Сказка Незнайка на луне
Читать сказки онлайн / Авторские сказки / Сказки Николая Носова
Глава пятнадцатая. Дело налаживается
Пока Мига носился по городу, устраивая рекламные дела общества, Жулио
пропадал у себя в магазине, торгуя разнокалиберными товарами, и в контору
наведывался редко. Постепенно он разуверился в успехе начатого дела и не
хотел терять доходов, которые приносила ему торговля. В конторе постоянно
находились лишь Незнайка и Козлик. На первых порах Незнайка чинно сидел за
столом в ожидании покупателей акций. Перед ним лежали толстая тетрадь в
твердом картонном переплете и автоматическое перо. На тетради было написано
красивыми буквами: "Приходо-расходная книга". Один из ящиков стола был
доверху набит приготовленными для продажи акциями. Другой ящик
предназначался для денег, вырученных от продажи. Пока этот ящик был пуст, и
чем дальше шли дни, тем меньше оставалось надежды, что когда-нибудь в нем
появятся деньги.
Козлик тоже вначале исправно дежурил в коридоре у двери, но, видя, что
покупатели не являются, переселился в контору, и они с Незнайкой по целым
дням играли в "плюсики-нолики", сидя на мягком диване, и вели разные
разговоры. От нечего делать Незнайка часто смотрел на висевшую на стене
картину с непонятными кривульками и загогулинками и все силился понять, что
на ней нарисовано.
-- Ты, братец, лучше на эту картину не смотри, -- говорил ему Козлик.
Не ломай голову зря. Тут все равно ничего понять нельзя. У нас все художники
так рисуют, потому что богачи только такие картины и покупают. Один намалюет
такие вот загогулинки, другой изобразит какие-то непонятные закорючечки,
третий вовсе нальет жидкой краски в лохань и хватит ею посреди холста, так
что получится какое-то несуразное, бессмысленное пятно. Ты на это пятно
смотришь и ничего не можешь понять -- просто мерзость какая-то! А богачи
смотрят да еще и похваливают. "Нам, говорят, и не нужно, чтоб картина была
понятная. Мы вовсе не хотим, чтоб какой-то художник чему-то там нас учил.
Богатый и без художника все понимает, а бедняку и не нужно ничего понимать.
На то он и бедняк, чтоб ничего не понимать и в темноте жить". Видишь, как
рассуждают!.. Я таких рассуждений вдоволь наслушался, когда работают у
мыльного фабриканта. Есть такой мыльный фабрикант Грязинг. Только я у него
не на фабрике работал, а в доме. Истопником был. Ну, братец, нагляделся я,
как богачи-то живут! Домище у него огромный! Комнат видимо-невидимо! Одних
печей приходилось двадцать пять штук топить, не считая каминов. А парового
отопления господин Грязинг не хотел у себя заводить. С каминами, говорит,
вид роскошнее. Автомобилей у него десять штук было. А костюмов -- хоть пруд
пруди! Как соберется в гости ехать, так часа два думает, какой костюм
надеть. Честное слово, не вру! Слуг у него -- не перечесть. Один слуга обед
варит, другой на стол подает, третий посуду моет, четвертый ковры пылесосит.
Шоферов -- пять штук. Пока один господина Грязинга на автомобиле катает,
остальные четверо в прихожей в шахматы дуются. Утром, как только Грязинг
проснется, сейчас же в электрический звонок звонит, чтоб несли ему
одеваться. Принесут ему, значит, одежду, начнут одевать, а он только руки
подставляет да ноги протягивает. Потом посадят его перед зеркалом, начнут
причесывать, намажут нос вазелином, чтоб хороший цвет был, а он сидит да
глазами хлопает -- всего и дела-то! Проголодается он, так вот перед зеркалом
сидя, -- и завтракать. Часа два за столом сидит -- вот не сойти с места!
Потом поваляется на диване и едет в гости или на автомобиле кататься.
Вечером наедут к нему приятели, приятельницы. Заведут музыку, танцы.
Разгуляются так, что поломают всю мебель, разобьют рояль и разъедутся по
домам. Потом вспоминают: вот, говорят, хорошо повеселились
-- А зачем же мебель ломать? -- удивился Незнайка.
-- Ну, так у них полагается. Не знают, чем занять себя от безделья, ну,
давай, значит, мебель ломать. Так и в приглашениях пишут: "Просим пожаловать
к нам на журфикс. Будут разломаны двенадцать кресел, четыре дивана плюшевых,
два рояля, раздвижной стол и разбиты все окна. Сбор гостей в шесть часов
вечера. Просьба прибыть без опоздания".
-- Ну, а потом, что же они, без мебели сидят?
-- Вот чудак! Мебель они новую купят.
-- Даром только деньги тратят! -- проворчал Незнайка. -- Лучше бедным
отдали бы.
-- Дожидайся! Бедным отдавать они не любят. Это неинтересно.
-- Что же, этот Грязинг только и делал, что на диване валялся да мебель
ломал? -- спросил Незнайка. -- А когда же он своей фабрикой управлял?
-- Зачем же ему фабрикой управлять? Для этого у него управляющий есть.
Раз в неделю управляющий приходит к нему с отчетом. А он как увидит, что
доходы от фабрики уменьшились, сейчас же управляющего вон и назначит нового.
Вот новый и начнет стараться, чтобы доходы были побольше: уменьшит плату
рабочим, повысит цены на мыло. Таким образом, сам Грязинг ничего не делает,
а денежки наживает. Уже несколько миллионов нажил.
-- К чему же богачам столько денег? -- удивился Незнайка. -- Разве
богач может несколько миллионов проесть?
-- "Проесть"! -- фыркнул Козлик. -- Если бы они только ели! Богач ведь
насытит брюхо, а потом начинает насыщать свое тщеславие.
-- Это какое тщеславие? -- не понял Незнайка.
-- Ну это когда хочется другим пыль в нос пустить. Например, один богач
построит себе большой дом, а другой посмотрит и говорит: "Ах, ты такой дом
построил, а я отгрохаю вдвое больше!" Один заведет себе повара да лакея, а
другой говорит: "Ну так я себе заведу не только повара и лакея, а еще и
швейцара". Один наймет целый десяток слуг, а другой говорит: "Ну так я найму
два десятка, да еще сверх того пожарника в каске у себя во дворе под навесом
поставлю". Один заведет три автомобиля, другой тут же заведет пять. Да еще и
хвастает: "Я, говорит, лучше его. У него только три автомобиля, а у меня
целых пять". Каждому, понимаешь, хочется показать, будто он лучше других, а
так как ум, доброта, честность у нас ни во что не ценятся, то хвалятся друг
перед другом одним лишь богатством. И тут уж никакого предела нет. Тщеславие
такая вещь: его ничем не насытишь. Я сам, братец, изведал, какая это
скверная штука. Я ведь не всегда бедняком был. Правда, я и богачом не был.
Просто у меня постоянная работа была. Я тогда на завод поступил и
зарабатывать стал прилично. Даже на черный день начал деньги откладывать, на
тот случай, значит, если снова вдруг безработным стану. Только трудно,
конечно, было удержаться, чтоб не истратить денежки. А тут все еще стали
говорить, что мне надо купить автомобиль. Я и говорю: зачем мне автомобиль?
Я могу и пешком ходить. А мне говорят: пешком стыдно ходить. Пешком только
бедняки ходят. К тому же автомобиль можно купить в рассрочку. Сделаешь
небольшой денежный взнос, получишь автомобиль, а потом будешь каждый месяц
понемногу платить, пока все деньги не выплатишь. Ну, я так и сделал. Пусть,
думаю, все воображают, что я тоже богач. Заплатил первый взнос, получил
автомобиль. Сел, поехал, да тут же и свалился в ка-а-ах-ха-наву (от волнения
Козлик даже заикаться стал). Авто-аха-мобиль поломал, понимаешь, ногу сломал
и еще четыре ребра. Целых три месяца лечился потом. Все свои сбережения на
докторов истратил. Все-таки вылечился, только с тех пор, как начну
волноваться, никак не могу слово "ав-то-аха-мобиль" ска-ахасказать, каждый
раз говорю "авто-аха-мобиль", вот.
-- Ну, а автомобиль ты починил потом? -- спросил Незнайка.
-- Что ты! Пока я болел, меня с работы прогнали. А тут пришла пора за
автомобиль взнос платить. А денег-то у меня нет! Ну мне говорят: отдавай
тогда авто-аха-ха-мобиль обратно. Я говорю: идите, берите в каа-ха-ханаве.
Хотели меня судить за то, что автомобиль испортил, да увидели, что с меня
все равно нечего взять, и отвязались. Так ни автомобиля у меня не стало, ни
денег.
Таких историй Козлик рассказывал множество. Жизнь его была богата
разными приключениями. Незнайка с интересом слушал его, и ему не приходилось
скучать.
Однажды Незнайка и Козлик сидели и разговаривали, как обычно.
Неожиданно дверь отворилась. Они думали, что пришел Мига, но в контору вошел
незнакомый коротышка. На нем была ветхая блуза с протертыми на локтях
рукавами. Когда-то она была синяя, но от долгого употребления выцвела и
побелела, особенно на плечах. Брюки на нем были какого-то непонятного
грязновато-серого цвета, с махрами внизу, а на коленках красовались две
большие, аккуратно пришитые четырехугольные заплатки из черной материи.
Голову его украшала старая соломенная шляпа с дыркой на самом видном месте и
с оборванными, словно обгрызенными по краям полями, из-под которых
выбивались седые волосы.
Незнайка невольно улыбнулся, увидев этот маскарадный наряд, но его
улыбка моментально исчезла, как только он взглянул на лицо вошедшего. Оно
было худое, словно иссохшее, и смуглое, как бывает у коротышек, которые по
целым дням работают на открытом воздухе. Выражение лица было строгое. Но
особенно поражали глаза. Они глядели из-под седых бровей настороженно, с
тревогой, но в то же время с достоинством и не то с затаенной болью, не то с
укоризной. Нет, Незнайка не мог смеяться, встретившись с взглядом этих
печальных глаз, да и никто бы не смог смеяться.
Поздоровавшись с воззрившимся на него Незнайкой и Козликом, седой
коротышка поставил в угол суковатую палку, которую держал в руках, достал из
кармана аккуратно сложенный клочок газеты, развернул его и, показав
Незнайке, спросил:
-- Это у вас?
Незнайка разглядел напечатанное в газете объявление об учреждении
Акционерного общества гигантских растений и кивнул головой:
-- У нас.
Козлик подвинул к гостю мягкое кресло и учтиво сказал:
-- Садитесь вот на креслице, дедушка.
Вошедший поблагодарил Козлика, сел на краешек кресла и сказал:
-- Значит, все это правда?
-- Что -- правда? -- не понял Незнайка.
-- Ну, правда, что существуют эти сказочные семена?
-- Конечно, правда, -- ответил Незнайка. -- Но семена эти вовсе не
сказочные, а самые настоящие. Ничего сказочного или фантастического в этом
нет.
-- Вы бы не говорили так, если бы знали, что это значит для нас,
бедняков! -- сказал коротышка. -- Я вот... мы вот... -- заговорил он
волнуясь. -- Мы всем селом вот собрались: хотим содействовать этому великому
делу, то есть тоже, значит, хотим быть акционерами. Мы всем обществом
собрали вот деньги... Каждый дал сколько мог...
Он сунул за пазуху руку и "вытащил носовой платочек, в котором были
завязаны узелком деньги.
-- Сколько же вы хотите приобрести акций? -- спросил Незнайка.
-- Одну, голубчик! Только одну! Нам удалось собрать всего лишь фертинг,
да и то по нашим доходам это большая сумма.
-- Но на одну акцию придется очень немного семян. Их ведь не хватит на
все ваше село, -- сказал Козлик.
-- Голубчик, да вы дайте нам хоть одно зернышко! Пусть у нас вырастет
хоть один гигантский огурец. Разве мы станем есть его? Мы его оставим на
семена. Весь урожай оставим на семена. И второй урожай, если понадобится,
оставим, и третий... Мы согласны ждать и год, и два, и три, и четыре. Пусть
только будет у нас надежда, что когда-нибудь мы выбьемся из нищеты. С
надеждой, голубчик, жить легче.
В это время в контору вернулись Мига и Жулио. Козлик потихонечку дернул
Мигу за рукав и зашептал на ухо:
-- Покупатель пришел! Акцию хочет купить.
Мига тотчас подошел к покупателю, пожал ему руку и спросил, как его
звать.
-- Меня зовут Седенький, -- сказал посетитель. -- У нас в селе меня все
называют Седеньким.
-- Разрешите поздравить вас, господин Седенький, -- сказал с важностью
Мига. -- Лучшего применения для своих капиталов вы не могли и придумать. Это
самое верное и доходное дело, которое когда-либо существовало на свете. Вы
первый, кто пожелал приобрести наши акции, поэтому разрешите
сфотографировать вас. Завтра же ваш портрет будет напечатан в газете.
Мига тут же подошел к телефону и вызвал фотографа. Посетитель между тем
развязал узелок и выложил на стол целую кучу медных монет. Жулио велел
Незнайке и Козлику пересчитать деньги. Незнайка и Козлик взялись считать, но
никак не могли справиться с этим делом. Монетки были исключительно мелкие:
все по сантику, да по два, да по полсантика, одна только самая крупная
монетка была в три сантика.
Наконец деньги были сосчитаны, и Жулио велел Незнайке выдать покупателю
акцию. Бережно взяв акцию в руки, Седенький с интересом принялся
разглядывать ее. На одной стороне акции был изображен огромнейший арбуз,
окруженный крошечными коротышками. Некоторые из них пытались вскарабкаться
на арбуз, приставив к нему деревянную лестницу. Пятеро коротышек уже залезли
на вершину арбуза и плясали там, взявшись за руки. Впереди зрели на грядке
гигантские огурцы. Каждый огурец величиной с коротышку. Позади виднелись
крошечные деревенские домики, над которыми, словно строевой лес, возвышались
колосья гигантской земной пшеницы. На обратной стороне акции имелось
изображение космической ракеты и Незнайки в космическом скафандре. Тут же
было напечатано сообщение о целях, для которых учреждалось акционерное
общество. Вверху было написано красивыми разноцветными буквами: "Акционерное
общество гигантских растений -- путь к богатству и процветанию. Цена 1
фертинг". Пока Седенький разглядывал акцию и, казалось, забыл обо всем на
свете, Мига пошептался о чем-то с Жулио, после чего отсчитал еще десять
акций и, протянув их Седенькому, сказал:
-- Мы приняли решение выдать первому нашему покупателю премию в размере
десяти акций. Просим принять от нас этот подарок. Теперь вы наш акционер и
тоже должны содействовать скорейшему распространению акций. Убеждайте всех
своих знакомых и незнакомых покупать наши акции, говорите, что каждый, кто
приобретет нашу акцию, в самый короткий срок сделается богачом.
Седенький с благодарностью принял акции, аккуратно завернул их в
платочек и спрятал за пазуху. В это время явился фотограф со своим
аппаратом. Он велел Седенькому сесть в кресло, заложив ногу за ногу.
-- Таким образом заплаточка на одной коленке у вас будет закрыта,
объяснил фотограф, -- а на другую заплаточку я попрошу вас положить вашу
шляпу... Только не так, а вот так, чтобы дырочка на шляпе не была видна...
-- А вот этого как раз и не надо, -- вмешался в разговор Мига. --
Сфотографировать нужно так, чтобы все заплаты и дыры хорошо вышли на снимке.
Пусть всем будет видно, до чего у нас коротышек доводит бедность. Как только
все увидят, что даже такие вот бедняки покупают наши акции, так сейчас же
бросятся в нашу контору, словно голодные волки... А вам, голубчик, нечего
стыдиться своих заплат, -- сказал Мига Седенькому. Пусть стыдятся те, кто
вас сделал нищим. Богачи пусть стыдятся! Это они ободрали вас, как козел
липку. Всю свою жизнь вы трудились на них и не смогли даже заработать на
приличное платье.
Пока Мига произносил эту речь, фотограф сделал снимок, и Седенький
собрался уходить.
-- Скажите, -- спросил его на прощание Мига, -- как вы узнали о
существовании нашего общества? Что натолкнуло вас на мысль купить акцию?
-- Что же натолкнуло? -- ответил, подумав, Седенький. -- Натолкнул,
можно сказать, случай. Этот клочок газеты, который вы видите у меня в руках,
попал ко мне чисто случайно. В нашем селе ведь одни бедняки живут. Газет
никто не выписывает, книжек никто не покупает. На это ни у кого денег нет.
Однако почитать газетку и нам иногда удается. Это случается, когда
кому-нибудь в магазине завернут в обрывок старой газеты покупку. Каждый из
нас такие клочочки газет собирает; сам читает и другим дает почитать. Точно
так и на этот раз вышло. Один из наших жителей купил в магазине сыру, а сыр
ему завернули в этот клочок газеты. Вот и стали мы всем селом про эти
сказочные семена читать, а потом решили сложиться вместе и купить хоть одну
акцию. Очень уж дело заманчивое! Землицы-то у каждого из нас мало. Своего
урожая не хватает, чтоб прокормиться. А у богатых много земли. Вот и идешь,
значит, к богатею работать. Он выделит тебе участок земли. Ты на этом
участке вырастишь пшеничку, репку, скажем, или картошку. Половину урожая
себе возьмешь, а другую половину должен отдать богачу, за то что позволил на
его земле поработать. Богачу это выгодно. Он поделит свою землю на участки:
один участок мне отдаст, другой тебе, третий ему... Мы все, значит,
работаем, и каждый половину своего урожая богачу тащит. А богач-то, выходит,
и не работает, а урожая у него больше всех собирается. Вот и получается: у
одних денег хоть пруд пруди, а другие с голоду пухнут.
-- Да, да, -- перебил его Мига. -- Это верно! Одни с голоду пухнут, а
другие -- хоть пруд пруди! Все это очень интересно, что вы рассказываете, но
теперь скоро всем вашим бедам наступит конец. До свидания. Желаем вам всего
доброго!
С этими словами Мига похлопал Седенького по спине, выпроводил за дверь
и крикнул вдогонку:
-- Так не забудьте: если кому-нибудь из ваших друзей удастся раздобыть
деньжат, пусть и они приходят к нам за акциями!
Пока Мига носился по городу, устраивая рекламные дела общества, Жулио
пропадал у себя в магазине, торгуя разнокалиберными товарами, и в контору
наведывался редко. Постепенно он разуверился в успехе начатого дела и не
хотел терять доходов, которые приносила ему торговля. В конторе постоянно
находились лишь Незнайка и Козлик. На первых порах Незнайка чинно сидел за
столом в ожидании покупателей акций. Перед ним лежали толстая тетрадь в
твердом картонном переплете и автоматическое перо. На тетради было написано
красивыми буквами: "Приходо-расходная книга". Один из ящиков стола был
доверху набит приготовленными для продажи акциями. Другой ящик
предназначался для денег, вырученных от продажи. Пока этот ящик был пуст, и
чем дальше шли дни, тем меньше оставалось надежды, что когда-нибудь в нем
появятся деньги.
Козлик тоже вначале исправно дежурил в коридоре у двери, но, видя, что
покупатели не являются, переселился в контору, и они с Незнайкой по целым
дням играли в "плюсики-нолики", сидя на мягком диване, и вели разные
разговоры. От нечего делать Незнайка часто смотрел на висевшую на стене
картину с непонятными кривульками и загогулинками и все силился понять, что
на ней нарисовано.
-- Ты, братец, лучше на эту картину не смотри, -- говорил ему Козлик.
Не ломай голову зря. Тут все равно ничего понять нельзя. У нас все художники
так рисуют, потому что богачи только такие картины и покупают. Один намалюет
такие вот загогулинки, другой изобразит какие-то непонятные закорючечки,
третий вовсе нальет жидкой краски в лохань и хватит ею посреди холста, так
что получится какое-то несуразное, бессмысленное пятно. Ты на это пятно
смотришь и ничего не можешь понять -- просто мерзость какая-то! А богачи
смотрят да еще и похваливают. "Нам, говорят, и не нужно, чтоб картина была
понятная. Мы вовсе не хотим, чтоб какой-то художник чему-то там нас учил.
Богатый и без художника все понимает, а бедняку и не нужно ничего понимать.
На то он и бедняк, чтоб ничего не понимать и в темноте жить". Видишь, как
рассуждают!.. Я таких рассуждений вдоволь наслушался, когда работают у
мыльного фабриканта. Есть такой мыльный фабрикант Грязинг. Только я у него
не на фабрике работал, а в доме. Истопником был. Ну, братец, нагляделся я,
как богачи-то живут! Домище у него огромный! Комнат видимо-невидимо! Одних
печей приходилось двадцать пять штук топить, не считая каминов. А парового
отопления господин Грязинг не хотел у себя заводить. С каминами, говорит,
вид роскошнее. Автомобилей у него десять штук было. А костюмов -- хоть пруд
пруди! Как соберется в гости ехать, так часа два думает, какой костюм
надеть. Честное слово, не вру! Слуг у него -- не перечесть. Один слуга обед
варит, другой на стол подает, третий посуду моет, четвертый ковры пылесосит.
Шоферов -- пять штук. Пока один господина Грязинга на автомобиле катает,
остальные четверо в прихожей в шахматы дуются. Утром, как только Грязинг
проснется, сейчас же в электрический звонок звонит, чтоб несли ему
одеваться. Принесут ему, значит, одежду, начнут одевать, а он только руки
подставляет да ноги протягивает. Потом посадят его перед зеркалом, начнут
причесывать, намажут нос вазелином, чтоб хороший цвет был, а он сидит да
глазами хлопает -- всего и дела-то! Проголодается он, так вот перед зеркалом
сидя, -- и завтракать. Часа два за столом сидит -- вот не сойти с места!
Потом поваляется на диване и едет в гости или на автомобиле кататься.
Вечером наедут к нему приятели, приятельницы. Заведут музыку, танцы.
Разгуляются так, что поломают всю мебель, разобьют рояль и разъедутся по
домам. Потом вспоминают: вот, говорят, хорошо повеселились
-- А зачем же мебель ломать? -- удивился Незнайка.
-- Ну, так у них полагается. Не знают, чем занять себя от безделья, ну,
давай, значит, мебель ломать. Так и в приглашениях пишут: "Просим пожаловать
к нам на журфикс. Будут разломаны двенадцать кресел, четыре дивана плюшевых,
два рояля, раздвижной стол и разбиты все окна. Сбор гостей в шесть часов
вечера. Просьба прибыть без опоздания".
-- Ну, а потом, что же они, без мебели сидят?
-- Вот чудак! Мебель они новую купят.
-- Даром только деньги тратят! -- проворчал Незнайка. -- Лучше бедным
отдали бы.
-- Дожидайся! Бедным отдавать они не любят. Это неинтересно.
-- Что же, этот Грязинг только и делал, что на диване валялся да мебель
ломал? -- спросил Незнайка. -- А когда же он своей фабрикой управлял?
-- Зачем же ему фабрикой управлять? Для этого у него управляющий есть.
Раз в неделю управляющий приходит к нему с отчетом. А он как увидит, что
доходы от фабрики уменьшились, сейчас же управляющего вон и назначит нового.
Вот новый и начнет стараться, чтобы доходы были побольше: уменьшит плату
рабочим, повысит цены на мыло. Таким образом, сам Грязинг ничего не делает,
а денежки наживает. Уже несколько миллионов нажил.
-- К чему же богачам столько денег? -- удивился Незнайка. -- Разве
богач может несколько миллионов проесть?
-- "Проесть"! -- фыркнул Козлик. -- Если бы они только ели! Богач ведь
насытит брюхо, а потом начинает насыщать свое тщеславие.
-- Это какое тщеславие? -- не понял Незнайка.
-- Ну это когда хочется другим пыль в нос пустить. Например, один богач
построит себе большой дом, а другой посмотрит и говорит: "Ах, ты такой дом
построил, а я отгрохаю вдвое больше!" Один заведет себе повара да лакея, а
другой говорит: "Ну так я себе заведу не только повара и лакея, а еще и
швейцара". Один наймет целый десяток слуг, а другой говорит: "Ну так я найму
два десятка, да еще сверх того пожарника в каске у себя во дворе под навесом
поставлю". Один заведет три автомобиля, другой тут же заведет пять. Да еще и
хвастает: "Я, говорит, лучше его. У него только три автомобиля, а у меня
целых пять". Каждому, понимаешь, хочется показать, будто он лучше других, а
так как ум, доброта, честность у нас ни во что не ценятся, то хвалятся друг
перед другом одним лишь богатством. И тут уж никакого предела нет. Тщеславие
такая вещь: его ничем не насытишь. Я сам, братец, изведал, какая это
скверная штука. Я ведь не всегда бедняком был. Правда, я и богачом не был.
Просто у меня постоянная работа была. Я тогда на завод поступил и
зарабатывать стал прилично. Даже на черный день начал деньги откладывать, на
тот случай, значит, если снова вдруг безработным стану. Только трудно,
конечно, было удержаться, чтоб не истратить денежки. А тут все еще стали
говорить, что мне надо купить автомобиль. Я и говорю: зачем мне автомобиль?
Я могу и пешком ходить. А мне говорят: пешком стыдно ходить. Пешком только
бедняки ходят. К тому же автомобиль можно купить в рассрочку. Сделаешь
небольшой денежный взнос, получишь автомобиль, а потом будешь каждый месяц
понемногу платить, пока все деньги не выплатишь. Ну, я так и сделал. Пусть,
думаю, все воображают, что я тоже богач. Заплатил первый взнос, получил
автомобиль. Сел, поехал, да тут же и свалился в ка-а-ах-ха-наву (от волнения
Козлик даже заикаться стал). Авто-аха-мобиль поломал, понимаешь, ногу сломал
и еще четыре ребра. Целых три месяца лечился потом. Все свои сбережения на
докторов истратил. Все-таки вылечился, только с тех пор, как начну
волноваться, никак не могу слово "ав-то-аха-мобиль" ска-ахасказать, каждый
раз говорю "авто-аха-мобиль", вот.
-- Ну, а автомобиль ты починил потом? -- спросил Незнайка.
-- Что ты! Пока я болел, меня с работы прогнали. А тут пришла пора за
автомобиль взнос платить. А денег-то у меня нет! Ну мне говорят: отдавай
тогда авто-аха-ха-мобиль обратно. Я говорю: идите, берите в каа-ха-ханаве.
Хотели меня судить за то, что автомобиль испортил, да увидели, что с меня
все равно нечего взять, и отвязались. Так ни автомобиля у меня не стало, ни
денег.
Таких историй Козлик рассказывал множество. Жизнь его была богата
разными приключениями. Незнайка с интересом слушал его, и ему не приходилось
скучать.
Однажды Незнайка и Козлик сидели и разговаривали, как обычно.
Неожиданно дверь отворилась. Они думали, что пришел Мига, но в контору вошел
незнакомый коротышка. На нем была ветхая блуза с протертыми на локтях
рукавами. Когда-то она была синяя, но от долгого употребления выцвела и
побелела, особенно на плечах. Брюки на нем были какого-то непонятного
грязновато-серого цвета, с махрами внизу, а на коленках красовались две
большие, аккуратно пришитые четырехугольные заплатки из черной материи.
Голову его украшала старая соломенная шляпа с дыркой на самом видном месте и
с оборванными, словно обгрызенными по краям полями, из-под которых
выбивались седые волосы.
Незнайка невольно улыбнулся, увидев этот маскарадный наряд, но его
улыбка моментально исчезла, как только он взглянул на лицо вошедшего. Оно
было худое, словно иссохшее, и смуглое, как бывает у коротышек, которые по
целым дням работают на открытом воздухе. Выражение лица было строгое. Но
особенно поражали глаза. Они глядели из-под седых бровей настороженно, с
тревогой, но в то же время с достоинством и не то с затаенной болью, не то с
укоризной. Нет, Незнайка не мог смеяться, встретившись с взглядом этих
печальных глаз, да и никто бы не смог смеяться.
Поздоровавшись с воззрившимся на него Незнайкой и Козликом, седой
коротышка поставил в угол суковатую палку, которую держал в руках, достал из
кармана аккуратно сложенный клочок газеты, развернул его и, показав
Незнайке, спросил:
-- Это у вас?
Незнайка разглядел напечатанное в газете объявление об учреждении
Акционерного общества гигантских растений и кивнул головой:
-- У нас.
Козлик подвинул к гостю мягкое кресло и учтиво сказал:
-- Садитесь вот на креслице, дедушка.
Вошедший поблагодарил Козлика, сел на краешек кресла и сказал:
-- Значит, все это правда?
-- Что -- правда? -- не понял Незнайка.
-- Ну, правда, что существуют эти сказочные семена?
-- Конечно, правда, -- ответил Незнайка. -- Но семена эти вовсе не
сказочные, а самые настоящие. Ничего сказочного или фантастического в этом
нет.
-- Вы бы не говорили так, если бы знали, что это значит для нас,
бедняков! -- сказал коротышка. -- Я вот... мы вот... -- заговорил он
волнуясь. -- Мы всем селом вот собрались: хотим содействовать этому великому
делу, то есть тоже, значит, хотим быть акционерами. Мы всем обществом
собрали вот деньги... Каждый дал сколько мог...
Он сунул за пазуху руку и "вытащил носовой платочек, в котором были
завязаны узелком деньги.
-- Сколько же вы хотите приобрести акций? -- спросил Незнайка.
-- Одну, голубчик! Только одну! Нам удалось собрать всего лишь фертинг,
да и то по нашим доходам это большая сумма.
-- Но на одну акцию придется очень немного семян. Их ведь не хватит на
все ваше село, -- сказал Козлик.
-- Голубчик, да вы дайте нам хоть одно зернышко! Пусть у нас вырастет
хоть один гигантский огурец. Разве мы станем есть его? Мы его оставим на
семена. Весь урожай оставим на семена. И второй урожай, если понадобится,
оставим, и третий... Мы согласны ждать и год, и два, и три, и четыре. Пусть
только будет у нас надежда, что когда-нибудь мы выбьемся из нищеты. С
надеждой, голубчик, жить легче.
В это время в контору вернулись Мига и Жулио. Козлик потихонечку дернул
Мигу за рукав и зашептал на ухо:
-- Покупатель пришел! Акцию хочет купить.
Мига тотчас подошел к покупателю, пожал ему руку и спросил, как его
звать.
-- Меня зовут Седенький, -- сказал посетитель. -- У нас в селе меня все
называют Седеньким.
-- Разрешите поздравить вас, господин Седенький, -- сказал с важностью
Мига. -- Лучшего применения для своих капиталов вы не могли и придумать. Это
самое верное и доходное дело, которое когда-либо существовало на свете. Вы
первый, кто пожелал приобрести наши акции, поэтому разрешите
сфотографировать вас. Завтра же ваш портрет будет напечатан в газете.
Мига тут же подошел к телефону и вызвал фотографа. Посетитель между тем
развязал узелок и выложил на стол целую кучу медных монет. Жулио велел
Незнайке и Козлику пересчитать деньги. Незнайка и Козлик взялись считать, но
никак не могли справиться с этим делом. Монетки были исключительно мелкие:
все по сантику, да по два, да по полсантика, одна только самая крупная
монетка была в три сантика.
Наконец деньги были сосчитаны, и Жулио велел Незнайке выдать покупателю
акцию. Бережно взяв акцию в руки, Седенький с интересом принялся
разглядывать ее. На одной стороне акции был изображен огромнейший арбуз,
окруженный крошечными коротышками. Некоторые из них пытались вскарабкаться
на арбуз, приставив к нему деревянную лестницу. Пятеро коротышек уже залезли
на вершину арбуза и плясали там, взявшись за руки. Впереди зрели на грядке
гигантские огурцы. Каждый огурец величиной с коротышку. Позади виднелись
крошечные деревенские домики, над которыми, словно строевой лес, возвышались
колосья гигантской земной пшеницы. На обратной стороне акции имелось
изображение космической ракеты и Незнайки в космическом скафандре. Тут же
было напечатано сообщение о целях, для которых учреждалось акционерное
общество. Вверху было написано красивыми разноцветными буквами: "Акционерное
общество гигантских растений -- путь к богатству и процветанию. Цена 1
фертинг". Пока Седенький разглядывал акцию и, казалось, забыл обо всем на
свете, Мига пошептался о чем-то с Жулио, после чего отсчитал еще десять
акций и, протянув их Седенькому, сказал:
-- Мы приняли решение выдать первому нашему покупателю премию в размере
десяти акций. Просим принять от нас этот подарок. Теперь вы наш акционер и
тоже должны содействовать скорейшему распространению акций. Убеждайте всех
своих знакомых и незнакомых покупать наши акции, говорите, что каждый, кто
приобретет нашу акцию, в самый короткий срок сделается богачом.
Седенький с благодарностью принял акции, аккуратно завернул их в
платочек и спрятал за пазуху. В это время явился фотограф со своим
аппаратом. Он велел Седенькому сесть в кресло, заложив ногу за ногу.
-- Таким образом заплаточка на одной коленке у вас будет закрыта,
объяснил фотограф, -- а на другую заплаточку я попрошу вас положить вашу
шляпу... Только не так, а вот так, чтобы дырочка на шляпе не была видна...
-- А вот этого как раз и не надо, -- вмешался в разговор Мига. --
Сфотографировать нужно так, чтобы все заплаты и дыры хорошо вышли на снимке.
Пусть всем будет видно, до чего у нас коротышек доводит бедность. Как только
все увидят, что даже такие вот бедняки покупают наши акции, так сейчас же
бросятся в нашу контору, словно голодные волки... А вам, голубчик, нечего
стыдиться своих заплат, -- сказал Мига Седенькому. Пусть стыдятся те, кто
вас сделал нищим. Богачи пусть стыдятся! Это они ободрали вас, как козел
липку. Всю свою жизнь вы трудились на них и не смогли даже заработать на
приличное платье.
Пока Мига произносил эту речь, фотограф сделал снимок, и Седенький
собрался уходить.
-- Скажите, -- спросил его на прощание Мига, -- как вы узнали о
существовании нашего общества? Что натолкнуло вас на мысль купить акцию?
-- Что же натолкнуло? -- ответил, подумав, Седенький. -- Натолкнул,
можно сказать, случай. Этот клочок газеты, который вы видите у меня в руках,
попал ко мне чисто случайно. В нашем селе ведь одни бедняки живут. Газет
никто не выписывает, книжек никто не покупает. На это ни у кого денег нет.
Однако почитать газетку и нам иногда удается. Это случается, когда
кому-нибудь в магазине завернут в обрывок старой газеты покупку. Каждый из
нас такие клочочки газет собирает; сам читает и другим дает почитать. Точно
так и на этот раз вышло. Один из наших жителей купил в магазине сыру, а сыр
ему завернули в этот клочок газеты. Вот и стали мы всем селом про эти
сказочные семена читать, а потом решили сложиться вместе и купить хоть одну
акцию. Очень уж дело заманчивое! Землицы-то у каждого из нас мало. Своего
урожая не хватает, чтоб прокормиться. А у богатых много земли. Вот и идешь,
значит, к богатею работать. Он выделит тебе участок земли. Ты на этом
участке вырастишь пшеничку, репку, скажем, или картошку. Половину урожая
себе возьмешь, а другую половину должен отдать богачу, за то что позволил на
его земле поработать. Богачу это выгодно. Он поделит свою землю на участки:
один участок мне отдаст, другой тебе, третий ему... Мы все, значит,
работаем, и каждый половину своего урожая богачу тащит. А богач-то, выходит,
и не работает, а урожая у него больше всех собирается. Вот и получается: у
одних денег хоть пруд пруди, а другие с голоду пухнут.
-- Да, да, -- перебил его Мига. -- Это верно! Одни с голоду пухнут, а
другие -- хоть пруд пруди! Все это очень интересно, что вы рассказываете, но
теперь скоро всем вашим бедам наступит конец. До свидания. Желаем вам всего
доброго!
С этими словами Мига похлопал Седенького по спине, выпроводил за дверь
и крикнул вдогонку:
-- Так не забудьте: если кому-нибудь из ваших друзей удастся раздобыть
деньжат, пусть и они приходят к нам за акциями!