Сказка Золотая бабочка
Читать сказки онлайн / Авторские сказки / Сказки Алекса Вуда
15
Элли сидела на полу лестничной площадки последнего этажа и листала небольшой альбомчик с рисунками. Услышав шаги, она подняла голову. Неужели ее обнаружили? Меньше всего ей хотелось встречаться с кем-либо из «Хьюстон Эдвертайзинг», за исключением, конечно…
Перед ней стоял Даниэль и укоризненно смотрел на нее.
— Элли, мы все с ног сбились, разыскивая тебя, — сказал он.
Элли нахмурилась. Опять этот менторский тон. Сколько можно поучать! Хотя она сама виновата. Зачем было затевать эту игру в подростка? Даниэль никогда не сможет иначе относиться к ней. Она для него навсегда маленькая глупая девочка…
— А я здесь сижу, — буркнула она недовольно.
Сердце Даниэля упало. Все, вчерашняя красавица испарилась, перед ним снова упрямая Элли Хасл. Та, к которой он привык. Не надо ничего менять в жизни, не надо мучиться и что-то решать. Все остается по-прежнему. Но желанного облегчения Даниэль не чувствовал.
— Можно, я посижу с тобой? — с показной беззаботностью спросил он и опустился рядом с Элли на каменные плиты. — Тебе не холодно?
— Нет. — Она повернула голову и посмотрела на него.
Волосы Элли были в обычном беспорядке, на ней был ее любимый черный свитер и ботинки на толстой подошве, но Даниэль понял по одному этому взгляду, что вчерашняя принцесса не привиделась ему. Она была совсем близко, достаточно чуть наклониться, чтобы вдохнуть неповторимый аромат ее пушистых волос, почувствовать жар кожи. У Даниэля закружилась голова.
— Элли, — начал он и закашлялся. В горле пересохло. Казалось, что она ждет чего-то, молча и пассивно, не делая попытки подтолкнуть его к этому. Решение оставалось за ним…
— Элли, что произошло сегодня?
Что за ерунда? Сейчас они совсем одни, и ничто не мешает ему говорить обо всем на свете. Почему же он продолжает строить из себя серьезного делового человека?
— Ничего.
Одно короткое слово. Элли смотрела прямо перед собой. Даниэлю стало неловко, он почувствовал себя чужим. Как найти подход к этому загадочному существу? Не проще ли махнуть рукой и заняться своими делами?
Но Даниэль знал, что теперь ему никуда не деться. И весь мир ограничен для него сейчас этой бетонной площадкой.
— Знаешь, когда я был маленьким и отец обижал меня, я всегда прятался от него в маленькой комнатке под лестницей, — внезапно сказал Даниэль.
Он откинулся назад, прислонился к стене и закрыл глаза. Горькие воспоминания детства нахлынули на него.
— У тебя были проблемы с отцом? Ты его боялся? — В голосе Элли прозвучало изумление.
— Безумно. Но не только это. Я восхищался им. И до сих пор восхищаюсь. Он потрясающе способный человек, очень многого добился. Но для семьи, настоящей семьи, этого было мало. Однако в шестнадцать лет я ушел из дома. Навсегда. С тех пор мы виделись раза два, не больше…
Элли затаила дыхание.
— А в чем дело? — осторожно спросила она.
— Не сошлись во взглядах, — усмехнулся Даниэль и открыл глаза.
Элли едва успела отвернуться. Ей совсем не хотелось, чтобы Даниэль изучал ее лицо. Слишком многое мог наблюдательный взгляд прочитать на нем…
— Майкл Хьюстон вычеркнул меня из своей жизни, я вычеркнул его из своей.
— Ты не скучаешь по нему?
— Сейчас нет…
Было так странно сидеть под самой крышей «Хьюстон Эдвертайзинг» и вспоминать прошлое, забыв обо всем, что происходит вокруг. Где-то жизнь била ключом, но на этой лестничной площадке время остановилось. Даниэль был готов сидеть так вечно…
— Элли, все действительно очень волновались, когда ты пропала, — тихо сказал Даниэль, видя, что она упорно молчит.
— Я не хотела, — ответила она, но голос ее предательски дрогнул.
Даниэль наклонился к ней и повернул ее к себе. Все лицо девушки было залито слезами.
— Элли, что с тобой?
Она молчала.
— Элли! — Даниэль прижал девушку к себе, пытаясь исцелить ее неведомое горе крепкими объятиями.
Это подействовало, Элли перестала всхлипывать и затихла у него на груди. Даниэль боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть ее.
Она словно маленький перепуганный зверек, подумалось ему. Прильнула на секунду и при любом неосторожном движении готова отпрянуть назад.
Но в то же время Даниэль не мог не чувствовать, что в его объятиях не заплаканный подросток, а взрослая привлекательная девушка. Хотя его мысли были заняты ее переживаниями, его тело бурно реагировало на близость Элли.
— Элли, что с тобой? — ласково повторил он, не в силах больше выносить это напряженное молчание.
— Ничего страшного, — ответила она и отодвинулась от Даниэля, как ему показалось, с сожалением. — Просто ты начал говорить про отца, и я вспомнила…
Элли закусила губу. Даниэль терпеливо ждал.
— Моего отца убили год назад, — вдруг выпалила она. — Он был моим лучшим другом.
— Я не знал…
Даниэль был потрясен. Все это время, когда она шутила, улыбалась, танцевала на балу, сочиняла стихи и рисовала забавные картинки, ее неотступно преследовало горе. Как я мог быть настолько слеп, чтобы не заметить этого…
— Мы зашли в один бар, где у него была назначена встреча, — заговорила Элли приглушенно. — Пьяные подонки, драка. Кто-то вытащил нож и…
Тут голос ее дрогнул. Повинуясь импульсу, Даниэль снова прижал ее к себе.
— Кровь, крики, и в центре этого хаоса он с ножом в груди…
Волна неведомого ранее чувства захлестнула Даниэля. Жалость переворачивала душу, рвала сердце на куски.
— Бедная девочка, — бормотал он, поглаживая пышные волосы Элли.
И девушка откликалась на его прикосновения. Она окончательно перестала всхлипывать, ее тело больше не вздрагивало в руках Даниэля, ее голова прижималась к его плечу… На некоторое время воцарилась тишина…
— Теперь ты понимаешь, почему мне показались странными твои отношения с отцом? — спросила Элли уже обычным голосом.
Она подняла голову, ее глаза оказались на уровне губ Даниэля. Несмотря на печальную тему их беседы, он почувствовал непреодолимое желание коснуться губами этого прелестного личика, так доверчиво обращенного к нему. Но он сдержал неблагоразумный порыв. Было бы кощунством воспользоваться ее уязвимостью. Ведь она смотрит на него сейчас как на старшего брата, друга, отца…
— Да, понимаю, — проговорил он, убеждая себя, что ему лишь чудится огонек в ее глазах.
Элли еле слышно вздохнула и отодвинулась от Даниэля, как ему показалось, с некоторым разочарованием. Но почему? Разве он вел себя не безупречно?
— Пойдем вниз, — предложила она. — Тебя там точно все потеряли…
— Хорошо. — Он испытал жгучее сожаление от того, что их откровенная беседа вдалеке от всех закончилась. А ведь он так и не сказал ничего важного…
Слежка за Фабрицио Дамиано не дала ощутимых результатов. Эдуардо знал, что время не ждет и за эти дни ему необходимо узнать как можно больше, однако его советник вел себя на редкость осторожно. Создавалось впечатление, что он, как и раньше, усиленно трудится на благо компании «Золото Грациано». Он был безупречно вежлив и предупредителен, ни разу он не коснулся вопроса рекламы на вечеринке, делая вид, что все прошло по заранее согласованному плану. Если бы Эдуардо был менее опытен или более доверчив, он был бы обманут. Но раз насторожившись, Грациано никогда не давал подозрениям затихнуть. Фабрицио Дамиано что-то затевает, и он обязательно выяснит, что именно.
Лючия, которую отец попросил как можно чаще бывать с Фабрицио, обсуждать с ним рабочие вопросы и наблюдать, также ничего не замечала.
— Либо он очень хорошо притворяется, либо это все выдумки, — безапелляционно заявляла она отцу. — Фабрицио точно такой же, как раньше, и причин подозревать его нет. Он, конечно, неприятный тип, но тебе искренне предан…
— Не знаю, — качал головой Эдуардо. — Не знаю.
За те два дня, что прошли после вечеринки, он не раз убеждался в том, что его помощник что-то скрывает. Иногда он натыкался на холодный испытующий взгляд Фабрицио, иногда видел, что тот роется в непонятных бумагах. Подозрение, даже ничем не подкрепленное, никак не желало покидать Эдуардо Грациано.
— Папа, но ведь нанятые тобой люди не могут ничего обнаружить, — убеждала его Лючия.
Она немного устала играть в шпионов. Ей хотелось домой, в солнечную Италию, где можно было бы нежиться на пляже и зализывать душевные раны.
— Фабрицио насторожился, только и всего. Естественно, он не такой дурак, чтобы заниматься своими грязными делишками сейчас… Он выжидает…
Беспокойство Эдуардо усиливалось из-за того, что человек, занимающийся сбором информации в Риме, тоже пока не сообщал ничего определенного. Времени было слишком мало, однако промедление было опасно. Неизвестность пугала больше всего…
— Мистер Грациано, можно к вам на минуточку? — В номер постучал Хьюго Мередит, старший детектив агентства, к которому всегда обращался Эдуардо для разрешения различного рода щекотливых дел.
— Конечно, заходите. — Эдуардо был рад его видеть. Их плановая встреча закончилась два часа назад, внезапное появление Хьюго означает, что ему удалось раскопать что-то новенькое.
— Одни из моих парней, — пробасил Хьюго, — вообще он, конечно, смышленый парень, но…
— Я вас внимательно слушаю, Хьюго, — перебил его Эдуардо. У этого во всех отношениях безупречного детектива была несносная привычка употреблять слишком много ненужных слов.
— Эти снимки были сделаны на следующий день после приема в «Гранд отеле», мистер Грациано. — Хьюго положил перед Эдуардо большой конверт. — Но я узнал об этом только сегодня, так как тот парень пытался выяснить, что представляет из себя эта женщина, и не стал сразу показывать мне эти фотографии…
Хьюго засопел, давая понять, что не одобряет поведения подчиненного. Эдуардо проворно открыл конверт. С глянцевой фотографии на него смотрела светловолосая женщина в легком плаще. Вот она выходит из здания «Хьюстон Эдвертайзинг», вот она стоит у темной машины и разговаривает с сидящим за рулем Фабрицио, а вот садится к нему…
— Благодарю вас, Хьюго, — медленно произнес Эдуардо. — Я знаю эту женщину.
Еще бы он ее не знал. Теодора Беркли, правая рука Даниэля…
— Вашего подчиненного надо строго наказать, — сурово сказал он. Хьюго подобрался. — Но потом. Пусть немедленно предоставит мне всю собранную информацию и продолжает слежку уже за этой женщиной.
— Он и так следит за ней, — с гордостью доложил Хьюго. — Головастый парень.
— Отлично. — Эдуардо взглядом дал Мередиту понять, что он свободен. — Жду от вас известий, Хьюго.
Итак, Теодора Беркли. Какое дело может быть у нее с Дамиано? «Хьюстон Эдвертайзинг» — ее детище почти в той же степени, что и Даниэля. Неужели она решится причинить ему вред? Хотя… Пожалуй, есть один человек, который в состоянии ответить на этот вопрос.
— Лючия, детка, ты можешь уделить мне несколько минут? — Он позвонил дочери в номер.
— Могу, — ответила она довольно.
— Что ты знаешь о Теодоре Беркли и ее отношении к «Хьюстон Эдвертайзинг»?
— Об отношении к «Хьюстон Эдвертайзинг» ничего, — фыркнула Лючия. — А вот о ее чувствах к Даниэлю Хьюстону все. Она влюблена в него как кошка!
— Спасибо, — поблагодарил ее Эдуардо и повесил трубку. Этого было вполне достаточно.
Итак, милая Теодора влюблена в Даниэля. А он вряд ли отвечает ей взаимностью. Эдуардо имел возможность понаблюдать за Даниэлем и его спутницей на вечеринке, и для него не осталось секретом то, что было скрыто еще для самих Элли и Даниэля.
Возникал один вопрос: способна ли ревнивая, обиженная женщина мстить мужчине, нанося тем самым удар по себе?
Эдуардо закрыл глаза и задумался. Он пытался воскресить в мыслях образ Тэдди и Даниэля и сделать правильный выбор.
Никогда нельзя сказать наверняка, но, скорее всего, Теодора Беркли сейчас способна на все…
Элли сидела на полу лестничной площадки последнего этажа и листала небольшой альбомчик с рисунками. Услышав шаги, она подняла голову. Неужели ее обнаружили? Меньше всего ей хотелось встречаться с кем-либо из «Хьюстон Эдвертайзинг», за исключением, конечно…
Перед ней стоял Даниэль и укоризненно смотрел на нее.
— Элли, мы все с ног сбились, разыскивая тебя, — сказал он.
Элли нахмурилась. Опять этот менторский тон. Сколько можно поучать! Хотя она сама виновата. Зачем было затевать эту игру в подростка? Даниэль никогда не сможет иначе относиться к ней. Она для него навсегда маленькая глупая девочка…
— А я здесь сижу, — буркнула она недовольно.
Сердце Даниэля упало. Все, вчерашняя красавица испарилась, перед ним снова упрямая Элли Хасл. Та, к которой он привык. Не надо ничего менять в жизни, не надо мучиться и что-то решать. Все остается по-прежнему. Но желанного облегчения Даниэль не чувствовал.
— Можно, я посижу с тобой? — с показной беззаботностью спросил он и опустился рядом с Элли на каменные плиты. — Тебе не холодно?
— Нет. — Она повернула голову и посмотрела на него.
Волосы Элли были в обычном беспорядке, на ней был ее любимый черный свитер и ботинки на толстой подошве, но Даниэль понял по одному этому взгляду, что вчерашняя принцесса не привиделась ему. Она была совсем близко, достаточно чуть наклониться, чтобы вдохнуть неповторимый аромат ее пушистых волос, почувствовать жар кожи. У Даниэля закружилась голова.
— Элли, — начал он и закашлялся. В горле пересохло. Казалось, что она ждет чего-то, молча и пассивно, не делая попытки подтолкнуть его к этому. Решение оставалось за ним…
— Элли, что произошло сегодня?
Что за ерунда? Сейчас они совсем одни, и ничто не мешает ему говорить обо всем на свете. Почему же он продолжает строить из себя серьезного делового человека?
— Ничего.
Одно короткое слово. Элли смотрела прямо перед собой. Даниэлю стало неловко, он почувствовал себя чужим. Как найти подход к этому загадочному существу? Не проще ли махнуть рукой и заняться своими делами?
Но Даниэль знал, что теперь ему никуда не деться. И весь мир ограничен для него сейчас этой бетонной площадкой.
— Знаешь, когда я был маленьким и отец обижал меня, я всегда прятался от него в маленькой комнатке под лестницей, — внезапно сказал Даниэль.
Он откинулся назад, прислонился к стене и закрыл глаза. Горькие воспоминания детства нахлынули на него.
— У тебя были проблемы с отцом? Ты его боялся? — В голосе Элли прозвучало изумление.
— Безумно. Но не только это. Я восхищался им. И до сих пор восхищаюсь. Он потрясающе способный человек, очень многого добился. Но для семьи, настоящей семьи, этого было мало. Однако в шестнадцать лет я ушел из дома. Навсегда. С тех пор мы виделись раза два, не больше…
Элли затаила дыхание.
— А в чем дело? — осторожно спросила она.
— Не сошлись во взглядах, — усмехнулся Даниэль и открыл глаза.
Элли едва успела отвернуться. Ей совсем не хотелось, чтобы Даниэль изучал ее лицо. Слишком многое мог наблюдательный взгляд прочитать на нем…
— Майкл Хьюстон вычеркнул меня из своей жизни, я вычеркнул его из своей.
— Ты не скучаешь по нему?
— Сейчас нет…
Было так странно сидеть под самой крышей «Хьюстон Эдвертайзинг» и вспоминать прошлое, забыв обо всем, что происходит вокруг. Где-то жизнь била ключом, но на этой лестничной площадке время остановилось. Даниэль был готов сидеть так вечно…
— Элли, все действительно очень волновались, когда ты пропала, — тихо сказал Даниэль, видя, что она упорно молчит.
— Я не хотела, — ответила она, но голос ее предательски дрогнул.
Даниэль наклонился к ней и повернул ее к себе. Все лицо девушки было залито слезами.
— Элли, что с тобой?
Она молчала.
— Элли! — Даниэль прижал девушку к себе, пытаясь исцелить ее неведомое горе крепкими объятиями.
Это подействовало, Элли перестала всхлипывать и затихла у него на груди. Даниэль боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть ее.
Она словно маленький перепуганный зверек, подумалось ему. Прильнула на секунду и при любом неосторожном движении готова отпрянуть назад.
Но в то же время Даниэль не мог не чувствовать, что в его объятиях не заплаканный подросток, а взрослая привлекательная девушка. Хотя его мысли были заняты ее переживаниями, его тело бурно реагировало на близость Элли.
— Элли, что с тобой? — ласково повторил он, не в силах больше выносить это напряженное молчание.
— Ничего страшного, — ответила она и отодвинулась от Даниэля, как ему показалось, с сожалением. — Просто ты начал говорить про отца, и я вспомнила…
Элли закусила губу. Даниэль терпеливо ждал.
— Моего отца убили год назад, — вдруг выпалила она. — Он был моим лучшим другом.
— Я не знал…
Даниэль был потрясен. Все это время, когда она шутила, улыбалась, танцевала на балу, сочиняла стихи и рисовала забавные картинки, ее неотступно преследовало горе. Как я мог быть настолько слеп, чтобы не заметить этого…
— Мы зашли в один бар, где у него была назначена встреча, — заговорила Элли приглушенно. — Пьяные подонки, драка. Кто-то вытащил нож и…
Тут голос ее дрогнул. Повинуясь импульсу, Даниэль снова прижал ее к себе.
— Кровь, крики, и в центре этого хаоса он с ножом в груди…
Волна неведомого ранее чувства захлестнула Даниэля. Жалость переворачивала душу, рвала сердце на куски.
— Бедная девочка, — бормотал он, поглаживая пышные волосы Элли.
И девушка откликалась на его прикосновения. Она окончательно перестала всхлипывать, ее тело больше не вздрагивало в руках Даниэля, ее голова прижималась к его плечу… На некоторое время воцарилась тишина…
— Теперь ты понимаешь, почему мне показались странными твои отношения с отцом? — спросила Элли уже обычным голосом.
Она подняла голову, ее глаза оказались на уровне губ Даниэля. Несмотря на печальную тему их беседы, он почувствовал непреодолимое желание коснуться губами этого прелестного личика, так доверчиво обращенного к нему. Но он сдержал неблагоразумный порыв. Было бы кощунством воспользоваться ее уязвимостью. Ведь она смотрит на него сейчас как на старшего брата, друга, отца…
— Да, понимаю, — проговорил он, убеждая себя, что ему лишь чудится огонек в ее глазах.
Элли еле слышно вздохнула и отодвинулась от Даниэля, как ему показалось, с некоторым разочарованием. Но почему? Разве он вел себя не безупречно?
— Пойдем вниз, — предложила она. — Тебя там точно все потеряли…
— Хорошо. — Он испытал жгучее сожаление от того, что их откровенная беседа вдалеке от всех закончилась. А ведь он так и не сказал ничего важного…
Слежка за Фабрицио Дамиано не дала ощутимых результатов. Эдуардо знал, что время не ждет и за эти дни ему необходимо узнать как можно больше, однако его советник вел себя на редкость осторожно. Создавалось впечатление, что он, как и раньше, усиленно трудится на благо компании «Золото Грациано». Он был безупречно вежлив и предупредителен, ни разу он не коснулся вопроса рекламы на вечеринке, делая вид, что все прошло по заранее согласованному плану. Если бы Эдуардо был менее опытен или более доверчив, он был бы обманут. Но раз насторожившись, Грациано никогда не давал подозрениям затихнуть. Фабрицио Дамиано что-то затевает, и он обязательно выяснит, что именно.
Лючия, которую отец попросил как можно чаще бывать с Фабрицио, обсуждать с ним рабочие вопросы и наблюдать, также ничего не замечала.
— Либо он очень хорошо притворяется, либо это все выдумки, — безапелляционно заявляла она отцу. — Фабрицио точно такой же, как раньше, и причин подозревать его нет. Он, конечно, неприятный тип, но тебе искренне предан…
— Не знаю, — качал головой Эдуардо. — Не знаю.
За те два дня, что прошли после вечеринки, он не раз убеждался в том, что его помощник что-то скрывает. Иногда он натыкался на холодный испытующий взгляд Фабрицио, иногда видел, что тот роется в непонятных бумагах. Подозрение, даже ничем не подкрепленное, никак не желало покидать Эдуардо Грациано.
— Папа, но ведь нанятые тобой люди не могут ничего обнаружить, — убеждала его Лючия.
Она немного устала играть в шпионов. Ей хотелось домой, в солнечную Италию, где можно было бы нежиться на пляже и зализывать душевные раны.
— Фабрицио насторожился, только и всего. Естественно, он не такой дурак, чтобы заниматься своими грязными делишками сейчас… Он выжидает…
Беспокойство Эдуардо усиливалось из-за того, что человек, занимающийся сбором информации в Риме, тоже пока не сообщал ничего определенного. Времени было слишком мало, однако промедление было опасно. Неизвестность пугала больше всего…
— Мистер Грациано, можно к вам на минуточку? — В номер постучал Хьюго Мередит, старший детектив агентства, к которому всегда обращался Эдуардо для разрешения различного рода щекотливых дел.
— Конечно, заходите. — Эдуардо был рад его видеть. Их плановая встреча закончилась два часа назад, внезапное появление Хьюго означает, что ему удалось раскопать что-то новенькое.
— Одни из моих парней, — пробасил Хьюго, — вообще он, конечно, смышленый парень, но…
— Я вас внимательно слушаю, Хьюго, — перебил его Эдуардо. У этого во всех отношениях безупречного детектива была несносная привычка употреблять слишком много ненужных слов.
— Эти снимки были сделаны на следующий день после приема в «Гранд отеле», мистер Грациано. — Хьюго положил перед Эдуардо большой конверт. — Но я узнал об этом только сегодня, так как тот парень пытался выяснить, что представляет из себя эта женщина, и не стал сразу показывать мне эти фотографии…
Хьюго засопел, давая понять, что не одобряет поведения подчиненного. Эдуардо проворно открыл конверт. С глянцевой фотографии на него смотрела светловолосая женщина в легком плаще. Вот она выходит из здания «Хьюстон Эдвертайзинг», вот она стоит у темной машины и разговаривает с сидящим за рулем Фабрицио, а вот садится к нему…
— Благодарю вас, Хьюго, — медленно произнес Эдуардо. — Я знаю эту женщину.
Еще бы он ее не знал. Теодора Беркли, правая рука Даниэля…
— Вашего подчиненного надо строго наказать, — сурово сказал он. Хьюго подобрался. — Но потом. Пусть немедленно предоставит мне всю собранную информацию и продолжает слежку уже за этой женщиной.
— Он и так следит за ней, — с гордостью доложил Хьюго. — Головастый парень.
— Отлично. — Эдуардо взглядом дал Мередиту понять, что он свободен. — Жду от вас известий, Хьюго.
Итак, Теодора Беркли. Какое дело может быть у нее с Дамиано? «Хьюстон Эдвертайзинг» — ее детище почти в той же степени, что и Даниэля. Неужели она решится причинить ему вред? Хотя… Пожалуй, есть один человек, который в состоянии ответить на этот вопрос.
— Лючия, детка, ты можешь уделить мне несколько минут? — Он позвонил дочери в номер.
— Могу, — ответила она довольно.
— Что ты знаешь о Теодоре Беркли и ее отношении к «Хьюстон Эдвертайзинг»?
— Об отношении к «Хьюстон Эдвертайзинг» ничего, — фыркнула Лючия. — А вот о ее чувствах к Даниэлю Хьюстону все. Она влюблена в него как кошка!
— Спасибо, — поблагодарил ее Эдуардо и повесил трубку. Этого было вполне достаточно.
Итак, милая Теодора влюблена в Даниэля. А он вряд ли отвечает ей взаимностью. Эдуардо имел возможность понаблюдать за Даниэлем и его спутницей на вечеринке, и для него не осталось секретом то, что было скрыто еще для самих Элли и Даниэля.
Возникал один вопрос: способна ли ревнивая, обиженная женщина мстить мужчине, нанося тем самым удар по себе?
Эдуардо закрыл глаза и задумался. Он пытался воскресить в мыслях образ Тэдди и Даниэля и сделать правильный выбор.
Никогда нельзя сказать наверняка, но, скорее всего, Теодора Беркли сейчас способна на все…