Сказка Робинзон Крузо
Читать сказки онлайн / Авторские сказки / Сказки Даниэля Дефо
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Встреча с дикарями
Прошло еще дней десять. Мы неуклонно продолжали продвигаться на юг.
Сперва побережье было пустынно; потом в двух-трех местах мы увидели
голых чернокожих людей, которые стояли на берегу и смотрели на нас.
Мне как-то вздумалось выйти на берег и побеседовать с ними, но Ксури,
мой мудрый советчик, сказал:
- Не ходи! Не ходи! Не надо!
И все-таки я стал держаться ближе к берегу, чтобы иметь возможность
завести с этими людьми разговор. Дикари, очевидно, поняли, чего я хочу, и
долге бежали за нами по берегу.
Я заметил, что они безоружные только у одного из них была в руке
длинная тонкая палка. Ксури сказал мне, что это копье и что дикари бросают
свои копья очень далеко и удивительно метко. Поэтому я держался в
некотором отдалении от них и разговаривал с ними при помощи знаков,
стараясь дать им понять, что мы голодны и нуждаемся в пище. Они поняли и
стали, в свою очередь, делать мне знаки, чтобы я остановил свою шлюпку,
так как они намерены принести нам еду.
Я спустил парус, шлюпка остановилась. Два дикаря побежали куда-то и
через полчаса принесли два больших куска сушеного мяса и два мешка с
зерном какого-то хлебного злака, растущего в тех местах. Мы не знали,
какое это было мясо и какое зерно, однако выразили полную готовность
принять и то и другое.
Но как получить предлагаемый дар? Сойти на берег мы не могли: мы
боялись дикарей, а они - нас. И вот, для того чтобы обе стороны
чувствовали себя в безопасности, дикари сложили на берегу всю провизию, а
сами отошли подальше. Лишь после того как мы переправили ее на шлюпку, они
воротились на прежнее место.
Доброта дикарей растрогала нас, мы благодарили их знаками, так как
никаких подарков не могли предложить им взамен.
Впрочем, в ту же минуту нам представился чудесный случай оказать им
большую услугу.
Не успели мы отчалить от берега, как вдруг увидели, что из-за гор
выбегают два сильных и страшных зверя. Они мчались со всех ног прямо к
морю. Нам показалось, что один из них гонится за другим. Бывшие на берегу
люди, особенно женщины, страшно испугались. Началась суматоха, многие
завизжали, заплакали. Только тот дикарь, у которого было копье, остался на
месте, все прочие пустились бежать врассыпную. Но звери неслись прямо к
морю и никого из чернокожих не тронули. Тут только я увидел, какие они
громадные. Они с разбегу бросились в воду и стали нырять и плавать, так
что можно было, пожалуй, подумать, будто они прибежали сюда единственно
ради морского купания.
Вдруг один из них подплыл довольно близко к нашей шлюпке. Этого я не
ожидал, но тем не менее не был застигнут врасплох: зарядив поскорее ружье
я приготовился встретить врага. Как только он приблизился к нам на
расстояние ружейного выстрела я спустил курок и прострелил ему голову. В
тот же миг он погрузился в воду, потом вынырнул и поплыл обратно к берегу,
то исчезая в воде, то снова появляясь на поверхности. Он боролся со
смертью, захлебываясь водой и истекая кровью. Не доплыв до берега, он
издох и пошел ко дну.
Никакими словами нельзя передать, как были ошеломлены дикари, когда
услышали грохот и увидели огонь моего выстрела: иные чуть не умерли ее
страху и упали на землю как мертвые.
Но, видя, что зверь убит и что я делаю им знаки подойти ближе к
берегу, они осмелели и столпились у самой воды: видимо, им очень хотелось
найти под водою убитого зверя. В том месте, где он утонул, вода была
окрашена кровью, и потому я легко отыскал его. Зацепив его веревкой, я
бросил ее конец дикарям и они притянули убитого зверя к берегу. Это был
большой леопард с необыкновенно красивой пятнистой шкурой. Дикари, стоя
над ним, от изумления и радости подняли руки кверху; они не могли понять,
чем я убил его.
Другой зверь, испугавшись моего выстрела, подплыл к берегу и помчался
обратно в горы.
Я заметил, что дикарям очень хочется полакомиться мясом убитого
леопарда, и мне пришло в голову, что будет хорошо, если они получат его от
меня в дар.
Я показал им знаками, что они могут взять зверя себе.
Они горячо поблагодарили меня и в тот же миг принялись за работу.
Ножей у них не было, но, действуя острой щепкой, они сняли шкуру с
мертвого зверя так быстро и ловко, как мы не сняли бы ее и ножом.
Они предлагали мне мяса, но я отказался, сделав знак, что дарю его
им. Я попросил у них шкуру, которую они отдали мне очень охотно. Кроме
того, они принесли для меня новый запас провизии, и я с радостью принял их
дар. Затем я попросил у них воды: я взял один из наших кувшинов и
опрокинул его кверху дном, чтобы показать, что он пуст и что я прошу его
наполнить. Тогда они крикнули что-то. Немного погодя появились две женщины
и принесли большой сосуд из обожженной глины (должно быть, дикари обжигают
глину на солнце). Этот сосуд женщины поставили на берегу, а сами
удалились, как и прежде. Я отправил Ксури на берег со всеми тремя
кувшинами, и он наполнил их доверху.
Получив таким образом воду, мясо и хлебные зерна, я расстался с
дружелюбными дикарями и в течение одиннадцати дней продолжал путь в
прежнем направлении, не сворачивая к берегу.
Каждую ночь во время штиля мы высекали огонь и зажигали в фонаре
самодельную свечку, надеясь, что какое-нибудь судно заметит наше крохотное
пламя, но ни одного корабля так и не встретилось нам по пути.
Наконец милях в пятнадцати перед собой я увидел полосу земли, далеко
выступавшую в море. Погода была безветренная, и я свернул в открытое море,
чтобы обогнуть эту косу. В тот миг, когда мы поравнялись с ее
оконечностью, я отчетливо увидел милях в шести от берега со стороны океана
другую землю и заключил вполне правильно, что узкая коса - Зеленый мыс, а
та земля, которая маячит вдали, - один из островов Зеленого мыса. Но
острова были очень далеко, и я не решался направиться к ним.
Вдруг я услышал крик мальчика:
- Господин! Господин! Корабль и парус!
Наивный Ксури был так перепуган, что чуть не лишился рассудка: он
вообразил, будто это один из кораблей его хозяина, посланный за нами в
погоню. Но я знал, как далеко ушли мы от мавров, и был уверен, что они нам
уже не страшны.
Я выскочил из каюты и сейчас же увидел корабль. Мне даже удалось
разглядеть, что корабль этот португальский. "Должно быть, он направляется
к берегам Гвинеи", - подумал я. Но, всмотревшись внимательнее, я убедился,
что корабль идет в другом направлении и не имеет намерения поворачивать к
берегу. Тогда я поднял все паруса и понесся в открытое море, решившись во
что бы то ни стало вступить в переговоры с кораблем.
Вскоре мне стало ясно, что, даже идя полным ходом, я не успею подойти
настолько близко, чтобы на корабле могли различить мои сигналы. Но как раз
в ту минуту, когда я начинал уже отчаиваться, нас увидали с палубы -
должно быть, в подзорную трубу. Как я узнал потом, на корабле решили, что
это шлюпка с какого-нибудь утонувшего европейского судна. Корабль лег в
дрейф, чтобы дать мне возможность приблизиться, и я причалил к нему часа
через три.
Меня спросили, кто я такой, сперва по-португальски, потом
по-испански, потом по-французски, но ни одного из этих языков я не знал.
Наконец один матрос, шотландец, заговорил со мной по-английски, и я
сказал ему, что я англичанин, убежавший из плена. Тогда меня и моего
спутника весьма любезно пригласили на корабль. Вскоре мы очутились на
палубе вместе с нашей шлюпкой.
Невозможно выразить словами, какой испытал я восторг, когда
почувствовал себя на свободе. Я был спасен и от рабства и от грозившей мне
смерти! Счастье мое было беспредельно. На радостях я предложил все
имущество, какое было со мной, спасителю моему, капитану, в награду за мое
избавление. Но капитан отказался.
- Я не возьму с вас ничего, - сказал он. - Все ваши вещи будут
возвращены вам в целости, как только мы прибудем в Бразилию. Я спас вам
жизнь, так как хорошо сознаю, что и сам мог бы очутиться в такой же беде.
И как я был бы счастлив тогда, если бы вы оказали мне такую же помощь! Не
забудьте также, что мы едем в Бразилию, а Бразилия далеко от Англии, и там
вы можете умереть с голоду без этих вещей. Не для того же я спасал вас,
чтобы потом погубить! Нет-нет, сеньор, я довезу вас до Бразилии даром, а
вещи дадут вам возможность обеспечить себе пропитание и оплатить проезд на
родину.
Встреча с дикарями
Прошло еще дней десять. Мы неуклонно продолжали продвигаться на юг.
Сперва побережье было пустынно; потом в двух-трех местах мы увидели
голых чернокожих людей, которые стояли на берегу и смотрели на нас.
Мне как-то вздумалось выйти на берег и побеседовать с ними, но Ксури,
мой мудрый советчик, сказал:
- Не ходи! Не ходи! Не надо!
И все-таки я стал держаться ближе к берегу, чтобы иметь возможность
завести с этими людьми разговор. Дикари, очевидно, поняли, чего я хочу, и
долге бежали за нами по берегу.
Я заметил, что они безоружные только у одного из них была в руке
длинная тонкая палка. Ксури сказал мне, что это копье и что дикари бросают
свои копья очень далеко и удивительно метко. Поэтому я держался в
некотором отдалении от них и разговаривал с ними при помощи знаков,
стараясь дать им понять, что мы голодны и нуждаемся в пище. Они поняли и
стали, в свою очередь, делать мне знаки, чтобы я остановил свою шлюпку,
так как они намерены принести нам еду.
Я спустил парус, шлюпка остановилась. Два дикаря побежали куда-то и
через полчаса принесли два больших куска сушеного мяса и два мешка с
зерном какого-то хлебного злака, растущего в тех местах. Мы не знали,
какое это было мясо и какое зерно, однако выразили полную готовность
принять и то и другое.
Но как получить предлагаемый дар? Сойти на берег мы не могли: мы
боялись дикарей, а они - нас. И вот, для того чтобы обе стороны
чувствовали себя в безопасности, дикари сложили на берегу всю провизию, а
сами отошли подальше. Лишь после того как мы переправили ее на шлюпку, они
воротились на прежнее место.
Доброта дикарей растрогала нас, мы благодарили их знаками, так как
никаких подарков не могли предложить им взамен.
Впрочем, в ту же минуту нам представился чудесный случай оказать им
большую услугу.
Не успели мы отчалить от берега, как вдруг увидели, что из-за гор
выбегают два сильных и страшных зверя. Они мчались со всех ног прямо к
морю. Нам показалось, что один из них гонится за другим. Бывшие на берегу
люди, особенно женщины, страшно испугались. Началась суматоха, многие
завизжали, заплакали. Только тот дикарь, у которого было копье, остался на
месте, все прочие пустились бежать врассыпную. Но звери неслись прямо к
морю и никого из чернокожих не тронули. Тут только я увидел, какие они
громадные. Они с разбегу бросились в воду и стали нырять и плавать, так
что можно было, пожалуй, подумать, будто они прибежали сюда единственно
ради морского купания.
Вдруг один из них подплыл довольно близко к нашей шлюпке. Этого я не
ожидал, но тем не менее не был застигнут врасплох: зарядив поскорее ружье
я приготовился встретить врага. Как только он приблизился к нам на
расстояние ружейного выстрела я спустил курок и прострелил ему голову. В
тот же миг он погрузился в воду, потом вынырнул и поплыл обратно к берегу,
то исчезая в воде, то снова появляясь на поверхности. Он боролся со
смертью, захлебываясь водой и истекая кровью. Не доплыв до берега, он
издох и пошел ко дну.
Никакими словами нельзя передать, как были ошеломлены дикари, когда
услышали грохот и увидели огонь моего выстрела: иные чуть не умерли ее
страху и упали на землю как мертвые.
Но, видя, что зверь убит и что я делаю им знаки подойти ближе к
берегу, они осмелели и столпились у самой воды: видимо, им очень хотелось
найти под водою убитого зверя. В том месте, где он утонул, вода была
окрашена кровью, и потому я легко отыскал его. Зацепив его веревкой, я
бросил ее конец дикарям и они притянули убитого зверя к берегу. Это был
большой леопард с необыкновенно красивой пятнистой шкурой. Дикари, стоя
над ним, от изумления и радости подняли руки кверху; они не могли понять,
чем я убил его.
Другой зверь, испугавшись моего выстрела, подплыл к берегу и помчался
обратно в горы.
Я заметил, что дикарям очень хочется полакомиться мясом убитого
леопарда, и мне пришло в голову, что будет хорошо, если они получат его от
меня в дар.
Я показал им знаками, что они могут взять зверя себе.
Они горячо поблагодарили меня и в тот же миг принялись за работу.
Ножей у них не было, но, действуя острой щепкой, они сняли шкуру с
мертвого зверя так быстро и ловко, как мы не сняли бы ее и ножом.
Они предлагали мне мяса, но я отказался, сделав знак, что дарю его
им. Я попросил у них шкуру, которую они отдали мне очень охотно. Кроме
того, они принесли для меня новый запас провизии, и я с радостью принял их
дар. Затем я попросил у них воды: я взял один из наших кувшинов и
опрокинул его кверху дном, чтобы показать, что он пуст и что я прошу его
наполнить. Тогда они крикнули что-то. Немного погодя появились две женщины
и принесли большой сосуд из обожженной глины (должно быть, дикари обжигают
глину на солнце). Этот сосуд женщины поставили на берегу, а сами
удалились, как и прежде. Я отправил Ксури на берег со всеми тремя
кувшинами, и он наполнил их доверху.
Получив таким образом воду, мясо и хлебные зерна, я расстался с
дружелюбными дикарями и в течение одиннадцати дней продолжал путь в
прежнем направлении, не сворачивая к берегу.
Каждую ночь во время штиля мы высекали огонь и зажигали в фонаре
самодельную свечку, надеясь, что какое-нибудь судно заметит наше крохотное
пламя, но ни одного корабля так и не встретилось нам по пути.
Наконец милях в пятнадцати перед собой я увидел полосу земли, далеко
выступавшую в море. Погода была безветренная, и я свернул в открытое море,
чтобы обогнуть эту косу. В тот миг, когда мы поравнялись с ее
оконечностью, я отчетливо увидел милях в шести от берега со стороны океана
другую землю и заключил вполне правильно, что узкая коса - Зеленый мыс, а
та земля, которая маячит вдали, - один из островов Зеленого мыса. Но
острова были очень далеко, и я не решался направиться к ним.
Вдруг я услышал крик мальчика:
- Господин! Господин! Корабль и парус!
Наивный Ксури был так перепуган, что чуть не лишился рассудка: он
вообразил, будто это один из кораблей его хозяина, посланный за нами в
погоню. Но я знал, как далеко ушли мы от мавров, и был уверен, что они нам
уже не страшны.
Я выскочил из каюты и сейчас же увидел корабль. Мне даже удалось
разглядеть, что корабль этот португальский. "Должно быть, он направляется
к берегам Гвинеи", - подумал я. Но, всмотревшись внимательнее, я убедился,
что корабль идет в другом направлении и не имеет намерения поворачивать к
берегу. Тогда я поднял все паруса и понесся в открытое море, решившись во
что бы то ни стало вступить в переговоры с кораблем.
Вскоре мне стало ясно, что, даже идя полным ходом, я не успею подойти
настолько близко, чтобы на корабле могли различить мои сигналы. Но как раз
в ту минуту, когда я начинал уже отчаиваться, нас увидали с палубы -
должно быть, в подзорную трубу. Как я узнал потом, на корабле решили, что
это шлюпка с какого-нибудь утонувшего европейского судна. Корабль лег в
дрейф, чтобы дать мне возможность приблизиться, и я причалил к нему часа
через три.
Меня спросили, кто я такой, сперва по-португальски, потом
по-испански, потом по-французски, но ни одного из этих языков я не знал.
Наконец один матрос, шотландец, заговорил со мной по-английски, и я
сказал ему, что я англичанин, убежавший из плена. Тогда меня и моего
спутника весьма любезно пригласили на корабль. Вскоре мы очутились на
палубе вместе с нашей шлюпкой.
Невозможно выразить словами, какой испытал я восторг, когда
почувствовал себя на свободе. Я был спасен и от рабства и от грозившей мне
смерти! Счастье мое было беспредельно. На радостях я предложил все
имущество, какое было со мной, спасителю моему, капитану, в награду за мое
избавление. Но капитан отказался.
- Я не возьму с вас ничего, - сказал он. - Все ваши вещи будут
возвращены вам в целости, как только мы прибудем в Бразилию. Я спас вам
жизнь, так как хорошо сознаю, что и сам мог бы очутиться в такой же беде.
И как я был бы счастлив тогда, если бы вы оказали мне такую же помощь! Не
забудьте также, что мы едем в Бразилию, а Бразилия далеко от Англии, и там
вы можете умереть с голоду без этих вещей. Не для того же я спасал вас,
чтобы потом погубить! Нет-нет, сеньор, я довезу вас до Бразилии даром, а
вещи дадут вам возможность обеспечить себе пропитание и оплатить проезд на
родину.