Сказка Робинзон Крузо
Читать сказки онлайн / Авторские сказки / Сказки Даниэля Дефо
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Робинзон встречается с капитаном английского судна
Разбойники прибыли на остров во время прилива. Покуда они глумились
над пленниками, которых они привезли, а потом бродили по незнакомому
острову, прошло очень много времени: начался отлив, и лодка очутилась на
мели.
В ней, как уже сказано, оставалось два человека, которые вскоре
уснули.
Через час один из них проснулся и, увидев, что лодка стоит на земле,
попробовал протащить ее к воде по песку, но не мог. Тогда он стал звать
остальных. Те прибежали и принялись помогать ему, но лодка была такая
тяжелая, а песок был такой мокрый и рыхлый, что у них не хватило силы
спустить ее на воду.
Тогда они, как истые моряки - а моряки, как известно, самый
беззаботный народ во всем мире и никогда не думают о будущем, - бросили
лодку и снова ушли гулять. Перед тем как уйти, один из них громко сказал
другому:
- Да брось ее, Джек! Охота тебе руки мозолить! Вот будет прилив, она
и всплывет.
Это было сказано по-английски. Значит, они и вправду были мои
земляки.
Покуда они не ушли, я то сидел, притаившись, за оградой крепости, то
наблюдал за ними с вершины холма.
До начала прилива оставалось не меньше десяти часов.
Значит, все это время их лодка пролежит на песке.
Вечером, когда станет темно, я выйду из своего тайника, подкрадусь к
этим матросам поближе, буду следить за каждым их поступком, за каждым
движением, и, может быть, мне даже удастся подслушать, о чем они будут
говорить.
А пока не стемнело нужно было готовиться к бою. Теперь у меня был
более сильный и опасный противник, чем прежде, и готовиться следовало
более тщательно.
Я долго возился с ружьями, чистил и заряжал их, а потом приказал
Пятнице, который к этому времени сделался под моим руководством очень
метким стрелком, вооружиться с ног до головы. Я взял себе два охотничьих
ружья, а ему дал три мушкета. Остальное оружие мы тоже распределили между
собою.
Нужно сказать, что в этих доспехах у меня был очень воинственный вид.
На мне была моя грубая куртка из козьего меха и огромная мохнатая шапка, у
бедра торчала обнаженная сабля, за поясом были два пистолета, на каждом
плече по ружью.
Как уже сказано, я решил не предпринимать ничего, пока не стемнеет.
Но часа в два, когда солнце стало припекать особенно сильно, я заметил,
что матросы ушли в лес и не вернулись. Вероятно, их сморила жара, и они
уснули в тени.
Их пленникам было не до сна. Несчастные понуро сидели под каким-то
громадным деревом, удрученные своей горькой участью. Расстояние между ними
и мной было не больше четверти мили.
Их никто не стерег, и я решил, не дожидаясь вечера, пробраться к ним
и побеседовать с ними. Мне не терпелось узнать, что они за люди и почему
они здесь. Я отправился к ним в том диковинном наряде, который я только
что описал. За мною по пятам шагал Пятница. Он тоже был вооружен с головы
до ног, хотя и не казался таким страшилищем, как я.
Я подошел к трем пленникам совсем близко (они сидели ко мне спиной и
не могли видеть меня) и громко спросил их по-испански:
- Кто вы такие, сеньоры?
Они вздрогнули от неожиданности, но, кажется, перепугались еще
больше, когда увидели, какое страшилище к ним подошло. Никто из них не
ответил ни слова, и мне показалось, что они собираются убежать от меня.
Тогда я заговорил по-английски.
- Джентльмены, - сказал я, - не пугайтесь. Может быть, вы найдете
друга там, где меньше всего ожидаете встретить его. Я англичанин и хочу
вам помочь. Вы видите: нас только двое; у нас есть оружие и порох.
Говорите же прямо: чем мы можем облегчить вашу участь, какое с вами
случилось несчастье?
- Наших несчастий так много, что описывать их было бы слишком долго,
- ответил один пленник, - между тем наши мучители близко и каждую минуту
могут явиться сюда. Но вот вам вся наша история в коротких словах. Я
капитан корабля; мой экипаж взбунтовался. Я всегда любил своих матросов, и
они любили меня. Под моей командой им жилось превосходно. Но их сбила с
толку шайка негодяев, которая завелась у меня на судне в последнее время.
Эти негодяи убедили их стать пиратами - морскими разбойниками, чтобы
грабить и жечь корабли. Товарищи мои, которых вы видите здесь (один - мой
помощник, другой - пассажир), едва упросили этих людей не убивать нас, и
наконец они согласились, с тем условием, что высадят нас троих на
каком-нибудь пустынном берегу. Так они и сделали. Мы были уверены, что нас
ожидает здесь голодная смерть, - мы считали эту землю необитаемой. Теперь
же оказалось, что здесь живут люди, готовые самоотверженно спасти нас от
смерти.
- Где эти злодеи? - спросил я. - Куда они пошли? В какую сторону?
- Они лежат под теми деревьями, сэр, - отвечал капитан, указывая на
ближний лесок. - Сердце у меня замирает от страха: я боюсь, что они
увидели вас и слышат, о чем мы сейчас говорим. Если так, мы пропали! Они
убьют нас всех, не пощадят никого.
- Есть у них ружья? - спросил я.
- Только два, да еще одно, которое они оставили в лодке.
- Отлично! - сказал я. - Остальное я беру на себя. Все они спят, и
нам было бы нетрудно подкрасться к ним и перебить их всех, но не лучше ли
захватить их живыми? Может быть, они одумаются, перестанут разбойничать и
сделаются честными людьми.
Капитан сказал, что среди них есть два опасных злодея, которые и
начали бунт; едва ли нужно щадить их, но, если избавиться от этих двоих,
остальные, он уверен, раскаются и снова вернутся к своей прежней работе.
Я попросил его указать мне этих двоих. Он ответил, что вряд ли узнает
их на таком большом расстоянии, но при случае, конечно, укажет.
- Вообще я и мои товарищи, - сказал он, - готовы подчиняться вам во
всем. Мы отдаем себя в полное ваше распоряжение. Каждый ваш приказ будет
для нас законом.
- Если так, - сказал я, - отойдемте подальше, чтобы они не увидели
нас и не подслушали нашей беседы. Пускай себе спят, а мы покуда решим, что
нам делать.
234 Все трое встали и пошли за мной. Я провел их в лесную чащу и там,
обращаясь к капитану, сказал:
- Я попытаюсь спасти вас, но прежде поставлю вам два условия...
Он не дал мне договорить.
- Я принимаю любые условия, сэр, - сказал он. - Если вам
посчастливится отнять у злодеев мой корабль, распоряжайтесь мною и моим
кораблем, как вам вздумается. Если же ваш замысел вам не удастся, я
останусь тут вместе с вами и буду до конца моих дней вашим усердным
помощником.
Такое же обещание дали и его товарищи.
- Хорошо, - сказал я, - вот мои два условия. Во-первых, пока вы не
перейдете к себе на корабль, вы забудете, что вы капитан, и станете
беспрекословно подчиняться каждому моему приказанию. И, если я дам вам
оружие, вы ни при каких обстоятельствах не направите его ни против меня,
ни против моих близких и возвратите его мне по первому требованию.
Во-вторых, если вам будет возвращен ваш корабль, вы доставите на нем в
Англию меня и моего друга.
Капитан поклялся мне всеми клятвами, какие только, может придумать
человеческий ум, что оба мои требования будут свято выполнены им и его
товарищами.
- И не потому только, - прибавил он, - что я признаю эти требования
вполне основательными, но, главное, потому, что я обязан вам жизнью и до
самой своей смерти буду считать себя вашим должником.
- В таком случае, не будем медлить, - сказал я. - Вот вам три
мушкета, вот порох и пули. А теперь говорите, что, по-вашему, нам следует
предпринять.
- Благодарю вас, что вы обращаетесь ко мне за советом, - сказал
капитан, - но могу ли я советовать вам? Вы наш начальник, ваше дело
приказывать, наше - повиноваться.
- Мне кажется, - сказал я, - что нам легче всего будет расправиться с
ними, если мы неслышно подкрадемся, пока они спят, и выстрелим в них сразу
из всех наших ружей. Кому суждено быть убитым, тот будет убит. Если же те,
что останутся живы, сдадутся и попросят пощады, их можно будет, пожалуй,
помиловать.
Капитан робко возразил, что ему не хотелось бы проливать столько
крови и что, если можно, он предпочел бы воздержаться от подобной
жестокости.
- Из этих людей, - прибавил он, - только двое неисправимые негодяи,
они-то и подстрекали к злодейству других. Если они от нас ускользнут и
вернутся на корабль, мы пропали, потому что они нагрянут сюда и перебьют
нас всех.
- Значит, нужно принять мой совет, - сказал я. - Вы сами видите, что
мы вынуждены быть жестокими: для нас это единственное средство спастись.
Но видно было, что капитану очень не хочется убивать и калечить такое
множество спящих людей, хотя эти люди и обрекли его на голодную смерть.
Заметив это, я сказал ему, чтобы он с товарищами шел вперед и
распоряжался как знает.
Пока у нас шли эти переговоры, пираты начали просыпаться. Из лесу
донеслись их голоса. Я увидел, что двое из них уже стоят на ногах, и
спросил капитана, не эти ли зачинщики бунта.
- Нет, - отвечал он, - эти люди были верны своему долгу до последней
минуты и примкнули к зачинщикам под влиянием угроз.
- Так пусть себе уходят, - сказал я, - не будем им мешать. Видно,
сама судьба позаботилась о том, чтобы спасти невиновных от пули. Но
пеняйте на себя, если вы дадите уйти остальным. Они схватят вас, и вам не
будет пощады.
Эти слова пробудили в капитане решимость. Он и его товарищи схватили
ружья, заткнули за пояс пистолеты и ринулись вперед.
Один из матросов обернулся на шум шагов и, увидев в руках у своих
пленников оружие, поднял тревогу.
Но было уже поздно: в ту самую секунду, как он закричал, грянуло два
выстрела. Стрелявшие не дали промаха: один человек был убит наповал,
другой тяжело ранен. Он, однако, вскочил на ноги и стал звать на помощь.
Но тут к нему подошел капитан.
- Поздно! - сказал он. - Теперь уж тебя никто не спасет. Вот тебе
награда за предательство!
С этими словами он поднял мушкет и так сильно ударил предателя
прикладом по голове, что тот замолчал навеки.
Теперь, не считая трех человек, которые, вероятно, зашли в другую
часть леса, у нас оставалось только три противника, из которых один был
легко ранен. В это время подошли и мы с Пятницей. Враги увидели, что им не
спастись, и стали просить пощады. Капитан ответил, что он готов подарить
им жизнь, если они на деле докажут ему, что раскаиваются в своем
вероломстве, и поклянутся, что помогут ему овладеть кораблем. Они упали
перед ним на колени и стали горячо уверять его в своем чистосердечном
раскаянии.
Капитан поверил их клятвам и заявил, что охотно дарует им жизнь. Я не
возражал против этого, но потребовал, чтобы пленников связали по рукам и
ногам.
Как только переговоры закончились, я приказал Пятнице и помощнику
капитана сбегать к баркасу и снять с него парус и весла.
Вскоре вернулись и те три матроса, которые бродили по острову. Они
забрели далеко и теперь прибежали, услыхав наши выстрелы.
Когда они увидели, что капитан из их пленника сделался их
победителем, они даже не пытались сопротивляться и беспрекословно дали
себя связать.
Таким образом, победа осталась за нами.
Робинзон встречается с капитаном английского судна
Разбойники прибыли на остров во время прилива. Покуда они глумились
над пленниками, которых они привезли, а потом бродили по незнакомому
острову, прошло очень много времени: начался отлив, и лодка очутилась на
мели.
В ней, как уже сказано, оставалось два человека, которые вскоре
уснули.
Через час один из них проснулся и, увидев, что лодка стоит на земле,
попробовал протащить ее к воде по песку, но не мог. Тогда он стал звать
остальных. Те прибежали и принялись помогать ему, но лодка была такая
тяжелая, а песок был такой мокрый и рыхлый, что у них не хватило силы
спустить ее на воду.
Тогда они, как истые моряки - а моряки, как известно, самый
беззаботный народ во всем мире и никогда не думают о будущем, - бросили
лодку и снова ушли гулять. Перед тем как уйти, один из них громко сказал
другому:
- Да брось ее, Джек! Охота тебе руки мозолить! Вот будет прилив, она
и всплывет.
Это было сказано по-английски. Значит, они и вправду были мои
земляки.
Покуда они не ушли, я то сидел, притаившись, за оградой крепости, то
наблюдал за ними с вершины холма.
До начала прилива оставалось не меньше десяти часов.
Значит, все это время их лодка пролежит на песке.
Вечером, когда станет темно, я выйду из своего тайника, подкрадусь к
этим матросам поближе, буду следить за каждым их поступком, за каждым
движением, и, может быть, мне даже удастся подслушать, о чем они будут
говорить.
А пока не стемнело нужно было готовиться к бою. Теперь у меня был
более сильный и опасный противник, чем прежде, и готовиться следовало
более тщательно.
Я долго возился с ружьями, чистил и заряжал их, а потом приказал
Пятнице, который к этому времени сделался под моим руководством очень
метким стрелком, вооружиться с ног до головы. Я взял себе два охотничьих
ружья, а ему дал три мушкета. Остальное оружие мы тоже распределили между
собою.
Нужно сказать, что в этих доспехах у меня был очень воинственный вид.
На мне была моя грубая куртка из козьего меха и огромная мохнатая шапка, у
бедра торчала обнаженная сабля, за поясом были два пистолета, на каждом
плече по ружью.
Как уже сказано, я решил не предпринимать ничего, пока не стемнеет.
Но часа в два, когда солнце стало припекать особенно сильно, я заметил,
что матросы ушли в лес и не вернулись. Вероятно, их сморила жара, и они
уснули в тени.
Их пленникам было не до сна. Несчастные понуро сидели под каким-то
громадным деревом, удрученные своей горькой участью. Расстояние между ними
и мной было не больше четверти мили.
Их никто не стерег, и я решил, не дожидаясь вечера, пробраться к ним
и побеседовать с ними. Мне не терпелось узнать, что они за люди и почему
они здесь. Я отправился к ним в том диковинном наряде, который я только
что описал. За мною по пятам шагал Пятница. Он тоже был вооружен с головы
до ног, хотя и не казался таким страшилищем, как я.
Я подошел к трем пленникам совсем близко (они сидели ко мне спиной и
не могли видеть меня) и громко спросил их по-испански:
- Кто вы такие, сеньоры?
Они вздрогнули от неожиданности, но, кажется, перепугались еще
больше, когда увидели, какое страшилище к ним подошло. Никто из них не
ответил ни слова, и мне показалось, что они собираются убежать от меня.
Тогда я заговорил по-английски.
- Джентльмены, - сказал я, - не пугайтесь. Может быть, вы найдете
друга там, где меньше всего ожидаете встретить его. Я англичанин и хочу
вам помочь. Вы видите: нас только двое; у нас есть оружие и порох.
Говорите же прямо: чем мы можем облегчить вашу участь, какое с вами
случилось несчастье?
- Наших несчастий так много, что описывать их было бы слишком долго,
- ответил один пленник, - между тем наши мучители близко и каждую минуту
могут явиться сюда. Но вот вам вся наша история в коротких словах. Я
капитан корабля; мой экипаж взбунтовался. Я всегда любил своих матросов, и
они любили меня. Под моей командой им жилось превосходно. Но их сбила с
толку шайка негодяев, которая завелась у меня на судне в последнее время.
Эти негодяи убедили их стать пиратами - морскими разбойниками, чтобы
грабить и жечь корабли. Товарищи мои, которых вы видите здесь (один - мой
помощник, другой - пассажир), едва упросили этих людей не убивать нас, и
наконец они согласились, с тем условием, что высадят нас троих на
каком-нибудь пустынном берегу. Так они и сделали. Мы были уверены, что нас
ожидает здесь голодная смерть, - мы считали эту землю необитаемой. Теперь
же оказалось, что здесь живут люди, готовые самоотверженно спасти нас от
смерти.
- Где эти злодеи? - спросил я. - Куда они пошли? В какую сторону?
- Они лежат под теми деревьями, сэр, - отвечал капитан, указывая на
ближний лесок. - Сердце у меня замирает от страха: я боюсь, что они
увидели вас и слышат, о чем мы сейчас говорим. Если так, мы пропали! Они
убьют нас всех, не пощадят никого.
- Есть у них ружья? - спросил я.
- Только два, да еще одно, которое они оставили в лодке.
- Отлично! - сказал я. - Остальное я беру на себя. Все они спят, и
нам было бы нетрудно подкрасться к ним и перебить их всех, но не лучше ли
захватить их живыми? Может быть, они одумаются, перестанут разбойничать и
сделаются честными людьми.
Капитан сказал, что среди них есть два опасных злодея, которые и
начали бунт; едва ли нужно щадить их, но, если избавиться от этих двоих,
остальные, он уверен, раскаются и снова вернутся к своей прежней работе.
Я попросил его указать мне этих двоих. Он ответил, что вряд ли узнает
их на таком большом расстоянии, но при случае, конечно, укажет.
- Вообще я и мои товарищи, - сказал он, - готовы подчиняться вам во
всем. Мы отдаем себя в полное ваше распоряжение. Каждый ваш приказ будет
для нас законом.
- Если так, - сказал я, - отойдемте подальше, чтобы они не увидели
нас и не подслушали нашей беседы. Пускай себе спят, а мы покуда решим, что
нам делать.
234 Все трое встали и пошли за мной. Я провел их в лесную чащу и там,
обращаясь к капитану, сказал:
- Я попытаюсь спасти вас, но прежде поставлю вам два условия...
Он не дал мне договорить.
- Я принимаю любые условия, сэр, - сказал он. - Если вам
посчастливится отнять у злодеев мой корабль, распоряжайтесь мною и моим
кораблем, как вам вздумается. Если же ваш замысел вам не удастся, я
останусь тут вместе с вами и буду до конца моих дней вашим усердным
помощником.
Такое же обещание дали и его товарищи.
- Хорошо, - сказал я, - вот мои два условия. Во-первых, пока вы не
перейдете к себе на корабль, вы забудете, что вы капитан, и станете
беспрекословно подчиняться каждому моему приказанию. И, если я дам вам
оружие, вы ни при каких обстоятельствах не направите его ни против меня,
ни против моих близких и возвратите его мне по первому требованию.
Во-вторых, если вам будет возвращен ваш корабль, вы доставите на нем в
Англию меня и моего друга.
Капитан поклялся мне всеми клятвами, какие только, может придумать
человеческий ум, что оба мои требования будут свято выполнены им и его
товарищами.
- И не потому только, - прибавил он, - что я признаю эти требования
вполне основательными, но, главное, потому, что я обязан вам жизнью и до
самой своей смерти буду считать себя вашим должником.
- В таком случае, не будем медлить, - сказал я. - Вот вам три
мушкета, вот порох и пули. А теперь говорите, что, по-вашему, нам следует
предпринять.
- Благодарю вас, что вы обращаетесь ко мне за советом, - сказал
капитан, - но могу ли я советовать вам? Вы наш начальник, ваше дело
приказывать, наше - повиноваться.
- Мне кажется, - сказал я, - что нам легче всего будет расправиться с
ними, если мы неслышно подкрадемся, пока они спят, и выстрелим в них сразу
из всех наших ружей. Кому суждено быть убитым, тот будет убит. Если же те,
что останутся живы, сдадутся и попросят пощады, их можно будет, пожалуй,
помиловать.
Капитан робко возразил, что ему не хотелось бы проливать столько
крови и что, если можно, он предпочел бы воздержаться от подобной
жестокости.
- Из этих людей, - прибавил он, - только двое неисправимые негодяи,
они-то и подстрекали к злодейству других. Если они от нас ускользнут и
вернутся на корабль, мы пропали, потому что они нагрянут сюда и перебьют
нас всех.
- Значит, нужно принять мой совет, - сказал я. - Вы сами видите, что
мы вынуждены быть жестокими: для нас это единственное средство спастись.
Но видно было, что капитану очень не хочется убивать и калечить такое
множество спящих людей, хотя эти люди и обрекли его на голодную смерть.
Заметив это, я сказал ему, чтобы он с товарищами шел вперед и
распоряжался как знает.
Пока у нас шли эти переговоры, пираты начали просыпаться. Из лесу
донеслись их голоса. Я увидел, что двое из них уже стоят на ногах, и
спросил капитана, не эти ли зачинщики бунта.
- Нет, - отвечал он, - эти люди были верны своему долгу до последней
минуты и примкнули к зачинщикам под влиянием угроз.
- Так пусть себе уходят, - сказал я, - не будем им мешать. Видно,
сама судьба позаботилась о том, чтобы спасти невиновных от пули. Но
пеняйте на себя, если вы дадите уйти остальным. Они схватят вас, и вам не
будет пощады.
Эти слова пробудили в капитане решимость. Он и его товарищи схватили
ружья, заткнули за пояс пистолеты и ринулись вперед.
Один из матросов обернулся на шум шагов и, увидев в руках у своих
пленников оружие, поднял тревогу.
Но было уже поздно: в ту самую секунду, как он закричал, грянуло два
выстрела. Стрелявшие не дали промаха: один человек был убит наповал,
другой тяжело ранен. Он, однако, вскочил на ноги и стал звать на помощь.
Но тут к нему подошел капитан.
- Поздно! - сказал он. - Теперь уж тебя никто не спасет. Вот тебе
награда за предательство!
С этими словами он поднял мушкет и так сильно ударил предателя
прикладом по голове, что тот замолчал навеки.
Теперь, не считая трех человек, которые, вероятно, зашли в другую
часть леса, у нас оставалось только три противника, из которых один был
легко ранен. В это время подошли и мы с Пятницей. Враги увидели, что им не
спастись, и стали просить пощады. Капитан ответил, что он готов подарить
им жизнь, если они на деле докажут ему, что раскаиваются в своем
вероломстве, и поклянутся, что помогут ему овладеть кораблем. Они упали
перед ним на колени и стали горячо уверять его в своем чистосердечном
раскаянии.
Капитан поверил их клятвам и заявил, что охотно дарует им жизнь. Я не
возражал против этого, но потребовал, чтобы пленников связали по рукам и
ногам.
Как только переговоры закончились, я приказал Пятнице и помощнику
капитана сбегать к баркасу и снять с него парус и весла.
Вскоре вернулись и те три матроса, которые бродили по острову. Они
забрели далеко и теперь прибежали, услыхав наши выстрелы.
Когда они увидели, что капитан из их пленника сделался их
победителем, они даже не пытались сопротивляться и беспрекословно дали
себя связать.
Таким образом, победа осталась за нами.