Сказка Двое из ларца
Читать сказки онлайн / Авторские сказки / Сказки Болучевский В.А.
Глава 50
– Ну вот, – Волков вернулся вслед за проводившей гостя Ириной в гостиную.– Теперь уж на самом деле все.
– Вообще? – взглянула на него Ирина.
– Ну, – перехватил ее взгляд Петр, – я в том смысле, что Деду доложу и… В общем, дело закрыто. Ты когда уезжаешь?
– На той неделе, наверное…
– Ну так увидимся еще. Я провожу. А ты чего переполошился, – повернулся он к Гурскому, – когда он про камни сказал?
– Пенделоки! – изрек Гурский.
– Цинкуй за выездом базара, ваше благородие. – Петр кивнул в сторону Ирины. – При мальчонке-то.
– Я еще в Петропавловске, когда на фигуре Екатерины драгоценности увидел, у меня шевельнулось что-то, но я не ухватил. А тут – как стрельнуло.
– Что у тебя стрельнуло?
– Ну, «пенделоки» – это старое слово французское, означает – подвески. Я мучился всю эту неделю, никак вспомнить не мог. Очень раздражало.
– Подвески?
– Да. В том смысле, что к серьгам там, к люстре. К люстре… – Александр уставился на висящую под потолком каскадом стекляшек люстру, потом перевел взгляд на Волкова.
– К люстре… – повторил вслед за ним Петр. – Ира, у тебя стремянка есть?
– В туалете. А что?
Адашев-Гурский поднялся с дивана, вышел из комнаты и, вернувшись со стремянкой в руках, установил ее под люстрой.
– Где-нибудь там, внутри… – Волков стоял посреди гостиной с задранной вверх головой.
– Ну не снаружи же. – Гурский вскарабкался на стремянку и, раздвигая бесчисленные грозди фальшивого хрусталя, стал внимательно все осматривать.
– Ира, у вас щипчики есть какие-нибудь?
– Для ногтей.
– Дайте, пожалуйста.
Ирина сходила в спальню и подала ему щипчики.
– Ну вот. – Александр спустился, подошел к Ирине и протянул раскрытую ладонь. – Вот только теперь, как я понимаю, ситуацию можно с полным правом считать завершенной.
На его ладони, прикрепленные к тонким, как паутинка, проволочкам, мерцали три бриллианта.
– С днем рождения, – улыбнулся Адашев-Гурский и обернулся к Волкову. – Петр Сергеич, поставьте, пожалуйста, стремянку на место. И пойдемте в конце концов водку пить, вместо того чтобы валять дурака. А завтра, с самого утра, Лазарика из больнички забирать надо, у него там сорок баксов в день тикает.
– Что же вы, – Ирина грустно посмотрела на Петра и Гурского, когда те уселись за стол на кухне, – так и уйдете?
– Ну почему же прямо так и уйдем? – Гурский наполнил рюмки. – Вон у нас, стол ломится…
– Подождите-ка, – она встала из-за стола, ушла и, вернувшись, положила перед каждым из них по маленькому прозрачному пластиковому пакетику, в которых лежало по граненому камешку.
– Ну вот еще, – запротестовал Адашев-Гурский. – Глупости все это.
– Да, Ира, лишнее это, – присоединился к нему Волков.
– Нет-нет. Во-первых, я бы без вас их никогда бы не нашла, это раз. А во– вторых… мне так хочется, и все. Я себе и так самый большой оставила, я жадная, вы не думайте. И давайте выпьем. Я уеду, может, никогда больше и не увидимся.
– И это глупости.
– Да, – согласился с Гурским Петр, – ты что, на луну улетаешь?
– А я, кстати, в Иерушалаиме еще ни разу не был, – сказал Александр. – А хотелось бы.
– Ну,– Волков поднял рюмку,– желаю, чтобы все!
– Ну вот, – Волков вернулся вслед за проводившей гостя Ириной в гостиную.– Теперь уж на самом деле все.
– Вообще? – взглянула на него Ирина.
– Ну, – перехватил ее взгляд Петр, – я в том смысле, что Деду доложу и… В общем, дело закрыто. Ты когда уезжаешь?
– На той неделе, наверное…
– Ну так увидимся еще. Я провожу. А ты чего переполошился, – повернулся он к Гурскому, – когда он про камни сказал?
– Пенделоки! – изрек Гурский.
– Цинкуй за выездом базара, ваше благородие. – Петр кивнул в сторону Ирины. – При мальчонке-то.
– Я еще в Петропавловске, когда на фигуре Екатерины драгоценности увидел, у меня шевельнулось что-то, но я не ухватил. А тут – как стрельнуло.
– Что у тебя стрельнуло?
– Ну, «пенделоки» – это старое слово французское, означает – подвески. Я мучился всю эту неделю, никак вспомнить не мог. Очень раздражало.
– Подвески?
– Да. В том смысле, что к серьгам там, к люстре. К люстре… – Александр уставился на висящую под потолком каскадом стекляшек люстру, потом перевел взгляд на Волкова.
– К люстре… – повторил вслед за ним Петр. – Ира, у тебя стремянка есть?
– В туалете. А что?
Адашев-Гурский поднялся с дивана, вышел из комнаты и, вернувшись со стремянкой в руках, установил ее под люстрой.
– Где-нибудь там, внутри… – Волков стоял посреди гостиной с задранной вверх головой.
– Ну не снаружи же. – Гурский вскарабкался на стремянку и, раздвигая бесчисленные грозди фальшивого хрусталя, стал внимательно все осматривать.
– Ира, у вас щипчики есть какие-нибудь?
– Для ногтей.
– Дайте, пожалуйста.
Ирина сходила в спальню и подала ему щипчики.
– Ну вот. – Александр спустился, подошел к Ирине и протянул раскрытую ладонь. – Вот только теперь, как я понимаю, ситуацию можно с полным правом считать завершенной.
На его ладони, прикрепленные к тонким, как паутинка, проволочкам, мерцали три бриллианта.
– С днем рождения, – улыбнулся Адашев-Гурский и обернулся к Волкову. – Петр Сергеич, поставьте, пожалуйста, стремянку на место. И пойдемте в конце концов водку пить, вместо того чтобы валять дурака. А завтра, с самого утра, Лазарика из больнички забирать надо, у него там сорок баксов в день тикает.
– Что же вы, – Ирина грустно посмотрела на Петра и Гурского, когда те уселись за стол на кухне, – так и уйдете?
– Ну почему же прямо так и уйдем? – Гурский наполнил рюмки. – Вон у нас, стол ломится…
– Подождите-ка, – она встала из-за стола, ушла и, вернувшись, положила перед каждым из них по маленькому прозрачному пластиковому пакетику, в которых лежало по граненому камешку.
– Ну вот еще, – запротестовал Адашев-Гурский. – Глупости все это.
– Да, Ира, лишнее это, – присоединился к нему Волков.
– Нет-нет. Во-первых, я бы без вас их никогда бы не нашла, это раз. А во– вторых… мне так хочется, и все. Я себе и так самый большой оставила, я жадная, вы не думайте. И давайте выпьем. Я уеду, может, никогда больше и не увидимся.
– И это глупости.
– Да, – согласился с Гурским Петр, – ты что, на луну улетаешь?
– А я, кстати, в Иерушалаиме еще ни разу не был, – сказал Александр. – А хотелось бы.
– Ну,– Волков поднял рюмку,– желаю, чтобы все!