Сказка Сказки Эльфики: Императрица
Читать сказки онлайн / Волшебные сказки
Императрица ступала стремительно и четко, словно вбивала каждый шаг в ковровую дорожку. Осанка величественная, плечи развернуты, подбородок слегка вздернут, взгляд строго перед собой. Но тем не менее боковым зрением она успевала зорко подмечать все. Подданные склонялись в почтительных поклонах, опускали лица, но она видела их взгляды. Подобострастные… льстивые… тревожные… бегающие… разные. Случались даже ненавидящие. Она едва заметно усмехнулась уголками губ. Ну-ну… Ненавидят — стало быть, боятся. Боятся — значит уважают. Длинная дорожка дворцовой залы окончилась, тяжелые резные двери кабинета захлопнулись, она прошла к письменному столу, грузно уселась. Ей тут же услужливо пододвинули письменный прибор, секретарь раскрыл папку с бумагами.— Вы свободны,— махнула рукой она.— Советник…
Советник выступил вперед, дождался, когда секретарь скроется в боковой двери.
— Ну что там у нас в государстве? — спросила Императрица.— Все ли ладно?
— Держим руку на пульсе,— осторожно доложил Советник.— Закручиваем гайки. Беспорядков не допускаем, бунты пресекаются на корню.
— Опять бунты? — тут же среагировала Императрица.— Значит, есть предпосылки?
— Так как не быть, если гайки до предела закручены,— с затаенной тоской в голосе сказал Советник.— Напряжение, оно же выхода требует.
— Выхода… — задумчиво постучала по столу веером Императрица.— Ты скажи мне, с чего бы народу так напрягаться? Фейерверк мы им устраивали? Устраивали. Трубадуров приглашали? Приглашали. Морс и пирожные на площади раздавали? Раздавали. Какого им еще рожна?
— По свободе тоскуют,— едва слышно доложил Советник.
— По какой такой свободе? — сдвинула брови Императрица.— Ты что это? ??
— Ну так вы же сами спросили,— испуганно вытянулся Советник.— Не велите казнить, матушка-кормилица…
— Ну то-то,— удовлетворенно кивнула Императрица.— Докладывай дальше.
— Вам приятно или правду? — обреченно вздохнул Советник.
— Правду давай,— подумав, кисло разрешила Императрица.— А то все кругом только и делают, что врут…
— Так как не врать, если вы чуть что — уж и палача кличете,— упрекнул Советник.— Давеча вот троих казнили.
— И правильно сделала,— притопнула каблучком Императрица.— Чтоб неповадно было! А то ишь что удумали — без высочайшего соизволения решения принимать. Если каждый самовольничать начнет — какое же это государство будет?
— Ну, соседи демократические живут вон, и ничего,— сказал Советник.— Собрания устраивают, с народом советуются. Форумы там… Выборы. Анкетирование!
— Чтооооо? ?? — стала привставать Императрица.— Демократии захотелось? ?? Народовластия? ?? Беспредела? ?? Да я тебя на рудниках сгною, подлец!
— Не вели казнить! — Советник рухнул на колени, как подкошенный.— Господи, оборони!
— Господь не поможет, пока ты к нему еще не отправился, а в своем государстве я хозяйка,— сообщила Императрица, удовлетворенно обозревая согбенную фигуру.— Ладно, вставай уже. Рассказывай дальше.
— Что рассказывать? — уточнил Советник, отряхивая колени.
— Про то, зачем народу свобода,— холодно напомнила Императрица.— И почему ему под моей неустанной заботой спокойно не живется.
— Только вы уж пообещайте, что казнить не будете. И на рудники тоже,— тоскливо попросил Советник.
— Ладно. Обещаю,— милостиво кивнула Императрица.— Выслушаю, говори.
— Мы уж который год гайки закручиваем,— начал Советник.— Все ведь регламентировали! Когда вставать, чем питаться, что делать, с кем дружить, о чем думать.
— Врешь, мерзавец. Послабления есть,— вставила Императрица.— Зрелища. Удовольствия.
— Так вы ж зрелища допускаете, только какие вам нравятся. А удовольствий лишаете за всякие провинности. А провинностей за неделю у каждого целый воз набирается,— возразил Советник.
— Ну так нечего мои законы нарушать! — раздраженно бросила Императрица.— Сами виноваты.
— Вот в том-то и дело, что у нас все всегда в чем-нибудь виноваты. А вина, она ж как мешок на спине — тяжело, и к земле пригибает. С ней сильно не разбежишься.
— И хорошо, что не разбежишься. А то вон давеча опять перебежчика упустили, из дворцовой челяди причем. Это какой же пример нации? Если даже приближенные к демократам бегут!
— Выбирают свободу,— неопределенно хмыкнул Советник.
— Ты мне это брось, про свободу! — опять посуровела Императрица.— Ненавижу это слово! От него все беды. Где свобода — там брожение. Где брожение — там беспорядок. Где беспорядок — там развал. Я не позволю государственное устройство на самотек пустить!
— Воля ваша, матушка-кормилица,— смиренно признал Советник.
— Моя, моя, а то чья же,— немного успокоилась Императрица.— День и ночь пекусь об этих глупых подданных, чтобы им жилось сытно и безопасно, а они… Неблагодарные!
— Им, конечно, сытно. Но безрадостно,— вновь завел свою песню Советник.— Им, может, по травке побегать хочется, в речке искупаться. А по регламенту положено Законы изучать. И никуда не деться!
— Так у них же по регламенту и прогулки есть? — наморщила лоб Императрица.— Я точно помню!
— А если им в это время гулять не хочется? Дождь, например! Или живот болит? — предположил Советник.
— Вот мне, может быть, сейчас на курорт хочется! — гневно воскликнула Императрица.— Или в баню! Но я же не нарушаю регламент — сижу вот и тебя, дурака, слушаю. Порядок — это важно!!! Иначе все посыплется, и до военных действий докатиться можно!
— До войны мы и так уже докатились,— тяжко вздохнул Советник.— Забугория ноту протеста прислала.
— Забугория? А этим-то чего надо? — искренне удивилась Императрица.— Вроде ж, у нас с ними мир был?
— Вот именно, был! А помните, как на прошлой неделе вы их военного атташе при всех отчитали за то, что он свечи в покоях сутками жег и канделябр серебряный саблей поцарапал?
— При ком это «при всех»? — возмутилась Императрица.
— Принц наследный присутствовал, я был, посланники, слуги опять же…
— Ну так это ж все свои! Что такого-то?
— Это вам теперь Забугории придется объяснять,— пожал плечами Советник.— Очень уж их военный атташе разобиделся. Сразу карету свистнул — и только его и видели. Вместе с верительными грамотами.
— М-да, нехорошо получилось,— задумалась Императрица.— Атташе этот, конечно, дикарь невоспитанный, но с Забугорией нам ссориться не след. От них пользы больше, чем вреда. Ты подумай, как отношения урегулировать, и потом доложишь мне. Письменные извинения им, что ли, принести. Дары послать. Ну, сам сообразишь.
— Слушаюсь, ваше величество,— с облегчением ответил Советник.— Война, оно конечно… Не надо нам военных действий.
— Ладно. Устала я. Что у нас там дальше по регламенту?
— Общение с наследником,— сверился с расписанием Советник.
— Благодарю вас.
Императрица поднялась из кресла, оправила складки платья перед большим венецианским зеркалом, натянула на лицо маску заботливого внимания и степенно двинулась из кабинета к покоям Принца. осказках.ру - oskazkax.ru
Наследник нарушал регламент. Вместо того, чтобы прилежно делать уроки, он забавлялся с оловянными солдатиками. И одет был не по регламенту: жабо сбилось набок, чулки сползли, камзол валяется в углу. Увидев матушку, он замер и втянул голову в плечи.
— Встань немедленно! — возвысила голос Императрица.— Это что же такое! Каждый день одно и то же! Ты наследный принц! А ведешь себя, как распоследний простолюдин! Ты позоришь династию!
Вскочивший Принц переминался с ноги на ногу и прятал глаза. Матушка распекала его на все лады, все больше распаляясь, пока сама не утомилась.
— И немедленно за уроки! До конца недели без зрелищ!
— Ну мааааменька,— привычно затянул Принц.
— И без пирожных! — гневно отрезала Императрица и стремительно двинулась прочь.
По коридору Императрица шла, кусая губы и сдерживая истинные чувства. Честно говоря, ей хотелось плакать. Наследный принц не оправдывал ее надежд, ох, не оправдывал! Ни законов толком изучать не хотел, ни придворного этикета. Любил в солдатики играть и бабочек ловить, да еще спать допоздна. Вот какой из него государь выйдет, кто его уважать будет? ?? И что с этим делать? Ни наказания не помогают, ни уговоры, ни скандалы… Ох, тяжела доля Императрицы!
По дороге зашла в гостиную. Фрейлины брызнули во все стороны от кресла фаворита, заняли приличествующие места и позы.
— Занимайтесь, занимайтесь,— кивнула Императрица, устремив взгляд на фаворита. Тот вскочил с места, галантно подал руку, повел ее из зала.
— Я так соскучился,— страстно шепнул он, прижимаясь к ее плечу.
— Не сегодня. Я не в должном настроении,— дернула плечиком она.— И имей в виду: замечу, что с фрейлинами крутишь — мигом на рудники.
— Как можно, моя королева! — притворно оскорбился он.— Вы же знаете, я верен вам до гроба.
— Знаю, знаю. Вот и ты не приближай этот свой… гроб,— посоветовала Императрица, захлопывая перед его носом дверь своих покоев.
Она дважды провернула ключ и подергала дверь. Окинула взором свой будуар. Золото, бархат, драпри, ковры, вазы и мебель — все дорого и изысканно. И очень холодно.
Императрица прошла к большому гобелену, отодвинула его, открыла потайную дверцу и проскользнула в нее. Гобелен опустился на место.
В комнате она наконец вздохнула свободно. Тут все было по-другому: просто, мило, уютно. Никакой помпезности, никаких изысков. Это было ее тайное убежище, ее личный маленький рай. Об этой комнатке не знал никто. Даже Советник. Даже фавориты. Это был ее тихий уголок отдохновения.
В клетке тихонько щебетали канарейки, в углу стояли пяльцы с незаконченной работой, на столике лежали книги в ярких обложках, не имеющие никакого отношения к управлению государством.
Императрица первым делом скинула неудобные туфли на каблуках, прошлепала к гардеробу. Расстегнула лиф платья, стянула его с себя, затем сбросила неудобную пышную юбку, и те, которые были под ней. Сняла громоздкий парик, придающий ей такой величественный вид, распустила жесткий корсет, вздохнула, наконец, полной грудью. Затем нащупала застежку на затылке — и бело-румяная маска Императрицы упала к ее ногам.
Она взглянула в зеркало — оттуда ей улыбнулась хрупкая девушка в белой рубашке, волосы распущены по плечам, а глаза — большие и немного печальные.
— Опять был трудный день? — спросила девушка из зеркала.
— Очень,— искренне призналась Императрица.— Я так устала!!!
И она заплакала.
— Ты знаешь, как трудно держать лицо целый день? ?? Носить эту маску? ?? — жаловалась отражению она.— Делать вид, что ты все знаешь, и что ни в чем не сомневаешься, и что всегда права? Карать, миловать, издавать законы?
— Я знаю, милая, я знаю,— шептала девушка в зеркале, плача вместе с ней.
— Ты знаешь, как тяжело управлять государством? Держать все под контролем? Если все они так и норовят расползтись? Они, видите ли, хотят свободы! А я, я не хочу? ?? Да я бы наплевала на все это — и босиком по лугу! А потом с разбега — в море! И на коне — вскачь, а потом валяться в стогу!
— Ну так сделай это, сделай,— умоляюще сложила руки девушка.— Выпусти меня отсюда! Дай мне волю!
— Нельзя, душа моя,— всхлипывая, покачала головой Императрица.— Стоит ослабить хватку, снять контроль — и весь мой привычный мир рассыплется. И останемся мы с тобой на развалинах Государства. А все подданные мигом разбегутся, они только об этом и мечтают.
— Ну и пусть разбегутся! — страстно воскликнула девушка.— Зато и мы станем свободными! И нам не нужно будет больше прятаться от мира в потайной комнате! И можно будет наплевать на регламент! Вместо скучных приемов мы будем плавать наперегонки с дельфинами. Вместо тяжелых бриллиантов — покупать бусы из ракушек. Прогоним насквозь фальшивых фаворитов и станем знакомиться с молодыми веселыми рыбаками. Подумай, сколько интересного проходит там, за пределами дворца? Почему, ну почему ты держишь свою душу в плену?
— Душа моя… Я боюсь,— призналась Императрица.— Я очень, очень боюсь. А вдруг меня все оставят? Вдруг вокруг образуется пустота? Ведь меня никто не любит, я знаю! Боятся, уважают — да! А любить… никто, никто!
— Страх рождает страх,— тихо сказала Душа.— Ты боишься — и заставляешь бояться других. Пусть дворец разрушится! Пусть вокруг образуется пустота! Это же только на время! Вот увидишь, скоро все изменится. Ты начнешь любить — и тебя полюбят. Ты будешь идти навстречу людям — и к тебе пойдут.
— Но если я выйду к ним без маски и символов власти, они просто не узнают меня! — испуганно вскрикнула Императрица.— Меня никто не будет слушаться! Меня просто не будут признавать!
— Да, это так. Они не признают в тебе Императрицу. Зато они признают в тебе равную. Такую же, как они. И будут ценить тебя не за то, что ты — Государыня, а за твои истинные таланты. За доброту. За ум. За веселый нрав. За золотые ручки. И за умение любить.
— Это ты про меня? — недоверчиво спросила Императрица, всматриваясь в отражение.
— Конечно. Я ведь знаю тебя куда лучше, чем ты сама. Ведь я твоя Душа,— улыбнулось отражение.
— Я не знаю. Страшно! — поежилась Императрица.— Может быть, завтра?
— Сейчас или никогда! — твердо сказала Душа.— Я уже столько раз слышала это «завтра»! Давай не будем откладывать счастье на завтра, ладно?
— А Принц? — спохватилась Императрица.— Как же Принц? Кто будет его наставлять и воспитывать?
— Я думаю, Принц мог бы гораздо лучше объяснить, как использовать свободу,— уверила Душа.— Ведь он даже при твоем драконовском правлении умудряется находить минутки счастья в самых разных мелочах. Иначе бы он просто задохнулся!
— Это неправда! — возмутилась Императрица.
— Это правда,— мягко сказала девушка в зеркале.— Кто же еще скажет тебе истинную правду, как не твоя Душа? Ну что же, решайся!
— Ай, ладно! — вдруг тряхнула волосами Императрица.— Действительно, что мне терять, кроме своих цепей?
…Наследный принц проснулся от тихого стука в дверь.
— Сынуля! Одевайся и выходи! Нас ждут великие дела! — тихо сказал знакомый голос.
— Мама? — неуверенно спросил Принц, всматриваясь в темноту.
— Тихо! Нам нельзя никого будить! А то вся затея сорвется. И подумай, как нам незаметно проскользнуть мимо стражников!
— Я знаю! Я уже столько раз проскальзывал! — обнадежил ее Принц, поспешно натягивая башмаки.
И вскоре по ночной улочке, смеясь и толкаясь, вприпрыжку мчались двое — легконогая женщина в простом белом платье и долговязый мальчишка в куртке, бессовестно свистнутой у дворцового конюха.
— Свобода! — тихонько кричали они, стараясь не перебудить весь городок.
Но то тут, то там в окнах зажигался свет, хлопали ставни, открывались двери домов, и жители выходили на крылечки, жадно вдыхая свежий воздух свободы. Это было новое и очень приятное ощущение. Ведь свободы жаждет каждый, у кого еще жива Душа.