комнате. У него в
гостях были Кристер и Гунилла -- они учатся с ним в одном
классе. И когда мама, и папа, и Боссе, и Бетан услышали звонкий
смех и веселую болтовню, доносившиеся из комнаты Малыша, мама
предложила:
-- Давайте пойдем и посмотрим на них, они такие милые, эти
ребята.
-- Пошли! -- подхватил папа.
И что же увидели мама, и папа, и Боссе, и Бетан, когда
они, приоткрыв дверь, заглянули к Малышу?
Кто сидел во главе праздничного стола, до ушей вымазанный
взбитыми сливками, и уплетал так, что любо-дорого было глядеть?
Конечно, не кто иной, как маленький толстый человечек, который
тут же загорланил что было мочи:
-- Привет! Меня зовут Карлсон, который живет на крыше. Вы,
кажется, до сих пор еще не имели чести меня знать?
Мама едва не лишилась чувств. И папа тоже разнервничался.
-- Только никому об этом не рассказывайте, -- сказал он,
-- слышите, никому ни слова.
-- Почему? -- спросил Боссе.
И папа объяснил:
-- Подумайте сами, во что превратится наша жизнь, если
люди узнают про Карлсона, Его, конечно, будут показывать по
телевизору и снимать для кинохроники. Подымаясь по лестнице, мы
будет спотыкаться о телевизионный кабель и о провода
осветительных приборов, а каждые полчаса к нам будут являться
корреспонденты, чтобы сфотографировать Карлсона и Малыша.
Бедный Малыш, он превратится в "мальчика, который нашел
Карлсона, который живет на крыше...". Одним словом, в нашей
жизни больше не будет ни одной спокойной минуты.
Мама, и Боссе, и Бетан поняли, что папа прав, и обещали
никому ничего не рассказывать о Карлсоне.
А как раз на следующий день Малыш должен был уехать на все
лето к бабушке в деревню. Он был очень этому рад, но
беспокоился за Карлсона. Мало ли что тот вздумает выкинуть за
это время! А вдруг он исчезнет и больше никогда не прилетит!
-- Милый, милый Карлсон, ведь ты будешь по-прежнему жить
на крыше, когда я вернусь от бабушки? Наверняка будешь? --
спросил Малыш.
-- Как знать? -- ответил Карлсон. -- Спокойствие, только
спокойствие. Я ведь тоже поеду к своей бабушке, и моя бабушка
куда больше похожа на бабушку, чем твоя.
-- А где живет твоя бабушка? -- спросил Малыш.
-- В доме, а где же еще! А ты небось думаешь, что она
живет на улице и скачет по ночам?
Так Малышу ничего не удалось узнать про бабушку Карлсона.
А на следующий день Малыш уехал в деревню. Бимбо он взял с
собой. Целые дни он играл с деревенскими ребятами и о Карлсоне
почти не вспоминал. Но когда кончились летние каникулы и Малыш
вернулся в город, он спросил, едва переступив порог:
-- Мама, за это время ты хоть раз видела Карлсона?
Мама покачала головой:
-- Ни разу. Он не вернется назад.
-- Не говори так! Я хочу, чтобы он жил на нашей крыше.
Пусть он опять прилетит!
-- Но ведь у тебя теперь есть Бимбо, -- сказала мама,
пытаясь утешить Малыша. Она считала, что настал момент раз и
навсегда покончить с Карлсоном. Малыш погладил Бимбо.
-- Да, конечно, у меня есть Бимбо. Он мировой пес, но у
него нет пропеллера, и он не умеет летать, и вообще с Карлсоном
играть интересней.
Малыш помчался в свою комнату и распахнул окно.
-- Эй, Карлс-о-он! Ты там, наверху? Откликнись! -- завопил
он во все горло, но ответа не последовало. А на другое утро
Малыш отправился в школу. Он теперь учился во втором классе.
После обеда он уходил в свою комнату и садился за уроки. Окно
он никогда не закрывал, чтобы не пропустить жужжание моторчика
Карлсона, но с улицы доносился только рокот автомобилей да
иногда гул самолета, пролетающего над крышами. А знакомого
жужжания все не было слышно.
-- Все ясно, он не вернулся, -- печально твердил про себя
Малыш. -- Он никогда больше не прилетит.
Вечером, ложась спать, Малыш думал о Карлсоне, а иногда,
накрывшись с головой одеялом, даже тихо плакал от мысли, что
больше не увидит Карлсона. Шли дни, была школа, были уроки, а
Карлсона все не было и не было.
Как-то после обеда Малыш сидел у себя в комнате и возился
со своей коллекцией марок. Перед ним лежал альбом и целая куча
новых марок, которые он собирался разобрать. Малыш усердно
взялся за дело и очень быстро наклеил все марки. Все, кроме
одной, самой лучшей, которую нарочно оставил напоследок. Это
была немецкая марка с изображением Красной Шапочки и Серого
волка, и Малышу она очень-очень нравилась. Он положил ее на
стол перед собой и любовался ею.
И вдруг Малыш услышал какое-то слабое жужжание, похожее...
-- да-да, представьте себе -- похожее на жужжание моторчика
Карлсона! И в самом деле это был Карлсон. Он влетел в окно и
крикнул:
-- Привет, Малыш!
-- Привет, Карлсон! -- завопил в ответ Малыш и вскочил с
места.
Не помня себя от счастья, он глядел на Карлсона, который
несколько раз облетел вокруг люстры и неуклюже приземлился,.
Как только Карлсон выключил моторчик -- а для этого ему
достаточно было нажать кнопку на животе, -- так вот, как только
Карлсон выключил моторчик, Малыш кинулся к нему, чтобы его
обнять, но Карлсон отпихнул Малыша своей пухленькой ручкой и
сказал:
-- Спокойствие, только спокойствие! У тебя есть
какая-нибудь еда? Может, мясные тефтельки или что-нибудь в этом
роде? Сойдет и кусок торта со взбитыми сливками.
Малыш покачал головой:
-- Нет, мама сегодня не делала мясных тефтелек. А торт со
сливками бывает у нас только по праздникам.
Карлсон надулся:
-- Ну и семейка у вас! "Только по праздникам"... А если
приходит дорогой старый друг, с которым не виделись несколько
месяцев? Думаю, твоя мама могла бы и постараться ради такого
случая.
-- Да, конечно, но ведь мы не знали... -- оправдывался
Малыш.
-- "Не знали"! -- ворчал Карлсон. -- Вы должны были
надеяться! Вы всегда должны надеяться, что я навещу вас, и
потому твоей маме каждый день надо одной рукой жарить тефтели,
а другой сбивать сливки.
-- У нас сегодня на обед жареная колбаса, -- сказал
пристыженный Малыш. -- Хочешь колбаски?
-- Жареная колбаса, когда в гости приходит дорогой старый
друг, с которым не виделись несколько месяцев! -- Карлсон еще
больше надулся. -- Понятно! Попадешь к вам в дом -- научишься
набивать брюхо чем попало... Валяй, тащи свою колбасу.
Малыш со всех ног помчался на кухню. Мамы дома не было --
она пошла к доктору, -- так что он не мог спросить у нее
разрешения. Но ведь Карлсон согласился есть колбасу. А на
тарелке как раз лежали пята ломтиков, оставшихся от обеда.
Карлсон накинулся на них, как ястреб на цыпленка. Он набил рот
колбасой и засиял как медный грош.
-- Что ж, колбаса так колбаса. А знаешь, она недурна.
Конечно, с тефтелями не сравнишь, но от некоторых людей нельзя
слишком многого требовать.
Малыш прекрасно понял, что "некоторые люди" -- это он, и
поэтому поспешил перевести разговор на другую тему.
-- Ты весело провел время у бабушки? -- спросил он.
-- Так весело, что и сказать не могу. Поэтому я говорить
об этом не буду, -- ответил Карлсон и жадно откусил еще кусок
колбасы.
-- Мне тоже было весело, -- сказал Малыш. И он начал
рассказывать Карлсону, как он проводил время у бабушки. -- Моя
бабушка, она очень, очень хорошая, -- сказал Малыш. -- Ты себе
и представить не можешь, как она мне обрадовалась. Она обнимала
меня крепко-прекрепко.
-- Почему? -- спросил Карлсон.
-- Да потому, что она меня любит. Как ты не понимаешь? --
удивился Малыш.
Карлсон перестал жевать:
-- Уж не умаешь ли ты, что моя бабушка любит меня меньше?
Уж не думаешь ли ты, что она не кинулась на меня и не стала так
крепко-прекрепко меня обнимать, что я весь посинел? Вот как
меня любит моя бабушка. А я должен тебе сказать, что у моей
бабушки ручки маленькие, но хватка железная, и если бы она меня
любила еще хоть на капельку больше, то я бы не сидел сейчас
здесь -- она бы просто задушила меня в своих объятиях.
-- Вот это да! -- изумился Малыш. -- Выходит, твоя бабушка
чемпионка по обниманию.
Конечно, бабушка Малыша не могла с ней сравниться, она не
обнимала его так крепко, но все-таки она тоже любила своего
внука и всегда была к нему очень добра. Это Малыш решил еще раз
объяснить Карлсону.
-- А ведь моя бабушка бывает и самой ворчливой в мире, --
добавил Малыш, минуту подумав. -- Она всегда ворчит, если я
промочу ноги или подерусь с Лассе Янсоном.
Карлсон отставил пустую тарелку:
-- Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка менее ворчливая,
чем твоя? Да будет тебе известно, что, ложась спать, она
заводит будильник и вскакивает в пять утра только для того,
чтобы всласть наворчаться, если я промочу ноги или подерусь с
Лассе Янсоном.
-- Как, ты знаешь Лаосе Янсона? -- с удивлением спросил
Малыш.
-- К счастью, нет, -- ответил Карлсон.
-- Но почему же ворчит твоя бабушка? -- еще больше
изумился Малыш.
-- Потому, что она самая ворчливая в мире, -- отрезал
Карлсон. -- Пойми же наконец! Раз ты знаешь Лассе Янсона, как
же ты можешь утверждать, что твоя бабушка самая ворчливая? Нет,
куда ей до моей бабушки, которая может целый день ворчать: "Не
дерись с Лассе Янсоном, не дерись с Лассе Янсоном.. . " -- хотя
я никогда не видел этого мальчика и нет никакой надежды, что
когда-либо увижу.
Малыш погрузился в размышления. Как-то странно
получалось... Ему казалось, что, когда бабушка на него ворчит,
это очень плохо, а теперь выходит, что он должен доказывать
Карлсону, что его бабушка ворчливей, чем на самом деле.
-- Стоит мне только чуть-чуть промочить ноги, ну самую
капельку, а она уже ворчит и пристает ко мне, чтобы я переодел
носки, -- убеждал Малыш Карлсона.
Карлсон понимающе кивнул:
-- Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка не требует, чтобы
я все время переодевал носки? Знаешь ли ты, что, как только я
подхожу к луже, моя бабушка бежит ко мне со всех ног через
деревню и ворчит и бубнит одно и то же: "Переодень носки,
Карлсончик, переодень носки..." Что, не веришь?
Малыш поежился:
-- Нет, почему же...
Карлсон пихнул Малыша, потом усадил его на стул, а сам
стал перед ним, упершись руками в бока:
-- Нет, я вижу, ты мне не веришь. Так послушай, я расскажу
тебе все по порядку. Вышел я на улицу и шлепаю себе по лужам...
Представляешь? Веселюсь вовсю. Но вдруг, откуда ни возьмись,
мчится бабушка и орет на всю деревню: "Переодень носки,
Карлсончик, переодень носки!.."
-- А ты что? -- снова спросил Малыш.
-- А я говорю: "Не буду переодевать, не буду!.." -- потому
что я самый непослушный внук в мире, -- объяснил Карлсон. -- Я
ускакал от бабушки и залез на дерево, чтобы она оставила меня в
покое.
-- А она, наверно, растерялась, -- сказал Малыш.
-- Сразу видно, что ты не знаешь моей бабушки, -- возразил
Карлсон. -- Ничуть она не растерялась а полезла за мной.
-- Как -- на дерево? -- изумился Малыш.
Карлсон кивнул.
-- Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка не умеет лазить на
деревья? Так знай: когда можно поворчать, она хоть куда
взберется, не то что на дерево, но и гораздо выше. Так вот,
ползет она по ветке, на которой я сижу, ползет и бубнит:
"Переодень носки, Карлсончик, переодень носки..."
-- А ты что? -- снова спросил Малыш.
-- Делать было нечего, -- сказал Карлсон. -- Пришлось
переодевать, иначе она нипочем не отвязалась бы. Высоко-высоко
на дереве я кое-как примостился на тоненьком сучке и, рискуя
жизнью, переодел носки.
-- Ха-ха! Врешь ты все, -- рассмеялся Малыш. -- Откуда же
ты взял на дереве носки, чтобы переодеть?
-- А ты не дурак, -- заметил Карлсон. -- Значит, ты
утверждаешь, что у меня не было носков?
Карлсон засучил штаны и показал свои маленькие толстенькие
ножки в полосатых носках:
-- А это что такое? Может, не носки? Два, если не
ошибаюсь, носочка? А почему это я не мог сидеть на сучке и
переодевать их: носок с левой ноги надевать на правую, а с
правой -- на левую? Что, по-твоему я не мог это сделать, чтобы
угодить бабушке?
-- Мог, конечно, но ведь ноги у тебя от этого не стали
суше, -- сказал Малыш.
-- А разве я говорил, что стали? -- возмутился Карлсон. --
Разве я это говорил?
-- Но ведь тогда... -- и Малыш даже запнулся от
растерянности, -- ведь тогда выходит, что ты совсем зря
переодевал носки.
Карлсон кивнул.
-- Теперь ты понял наконец, у кого самая ворчливая в мире
бабушка? Твоя бабушка просто вынуждена ворчать: разве без этого
сладишь с таким противным внуком, как ты? А моя бабушка самая
ворчливая вмире, потому что она всегда зря на меня ворчит, --
как мне это вбить тебе в голову?
Карлсон тут же расхохотался и легонько ткнул Малыша в
спину.
-- Привет, Малыш! -- воскликнул он. -- Хватит нам спорить
о наших бабушках, теперь самое время немного поразвлечься.
-- Привет, Карлсон! -- ответил Малыш. -- Я тоже так думаю,
-- Может, у тебя есть новая паровая машина? -- спросил
Карлсон. -- Помнишь, как нам было весело, когда та, старая,
взорвалась? Может, тебе подарили новую и мы снова сможем ее
взорвать?
Увы, Малышу не подарили новой машины, и Карлсон тут же
надулся. Но вдруг взгляд его упал на пылесос, который мама
забыла унести из комнаты, когда кончила убирать. Вскрикнув от
радости, Карлсон кинулся к пылесосу и вцепился в него.
-- Знаешь, кто лучший пылесосчик в мире? -- спросил он и
включил пылесос на полную мощь. -- Я привык, чтобы вокруг меня
все так и сияло чистотой, -- сказал Карлсон. -- А ты развел
такую грязь! Без уборки не обойтись. Как вам повезло, что вы
напали на лучшего в мире пылесосчика!
Малыш знал, что мама только что как следует убрала его
комнату, и сказал об этом Карлсону, но тот лишь язвительно
рассмеялся в ответ.
-- Женщины не умеют обращаться с такой тонкой аппаратурой,
это всем известно. Гляди, как надо браться за дело, -- сказал
Карлсон и направил шланг пылесоса на белые тюлевые занавески,
которые с легким шелестом тут же наполовину исчезли в трубе.
-- Не надо, не надо, -- закричал Малыш, -- занавески такие
тонкие... Да ты что, не видишь, что пылесос их засосал!
Прекрати!..
Карлсон пожал плечами.
-- Что ж, если ты хочешь жить в таком хлеву, пожалуйста,
-- сказал он.
Не выключая пылесоса, Карлсон начал вытаскивать занавески,
но тщетно -- пылесос решительно не хотел их отдавать.
-- Зря упираешься, -- сказал Карлсон пылесосу. -- Ты
имеешь дело с Карлсоном, который живет на крыше, -- с лучшим в
мире вытаскивателем занавесок!
Он потянул еще сильнее, и ему удалось в конце концов
выдернуть их из шланга. Занавески стали черными, да к тому же у
них появилась бахрома.
-- Ой, гляди, на что они похожи! -- воскликнул Малыш в
ужасе. -- Они же совсем черные.
-- Вот именно, и ты еще утверждаешь, грязнуля, что их не
надо пылесосить? -- Карлсон покровительственно похлопал Малыша
по щеке и добавил: -- Но не унывай, у тебя все впереди, ты еще
можешь исправиться и стать отличным парнем, хотя ты и ужасный
неряха. Для этого я должен тебя пропылесосить.. Тебя сегодня
уже пылесосили?
-- Нет, -- признался Малыш.
Карлсон взял в руки шланг и двинулся на Малыша.
-- Ах эти женщины! -- воскликнул он. -- Часами убирают
комнату, а такого грязнулю обработать забывают! Давай начнем с
ушей.
Никогда прежде Малыша не обрабатывали пылесосом, и это
оказалось так щекотно, что Малыш стонал от смеха.
А Карлсон трудился усердно и методично -- начал с ушей и
волос Малыша, потом принялся за шею и подмышки, прошелся по
спине и животу и напоследок занялся ногами.
-- Вот именно это и называется "генеральная уборка", --
заявил Карлсон.
-- Ой, до чего щекотно! -- визжал Малыш.
-- По справедливости, моя работа требует вознаграждения,
-- сказал Карлсон.
Малыш тоже захотел произвести "генеральную уборку"
Карлсона.
-- Теперь моя очередь, -- заявил он. -- Иди сюда, для
начала я пропылесосю тебе уши.
-- В этом нет нужды, -- запротестовал Карлсон. -- Я мыл их
в прошлом году в сентябре. Здесь есть вещи, которые куда больше
моих ушей нуждаются в чистке.
Он окинул взглядом комнату и обнаружил лежавшие на столе
марки.
-- У тебя повсюду разбросаны какие-то разноцветные
бумажки, не стол, а помойка! -- возмутился он.
И, прежде чем Малыш успел его остановить, он засосал
пылесосом марку с Красной Шапочкой и Серым волком. Малыш был в
отчаянии.
-- Моя марка! -- завопил он. -- Ты засосал Красную
Шапочку, этого я тебе никогда не прощу!
Карлсон выключил пылесос и скрестил руки на груди.
-- Прости, -- сказал он, -- прости меня за то, что я,
такой милый, услужливый и чистоплотный человечек, хочу все
сделать как лучше. Прости меня за это... Казалось, он сейчас
заплачет. -- Но я зря стараюсь, -- сказал Карлсон, и голос его
дрогнул. -- Никогда я не слышу слов благодарности... одни
только попреки...
-- О Карлсон! -- сказал Малыш. -- Не расстраивайся, пойми,
это же Красная Шапочка.
-- Что еще за Красная Шапочка, из-за которой ты поднял
такой шум? -- спросил Карлсон и тут же перестал плакать.
-- Она была изображена на марке, -- объяснил Малыш. --
Понимаешь, это была моя лучшая марка.
Карлсон стоял молча -- он думал. Вдруг глаза его засияли,
и он хитро улыбнулся.
-- Угадай, кто лучший в мире выдумщик игр! Угадай, во что
мы будет играть!.. В Красную Шапочку и волка! Пылесос будет
волком, а я -- охотником, который придет, распорет волку брюхо,
и оттуда -- ап! -- выскочит Красная Шапочка. Карлсон
нетерпеливо обвел взглядом комнату. -- У тебя есть топор? Ведь
пылесос твердый, как бревно.
Топора у Малыша не было, и он был этому даже рад.
-- Но ведь пылесос можно открыть -- как будто мы распороли
брюхо волку.
-- Конечно, если халтурить, то можно и открыть, --
пробурчал Карлсон. -- Не в моих правилах так поступать, когда
случается вспарывать брюхо волкам, но раз в этом жалком доме
нет никаких инструментов, придется как-то выходить из
положения.
Карлсон навалился животом на пылесос и вцепился в его
ручку.
-- Болван! -- закричал он. -- Зачем ты всосал Красную
Шапочку?
Малыш удивился, что Карлсон, как маленький играет в такие
детские игры, но смотреть на это было все же забавно.
-- Спокойствие, только спокойствие, милая Красная Шапочка!
-- кричал Карлсон. -- Надень скорей свою шапочку и галоши,
потому что сейчас я тебя выпущу.
Карлсон открыл пылесос и высыпал все, что в нем было,
прямо на ковер. Получилась большая куча серо-черной пыли.
-- О, ты должен был высыпать все это на газету! -- сказал
Малыш.
-- На газету?.. Разве так сказано в сказке? -- возмутился
Карлсон. -- Разве там сказано, что охотник подстелил газету,
прежде чем распороть волку брюхо и выпустить на свет божий
Красную Шапочку? Нет, отвечай!
-- Конечно, в сказке так не сказано, -- вынужден был
признать Малыш.
-- Тогда молчи! -- сказал Карлсон. -- Выдумываешь, чего
нет в сказке! Так я не играю!
Больше он уже не смог ничего добавить, потому что в
открытое окно ворвался ветер, взметнул пыль, она забилась
Карлсону в нос, и он чихнул. От его чиханья пыль снова
взметнулась, над полом покружил маленький разноцветный
квадратик и упал к ногам Малыша.
-- Ой, гляди, гляди, вот она, Красная Шапочка! -- закричал
Малыш и кинулся, чтобы поднять запыленную марку. Карлсон был
явно доволен.
-- Видал миндал! -- воскликнул он хвастливо. -- Стоит мне
чихнуть, и вещь найдена... Не будем больше ругаться из-за
бедной Красной Шапочки!
Малыш обдул пыль со своей драгоценной марки -- он был
совершенно счастлив.
Вдруг Карлсон еще раз чихнул, и с пола снова поднялось
целое облако пыли.
-- Угадай, кто лучший в мире чихальщик? -- сказал Карлсон.
-- Я могу чиханьем разогнать всю пыль по комнате -- пусть
лежит, где ей положено. Сейчас увидишь!
Но Малыш его не слушал. Он хотел только одного -- как
можно скорее наклеить Красную Шапочку в альбом.
А Карлсон стоял в облаке пыли и чихал. Он все чихал и
чихал до тех пор, пока не "расчихал" пыль по всей комнате.
-- Вот видишь, зря ты говорил, что нужно было подстилать
газету. Пыль теперь снова лежит на своем месте, как прежде. Во
всем должен быть порядок -- мне он, во всяком случае,
необходим. Не выношу грязи и всякого свинства -- я к этому не
привык.
Но Малыш не мог оторваться от своей марки. Он ее уже
наклеил и сейчас любовался ею -- до чего хороша!
-- Вижу, мне снова придется пылесосить тебе уши! --
воскликнул Карлсон. -- Ты ничего не слышишь!
-- Что ты говоришь? -- переспросил Малыш.
-- Глухая тетеря! Я говорю, что несправедливо, чтобы я
один работал до седьмого пота! Гляди, я скоро набью себе мозоли
на ладошках! Я из кожи лезу вон, чтобы почище убрать твою
комнату. Теперь ты должен полететь со мной и помочь мне убрать
мою, а то будет несправедливо.
Малыш отложил альбом. Полететь с Карлсоном на крышу -- об
этом можно было только мечтать! Лишь однажды довелось ему
побывать у Карлсона, в его маленьком домике на крыше. Но в тот
раз мама почему-то ужасно испугалась и вызвала пожарников.
Малыш погрузился в размышления. Ведь все это было уже так
давно, он теперь стал куда старше и может, конечно, преспокойно
лезть на любую крышу. Но поймет ли это мама? Вот в чем вопрос.
Ее нет дома, так что спросить ее нельзя. Наверно, правильнее
всего было бы отказаться...
-- Ну, полетели? -- спросил Карлсон.
Малыш еще раз все взвесил.
-- А вдруг ты меня уронишь? -- сказал он с тревогой.
Это предположение ничуть не смутило Карлсона.
-- Велика беда! -- воскликнул он. -- Ведь на свете столько
детей. Одним мальчиком больше, одним меньше -- пустяки, дело
житейское!
Малыш всерьез рассердился на Карлсона.
-- Я -- дело житейское? Нет, если я упаду...
-- Спокойствие, только спокойствие, -- сказал Карлсон и
похлопал Малыша по плечу. -- Ты не упадешь. Я обниму тебя так
крепко, как меня обнимает моя бабушка. Ты, конечно,
всего-навсего маленький грязнуля, но все же ты мне нравишься.
И он еще раз похлопал Малыша по плечу.
-- Да, странно, но все-таки я очень к тебе привязался,
глупый мальчишка. Вот подожди, мы доберемся до моего домика на
крыше, и я тебя так стисну, что ты посинеешь. Чем я в конце
концов хуже бабушки?
Карлсон нажал кнопку на животе -- моторчик затарахтел.
Тогда он обхватил Малыша своими пухленькими ручками, они
вылетели в окно и стали набирать высоту.
А тюлевые занавески с черной бахромой раскачивались так,
словно махали им на прощание.