Сказка Атомный сон
Читать сказки онлайн / Авторские сказки / Сказки Сергея Лукьяненко
2. Тенистое местечко
Поселок представлял собой пяток домов, обнесенных высоким забором. До
Последнего Дня здесь, скорее всего, стояла ферма. А может, жил любителе,
тишины и покоя...
Единственный часовой неторопливо прохаживался между домов. Когда он в
очередной раз скрылся из вида, я перемахнул через ограду. Следом бесшумной
тенью двинулся Принц. Да, это не Братья Господни с их системой Кольца -
пять часовых, движущихся кругом и наблюдающих друг за другом... Зайдя в
тыл часовому, я несколько секунд крался следом, смотря на обтянутую
короткой куртчонкой спину. У часового очень странно двигались лопатки,
неестественно сильно ходили взад-вперед плечи. Мутант?
Достав нож, я рванулся вперед. Уже занося руку, почувствовал, что
часовой меня заметил - начал приседать, уходя от удара...
Ломая позвонки, лезвие вошло в шею. Часовой беззвучно повалился,
поворачиваясь ко мне лицом. Я отшатнулся. На лбу его, над переносицей,
темнел затянутый пленкой третий глаз.
Мутант...
Нагнувшись над часовым, я извлек нож. Двумя ударами распорол живот. С
мутантами лучше не рисковать, у них бывает жуткая жизнеспособность.
Подбежавший Принц обнюхал часового, зарычал - не зло, а скорее
недоуменно. Потянулся к лужице крови.
- Потом! Не время!
Всем своим видом выражая обиду, Принц пошел за мной. Уже у дверей
одного из домишек я обернулся. Черт, почему так мало крови? Я же должен
был перебить сонную артерию...
В доме не оказалось никого. Только в одной из комнат, у окна, темнела
на полу небрежно затертая лужа. Растрескавшееся стекло прошивали десяток
мелких дырочек. Наверное, выстрелили с улицы, картечью.
Где же остальные бандиты?
Уловив непроизнесенный вопрос, Принц выскользнул из дома. Повернул
морду в сторону самого внушительного из домов, построенного, пожалуй, до
Последнего Дня. Тогда это был красивый приземистый коттедж, комнат на
десять, не меньше. Сейчас дом скорее напоминал форт времен европейских
поселенцев: окна закрывали огромные деревянные щиты или мелкие решетки,
зато в стенах в изобилии пестрели узкие амбразуры. Держась так, чтобы меня
нельзя было заметить хотя бы из окон - с амбразурами приходилось мириться
- я побежал к дому.
Дверь, как я и ожидал, оказалась полуоткрытой. До меня доносился
негромкий булькающий звук. Выждав секунду - звук не прекращался - я взял
автомат наизготовку и ногой распахнул дверь.
Эту комнату сделали, разрушив внутренние перегородки между тремя или
четырьмя комнатами. Получился здоровенный зал с разнокалиберными обоями и
пластиком на стенах, с грудой мешков и пирамидой ящиков по углам. У
дальней стены высились рядком несколько набитых посудой шкафов и
поблескивала никелем умопомрачительно роскошная плита. Какие-то кривые, со
следами сварки трубы тянулись из плиты в потолок - кухонное чудо техники
явно переделывали с газа или керосина на заурядные дрова.
У плиты, запрокинув голову, пил из чайника воду рослый здоровяк.
Обхватить ртом широкий короткий носик было невозможно, и вода несколькими
ручейками стекала по его волосатой груди. Никакой одежды на мужчине не
было.
- Пить из чайника некультурно, - отводя руку с ножом, произнес я.
Не издав ни звука, мужчина опрокинулся на плиту. Чайник, зажатый в
левой руке, раскачивался над самым полом, затухающие глаза растерянно
смотрели на меня. Пытаясь подняться, мужчина оперся о плиту, снова осел,
напирая на рукоять впившегося в грудь ножа. На спине его вспухла бугорком
кожа, затем беззвучно лопнула, выпуская кончик лезвия.
Я прошел еще несколько комнат - в них никого не оказалось. И когда у
очередной двери я услышал смутно знакомый звук, то не сразу поверил в его
реальность. Из-за ободранной двери загаженного дома в разграбленном
поселке доносилась музыка? Самая настоящая музыка - негромкий гитарный
перебор, и аккомпанемент каких-то инструментов, и сильный красивый голос.
"Yesterday..." Меня пронзил озноб. Это звучала песня из прошлого, из тех
дней, когда в небе светило настоящее солнце... Эту песню пел какой-то
знаменитый ансамбль, потому что ее часто передавали по радио и в
телепередачах. "Yesterday".
Толкнув дверь, я вошел в комнату. И сразу почувствовал то неприятное
ощущение, когда все вокруг кажется уже пережитым, испытанным, а сейчас,
словно театральная постановка, разыгрывающимся повторно.
У стены, под затянутой решеткой окном, сидела на полу женщина. Рядом
- старый уже мужчина, если бы не автомат на коленях, никогда бы не
поверил, что он может быть в банде.
Женщина неотрывно смотрела на высокую узкую кровать, с которой
почему-то были сброшены и простыни, и одеяло. На обтянутом грязно-серой
материей матрасе двигались два обнаженных тела. У опирающегося на локти
мужчины лопатки выступали над спиной сантиметров на пятнадцать. Еще
один... Прижатая им к кровати девушка что-то сдавленно шептала, но музыка
заглушала слова. Звук шел из портативного проигрывателя, болтающегося на
поясе у последнего бандита. Тот стоял у кровати, одной рукой держа
девчонку на волосы, другой перехватывая в кистях ее тонкие руки. Лицо его
было безмятежно-невозмутимым, с тем едва заметным самодовольством, какое
встречается у легких дебилов.
"Yesterday"...
Старик медленно повернул голову в мою сторону. Я приложил палец к
губам, потом пригрозил им. Музыка еще продолжалась, в прозрачной коробке
проигрывателя вращался радужно отблескивающий диск, и я хотел дослушать
запись до конца... Но парень с дебиловатым лицом тоже поворачивался в мою
сторону, и руки его, отпуская девчонку, скользили по поясу, нащупывая
рукоятку пистолета.
Автомат в моих руках проснулся. Нехотя стукнул в латунный кружочек
капсюля боек, ударили в ствол пороховые газы, выплевывая крошечную
свинцовую пульку, передергивая затворную раму...
Короткая очередь пришлась в голову. Секунду парень еще стоял -
жутковатая фигура с наполовину снесенным черепом. Потом стал валиться - не
сгибаясь, прямой как столб, с фонтанчиком крови, плещущим из
серовато-багровой каши в остатках головы. Тело глухо впечаталось в пол.
Раздался слабый хруст, и музыка смолкла. Так я и знал... Надо же было
ублюдку упасть так, чтобы раздавить практически вечный лазерный
проигрыватель с питанием от солнечных батарей. Мне всегда не везет в
мелочах.
Теперь стал слышен шепот девушки. "Мама, мамочка... мама..."
Насилующий ее парень взглянул на меня, и я скривился от гадливости - над
обычными человеческими глазами мутнел третий, немигающий, холодный, как у
змеи, глаз. Сходство с часовым было полным - не иначе как близнецы. А
трехглазый все смотрел на меня, еще не осознав происходящего и продолжая
раскачиваться в уже затихающем ритме. ...Лицо его вдруг расплылось,
приобретая блаженно-бессмысленное выражение, расслабляясь.
- Принц! Возьми!
Пес прыгнул к кровати, сжимая челюсти на босых ногах парня. Тот
пронзительно закричал, выгнулся, пытаясь руками дотянуться до морды
Принца. Пятясь, собака потащила его из комнаты.
- Не шуми! Но пусть он пожалеет, что дожил до этого дня, - крикнул я
вслед Принцу. Повернулся к старику. Женщина вскочила, бросилась к кровати,
обняла скорчившуюся, закрывающую лицо руками девушку. Мужчина продолжал
сидеть. Расслабленные руки лежали поверх автомата.
- Оружие брось, - посоветовал я.
Автомат стукнул о пол. Старик повернул голову ко мне, знакомо
ухмыляясь.
- Ты _о_ч_е_н_ь_ изменился, - с удовольствием сказал я. - Постарел.
Сам не насильничаешь, только любуешься на подручных... Но рожа у тебя все
такая же мерзкая, Джереми.
- Ты тоже не похорошел, дракон.
Он понимал, что обречен. И выбирать выражения не собирался.
- Если бы ты знал, как мы тебя искали после... после Элдхауза. Он
что, специально вас всех отослал?
- Конечно. Сказал, что собирается вечером выпустить драконов в полет.
Сказал, что дает нам полчаса, за которое можно удрать, пока у драконов
слабые крылья. Джереми рассмеялся: - Драконы... Ничего человеческого в
душе... Забывшие слово "добро"... Вот разочаровался бы Элдхауз, увидев
тебя.
Он сознательно втягивал меня в разговор, в споры, тянул время.
Джереми не понимал, что это бесполезно.
- Почему разочаровался?
- Как почему?.. Лучший его ученик - и вдруг добрый. Добрый дракон.
Абсурд.
- Джереми, я искал тебя пятнадцать лет. И твои слова меня даже не
злят. Ты рассчитываешь на возвращение шестого? Того, кто гнался за
убежавшей девчонкой? Я убил его у реки.
Джереми вздрогнул. Он явно на это рассчитывал. Но ответил с издевкой:
- Вот и говорю - добрый дракон. Уничтожил бандитов, спас детей и
женщин... Может, ты и спать с ней не будешь?
Он кивнул на девушку. Я невольно перевел взгляд. А девчонка
действительно симпатичная... Она пыталась закрыться поднятым платьем, но
это не мешало видеть чуть разведенные в стороны груди с маленькими острыми
сосками; длинные, прямые ноги с нежными, розовыми подошвами; тонковатые,
но красивые бедра. Меня захлестнуло волной желания - бешеного,
нестерпимого. И проблемы, в сущности, никакой не было...
- Не буду, Джереми. На ней еще не высох пот твоего трехглазого
ублюдка.
- Узнаю Драго. Ты всегда отличался брезгливостью. Но чистеньких
девчонок ты тут не найдешь - эта была последней.
Джереми загоготал. Видимо, мысль, что он успел напакостить мне
напоследок, его утешала.
- Ну, стреляй же, Добрый Дракон Драго! В этом поселке тебя будут
благословлять до скончания дней! И всем расскажут про самого хорошего,
самого доброго на свете дракона!
Поднятый автоматный ствол снова опустился. Я молча рассматривал лицо
Джереми. Ему не могло быть больше пятидесяти, хотя выглядел он полным
стариком. Но сообразительности он не потерял...
- Ты меня ставишь в неловкое положение, Джереми, - задумчиво произнес
я. - Чтобы доказать твою неправоту, а ты не прав, мне придется убить здесь
всех. - Я сделал паузу. - Или всех пощадить. И этих, людишек... И тебя,
хоть ты и издевался над будущими драконами.
Лицо Джереми напряглось, собралось. Он боролся за жизнь. А разум в
таких случаях отказывает.
- Если ты убьешь всех, начал Джереми, - то докажешь, что в тебе нет
доброты, и мои слова - чушь. Но и если всех пощадишь - докажешь, что
просто развлекался, и... никакого добра в тебе...
Посмотрев на женщину - та помогала девчонке одеться, - я спросил:
- Где ваши вещи?
Она молча, испуганно кивнула куда-то в глубь дома.
- Отпереть сможешь?
Опять кивок.
- Иди.
Женщина скользнула из комнаты. За ней - полуодетая девчонка. Джереми
настороженно посмотрел на меня.
- Слушай, Драго... А ведь тебе-то никаких причин нет на меня злиться!
Тебя я и пальцем ни разу не тронул!
- Ты меня боялся.
- Верно, - Джереми принужденно кивнул. - Я не мог тебя понять.
Рокуэлла понимал, Очкарика, Тюфяка, Светловолосого...
- Светловолосого? - я вздрогнул. - Ты тоже его еще помнишь?
- Помню... Не ты его кончил лет десять назад?
- Вы и тогда враждовали... Он тебя ненавидел, как лучшего из
драконов. Да он всех вас ненавидел, с Элдхаузом во главе. У него пунктик
был такой, с тобой разделаться, ну, словно он этим вас всех...
- Хватит! - неожиданно для себя выкрикнул я. - Замолчи!
У нас не должно быть общих воспоминаний. Они защищали Джереми вернее,
чем жалкие хитрости с правилами поведения драконов...
С настоящими врагами расставаться так же трудно, как с настоящими
друзьями.
Послышался шорох. В комнату входили люди. Мужчины, подростки,
несколько женщин, - похоже, они собрались все, никто не осмелился не
подчиниться приказу. Под моим взглядом они начинали ежиться, прятать
глаза. Ничего похожего на оружие у них не было.
Подойдя к Джереми, я взял с пола автомат. Негромко произнес:
- Лучше бы ты тогда от нас не убегал, Джереми...
Люди замерли, ловя каждое мое слово.
- Я развлекался, Джереми. Просто развлекался. А теперь мне плевать и
на этих людей, и на тебя. И ты, и они можете делать, что хотите.
Я шагнул к двери.
- Э-э... - начал Джереми, - протягивая мне руки. Люди еще ничего не
сообразили, и стояли неподвижно. - А как же...
Захлопнув дверь, я привалился к ней плечом. Секунду длилась тишина.
Затем послышался шум. Крик. И что-то, похожее на глухое рычание топчущейся
на месте толпы. Надо же... А какими тихими казались секунду назад.
Отпустив дверь, я вышел из дома.
Поселок представлял собой пяток домов, обнесенных высоким забором. До
Последнего Дня здесь, скорее всего, стояла ферма. А может, жил любителе,
тишины и покоя...
Единственный часовой неторопливо прохаживался между домов. Когда он в
очередной раз скрылся из вида, я перемахнул через ограду. Следом бесшумной
тенью двинулся Принц. Да, это не Братья Господни с их системой Кольца -
пять часовых, движущихся кругом и наблюдающих друг за другом... Зайдя в
тыл часовому, я несколько секунд крался следом, смотря на обтянутую
короткой куртчонкой спину. У часового очень странно двигались лопатки,
неестественно сильно ходили взад-вперед плечи. Мутант?
Достав нож, я рванулся вперед. Уже занося руку, почувствовал, что
часовой меня заметил - начал приседать, уходя от удара...
Ломая позвонки, лезвие вошло в шею. Часовой беззвучно повалился,
поворачиваясь ко мне лицом. Я отшатнулся. На лбу его, над переносицей,
темнел затянутый пленкой третий глаз.
Мутант...
Нагнувшись над часовым, я извлек нож. Двумя ударами распорол живот. С
мутантами лучше не рисковать, у них бывает жуткая жизнеспособность.
Подбежавший Принц обнюхал часового, зарычал - не зло, а скорее
недоуменно. Потянулся к лужице крови.
- Потом! Не время!
Всем своим видом выражая обиду, Принц пошел за мной. Уже у дверей
одного из домишек я обернулся. Черт, почему так мало крови? Я же должен
был перебить сонную артерию...
В доме не оказалось никого. Только в одной из комнат, у окна, темнела
на полу небрежно затертая лужа. Растрескавшееся стекло прошивали десяток
мелких дырочек. Наверное, выстрелили с улицы, картечью.
Где же остальные бандиты?
Уловив непроизнесенный вопрос, Принц выскользнул из дома. Повернул
морду в сторону самого внушительного из домов, построенного, пожалуй, до
Последнего Дня. Тогда это был красивый приземистый коттедж, комнат на
десять, не меньше. Сейчас дом скорее напоминал форт времен европейских
поселенцев: окна закрывали огромные деревянные щиты или мелкие решетки,
зато в стенах в изобилии пестрели узкие амбразуры. Держась так, чтобы меня
нельзя было заметить хотя бы из окон - с амбразурами приходилось мириться
- я побежал к дому.
Дверь, как я и ожидал, оказалась полуоткрытой. До меня доносился
негромкий булькающий звук. Выждав секунду - звук не прекращался - я взял
автомат наизготовку и ногой распахнул дверь.
Эту комнату сделали, разрушив внутренние перегородки между тремя или
четырьмя комнатами. Получился здоровенный зал с разнокалиберными обоями и
пластиком на стенах, с грудой мешков и пирамидой ящиков по углам. У
дальней стены высились рядком несколько набитых посудой шкафов и
поблескивала никелем умопомрачительно роскошная плита. Какие-то кривые, со
следами сварки трубы тянулись из плиты в потолок - кухонное чудо техники
явно переделывали с газа или керосина на заурядные дрова.
У плиты, запрокинув голову, пил из чайника воду рослый здоровяк.
Обхватить ртом широкий короткий носик было невозможно, и вода несколькими
ручейками стекала по его волосатой груди. Никакой одежды на мужчине не
было.
- Пить из чайника некультурно, - отводя руку с ножом, произнес я.
Не издав ни звука, мужчина опрокинулся на плиту. Чайник, зажатый в
левой руке, раскачивался над самым полом, затухающие глаза растерянно
смотрели на меня. Пытаясь подняться, мужчина оперся о плиту, снова осел,
напирая на рукоять впившегося в грудь ножа. На спине его вспухла бугорком
кожа, затем беззвучно лопнула, выпуская кончик лезвия.
Я прошел еще несколько комнат - в них никого не оказалось. И когда у
очередной двери я услышал смутно знакомый звук, то не сразу поверил в его
реальность. Из-за ободранной двери загаженного дома в разграбленном
поселке доносилась музыка? Самая настоящая музыка - негромкий гитарный
перебор, и аккомпанемент каких-то инструментов, и сильный красивый голос.
"Yesterday..." Меня пронзил озноб. Это звучала песня из прошлого, из тех
дней, когда в небе светило настоящее солнце... Эту песню пел какой-то
знаменитый ансамбль, потому что ее часто передавали по радио и в
телепередачах. "Yesterday".
Толкнув дверь, я вошел в комнату. И сразу почувствовал то неприятное
ощущение, когда все вокруг кажется уже пережитым, испытанным, а сейчас,
словно театральная постановка, разыгрывающимся повторно.
У стены, под затянутой решеткой окном, сидела на полу женщина. Рядом
- старый уже мужчина, если бы не автомат на коленях, никогда бы не
поверил, что он может быть в банде.
Женщина неотрывно смотрела на высокую узкую кровать, с которой
почему-то были сброшены и простыни, и одеяло. На обтянутом грязно-серой
материей матрасе двигались два обнаженных тела. У опирающегося на локти
мужчины лопатки выступали над спиной сантиметров на пятнадцать. Еще
один... Прижатая им к кровати девушка что-то сдавленно шептала, но музыка
заглушала слова. Звук шел из портативного проигрывателя, болтающегося на
поясе у последнего бандита. Тот стоял у кровати, одной рукой держа
девчонку на волосы, другой перехватывая в кистях ее тонкие руки. Лицо его
было безмятежно-невозмутимым, с тем едва заметным самодовольством, какое
встречается у легких дебилов.
"Yesterday"...
Старик медленно повернул голову в мою сторону. Я приложил палец к
губам, потом пригрозил им. Музыка еще продолжалась, в прозрачной коробке
проигрывателя вращался радужно отблескивающий диск, и я хотел дослушать
запись до конца... Но парень с дебиловатым лицом тоже поворачивался в мою
сторону, и руки его, отпуская девчонку, скользили по поясу, нащупывая
рукоятку пистолета.
Автомат в моих руках проснулся. Нехотя стукнул в латунный кружочек
капсюля боек, ударили в ствол пороховые газы, выплевывая крошечную
свинцовую пульку, передергивая затворную раму...
Короткая очередь пришлась в голову. Секунду парень еще стоял -
жутковатая фигура с наполовину снесенным черепом. Потом стал валиться - не
сгибаясь, прямой как столб, с фонтанчиком крови, плещущим из
серовато-багровой каши в остатках головы. Тело глухо впечаталось в пол.
Раздался слабый хруст, и музыка смолкла. Так я и знал... Надо же было
ублюдку упасть так, чтобы раздавить практически вечный лазерный
проигрыватель с питанием от солнечных батарей. Мне всегда не везет в
мелочах.
Теперь стал слышен шепот девушки. "Мама, мамочка... мама..."
Насилующий ее парень взглянул на меня, и я скривился от гадливости - над
обычными человеческими глазами мутнел третий, немигающий, холодный, как у
змеи, глаз. Сходство с часовым было полным - не иначе как близнецы. А
трехглазый все смотрел на меня, еще не осознав происходящего и продолжая
раскачиваться в уже затихающем ритме. ...Лицо его вдруг расплылось,
приобретая блаженно-бессмысленное выражение, расслабляясь.
- Принц! Возьми!
Пес прыгнул к кровати, сжимая челюсти на босых ногах парня. Тот
пронзительно закричал, выгнулся, пытаясь руками дотянуться до морды
Принца. Пятясь, собака потащила его из комнаты.
- Не шуми! Но пусть он пожалеет, что дожил до этого дня, - крикнул я
вслед Принцу. Повернулся к старику. Женщина вскочила, бросилась к кровати,
обняла скорчившуюся, закрывающую лицо руками девушку. Мужчина продолжал
сидеть. Расслабленные руки лежали поверх автомата.
- Оружие брось, - посоветовал я.
Автомат стукнул о пол. Старик повернул голову ко мне, знакомо
ухмыляясь.
- Ты _о_ч_е_н_ь_ изменился, - с удовольствием сказал я. - Постарел.
Сам не насильничаешь, только любуешься на подручных... Но рожа у тебя все
такая же мерзкая, Джереми.
- Ты тоже не похорошел, дракон.
Он понимал, что обречен. И выбирать выражения не собирался.
- Если бы ты знал, как мы тебя искали после... после Элдхауза. Он
что, специально вас всех отослал?
- Конечно. Сказал, что собирается вечером выпустить драконов в полет.
Сказал, что дает нам полчаса, за которое можно удрать, пока у драконов
слабые крылья. Джереми рассмеялся: - Драконы... Ничего человеческого в
душе... Забывшие слово "добро"... Вот разочаровался бы Элдхауз, увидев
тебя.
Он сознательно втягивал меня в разговор, в споры, тянул время.
Джереми не понимал, что это бесполезно.
- Почему разочаровался?
- Как почему?.. Лучший его ученик - и вдруг добрый. Добрый дракон.
Абсурд.
- Джереми, я искал тебя пятнадцать лет. И твои слова меня даже не
злят. Ты рассчитываешь на возвращение шестого? Того, кто гнался за
убежавшей девчонкой? Я убил его у реки.
Джереми вздрогнул. Он явно на это рассчитывал. Но ответил с издевкой:
- Вот и говорю - добрый дракон. Уничтожил бандитов, спас детей и
женщин... Может, ты и спать с ней не будешь?
Он кивнул на девушку. Я невольно перевел взгляд. А девчонка
действительно симпатичная... Она пыталась закрыться поднятым платьем, но
это не мешало видеть чуть разведенные в стороны груди с маленькими острыми
сосками; длинные, прямые ноги с нежными, розовыми подошвами; тонковатые,
но красивые бедра. Меня захлестнуло волной желания - бешеного,
нестерпимого. И проблемы, в сущности, никакой не было...
- Не буду, Джереми. На ней еще не высох пот твоего трехглазого
ублюдка.
- Узнаю Драго. Ты всегда отличался брезгливостью. Но чистеньких
девчонок ты тут не найдешь - эта была последней.
Джереми загоготал. Видимо, мысль, что он успел напакостить мне
напоследок, его утешала.
- Ну, стреляй же, Добрый Дракон Драго! В этом поселке тебя будут
благословлять до скончания дней! И всем расскажут про самого хорошего,
самого доброго на свете дракона!
Поднятый автоматный ствол снова опустился. Я молча рассматривал лицо
Джереми. Ему не могло быть больше пятидесяти, хотя выглядел он полным
стариком. Но сообразительности он не потерял...
- Ты меня ставишь в неловкое положение, Джереми, - задумчиво произнес
я. - Чтобы доказать твою неправоту, а ты не прав, мне придется убить здесь
всех. - Я сделал паузу. - Или всех пощадить. И этих, людишек... И тебя,
хоть ты и издевался над будущими драконами.
Лицо Джереми напряглось, собралось. Он боролся за жизнь. А разум в
таких случаях отказывает.
- Если ты убьешь всех, начал Джереми, - то докажешь, что в тебе нет
доброты, и мои слова - чушь. Но и если всех пощадишь - докажешь, что
просто развлекался, и... никакого добра в тебе...
Посмотрев на женщину - та помогала девчонке одеться, - я спросил:
- Где ваши вещи?
Она молча, испуганно кивнула куда-то в глубь дома.
- Отпереть сможешь?
Опять кивок.
- Иди.
Женщина скользнула из комнаты. За ней - полуодетая девчонка. Джереми
настороженно посмотрел на меня.
- Слушай, Драго... А ведь тебе-то никаких причин нет на меня злиться!
Тебя я и пальцем ни разу не тронул!
- Ты меня боялся.
- Верно, - Джереми принужденно кивнул. - Я не мог тебя понять.
Рокуэлла понимал, Очкарика, Тюфяка, Светловолосого...
- Светловолосого? - я вздрогнул. - Ты тоже его еще помнишь?
- Помню... Не ты его кончил лет десять назад?
- Вы и тогда враждовали... Он тебя ненавидел, как лучшего из
драконов. Да он всех вас ненавидел, с Элдхаузом во главе. У него пунктик
был такой, с тобой разделаться, ну, словно он этим вас всех...
- Хватит! - неожиданно для себя выкрикнул я. - Замолчи!
У нас не должно быть общих воспоминаний. Они защищали Джереми вернее,
чем жалкие хитрости с правилами поведения драконов...
С настоящими врагами расставаться так же трудно, как с настоящими
друзьями.
Послышался шорох. В комнату входили люди. Мужчины, подростки,
несколько женщин, - похоже, они собрались все, никто не осмелился не
подчиниться приказу. Под моим взглядом они начинали ежиться, прятать
глаза. Ничего похожего на оружие у них не было.
Подойдя к Джереми, я взял с пола автомат. Негромко произнес:
- Лучше бы ты тогда от нас не убегал, Джереми...
Люди замерли, ловя каждое мое слово.
- Я развлекался, Джереми. Просто развлекался. А теперь мне плевать и
на этих людей, и на тебя. И ты, и они можете делать, что хотите.
Я шагнул к двери.
- Э-э... - начал Джереми, - протягивая мне руки. Люди еще ничего не
сообразили, и стояли неподвижно. - А как же...
Захлопнув дверь, я привалился к ней плечом. Секунду длилась тишина.
Затем послышался шум. Крик. И что-то, похожее на глухое рычание топчущейся
на месте толпы. Надо же... А какими тихими казались секунду назад.
Отпустив дверь, я вышел из дома.