Сказка Золотая бабочка
Читать сказки онлайн / Авторские сказки / Сказки Алекса Вуда
16
Альф, охранник в «Хьюстон Эдвертайзинг», очень не любил ночные смены. Так хочется посидеть дома, телевизор посмотреть, с сынишкой поиграть. А приходится бороться со сном в опустевшем здании. Но деваться некуда. Он должен быть благодарен за то, что у него такая хорошая работа, Даниэль Хьюстон очень внимательно относится ко всем своим подчиненным, всегда спросит про сынишку, да и премиальных к празднику подкинет. Вот только бы не ночные смены…
— Альф, по-моему, здесь кто-то остался. — К стойке подошел рыжий Берни, его напарник.
— Да нет, все ушли, — лениво бросил Альф. Что за дурацкая привычка у Берни всегда беспокоиться по пустякам. — Ключи все на месте.
— А вот и нет, — упорствовал Берни. — Посмотри.
Альф нехотя обернулся и посмотрел на панель с ключами. Действительно, одного не было.
— По-моему, я видел, как мисс Беркли уходила, — задумчиво произнес он. Отсутствующий ключ был от ее кабинета.
— Позвони ей и проверь, — предложил Берни. — Все-таки три часа ночи, негоже дамочке засиживаться за работой так долго.
— Хорошо, — пожал плечами Альф и повернулся к телефону. — Хотя это не дело…
Но на самом деле перспектива разговора с Теодорой отнюдь не вызывала у него отвращения. Тэдди нравилась ему, он считал ее самой привлекательной женщиной в «Хьюстон Эдвертайзинг» и никогда не упускал возможности пообщаться с ней.
— Никто не отвечает. — Он с легким вздохом разочарования повесил трубку. — Наверное, сейчас спуститься вниз…
— Может быть, она решила заночевать здесь? — предположил Берни.
— Нет, — покачал головой Альф. — Мисс Беркли всегда уезжает домой на ночь, только мистер Хьюстон порой остается… Она скоро выйдет.
Прошел час. Теодоры по-прежнему не было. Альф снова набрал ее номер. Безрезультатно. Он начал беспокоиться по-настоящему.
— Эй, Берни, — позвал он напарника. — Посиди тут за меня, я поднимусь наверх. — Может быть, мисс Беркли стало плохо. Ее телефон не отвечает, и сама она не спускается. Вдруг что-то случилось?
— Хорошо. Только возвращайся быстрее.
Альф пошел по темному коридору к лифту. Он не любил бродить по пустому зданию ночью, но долг требовал, чтобы он поднялся наверх и посмотрел, как дела у Теодоры.
Кабинет приветливой мисс Беркли был заперт. Альф постучал, потом позвал ее. Тишина. Он посветил карманным фонариком. Никакого ответа. Теодоры там не было.
Альф вздохнул. Наверное, она уже спустилась вниз, а я все как дурак хожу, разыскиваю ее. Надо было сидеть на месте и спокойно дожидаться ее…
Охранник вызвал лифт, коричневые двери с шумом распахнулись перед ним. Пройдусь я, пожалуй, по всему этажу, внезапно решил он. Все-таки этаж начальства, не так уж часто я здесь бываю. Лучше посмотреть, не случилось ли чего. Он развернулся и пошел в сторону кабинета Даниэля. Его шаги гасились мягким ковролином, тонкий луч фонарика выхватывал то стену, то диван, то дверь. Альф дошел до конца и уже собрался поворачивать назад, как что-то шлепнулось за его спиной. Он резко обернулся и направил фонарик в угол, откуда донесся звук падения.
— Ох, Альф, это вы, — раздался голос Теодоры Беркли. — Вы так напугали меня.
Альф вздохнул с облегчением. В углу стояла Теодора с пачкой бумаг и небольшим портфелем в руках. Именно он, выпав из рук женщины, напугал Альфа.
— Мне показалось, что здесь кто-то чужой, — пояснила Теодора. — Я решила посмотреть и случайно уронила портфель… Простите, если напугала вас.
Ее голос звучал неестественно бодро, но Альф приписал это волнению от неожиданной встречи в неосвещенном коридоре.
— Ничего страшного, мисс Беркли, — важно произнес он. — Я звонил вам, но ваш телефон молчал, и я решил посмотреть, что с вами, не случилось ли чего-нибудь…
— Благодарю вас, вы очень внимательны, — улыбнулась Теодора, однако не стала пояснять, почему ее телефон молчал и что она делает в этой части коридора, так близко от кабинета Даниэля и так далеко от своего.
А, впрочем, это не мое дело, подумал Альф. Кто я такой, чтобы мне отчет давала сама Теодора Беркли?
— Я думаю, раз вы убедились, что со мной все в полном порядке, мы можем спуститься вниз? — спросила она. — Я очень устала и хочу спать.
— Да, конечно, — заторопился Альф. — Пойдемте.
Он довел Теодору до выхода и даже помахал ей рукой на прощание.
— Интересно все-таки, что же она делала так долго здесь? — проворчал про себя Берни, но Альф лишь махнул рукой на любопытного напарника.
— Не задавай вопросов, ответов на которые тебе знать не положено, — назидательно произнес он. Молод этот Берни еще, всему его учить надо!
Даниэль знал, что совещание с Эдуардо Грациано должно состояться в два часа дня, поэтому очень удивился, когда секретарь сообщила, что мистер Грациано только что вошел в здание «Хьюстон Эдвертайзинг». Он немного встревожился, так как в последнее время не ждал от неожиданных известий ничего хорошего.
Неужели что-то случилось? — задумался он. Опять Фабрицио воду мутит? После вечеринки он ни разу не общался с советником Эдуардо. Тот словно испарился, и Даниэль терялся в догадках. Поговорил ли с ним Эдуардо начистоту? К какому выводу он пришел? Каковы должны быть действия «Хьюстон Эдвертайзинг»?
Даниэль успокаивал себя тем, что если с Фабрицио действительно что-то неладно, Эдуардо непременно предупредит их об этом. Он больше всех заинтересован в том, чтобы рекламная кампания золота Грациано прошла гладко.
Но что означает этот внезапный визит? Даниэль набрал номер Теодоры.
— Алло! — резко сказала она.
— Тэдди, только что приехал Грациано, произнес Даниэль, несколько задетый ее неприветливым тоном. — Вы о чем-то договаривались?
— Нет, — озадаченно протянула Теодора. — Я ничего не знаю. Сейчас подойду к тебе…
Не успел Даниэль сказать, что в этом нет необходимости, как она повесила трубку.
Даниэль вышел в коридор, чтобы лично встретить Грациано. Так получилось, что они втроем столкнулись в приемной. Вернее, вчетвером, потому что Эдуардо сопровождала Лючия. Мужчины пожали друг другу руки, женщины обменялись враждебными взглядами. И Лючия, и Тэдди знали, что они не соперницы, но это не мешало им испытывать неприязнь по отношению друг к другу.
— Простите, Даниэль, что я намного раньше назначенного времени, — извинился Эдуардо, — но обстоятельства изменились, и нам необходимо обсудить сложившееся положение.
Теодора бросила испытующий взгляд на Грациано. Что хочет сказать этот хитрый лис?
— Хорошо. — Чувство тревоги не желало покидать Даниэля. Эдуардо Грациано ничего не делает просто так. — Я пригласил мисс Беркли, но, возможно, вы хотели побеседовать наедине со мной…
— Ни в коем случае, — расплылся в радушной улыбке Эдуардо. — Я собирался сам вас просить об этом. И еще я бы не возражал, чтобы на совещании присутствовала мисс Хасл… Если вы, конечно, ничего не имеете против.
Даниэль с готовностью кивнул. С позавчерашнего дня, когда они вместе сидели на лестничной площадки, у него не было возможности повидаться с Элеонорой. Она приходила домой намного позднее его и сразу ложилась спать. А ему было необходимо видеть ее как можно чаще…
— Конечно. — Даниэль чувствовал, что его лицо против воли выдает его радость.
— Долорес, пригласите мисс Хасл, — обратился он к секретарю.
Тэдди обиженно поджала губы, Лючии удалось лучше скрыть разочарование.
Наконец все расселись в кабинете Даниэля. Он уступил свое место Эдуардо, сам встал у окна. Лючия опустилась на стул рядом со столом, Тэдди, разозленная тем, что ее место заняла нахальная итальянка, уселась на диван у стены. Элли устроилась на маленьком табурете у входа.
Первые пять минут разговор шел ни о чем, но все время от времени выжидательно поглядывали на Эдуардо. Ведь это он затеял внеплановое собрание, к тому же не зря Даниэль уступил ему свое кресло. Значит, главный на данную минуту — Эдуардо Грациано.
— Итак, — произнес итальянец. Он скрестил руки и пытливо оглядел присутствующих. — Приступим.
Даниэля снедало беспокойное любопытство, но это все равно не помешало ему заметить, что Элли почему-то бледна сегодня. Что могло расстроить ее?
— Как вы знаете, рекламная кампания «Золота Грациано» должна по-настоящему начаться на следующей неделе, — заговорил Эдуардо, и Даниэль тут же упрекнул себя за посторонние мысли. — А теперь давайте представим себе одну невозможную… абсолютно невозможную ситуацию. Допустим, что аналогичная компания, также специализирующаяся на выпуске золотых изделий, решила одновременно с «Золотом Грациано» выйти на американский рынок…
Сдавленный возглас привлек внимание Даниэля к Тэдди. Почему она вдруг побледнела и вжалась в спинку дивана? Но остальные, кажется, ничего не заметили.
— Ваше мнение, Даниэль, по этому поводу?
— В этом нет ничего смертельного, — осторожно ответил Даниэль, — при условии, конечно, что производимая этой фирмой продукция кардинально отличается от вашей. Иначе рекламные кампании, начатые одновременно, приведут к тому, что обе марки сольются в одну в глазах потребителя. Насколько я понимаю, в золотом бизнесе Грациано самое главное — эксклюзивность. Мы подаем продукцию как единственную в Новом Свете и непревзойденную никем в Старом. Появление второй аналогичной марки не только создаст конкуренцию, но и разрушит образ компании, что гораздо страшнее.
Грациано назидательно поднял палец.
— Вот именно. Образ «Золота Грациано» создавался нашей семьей на протяжении многих лет. У нас свой, неповторимый почерк. В Европе нет аналогов нашей компании. Зато в Америке… Простите, мисс Беркли, вам нехорошо?
Все как по команде посмотрели на Теодору. Она была бела как мел.
— Все в порядке, мистер Грациано, — выдавила она из себя. — Просто здесь немного душно…
Даниэль немедленно включил кондиционер. Теодора улыбнулась.
— Спасибо, — произнесла она, но было заметно, что она чувствует себя очень неловко.
— Так вот, Даниэль, — вновь взял слово Эдуардо, — благодаря усилиям моих сотрудников, и не без помощи ваших… — он адресовал Элли ослепительную улыбку, девушка покраснела — мне удалось выяснить буквально на днях одну очень интересную вещь. Некто, назовем его мистер, допустим, Ф. решил провернуть довольно рискованное предприятие. Будучи посвященным в мои планы, он обратился к второсортной компании по производству украшений с предложением опередить меня на американском рынке и составить мне конкуренцию… Мисс Беркли, вы определенно плохо себя чувствуете. Может быть, стакан воды?
Даниэль понял, что неспроста эти постоянные обращения Эдуардо к Тэдди. На что он намекает?
— Это было бы кстати, — со слабой улыбкой призналась Теодора. — Схожу, принесу…
— Ну что вы, — остановил ее Эдуардо. — Ни за что не позволю вам утруждать себя.
— Как мне позвонить секретарю? — спросил он Даниэля.
— Ах, не стоит беспокоиться. Я бы лучше посидела в приемной, — взмолилась Тэдди, — чтобы не мешать вашему совещанию…
— Вы прекрасно знаете, что не мешаете нам. Совсем наоборот…
Даниэль и Элли внимательно прислушивались к этому обмену любезностями. Нет, здесь дело нечисто, было написано на лице каждого. Лишь Лючия осведомленно усмехалась. Игра Грациано была понятна до конца только ей. Элли, Даниэль и Тэдди ждали, что же будет дальше.
— На чем я остановился? — нахмурился Эдуардо. — Ах, да. Конкуренция. Грязная, подлая, отвратительная тем, что удар наносится из-за угла… По-моему, пора перейти от языка недомолвок к делу. Назовем вещи своими именами. Мне очень стыдно признавать, что мой советник, моя правая рука Фабрицио Дамиано весь последний год работал против моей компании…
Причины, заставившие его поступить таким образом, — в голосе Эдуардо послышалась угроза, — мы не будем обсуждать сейчас. Это моя личная проблема, она не стоит вашего внимания. Гораздо более интересны последствия его поступков. В Италии есть компания, занимающаяся экспортом дешевого золота и вульгарных украшений. Вчера я узнал, что ее фактический владелец — Фабрицио Дамиано…
Его план был очень прост, если не сказать примитивен. Не имея возможности занять достойное место на рынке честными путями, Фабрицио решает воспользоваться путем, проторенным «Золотом Грациано».
Он намеревался, Даниэль, — тут Эдуардо обратился напрямую к Хьюстону, — начать рекламную кампанию на неделю раньше нашей и максимально скопировать разработанные вами приемы. Вы сами понимаете, что, увенчайся его затея успехом, вся наша подготовительная работа пошла бы прахом и мое стремление укрепиться в Соединенных Штатах оказалось бы под угрозой.
Даниэль кивнул. Кто бы мог подумать, что Фабрицио затевает такое…
— Я был слеп, — с горечью признался Эдуардо, — и лишь счастливая случайность помогла мне обнаружить предателя. В его планах произошел небольшой сбой, и ему пришлось всеми правдами и неправдами задерживать начало рекламной кампании «Золота Грациано». Положение было отчаянным, недельная передышка была как воздух нужна ему. И Фабрицио решается на довольно глупый поступок — он попросту не передает вам мои указания насчет приема. Видимо, в надежде на то, что между нами возникнут трения и это приведет к столь желанной для него задержке…
Но благодаря Элеоноре, — тут Грациано кинул почти отеческий взгляд на притихшую девушку, — его маневр не остался незамеченным, и, потянув за одну ниточку, я вытянул весь клубок.
— Какой ужас! — нарочито громко сказала Тэдди.
Даниэль обратил внимание, что ее лицо обрело свой обычный цвет. Теодора явно оклемалась от непонятного приступа.
— Абсолютно с вами согласен, мисс Беркли, — подхватил Эдуардо. — Тем более, что история еще не закончилась.
После вечеринки я немедленно установил слежку за Фабрицио. Но он насторожился и не совершал ничего, что могло бы обличить его. Параллельно в Риме велось самостоятельное расследование. Однако он был весьма умен и ловко заметал следы. Мы бы долго распутывали это дело с ущербом для себя, но удача была на нашей стороне.
Фабрицио затаился, но бездействие было для него столь же опасно, как и для нас. Не забывайте, что ему требовалось действовать, причем немедленно. Составной частью его плана было похищение рекламных материалов «Хьюстон Эдвертайзинг», но доступа сюда у него больше не было. Он знал, что Даниэль Хьюстон настороже… Поэтому он избрал другой способ, более простой, но не менее эффективный. Он устроил так, что один сотрудник вашего агентства, Даниэль, сделал за него грязную работу и снабдил его всеми материалами по «Золоту Грациано».
— Не может быть! — вырвалось у Даниэля. Страдание было написано на его лице. — Здесь никто не мог бы поступить подобным образом…
В это время Элли медленно повернулась и с интересом посмотрела на Теодору. Дан проследил за ее взглядом и обнаружил, что краска вновь покинула лицо его заместителя.
— Здесь никто не мог поступить подобным образом, — повторил Даниэль твердо, глядя Эдуардо прямо в глаза. — Я в этом уверен.
— Я тоже был уверен в верности Фабрицио, — мягко заметил Эдуардо, — он был моим ближайшим помощником. Даже моя родная дочь не была до такой степени в курсе всех дел, как этот человек…
Лючия потупилась. Может быть, если бы она не была настолько легкомысленна и помешана лишь на одежде и мужчинах, у отца не было бы необходимости доверять посторонним. Все было бы в семье… Сама того не сознавая, Лючия постепенно проникалась чувством клана, тем самым, которое Эдуардо с детства пытался воспитать в ней.
— Одним словом, вчера из вашего офиса, Даниэль, — произнес Грациано другим, официальным тоном, — были вынесены копии всех рекламных материалов, подготовленных для «Золота Грациано». Дамиано получил их, но использовать их у него не получится…
Губы Эдуардо тронула лукавая усмешка.
— Кто это сделал? — напряженно спросил Даниэль. Немыслимо! Чтобы кто-то из его сотрудников решился на такое предательство?
— Кто в курсе всех деталей проекта? Кто имеет доступ ко всему? Кто, в конце концов, половину этой ночи провел в «Хьюстон Эдвертайзинг»? — ответил Эдуардо вопросом на вопрос. — Мисс Беркли, может быть, вы просветите Даниэля по этому поводу?
Все повернулись к Теодоре. Она сидела, закрыв лицо руками, беззвучные рыдания сотрясали ее.
— Что ж, я думаю, на сегодня достаточно, — произнес Эдуардо. — Думаю, что я выполнил свой долг перед вами…
Даниэль не мог оторвать глаз от Тэдди. Почему она? Из всех сотрудников «Хьюстон Эдвертайзинг» почему именно она?
— Если вы позволите, мы откланяемся. — Эдуардо встал.
Лючия поднялась вслед за ним. За все время она не проронила ни слова, но этого и не требовалось. Несмотря ни на что, ее сердце ликовало. Пусть она не победила в битве за Даниэля, но она и не опустилась до подлости, а вот Теодора Беркли навсегда опозорила себя в его глазах.
— Да, конечно, — очнулся Даниэль. Долг хозяина требовал соблюдения правил вежливости, хотя у него сейчас совсем не было сил на этикет. — Позвольте, я провожу вас.
— Только лишь до приемной, — улыбнулся Грациано. — Думаю, у вас сейчас найдутся дела поважнее, чем помогать мне найти дорогу к выходу.
Даниэлю ничего не оставалось делать, как подчиниться.
— До свидания, мистер Хьюстон. Предлагаю перенести нашу плановую встречу на следующую неделю, если вы не возражаете.
— Разумеется. Как вам будет удобно…
Наконец обмен формальными любезностями был завершен, и Даниэль с облегчением закрыл дверь. В кабинете осталось три человека. Он, Элли и Теодора. Называть ее дружески «Тэдди» Даниэль больше не мог.
— Что скажешь мне, Теодора? — обратился он к женщине, которая по-прежнему закрывала лицо руками.
Она подняла голову, и Дана поразило выражение злости в ее глазах.
— Ничего, — огрызнулась она. — Итальяшка все по полочкам разложил, неужели до тебя еще не дошло?
— Я все прекрасно понял, — холодно ответил Даниэль. — Теперь мне хотелось бы услышать, что послужило причиной такого поведения с твоей стороны. Кажется, ни «Хьюстон Эдвертайзинг», ни я лично не заслужили предательства. Ведь это и твоя компания тоже…
— Плевать я хотела на компанию! — выкрикнула Тэдди. — Ты слепец, Дан, полный слепец. Грациано и то понял, а ты лишь хлопаешь своими глазищами и рассуждаешь о предательстве. Уж если кто кого и предал, так это ты меня!
— То есть?!
— Ты был так мне нужен, Даниэль… — Голос Теодоры сорвался. — Нужна была твоя поддержка, забота, любовь… А я для тебя была всего лишь стариной Тэдди. Верной подружкой и соратницей. Думаешь, женщине легко переносить такое отношение?
— Я… я ничего не знал, — пробормотал ошеломленный Даниэль. Меньше всего он думал, что Тэдди испытывает к нему какие-то нежные чувства.
— Еще бы, — хмыкнула она. — Ты вообще ни о чем не думаешь! А если бы и знал, неужели это что-то изменило бы?
Лицо Даниэля потемнело. Тэдди все поняла без слов.
— Я надеялась, что ты пожалеешь о своем равнодушии ко мне, — со злостью выпалила Теодора, вскочив с дивана. — Знаешь, говорят, что от любви до ненависти один шаг, и я бы так наслаждалась твоим унижением, если бы план Фабрицио сработал! Но раз получилось по-другому… Я уйду. Я умею достойно проигрывать. Но ты еще не раз пожалеешь о том, что произошло!
С этими словами Тэдди вылетела из кабинета, чуть не сбив Элеонору.
— И ты еще тут, малявка, — прошипела она.
Презрением полыхнули ее глаза. Элли отпрянула. Через секунду Теодора Беркли навсегда захлопнула за собой дверь кабинета Даниэля Хьюстона.
Даниэль растерянно посмотрел на Элли.
— Кажется, весь этот золотой переполох подошел к концу, — медленно произнесла она.
От Дана не укрылась ее грустная улыбка.
— Кажется, да, — повторил он. — И нам надо радоваться, что конец — счастливый…
— Конечно, — согласилась Элли, но глаза ее были по-прежнему печальны.
— Тогда почему ты грустишь? — осторожно спросил он. Неприятная сцена, которая только что произошла, на минуту изгладилась из его памяти. Настроение Элли имело для него сейчас гораздо большее значение…
— Все в порядке, — улыбнулась она через силу. — Просто сегодня утром мне позвонил дядя Питер и сообщил, что уже вернулся. На два дня раньше. И завтра выйдет на работу.
И только когда Элли вышла из кабинета, до Даниэля дошло, что это известие означает лично для него.
Альф, охранник в «Хьюстон Эдвертайзинг», очень не любил ночные смены. Так хочется посидеть дома, телевизор посмотреть, с сынишкой поиграть. А приходится бороться со сном в опустевшем здании. Но деваться некуда. Он должен быть благодарен за то, что у него такая хорошая работа, Даниэль Хьюстон очень внимательно относится ко всем своим подчиненным, всегда спросит про сынишку, да и премиальных к празднику подкинет. Вот только бы не ночные смены…
— Альф, по-моему, здесь кто-то остался. — К стойке подошел рыжий Берни, его напарник.
— Да нет, все ушли, — лениво бросил Альф. Что за дурацкая привычка у Берни всегда беспокоиться по пустякам. — Ключи все на месте.
— А вот и нет, — упорствовал Берни. — Посмотри.
Альф нехотя обернулся и посмотрел на панель с ключами. Действительно, одного не было.
— По-моему, я видел, как мисс Беркли уходила, — задумчиво произнес он. Отсутствующий ключ был от ее кабинета.
— Позвони ей и проверь, — предложил Берни. — Все-таки три часа ночи, негоже дамочке засиживаться за работой так долго.
— Хорошо, — пожал плечами Альф и повернулся к телефону. — Хотя это не дело…
Но на самом деле перспектива разговора с Теодорой отнюдь не вызывала у него отвращения. Тэдди нравилась ему, он считал ее самой привлекательной женщиной в «Хьюстон Эдвертайзинг» и никогда не упускал возможности пообщаться с ней.
— Никто не отвечает. — Он с легким вздохом разочарования повесил трубку. — Наверное, сейчас спуститься вниз…
— Может быть, она решила заночевать здесь? — предположил Берни.
— Нет, — покачал головой Альф. — Мисс Беркли всегда уезжает домой на ночь, только мистер Хьюстон порой остается… Она скоро выйдет.
Прошел час. Теодоры по-прежнему не было. Альф снова набрал ее номер. Безрезультатно. Он начал беспокоиться по-настоящему.
— Эй, Берни, — позвал он напарника. — Посиди тут за меня, я поднимусь наверх. — Может быть, мисс Беркли стало плохо. Ее телефон не отвечает, и сама она не спускается. Вдруг что-то случилось?
— Хорошо. Только возвращайся быстрее.
Альф пошел по темному коридору к лифту. Он не любил бродить по пустому зданию ночью, но долг требовал, чтобы он поднялся наверх и посмотрел, как дела у Теодоры.
Кабинет приветливой мисс Беркли был заперт. Альф постучал, потом позвал ее. Тишина. Он посветил карманным фонариком. Никакого ответа. Теодоры там не было.
Альф вздохнул. Наверное, она уже спустилась вниз, а я все как дурак хожу, разыскиваю ее. Надо было сидеть на месте и спокойно дожидаться ее…
Охранник вызвал лифт, коричневые двери с шумом распахнулись перед ним. Пройдусь я, пожалуй, по всему этажу, внезапно решил он. Все-таки этаж начальства, не так уж часто я здесь бываю. Лучше посмотреть, не случилось ли чего. Он развернулся и пошел в сторону кабинета Даниэля. Его шаги гасились мягким ковролином, тонкий луч фонарика выхватывал то стену, то диван, то дверь. Альф дошел до конца и уже собрался поворачивать назад, как что-то шлепнулось за его спиной. Он резко обернулся и направил фонарик в угол, откуда донесся звук падения.
— Ох, Альф, это вы, — раздался голос Теодоры Беркли. — Вы так напугали меня.
Альф вздохнул с облегчением. В углу стояла Теодора с пачкой бумаг и небольшим портфелем в руках. Именно он, выпав из рук женщины, напугал Альфа.
— Мне показалось, что здесь кто-то чужой, — пояснила Теодора. — Я решила посмотреть и случайно уронила портфель… Простите, если напугала вас.
Ее голос звучал неестественно бодро, но Альф приписал это волнению от неожиданной встречи в неосвещенном коридоре.
— Ничего страшного, мисс Беркли, — важно произнес он. — Я звонил вам, но ваш телефон молчал, и я решил посмотреть, что с вами, не случилось ли чего-нибудь…
— Благодарю вас, вы очень внимательны, — улыбнулась Теодора, однако не стала пояснять, почему ее телефон молчал и что она делает в этой части коридора, так близко от кабинета Даниэля и так далеко от своего.
А, впрочем, это не мое дело, подумал Альф. Кто я такой, чтобы мне отчет давала сама Теодора Беркли?
— Я думаю, раз вы убедились, что со мной все в полном порядке, мы можем спуститься вниз? — спросила она. — Я очень устала и хочу спать.
— Да, конечно, — заторопился Альф. — Пойдемте.
Он довел Теодору до выхода и даже помахал ей рукой на прощание.
— Интересно все-таки, что же она делала так долго здесь? — проворчал про себя Берни, но Альф лишь махнул рукой на любопытного напарника.
— Не задавай вопросов, ответов на которые тебе знать не положено, — назидательно произнес он. Молод этот Берни еще, всему его учить надо!
Даниэль знал, что совещание с Эдуардо Грациано должно состояться в два часа дня, поэтому очень удивился, когда секретарь сообщила, что мистер Грациано только что вошел в здание «Хьюстон Эдвертайзинг». Он немного встревожился, так как в последнее время не ждал от неожиданных известий ничего хорошего.
Неужели что-то случилось? — задумался он. Опять Фабрицио воду мутит? После вечеринки он ни разу не общался с советником Эдуардо. Тот словно испарился, и Даниэль терялся в догадках. Поговорил ли с ним Эдуардо начистоту? К какому выводу он пришел? Каковы должны быть действия «Хьюстон Эдвертайзинг»?
Даниэль успокаивал себя тем, что если с Фабрицио действительно что-то неладно, Эдуардо непременно предупредит их об этом. Он больше всех заинтересован в том, чтобы рекламная кампания золота Грациано прошла гладко.
Но что означает этот внезапный визит? Даниэль набрал номер Теодоры.
— Алло! — резко сказала она.
— Тэдди, только что приехал Грациано, произнес Даниэль, несколько задетый ее неприветливым тоном. — Вы о чем-то договаривались?
— Нет, — озадаченно протянула Теодора. — Я ничего не знаю. Сейчас подойду к тебе…
Не успел Даниэль сказать, что в этом нет необходимости, как она повесила трубку.
Даниэль вышел в коридор, чтобы лично встретить Грациано. Так получилось, что они втроем столкнулись в приемной. Вернее, вчетвером, потому что Эдуардо сопровождала Лючия. Мужчины пожали друг другу руки, женщины обменялись враждебными взглядами. И Лючия, и Тэдди знали, что они не соперницы, но это не мешало им испытывать неприязнь по отношению друг к другу.
— Простите, Даниэль, что я намного раньше назначенного времени, — извинился Эдуардо, — но обстоятельства изменились, и нам необходимо обсудить сложившееся положение.
Теодора бросила испытующий взгляд на Грациано. Что хочет сказать этот хитрый лис?
— Хорошо. — Чувство тревоги не желало покидать Даниэля. Эдуардо Грациано ничего не делает просто так. — Я пригласил мисс Беркли, но, возможно, вы хотели побеседовать наедине со мной…
— Ни в коем случае, — расплылся в радушной улыбке Эдуардо. — Я собирался сам вас просить об этом. И еще я бы не возражал, чтобы на совещании присутствовала мисс Хасл… Если вы, конечно, ничего не имеете против.
Даниэль с готовностью кивнул. С позавчерашнего дня, когда они вместе сидели на лестничной площадки, у него не было возможности повидаться с Элеонорой. Она приходила домой намного позднее его и сразу ложилась спать. А ему было необходимо видеть ее как можно чаще…
— Конечно. — Даниэль чувствовал, что его лицо против воли выдает его радость.
— Долорес, пригласите мисс Хасл, — обратился он к секретарю.
Тэдди обиженно поджала губы, Лючии удалось лучше скрыть разочарование.
Наконец все расселись в кабинете Даниэля. Он уступил свое место Эдуардо, сам встал у окна. Лючия опустилась на стул рядом со столом, Тэдди, разозленная тем, что ее место заняла нахальная итальянка, уселась на диван у стены. Элли устроилась на маленьком табурете у входа.
Первые пять минут разговор шел ни о чем, но все время от времени выжидательно поглядывали на Эдуардо. Ведь это он затеял внеплановое собрание, к тому же не зря Даниэль уступил ему свое кресло. Значит, главный на данную минуту — Эдуардо Грациано.
— Итак, — произнес итальянец. Он скрестил руки и пытливо оглядел присутствующих. — Приступим.
Даниэля снедало беспокойное любопытство, но это все равно не помешало ему заметить, что Элли почему-то бледна сегодня. Что могло расстроить ее?
— Как вы знаете, рекламная кампания «Золота Грациано» должна по-настоящему начаться на следующей неделе, — заговорил Эдуардо, и Даниэль тут же упрекнул себя за посторонние мысли. — А теперь давайте представим себе одну невозможную… абсолютно невозможную ситуацию. Допустим, что аналогичная компания, также специализирующаяся на выпуске золотых изделий, решила одновременно с «Золотом Грациано» выйти на американский рынок…
Сдавленный возглас привлек внимание Даниэля к Тэдди. Почему она вдруг побледнела и вжалась в спинку дивана? Но остальные, кажется, ничего не заметили.
— Ваше мнение, Даниэль, по этому поводу?
— В этом нет ничего смертельного, — осторожно ответил Даниэль, — при условии, конечно, что производимая этой фирмой продукция кардинально отличается от вашей. Иначе рекламные кампании, начатые одновременно, приведут к тому, что обе марки сольются в одну в глазах потребителя. Насколько я понимаю, в золотом бизнесе Грациано самое главное — эксклюзивность. Мы подаем продукцию как единственную в Новом Свете и непревзойденную никем в Старом. Появление второй аналогичной марки не только создаст конкуренцию, но и разрушит образ компании, что гораздо страшнее.
Грациано назидательно поднял палец.
— Вот именно. Образ «Золота Грациано» создавался нашей семьей на протяжении многих лет. У нас свой, неповторимый почерк. В Европе нет аналогов нашей компании. Зато в Америке… Простите, мисс Беркли, вам нехорошо?
Все как по команде посмотрели на Теодору. Она была бела как мел.
— Все в порядке, мистер Грациано, — выдавила она из себя. — Просто здесь немного душно…
Даниэль немедленно включил кондиционер. Теодора улыбнулась.
— Спасибо, — произнесла она, но было заметно, что она чувствует себя очень неловко.
— Так вот, Даниэль, — вновь взял слово Эдуардо, — благодаря усилиям моих сотрудников, и не без помощи ваших… — он адресовал Элли ослепительную улыбку, девушка покраснела — мне удалось выяснить буквально на днях одну очень интересную вещь. Некто, назовем его мистер, допустим, Ф. решил провернуть довольно рискованное предприятие. Будучи посвященным в мои планы, он обратился к второсортной компании по производству украшений с предложением опередить меня на американском рынке и составить мне конкуренцию… Мисс Беркли, вы определенно плохо себя чувствуете. Может быть, стакан воды?
Даниэль понял, что неспроста эти постоянные обращения Эдуардо к Тэдди. На что он намекает?
— Это было бы кстати, — со слабой улыбкой призналась Теодора. — Схожу, принесу…
— Ну что вы, — остановил ее Эдуардо. — Ни за что не позволю вам утруждать себя.
— Как мне позвонить секретарю? — спросил он Даниэля.
— Ах, не стоит беспокоиться. Я бы лучше посидела в приемной, — взмолилась Тэдди, — чтобы не мешать вашему совещанию…
— Вы прекрасно знаете, что не мешаете нам. Совсем наоборот…
Даниэль и Элли внимательно прислушивались к этому обмену любезностями. Нет, здесь дело нечисто, было написано на лице каждого. Лишь Лючия осведомленно усмехалась. Игра Грациано была понятна до конца только ей. Элли, Даниэль и Тэдди ждали, что же будет дальше.
— На чем я остановился? — нахмурился Эдуардо. — Ах, да. Конкуренция. Грязная, подлая, отвратительная тем, что удар наносится из-за угла… По-моему, пора перейти от языка недомолвок к делу. Назовем вещи своими именами. Мне очень стыдно признавать, что мой советник, моя правая рука Фабрицио Дамиано весь последний год работал против моей компании…
Причины, заставившие его поступить таким образом, — в голосе Эдуардо послышалась угроза, — мы не будем обсуждать сейчас. Это моя личная проблема, она не стоит вашего внимания. Гораздо более интересны последствия его поступков. В Италии есть компания, занимающаяся экспортом дешевого золота и вульгарных украшений. Вчера я узнал, что ее фактический владелец — Фабрицио Дамиано…
Его план был очень прост, если не сказать примитивен. Не имея возможности занять достойное место на рынке честными путями, Фабрицио решает воспользоваться путем, проторенным «Золотом Грациано».
Он намеревался, Даниэль, — тут Эдуардо обратился напрямую к Хьюстону, — начать рекламную кампанию на неделю раньше нашей и максимально скопировать разработанные вами приемы. Вы сами понимаете, что, увенчайся его затея успехом, вся наша подготовительная работа пошла бы прахом и мое стремление укрепиться в Соединенных Штатах оказалось бы под угрозой.
Даниэль кивнул. Кто бы мог подумать, что Фабрицио затевает такое…
— Я был слеп, — с горечью признался Эдуардо, — и лишь счастливая случайность помогла мне обнаружить предателя. В его планах произошел небольшой сбой, и ему пришлось всеми правдами и неправдами задерживать начало рекламной кампании «Золота Грациано». Положение было отчаянным, недельная передышка была как воздух нужна ему. И Фабрицио решается на довольно глупый поступок — он попросту не передает вам мои указания насчет приема. Видимо, в надежде на то, что между нами возникнут трения и это приведет к столь желанной для него задержке…
Но благодаря Элеоноре, — тут Грациано кинул почти отеческий взгляд на притихшую девушку, — его маневр не остался незамеченным, и, потянув за одну ниточку, я вытянул весь клубок.
— Какой ужас! — нарочито громко сказала Тэдди.
Даниэль обратил внимание, что ее лицо обрело свой обычный цвет. Теодора явно оклемалась от непонятного приступа.
— Абсолютно с вами согласен, мисс Беркли, — подхватил Эдуардо. — Тем более, что история еще не закончилась.
После вечеринки я немедленно установил слежку за Фабрицио. Но он насторожился и не совершал ничего, что могло бы обличить его. Параллельно в Риме велось самостоятельное расследование. Однако он был весьма умен и ловко заметал следы. Мы бы долго распутывали это дело с ущербом для себя, но удача была на нашей стороне.
Фабрицио затаился, но бездействие было для него столь же опасно, как и для нас. Не забывайте, что ему требовалось действовать, причем немедленно. Составной частью его плана было похищение рекламных материалов «Хьюстон Эдвертайзинг», но доступа сюда у него больше не было. Он знал, что Даниэль Хьюстон настороже… Поэтому он избрал другой способ, более простой, но не менее эффективный. Он устроил так, что один сотрудник вашего агентства, Даниэль, сделал за него грязную работу и снабдил его всеми материалами по «Золоту Грациано».
— Не может быть! — вырвалось у Даниэля. Страдание было написано на его лице. — Здесь никто не мог бы поступить подобным образом…
В это время Элли медленно повернулась и с интересом посмотрела на Теодору. Дан проследил за ее взглядом и обнаружил, что краска вновь покинула лицо его заместителя.
— Здесь никто не мог поступить подобным образом, — повторил Даниэль твердо, глядя Эдуардо прямо в глаза. — Я в этом уверен.
— Я тоже был уверен в верности Фабрицио, — мягко заметил Эдуардо, — он был моим ближайшим помощником. Даже моя родная дочь не была до такой степени в курсе всех дел, как этот человек…
Лючия потупилась. Может быть, если бы она не была настолько легкомысленна и помешана лишь на одежде и мужчинах, у отца не было бы необходимости доверять посторонним. Все было бы в семье… Сама того не сознавая, Лючия постепенно проникалась чувством клана, тем самым, которое Эдуардо с детства пытался воспитать в ней.
— Одним словом, вчера из вашего офиса, Даниэль, — произнес Грациано другим, официальным тоном, — были вынесены копии всех рекламных материалов, подготовленных для «Золота Грациано». Дамиано получил их, но использовать их у него не получится…
Губы Эдуардо тронула лукавая усмешка.
— Кто это сделал? — напряженно спросил Даниэль. Немыслимо! Чтобы кто-то из его сотрудников решился на такое предательство?
— Кто в курсе всех деталей проекта? Кто имеет доступ ко всему? Кто, в конце концов, половину этой ночи провел в «Хьюстон Эдвертайзинг»? — ответил Эдуардо вопросом на вопрос. — Мисс Беркли, может быть, вы просветите Даниэля по этому поводу?
Все повернулись к Теодоре. Она сидела, закрыв лицо руками, беззвучные рыдания сотрясали ее.
— Что ж, я думаю, на сегодня достаточно, — произнес Эдуардо. — Думаю, что я выполнил свой долг перед вами…
Даниэль не мог оторвать глаз от Тэдди. Почему она? Из всех сотрудников «Хьюстон Эдвертайзинг» почему именно она?
— Если вы позволите, мы откланяемся. — Эдуардо встал.
Лючия поднялась вслед за ним. За все время она не проронила ни слова, но этого и не требовалось. Несмотря ни на что, ее сердце ликовало. Пусть она не победила в битве за Даниэля, но она и не опустилась до подлости, а вот Теодора Беркли навсегда опозорила себя в его глазах.
— Да, конечно, — очнулся Даниэль. Долг хозяина требовал соблюдения правил вежливости, хотя у него сейчас совсем не было сил на этикет. — Позвольте, я провожу вас.
— Только лишь до приемной, — улыбнулся Грациано. — Думаю, у вас сейчас найдутся дела поважнее, чем помогать мне найти дорогу к выходу.
Даниэлю ничего не оставалось делать, как подчиниться.
— До свидания, мистер Хьюстон. Предлагаю перенести нашу плановую встречу на следующую неделю, если вы не возражаете.
— Разумеется. Как вам будет удобно…
Наконец обмен формальными любезностями был завершен, и Даниэль с облегчением закрыл дверь. В кабинете осталось три человека. Он, Элли и Теодора. Называть ее дружески «Тэдди» Даниэль больше не мог.
— Что скажешь мне, Теодора? — обратился он к женщине, которая по-прежнему закрывала лицо руками.
Она подняла голову, и Дана поразило выражение злости в ее глазах.
— Ничего, — огрызнулась она. — Итальяшка все по полочкам разложил, неужели до тебя еще не дошло?
— Я все прекрасно понял, — холодно ответил Даниэль. — Теперь мне хотелось бы услышать, что послужило причиной такого поведения с твоей стороны. Кажется, ни «Хьюстон Эдвертайзинг», ни я лично не заслужили предательства. Ведь это и твоя компания тоже…
— Плевать я хотела на компанию! — выкрикнула Тэдди. — Ты слепец, Дан, полный слепец. Грациано и то понял, а ты лишь хлопаешь своими глазищами и рассуждаешь о предательстве. Уж если кто кого и предал, так это ты меня!
— То есть?!
— Ты был так мне нужен, Даниэль… — Голос Теодоры сорвался. — Нужна была твоя поддержка, забота, любовь… А я для тебя была всего лишь стариной Тэдди. Верной подружкой и соратницей. Думаешь, женщине легко переносить такое отношение?
— Я… я ничего не знал, — пробормотал ошеломленный Даниэль. Меньше всего он думал, что Тэдди испытывает к нему какие-то нежные чувства.
— Еще бы, — хмыкнула она. — Ты вообще ни о чем не думаешь! А если бы и знал, неужели это что-то изменило бы?
Лицо Даниэля потемнело. Тэдди все поняла без слов.
— Я надеялась, что ты пожалеешь о своем равнодушии ко мне, — со злостью выпалила Теодора, вскочив с дивана. — Знаешь, говорят, что от любви до ненависти один шаг, и я бы так наслаждалась твоим унижением, если бы план Фабрицио сработал! Но раз получилось по-другому… Я уйду. Я умею достойно проигрывать. Но ты еще не раз пожалеешь о том, что произошло!
С этими словами Тэдди вылетела из кабинета, чуть не сбив Элеонору.
— И ты еще тут, малявка, — прошипела она.
Презрением полыхнули ее глаза. Элли отпрянула. Через секунду Теодора Беркли навсегда захлопнула за собой дверь кабинета Даниэля Хьюстона.
Даниэль растерянно посмотрел на Элли.
— Кажется, весь этот золотой переполох подошел к концу, — медленно произнесла она.
От Дана не укрылась ее грустная улыбка.
— Кажется, да, — повторил он. — И нам надо радоваться, что конец — счастливый…
— Конечно, — согласилась Элли, но глаза ее были по-прежнему печальны.
— Тогда почему ты грустишь? — осторожно спросил он. Неприятная сцена, которая только что произошла, на минуту изгладилась из его памяти. Настроение Элли имело для него сейчас гораздо большее значение…
— Все в порядке, — улыбнулась она через силу. — Просто сегодня утром мне позвонил дядя Питер и сообщил, что уже вернулся. На два дня раньше. И завтра выйдет на работу.
И только когда Элли вышла из кабинета, до Даниэля дошло, что это известие означает лично для него.